— спросила она и ее лицо осветилось. — Здесь?
Она повернулась и выбежала. Герике достал сигарету, сверху пришел Лаклан с кружкой чая в руке, которую передал внутрь.
— У вас есть спички, Лаклан?
— Есть, капитан. — Лаклан передал коробок сквозь прутья. — Можете его оставить.
Герике зажег сигарету и повернулся к окну. Канонерка теперь подпрыгивала возле пирса, команда высыпала на палубу.
Он увидел Джего, сходящего с мостика, потом Джанет, бегущую по пирсу, желтый плащ ярко горел в вечернем свете. Джего помахал, сошел по трапу и перепрыгнул через поручни. Через мгновение она была в его объятиях.
— Вот в чем дело — прошептал Герике. И так как ветер все усиливался, задувая дождь через решетку, он отвернулся.
***
В особняке Фада-Хаус ветер завывал в камине, вторя гудению поленьев. Джего протянул руки к огню:
— Изумительно, миссис Синклер. Я начинал думать, что никогда больше не согреюсь. Чертовский переход.
— Еще кофе?
— Нет, спасибо. Мне действительно стало хорошо.
Он взглянул на Джанет, тихо играющую на рояле. Джин сказала:
— Я извиняюсь, что адмирал не смог прийти.
— Ну, как он говорил, в такие ночи он предпочитает прилипнуть к радио.
— Знаю — сказала она. — Может прийти запрос спасательного судна. Я бы хотела, чтобы подсоединили подводный кабель. Иначе жизнь для всех весьма трудна. Знаете, Кэри — это наша единственная связь с цивилизацией.
Часы пробили одиннадцать и Джего улыбнулся:
— Я действительно думаю, что мне нужно вернуться. Утром ранний старт. — Он повернулся. — Я провожу тебя, Джанет.
— Я переночую здесь, дорогой — сказала Джанет, продолжая играть.
— О понимаю. Ну, тогда мне лучше идти.
Она не показала никакого намерения шевелиться. Джин Синклер проводила его в холл. Подавая ему плащ, она сказала:
— Вы сказали, что отплываете рано утром, лейтенант, не так ли?
— Верно, мэм.
Она покачала головой:
— Не выйдет. Не завтра и, вероятно, не в течении двух или трех дней.
Она улыбнулась:
— Я знаю, о чем говорю. Когда ветер начинает дуть над Фадой, как сейчас, все может случиться.
Джего улыбнулся, вдруг сильно обрадовавшись:
— Вы действительно можете это гарантировать?
— Мне кажется, да.
Когда она открыла дверь, пытаясь удержать ее на ветру, он поцеловал ее в правую щеку:
— Кто-нибудь говорил вам, что вы ангел? — спросил он и нырнул в шторм.
Когда Джин вернулась в гостиную, Джанет стояла у огня, надевая свой плащ:
— Он ушел?
— Очевидно.
— Хорошо.
Джанет прошла мимо нее в холл, Джин последовала за ней.
— На чьей стороне ты играешь?
— Если быть абсолютно честной, не знаю — сказала Джанет и добавила — У меня возникла великая идея. К дьяволу мужчин.
— Это мысль. — Джин открыла дверь. — Ну, утро вечера мудренее.
— Точно — сказала Джанет и ступила в хлещущий дождь.
***
— Лично я думаю, что поиски конвоя из Галифакса — пустая трата времени — сказал Ханс Альтрогге. — Но они все еще настаивают, чтобы ты посмотрел.
Была почти полночь и разведкомната была в полутьме. Неккер склонился над картой и кивнул:
— Согласен. Все предприятие — лишь потеря горючего.
— Не совсем, Хорст. — Альтрогге открыл папку с предполетными инструкциями. — Что-то выстраивается здесь в Атлантике, что-то совершенно необычное, сообразно нашей станции погоды на мысе Бисмарка в Гренландии.
— Насколько необычно?
— Глубокая депрессия движется очень быстро и предвещает исключительно жестокие штормы. Конечно тебе, на тридцати пяти тысячах, не о чем беспокоиться.
— А если мне надо будет спуститься?
— Мы должны надеяться, что этого не потребуется. В одном можно быть уверенным: полет будет весьма ценным для статистики погоды, если не для другого.
— Хорошо — сказал Неккер. — Когда мы вылетаем?
— Ноль-пять-ноль-ноль — Альтрогге посмотрел на часы — Время немного поспать. У тебя будет три-четыре часа.
— Я подумаю над этим — сказал Неккер и вышел.
Баркентина «Дойчланд», 25 сентября 1944 года. Широта 56°20N, долгота 9°39W. Плохая ночь. Ветер силой 6-8 баллов, усиливающийся. Сильный дождь и зыбистое море. В две склянки средней вахты отдал приказ убрать передний верхний топ-галлант и передний верхний топовый парус. Выполнено со значительными трудностями. Пока я урвал момент заполнить журнал, за штурвалом остаются Рихтер, Винцер и Клют. Барометр продолжает падать. Сильно боюсь, что дела пойдут хуже.
13
Рив первым на Фаде окончательно понял, происходит что-то совершенно необычное в общем рисунке погоды. При сильном ветре он всегда беспокоился и нервничал. Не в силах заснуть, он встал с постели около двух ночи, сварил кофейник кофе и присел к радио, посмотреть, что можно поймать.
Эфир казался живым от голосов, прорывавшихся сквозь статические разряды. Некоторые слабые и далекие, другие ближе, но для всех общим было одно: страх. Все, кто мог, стремились в укрытия.
Где-то к югу от Исландии вспомогательное судно королевского флота передавало в чрезвычайном режиме, что скорость ветра достигла семидесяти пяти узлов и растет, с бурным морем и дождем. Они пытались достичь Рейкьявика.
Было почти три, когда он нашел первую действительно жизненно важную передачу от берегового штаба королевских ВВС в Сторновее:
— Полярная воздушная депрессия предположительно грозит морским районам Мелии и Гебрид. Подготовиться к ветру ураганной силы в течении следующих нескольких часов. Ожидаемое направление: северо-восток.
Рив посидел мгновение, обдумывая, потом пошлепал в кухню, осторожно закрыв за собой дверь. Он часто шутил, что телефон на стене настолько стар, что его, должно быть, установил сам Александр Грэхем Белл, но сейчас это была линия жизни. Довольно продолжительное время он энергично крутил ручку, зная, что в почтовом отделении на набережной может никого и не быть на посту. Требовалось вытащить миссис Макбрейн из ее постели.
Вначале ответа не было. Он попытался снова, и пока занимался этим, дверь кухни открылась и вошла Джанет в халате, наброшенном на плечи.
— Что случилось?
Он отмахнулся, ибо сонный голос миссис Макбрейн спросил:
— Алло?
— Катрина? Это Рив. Вы можете соединить меня с Мердоком на Саут Лэндинг? Извините, что беспокою, но это срочно.
Она мгновенно пробудилась:
— Вызывают спасатель, адмирал?
— Еще нет, но судя по всему, ждать не долго.
— Не вешайте трубку. Я сразу соединю.
Он повернулся к Джанет:
— Поставь чайник, милочка, нам потребуется кофе. Предстоит долгая ночь.
Все еще слегка заинтригованная, она послушно подошла к печке, открыла заслонку и положила дрова в тлеющие угли.
Рив нетерпеливо ждал. Через некоторое время Катрина Макбрейн откликнулась:
— Я не могу пробиться, адмирал.
— Вы имеете в виду, что никто не отвечает?
— О, нет. Линия мертвая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Она повернулась и выбежала. Герике достал сигарету, сверху пришел Лаклан с кружкой чая в руке, которую передал внутрь.
— У вас есть спички, Лаклан?
— Есть, капитан. — Лаклан передал коробок сквозь прутья. — Можете его оставить.
Герике зажег сигарету и повернулся к окну. Канонерка теперь подпрыгивала возле пирса, команда высыпала на палубу.
Он увидел Джего, сходящего с мостика, потом Джанет, бегущую по пирсу, желтый плащ ярко горел в вечернем свете. Джего помахал, сошел по трапу и перепрыгнул через поручни. Через мгновение она была в его объятиях.
— Вот в чем дело — прошептал Герике. И так как ветер все усиливался, задувая дождь через решетку, он отвернулся.
***
В особняке Фада-Хаус ветер завывал в камине, вторя гудению поленьев. Джего протянул руки к огню:
— Изумительно, миссис Синклер. Я начинал думать, что никогда больше не согреюсь. Чертовский переход.
— Еще кофе?
— Нет, спасибо. Мне действительно стало хорошо.
Он взглянул на Джанет, тихо играющую на рояле. Джин сказала:
— Я извиняюсь, что адмирал не смог прийти.
— Ну, как он говорил, в такие ночи он предпочитает прилипнуть к радио.
— Знаю — сказала она. — Может прийти запрос спасательного судна. Я бы хотела, чтобы подсоединили подводный кабель. Иначе жизнь для всех весьма трудна. Знаете, Кэри — это наша единственная связь с цивилизацией.
Часы пробили одиннадцать и Джего улыбнулся:
— Я действительно думаю, что мне нужно вернуться. Утром ранний старт. — Он повернулся. — Я провожу тебя, Джанет.
— Я переночую здесь, дорогой — сказала Джанет, продолжая играть.
— О понимаю. Ну, тогда мне лучше идти.
Она не показала никакого намерения шевелиться. Джин Синклер проводила его в холл. Подавая ему плащ, она сказала:
— Вы сказали, что отплываете рано утром, лейтенант, не так ли?
— Верно, мэм.
Она покачала головой:
— Не выйдет. Не завтра и, вероятно, не в течении двух или трех дней.
Она улыбнулась:
— Я знаю, о чем говорю. Когда ветер начинает дуть над Фадой, как сейчас, все может случиться.
Джего улыбнулся, вдруг сильно обрадовавшись:
— Вы действительно можете это гарантировать?
— Мне кажется, да.
Когда она открыла дверь, пытаясь удержать ее на ветру, он поцеловал ее в правую щеку:
— Кто-нибудь говорил вам, что вы ангел? — спросил он и нырнул в шторм.
Когда Джин вернулась в гостиную, Джанет стояла у огня, надевая свой плащ:
— Он ушел?
— Очевидно.
— Хорошо.
Джанет прошла мимо нее в холл, Джин последовала за ней.
— На чьей стороне ты играешь?
— Если быть абсолютно честной, не знаю — сказала Джанет и добавила — У меня возникла великая идея. К дьяволу мужчин.
— Это мысль. — Джин открыла дверь. — Ну, утро вечера мудренее.
— Точно — сказала Джанет и ступила в хлещущий дождь.
***
— Лично я думаю, что поиски конвоя из Галифакса — пустая трата времени — сказал Ханс Альтрогге. — Но они все еще настаивают, чтобы ты посмотрел.
Была почти полночь и разведкомната была в полутьме. Неккер склонился над картой и кивнул:
— Согласен. Все предприятие — лишь потеря горючего.
— Не совсем, Хорст. — Альтрогге открыл папку с предполетными инструкциями. — Что-то выстраивается здесь в Атлантике, что-то совершенно необычное, сообразно нашей станции погоды на мысе Бисмарка в Гренландии.
— Насколько необычно?
— Глубокая депрессия движется очень быстро и предвещает исключительно жестокие штормы. Конечно тебе, на тридцати пяти тысячах, не о чем беспокоиться.
— А если мне надо будет спуститься?
— Мы должны надеяться, что этого не потребуется. В одном можно быть уверенным: полет будет весьма ценным для статистики погоды, если не для другого.
— Хорошо — сказал Неккер. — Когда мы вылетаем?
— Ноль-пять-ноль-ноль — Альтрогге посмотрел на часы — Время немного поспать. У тебя будет три-четыре часа.
— Я подумаю над этим — сказал Неккер и вышел.
Баркентина «Дойчланд», 25 сентября 1944 года. Широта 56°20N, долгота 9°39W. Плохая ночь. Ветер силой 6-8 баллов, усиливающийся. Сильный дождь и зыбистое море. В две склянки средней вахты отдал приказ убрать передний верхний топ-галлант и передний верхний топовый парус. Выполнено со значительными трудностями. Пока я урвал момент заполнить журнал, за штурвалом остаются Рихтер, Винцер и Клют. Барометр продолжает падать. Сильно боюсь, что дела пойдут хуже.
13
Рив первым на Фаде окончательно понял, происходит что-то совершенно необычное в общем рисунке погоды. При сильном ветре он всегда беспокоился и нервничал. Не в силах заснуть, он встал с постели около двух ночи, сварил кофейник кофе и присел к радио, посмотреть, что можно поймать.
Эфир казался живым от голосов, прорывавшихся сквозь статические разряды. Некоторые слабые и далекие, другие ближе, но для всех общим было одно: страх. Все, кто мог, стремились в укрытия.
Где-то к югу от Исландии вспомогательное судно королевского флота передавало в чрезвычайном режиме, что скорость ветра достигла семидесяти пяти узлов и растет, с бурным морем и дождем. Они пытались достичь Рейкьявика.
Было почти три, когда он нашел первую действительно жизненно важную передачу от берегового штаба королевских ВВС в Сторновее:
— Полярная воздушная депрессия предположительно грозит морским районам Мелии и Гебрид. Подготовиться к ветру ураганной силы в течении следующих нескольких часов. Ожидаемое направление: северо-восток.
Рив посидел мгновение, обдумывая, потом пошлепал в кухню, осторожно закрыв за собой дверь. Он часто шутил, что телефон на стене настолько стар, что его, должно быть, установил сам Александр Грэхем Белл, но сейчас это была линия жизни. Довольно продолжительное время он энергично крутил ручку, зная, что в почтовом отделении на набережной может никого и не быть на посту. Требовалось вытащить миссис Макбрейн из ее постели.
Вначале ответа не было. Он попытался снова, и пока занимался этим, дверь кухни открылась и вошла Джанет в халате, наброшенном на плечи.
— Что случилось?
Он отмахнулся, ибо сонный голос миссис Макбрейн спросил:
— Алло?
— Катрина? Это Рив. Вы можете соединить меня с Мердоком на Саут Лэндинг? Извините, что беспокою, но это срочно.
Она мгновенно пробудилась:
— Вызывают спасатель, адмирал?
— Еще нет, но судя по всему, ждать не долго.
— Не вешайте трубку. Я сразу соединю.
Он повернулся к Джанет:
— Поставь чайник, милочка, нам потребуется кофе. Предстоит долгая ночь.
Все еще слегка заинтригованная, она послушно подошла к печке, открыла заслонку и положила дрова в тлеющие угли.
Рив нетерпеливо ждал. Через некоторое время Катрина Макбрейн откликнулась:
— Я не могу пробиться, адмирал.
— Вы имеете в виду, что никто не отвечает?
— О, нет. Линия мертвая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63