Однако подобное может никогда не произойти. Система не действует сотни
миллионов лет, с момента создания. Кто знает, сколько еще пройдет времени,
пока что-нибудь случится?
- Никто не строит ничего подобного, - пробормотал Этьен, - для
бездействия.
- Почему нет, Этьен? - с обезоруживающим спокойствием спросила Лира.
- А как насчет сигнализации, которую люди устанавливают в своих домах? -
Лира не могла оправиться от изумления. - Что же это такое?
- Мы не знаем, для чего эта система, - грустно ответил Мутабл, -
никто из нас не знает. Мы только сторожа, а не операторы и не создатели.
Мы делаем то, что нам ввели несколько эр назад. Наблюдать за системой и
держать ее в готовности. Не думайте, будто мы просто сидим и мечтаем. У
нас своя культура. Мы представляем собой одну из форм перемещающихся в
космосе рас, посещаем друг друга, поскольку в каждом мире мы живем в
одиночку. Мы дебатируем, помогаем соседям диагностировать и решать
проблемы, но обычно дел мало. Ксанка строили все на тысячелетия. Что
касается назначения системы, о нем знают только сами Ксанка.
- Что же с ними случилось? - спросил Этьен. - Если они достигли
такого прогресса в науке, почему позволили Тар-Айм и Хар Рикки занять свое
место?
- Тар-Айм и Хар Рикки ничего не занимали. Обе расы взросли и
развились в вакууме, оставленном после ухода Ксанка. Они не заставляли
Ксанка улетать. Ксанка никогда нельзя заставить сделать. Они ушли, потому
что нашли нечто такое, с чем не могла справиться их технология.
- Но зачем они оставили эту систему? Чтобы она дала им знать, когда
можно будет вернуться? Ты знаешь что нибудь об этом?
- Только то, что она станет активной, когда кто-нибудь захочет
проявить себя. - Мутабл заколебался. - Мы знаем, что система связана с
одной частью космоса.
- Ты можешь выражаться поточнее?
- Она находится в направлении созвездия, которое вы, земляне,
называете Волопас. Это созвездие видно с вашей планеты, но та часть
космоса значительно дальше. Район весьма скромных размеров - около трех
сотен миллионов световых лет. Объем - приблизительно миллион кубических
мегапарсеков.
Этьен на секунду нахмурился, пока названные цифры не всплыли в его
памяти.
- Великая Пустота! Мы знаем о ней уже сотни лет. Да, это
действительно "скромный" район. Он должен быть заполнен галактиками и
туманностями, как любая другая часть космоса, но он пуст. С точки зрения
астронома, там ничего нет. Немного свободного водорода и несколько
изолированных звездных масс непонятного строения.
- Мы это знаем - согласился Мутабл. - Но мы не знаем, для чего
предназначен передатчик Ксанка.
- Думаю, он связан с чем-то очень простым, - пробормотал Этьен. - Мы,
люди, стадные существа. Мы любим толпы, а не пустоты.
- Вы заинтересовались.
- Ксанка, кажется, были интересным народом. Ты не чувствуешь никакой
угрозы?
- Мы не волнуемся, и вам не стоит. Слишком много времени прошло, и
ничего не случилось.
- Значит, ты считаешь, что какая-то угроза все же существовала?
- У нас было много времени, чтобы оценить возможности. Когда
существование чего-то посвящено одной задаче, у него есть достаточно
времени поразмышлять. Нужно признаться, некоторые из нас считают, что
система Ксанка является предупреждающей.
- Странно, но твои слова меня не успокаивают, - проговорила Лира.
- Мне хотелось бы всех успокоить. И себя тоже. Вы должны знать это.
Мы всегда успокаиваем себя, говоря, что Ксанка действовали таинственными
путями.
У Этьена голова кружилась от всех этих разговоров о пустотах в
космосе, о чужеземных установках, бездействующих неисчислимое количество
эр и ждущих какой-то неизвестной проблемы, чтобы заявить о себе, о
сторожах, которые могут менять свои формы и передвигаться незаметно среди
различных цивилизаций.
Ему необходимо было поговорить о чем-то, в чем он разбирался.
- Значит, ваша задача - следить за неприкосновенностью системы
Ксанка?
- Да.
Этьен подозвал к себе жену и спросил меняющего форму:
- Тогда тебе необходимо решить сейчас, что делать с нами.
- Прошло очень много времени с тех пор, как был установлен этот
передатчик, - тихо отозвалось существо. - Тогда река расширила пещеру и
проделала широкий вход. Его должен был запечатать лед.
- Ты не отвечаешь на мой вопрос. Как быть с нами?
- Я с удовольствием изучал тебя в течение многих дней, Этьен Редоул.
Проще всего было бы предоставить местным жителям распорядиться твоей
судьбой или сделать это самому.
Рука Лиры стиснула руку мужа.
- Но после сотни миллионов лет выполнения единственной задачи, -
продолжал Мутабл, - вырабатывается большое уважение к местным формам
жизни, которые развиваются, не уничтожая друг друга. Когда за кем-то
внимательно наблюдают высшие существа, цивилизации вырабатывают свои
законы.
Этьен позволил себе понадеяться, что древняя философия остановит
палача.
- Вы мне нравитесь. Вы простые, примитивные, но милые. Много народов
по этому признаку не занимают высоких мест в списке. Вы занимаете. Я тоже.
Вы нравитесь мне сами по себе и еще за то, что представляете. Мы ведь не
просто части хитроумно спроектированной машины. Мы - личности и можем
восхищаться индивидуальностью других. Ваша настойчивость и одержимость,
ваша (уж не улыбка ли появилась в верхней части колонны?) преданность
выбранной профессии напоминают мне нас самих.
- Я рада, что мы тебе понравились, - сказала Лира. - Ты нам тоже
нравишься. Но откуда у тебя уверенность, что мы не приведем сюда других
людей, рассказав им нашу историю, и не покажем им эту часть передатчика?
- Я буду следить не только за тем, чтобы пещера оставалась
запечатанной, чтобы передатчик оставался в рабочем состоянии, но за тем,
чтобы скрывать его от ваших самых чувствительных приборов, даже если те
станут прощупывать планету в течение нескольких лет. Что касается землян,
то мы наблюдали за человечеством достаточно долго. Вы не опасны. К тому же
существует третий способ защиты - вы дадите мне слово!
Лира взглянула на мужа, затем опять на Мутабла.
- Надеюсь прожить еще долго, но не думаю, что когда-нибудь еще услышу
такой комплимент. Мы даем тебе слово!
- Спасибо, женщина. Дело сделано. Оно доставило мне удовольствие.
- Я хотела бы только, - добавила Лира, - чтобы тот тсла опять был с
нами и тоже дал тебе слово.
- Мне очень жаль. Обнаружить себя - нелегкое дело. Меня не оставляла
надежда, что май пощадит вас и я смогу помочь вам, не выдавая себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70