Канаты набухли, каждая веревка потеряла гибкость, а когда он протягивал вверх руку, под одеждой по коже струился холодный поток. Ветер, как живой, рвал и терзал его одежду.
Но мгновение он остановился на первой рее, чтобы перевести дух. Куда достигал глаз, море кипело белой пеной, хлестал дождь и град, в черноте неба гибельно сверкали молнии.
Он остановился возле паруса. Тот бился на ветру с громовым грохотом. Теперь, смотря прямо в лицо смерти, он выбрал мгновение, плотно приник к мачте, оказавшись внутри бьющегося паруса, крепко вцепился одной рукой и замахал колуном, атакуя кольцо, скрепляющее рею с мачтой.
Парус накрыл его, чуть не сорвав. Потом один из линей на мгновение натянулся. Он глянул вниз и прямо под собой увидел Бергера, стоящего на рее, вцепившись в этот линь.
Он кивнул, Рихтер снова махнул топором, линь разошелся. Бергер отпустил линь как раз вовремя, ибо рею и нижний топ-галлант мгновенно унес ветер, дико вращая в полете.
Бергер схватил Рихтера за плечо. Медленно, с трудом, они не спеша спускались. Рихтер спрыгнул на палубу и увидел Лотту на трапе квартердека. Она смотрела на него с выражением благоговения на лице. Инстинктивно, он протянул ей руки, и она бросилась под его защиту.
***
При первом свете Джего с командой перевели канонерку во внутреннюю гавань, где мелководная зыбь представляла меньшую проблему. Как только «Мертвая Точка» оказалась в безопасности, он оставил командовать Янсена и направился в коттедж. Джин Синклер встретила его при входе, в гостиной за радио были Рив и Мердок.
— Как дела?
— Ужасно — ответил адмирал. — Кровавый кавардак.
В Маллейге выбросило на берег еще один каботажник и еще два лихтера затонуло. Возле Сторновея три траулера затонули так быстро, что ничего нельзя было поделать, их поглотило чудовищное море. Южнее Исландии бесследно исчез корвет канадских королевских ВМС «Макмитчел» с восьмидесятью пятью офицерами и матросами, составлявшими его команду, и никто никогда их больше не видел. А конвой из Галифакса, пошедший Северным Проливом в Ирландское Море, был безнадежно рассеян.
Однако, до сих пор никто специально не вызывал спасатель с Фады. Мердок сидел, терпеливо куря трубку, слушая путанные сообщения по радио. Джего вошел в кухню, где Джанет и Джин делали сэндвичи.
— О! — сказал он, — в конце концов, ты все же женщина.
— Так посмотри на меня, милый.
Он налил себе чаю:
— Я вижу, спасатель еще не вызывали.
— Не могут. Вот почему Мердок ждет. Команда уже готова на спасательной станции.
Она покачала головой:
— Честное слово, Харри, ты никогда такого не видел. Среди нет никого, кто не был бы дедушкой. Это сплошная патетика.
— Патетика? Кучка мужчин готова выйти в самое гнусное море, которое я только видел за всю жизнь, и это все, что ты можешь сказать?
— Они не продержатся и пять минут. И что тогда делать?
Он вернулся в гостиную и сел рядом с Ривом. Было ровно семь-тридцать. Без десяти восемь пришел очередной прогноз погоды из Сторновея:
— Американский эсминец «Карбисдейл» в ста десяти милях северо-западнее Батт-оф-Льюиса сообщает о ветрах ураганной силы в порывах до ста двадцати узлов.
— Сто двадцать — благоговейно произнес Джего.
— Действительно плохой ветер — мрачно сказал Мердок. — Я не знаю хуже.
Джанет принесла на подносе чай и сэндвичи, поставила его и безмолвно вернулась на кухню к Джин. Джего взял сэндвич и наклонился, потрепать Рори по голове. Часы на камине пробили восемь раз.
Как только отзвучал последний удар, по радио прозвучал голос на ломаном английском:
— Трехмачтовая баркентина «Дойчланд» беспомощно дрейфует. Моя нынешняя позиция по оценке находится где-то в двадцати милях к юго-западу от Фады во Внешних Гебридах. Ради бога, помогите нам. У меня женщины на борту.
Передача затухла, утонув в море статических разрядов. Рив повернулся и посмотрел на Джего:
— Он сказал «Дойчланд»?
— Так и мне послышалось, адмирал.
— Трехмачтовая баркентина — сказал Мердок. — Не думал, что доживу до такого дня.
Джанет и Джин вышли из кухни и встали, прислушиваясь. Рив сказал:
— Господи, этого просто не может быть.
Голос Бергера пробился через статику:
— Баркентине «Дойчланд» настоятельно требуется помощь, двадцать миль к юго-западу от Фады. Женщины на борту.
— Снова он, адмирал — сказал Джего. — Он, похоже, настоящий.
Рив потянулся к микрофону, но когда Бергер снова начал повторять сообщение, на волне появился другой голос:
— «Deutschland — hier ist Grosser Schwarzer Adler».
Все остальное было на немецком. Рив беспомощно откинулся:
— Что там, черт побери? Минуту назад парень вопил о помощи, а теперь сплошные капустоеды и я не понимаю ни слова.
Наступила тишина и Джанет осторожно сказала:
— Герике мог бы понять, дядя Кэри.
***
На «Дойчланд» дела шли от плохого к худшему. К семи-пятнадцати стало очевидным, что она не может больше нести главный топовый парус и Бергер отдал Штурму необходимые приказания.
Спустить парус оказалось невероятно трудным. Хотя матросы работали на небольшой высоте над палубой, надо было считаться с ужасным ветром. Все веревки разбухли вдвое против нормального размера, блоки заедало при каждом движении, и все время их резал ветер острый, как скальпель хирурга, сдирая кожу водяными брызгами.
В конце концов дело было сделано и матросы устало спустились на палубу. Теперь над всем доминировал ветер, ударяя судно одним шквалом за другим. Рваные облака проносились над головой и казалось, что они достаточно низко, чтобы задевать верхушки мачт, сверкали молнии и безостановочно хлестал дождь.
Еще четверо матросов неистово работали у помпы. Бергер, смотря на них над перилами квартердека, почувствовал странное безразличие. Такая хилая незначительная работенка посреди этой безбрежности. Откуда взяться надежде?
Он повернулся проверить Штурма и двух человек, держащих вместе с ним штурвал, и открыл рот в беззвучном крике, когда с кормы накатилась ужасная волна.
«Дойчланд» содрогнулась, Бергер очутился на спине, смертельной хваткой вцепившись в поручни, в то время как тонны воды перекатывались над ним к носу судна. Не осталось ни следа от Винцера и Клюта, но Штурм еще был там, повиснув на штурвале.
Бергер, пошатываясь, пересек квартердек, чтобы помочь ему. Левый борт «Дойчланд» оставался под водой. Они боролись, словно демоны, Бергер в бешенстве слал проклятия, и медленно, очень медленно, судно начало слушаться руля. Но удар оказался смертельным. Средняя мачта и большая часть оснастки исчезла. Спасательные лодки унесло. Надстройку камбуза смыло совершенно всю.
Рихтер появился на трапе. Бергер прокричал ему в ухо:
— Еще двоих за штурвал, Рихтер, потом сообщи о повреждениях, как только сумеешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Но мгновение он остановился на первой рее, чтобы перевести дух. Куда достигал глаз, море кипело белой пеной, хлестал дождь и град, в черноте неба гибельно сверкали молнии.
Он остановился возле паруса. Тот бился на ветру с громовым грохотом. Теперь, смотря прямо в лицо смерти, он выбрал мгновение, плотно приник к мачте, оказавшись внутри бьющегося паруса, крепко вцепился одной рукой и замахал колуном, атакуя кольцо, скрепляющее рею с мачтой.
Парус накрыл его, чуть не сорвав. Потом один из линей на мгновение натянулся. Он глянул вниз и прямо под собой увидел Бергера, стоящего на рее, вцепившись в этот линь.
Он кивнул, Рихтер снова махнул топором, линь разошелся. Бергер отпустил линь как раз вовремя, ибо рею и нижний топ-галлант мгновенно унес ветер, дико вращая в полете.
Бергер схватил Рихтера за плечо. Медленно, с трудом, они не спеша спускались. Рихтер спрыгнул на палубу и увидел Лотту на трапе квартердека. Она смотрела на него с выражением благоговения на лице. Инстинктивно, он протянул ей руки, и она бросилась под его защиту.
***
При первом свете Джего с командой перевели канонерку во внутреннюю гавань, где мелководная зыбь представляла меньшую проблему. Как только «Мертвая Точка» оказалась в безопасности, он оставил командовать Янсена и направился в коттедж. Джин Синклер встретила его при входе, в гостиной за радио были Рив и Мердок.
— Как дела?
— Ужасно — ответил адмирал. — Кровавый кавардак.
В Маллейге выбросило на берег еще один каботажник и еще два лихтера затонуло. Возле Сторновея три траулера затонули так быстро, что ничего нельзя было поделать, их поглотило чудовищное море. Южнее Исландии бесследно исчез корвет канадских королевских ВМС «Макмитчел» с восьмидесятью пятью офицерами и матросами, составлявшими его команду, и никто никогда их больше не видел. А конвой из Галифакса, пошедший Северным Проливом в Ирландское Море, был безнадежно рассеян.
Однако, до сих пор никто специально не вызывал спасатель с Фады. Мердок сидел, терпеливо куря трубку, слушая путанные сообщения по радио. Джего вошел в кухню, где Джанет и Джин делали сэндвичи.
— О! — сказал он, — в конце концов, ты все же женщина.
— Так посмотри на меня, милый.
Он налил себе чаю:
— Я вижу, спасатель еще не вызывали.
— Не могут. Вот почему Мердок ждет. Команда уже готова на спасательной станции.
Она покачала головой:
— Честное слово, Харри, ты никогда такого не видел. Среди нет никого, кто не был бы дедушкой. Это сплошная патетика.
— Патетика? Кучка мужчин готова выйти в самое гнусное море, которое я только видел за всю жизнь, и это все, что ты можешь сказать?
— Они не продержатся и пять минут. И что тогда делать?
Он вернулся в гостиную и сел рядом с Ривом. Было ровно семь-тридцать. Без десяти восемь пришел очередной прогноз погоды из Сторновея:
— Американский эсминец «Карбисдейл» в ста десяти милях северо-западнее Батт-оф-Льюиса сообщает о ветрах ураганной силы в порывах до ста двадцати узлов.
— Сто двадцать — благоговейно произнес Джего.
— Действительно плохой ветер — мрачно сказал Мердок. — Я не знаю хуже.
Джанет принесла на подносе чай и сэндвичи, поставила его и безмолвно вернулась на кухню к Джин. Джего взял сэндвич и наклонился, потрепать Рори по голове. Часы на камине пробили восемь раз.
Как только отзвучал последний удар, по радио прозвучал голос на ломаном английском:
— Трехмачтовая баркентина «Дойчланд» беспомощно дрейфует. Моя нынешняя позиция по оценке находится где-то в двадцати милях к юго-западу от Фады во Внешних Гебридах. Ради бога, помогите нам. У меня женщины на борту.
Передача затухла, утонув в море статических разрядов. Рив повернулся и посмотрел на Джего:
— Он сказал «Дойчланд»?
— Так и мне послышалось, адмирал.
— Трехмачтовая баркентина — сказал Мердок. — Не думал, что доживу до такого дня.
Джанет и Джин вышли из кухни и встали, прислушиваясь. Рив сказал:
— Господи, этого просто не может быть.
Голос Бергера пробился через статику:
— Баркентине «Дойчланд» настоятельно требуется помощь, двадцать миль к юго-западу от Фады. Женщины на борту.
— Снова он, адмирал — сказал Джего. — Он, похоже, настоящий.
Рив потянулся к микрофону, но когда Бергер снова начал повторять сообщение, на волне появился другой голос:
— «Deutschland — hier ist Grosser Schwarzer Adler».
Все остальное было на немецком. Рив беспомощно откинулся:
— Что там, черт побери? Минуту назад парень вопил о помощи, а теперь сплошные капустоеды и я не понимаю ни слова.
Наступила тишина и Джанет осторожно сказала:
— Герике мог бы понять, дядя Кэри.
***
На «Дойчланд» дела шли от плохого к худшему. К семи-пятнадцати стало очевидным, что она не может больше нести главный топовый парус и Бергер отдал Штурму необходимые приказания.
Спустить парус оказалось невероятно трудным. Хотя матросы работали на небольшой высоте над палубой, надо было считаться с ужасным ветром. Все веревки разбухли вдвое против нормального размера, блоки заедало при каждом движении, и все время их резал ветер острый, как скальпель хирурга, сдирая кожу водяными брызгами.
В конце концов дело было сделано и матросы устало спустились на палубу. Теперь над всем доминировал ветер, ударяя судно одним шквалом за другим. Рваные облака проносились над головой и казалось, что они достаточно низко, чтобы задевать верхушки мачт, сверкали молнии и безостановочно хлестал дождь.
Еще четверо матросов неистово работали у помпы. Бергер, смотря на них над перилами квартердека, почувствовал странное безразличие. Такая хилая незначительная работенка посреди этой безбрежности. Откуда взяться надежде?
Он повернулся проверить Штурма и двух человек, держащих вместе с ним штурвал, и открыл рот в беззвучном крике, когда с кормы накатилась ужасная волна.
«Дойчланд» содрогнулась, Бергер очутился на спине, смертельной хваткой вцепившись в поручни, в то время как тонны воды перекатывались над ним к носу судна. Не осталось ни следа от Винцера и Клюта, но Штурм еще был там, повиснув на штурвале.
Бергер, пошатываясь, пересек квартердек, чтобы помочь ему. Левый борт «Дойчланд» оставался под водой. Они боролись, словно демоны, Бергер в бешенстве слал проклятия, и медленно, очень медленно, судно начало слушаться руля. Но удар оказался смертельным. Средняя мачта и большая часть оснастки исчезла. Спасательные лодки унесло. Надстройку камбуза смыло совершенно всю.
Рихтер появился на трапе. Бергер прокричал ему в ухо:
— Еще двоих за штурвал, Рихтер, потом сообщи о повреждениях, как только сумеешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63