— Для некоторых мужчин.
— Но не для всех, мне кажется.
Она закрыла рукой рот, проговорившись, потом быстро повернулась, села за рояль и подняла крышку.
— Но тогда насколько серьезно они принимают подобные вещи? Война творит с людьми странное, заставляя их действовать так, как они никогда бы не поступали в противном случае.
— Или с предельной честностью, наконец. Бехштейн, я вижу? Лишь самое лучшее. Я не знал, что вы умеете играть.
— Один из наиболее полезных побочных продуктов дорогого образования, но если вы думаете, что это Бетховен, то боюсь, что я не из вашей компании.
Она начала играть «Песнь соловья на Беркли Сквер», и Герике встал у рояля, наблюдая за ней:
— Вы прелестны.
Овчарка поднялась со своего места перед камином и плюхнулась рядом с ней.
— Боюсь, что так. Разве не скука? Даже Рори согласен.
Он рассмеялся, вошли Рив и Джин Синклер. Адмирал выглядел заметно более веселым и подошел к роялю:
— Вот это действительно вернет меня к жизни. Как насчет «Лунного света в Вермонте»?
Она плавно перешла в новую мелодию, а Рив отошел и сел у камина с Джин, разливающей кофе. Они склонились друг к другу и тихо беседовали.
— Не дает ли это почувствовать, что мир есть лучшее место? — спросила Джанет.
— Зависть — прошептал Герике. — Я чувствую зависть.
Она начала играть «Лили Марлен»:
— Это лучше?
— Не совсем. Слишком напоминает, как идет война, о том, что побеждают британцы. Вы знаете «Туманный день в Лондоне»? Некоторое время она была исключительно популярна среди люфтваффе.
Она помедлила, вспомнив ночь на набережной с Харри Джего:
— Нет, боюсь, не смогу сыграть наизусть.
Рив взял руку Джин Синклер. Они совершенно погрузились друг в друга. Джанет закрыла крышку и встала:
— Кажется, надо подышать свежим воздухом. Подайте плед, пожалуйста.
Он висел на спинке кресла. Герике тотчас взял его и накинул ей на плечи.
— Мы немного побудем на террасе, посмотрим на закат — сказала она и улыбнулась Герике:
— Старый шотландский обычай. Пойдемте, Лаклан.
Рив оглянулся:
— О, конечно, прекрасно.
Он снова повернулся к Джин и взял ее другую руку.
— Видите? — сказал Герике. — Добрая женщина может творить чудеса.
— В данном случае, это особое чудо, поверьте мне — сказала Джанет.
Она открыла французское окно и вышла на террасу. Небо было очень темным, с полосами оранжевого пламени на горизонте, тянущимися к северу, острова словно окоченели, море было абсолютно спокойным.
Они стояли на краю террасы, соприкасаясь плечами. Лаклан остановился у французских окон.
— Словно все чего-то ждет — сказала она.
Герике кивнул:
— Однажды в Вест-Индии мы всплыли ночью возле Мартиники, чтобы зарядить батареи. Было в точности как сейчас. Невероятно тихо.
— Именно это мне здесь нравится — сказала она. — Тишина. По крайней мере в те краткие промежутки, когда не дует ветер.
— На следующий день на острове задул самый жестокий ураган на памяти живущих. Мы погрузились и оставались под водой. Природа позаботилась о нашей цели — конвое. Двенадцать судов из двадцати шести затонуло.
— За это вы тоже потребовали медаль?
— Жаль, я об этом не подумал — насмешливо сказал он.
В бледном вечернем свете ее лицо едва виднелось.
— Извините.
Позади Лаклана появился Рив:
— Эй, вы двое, кофе стынет.
— Мы идем — ответила Джанет.
Ее плед соскользнул с плеч и упал на пол. Герике поднял его и подал. Внезапно горизонт озарился последней оранжевой вспышкой — и как только он погас, наступила полная тьма.
***
В Тронхейме Неккер шел к зданию штаба. Он был в основательно дурном настроении. Глаза покраснели, словно от недосыпа, хотя он уже три дня находился в абсолютном ничегонеделанье.
Когда он вошел в кабинет разведотдела, за столом сидел полковник Майер. Майор Альтрогге склонился рядом и они вместе изучали карту Западных Проливов.
Майор поднял глаза:
— Вот и вы, Хорст. Наконец, появилось небольшое дело для вас.
— Весьма приятно думать так — сказал Неккер с заметным сарказмом в голосе, — но как хорошо знает господин полковник, за последние тридцать шесть часов меня трижды вызывали по разным случаям, только для того, чтобы отменить операцию в последний момент.
— Но не в этот раз — сказал Майер. — Дело очень важно. Короче говоря, вы вылетаете в 02-00. Ваш полет будет проходить над Шотландией, потом южнее Внешних Гебрид и к западу от Ирландии до этой точки на карте. — Он указал ее карандашом. — Согласно абверу, в этом районе сейчас должен находиться громадный конвой, возвращающийся домой из Галифакса, Новая Шотландия. Весьма важно, чтобы информация, касающаяся его позиции, достигла Киля завтра до полудня.
— Я предполагаю, иначе мы проиграем войну.
— Весьма забавно — холодно сказал Майер и встал. — Вы хороший пилот, Хорст, но временами вы ведете себя, как четырнадцатилетний подросток. В последнее время вы слишком часто допускаете замечания подобного сорта.
— Извините, господин полковник.
— Ладно, не извиняйтесь. Майер улыбнулся и похлопал его по плечу. — Альтрогге посвятит вас в скучные детали, а я буду ждать вашего рапорта, когда вы вернетесь.
Он вышел, а Неккер изучил карту:
— До этой точки около девятисот миль полета.
— И девятьсот обратно, что оставляет вам весьма мало для игр. Скажем, два часа полета в районе цели, и остаются небольшие поля для ошибок.
— Я их не делаю — сказал Неккер. — Вот почему я еще здесь. А что с эскадрильями Спитфайров?
— Здесь, возле Инвернесса, но они не доставят вам хлопот, если вы останетесь на высоте тридцать пять — тридцать восемь тысяч, что с комфортом можно сделать с установленным дополнительным оборудованием. Полет до цели будет проходить в темноте. Легкое дело.
— Ну, раз вы так говорите — кисло ответил Неккер и сел. — Хорошо, обсудим детали.
***
Рив открыл дверь полицейской станции и они с Герике вошли внутрь, сопровождаемые Лакланом. Парень достал ключ и повел их вниз по лестнице. Герике вошел в свою камеру и Лаклан запер ее на два поворота.
— Господин контр-адмирал! — отсалютовал Герике. — Благодарю за участие в приятном вечере.
Рив поколебался. На мгновение показалось, что он заговорит. Вместо этого он пунктуально вернул приветствие и вернулся по лестнице наверх, за ним Лаклан.
Дверь закрылась. Герике немного постоял, прислушиваясь, положив руки на прутья решетки, потом подошел к окну. Кирпичная кладка подоконника потрескалась, цемент там, где входили прутья, был старый и раскрошенный. Он поднял матрац, вывинтил одну из пружин железной койки и принялся обрабатывать цемент загнутым концом.
В коридоре раздались шаги. Он быстро сел, а по ту сторону решетки появился Лаклан с винтовкой на плече и спальным мешком под мышкой.
— Что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63