Чтобы как-то себя занять, Евгений Захарович обшарил карманы чужого
халата. В левом лежал носовой платок, в правом среди хлебного крошева
барахталось что-то живое, заставившее брезгливо выдернуть руку. Евгений
Захарович немедленно представил себе, что напуганный таракан, выбежав из
кармана, помчится по его спине - вверх до самого ворота. Решительно сняв с
себя халат, он повесил его обратно на вешалку. Хрущев-Гиншпуг скосил в его
сторону любопытствующий взор и тут же оживленно залопотал в трубку:
- Але, фирма "Квадро"?.. Приветствую вас! Мне бы, господа хорошие...
- секретарь наморщил лоб и мутно поискал глазами по столу, видимо,
вспоминая, записывал он нужную фамилию или нет. Но уже через секунду лицо
его осветилось довольной улыбкой. - Мне бы, ребятки, товарища Смирнова...
Да, да! Он работает у вас... Абсолютно точно... Поищите? Хорошо, я жду.
Уткнув микрофон трубки в пухлую щеку, Гиншпуг снова неумело
засвистел. Поглядывая на него, Евгений Захарович вспомнил, что Юрий не раз
обзывал секретаря склеротиком. "Хороший мужик, но совершенно беспамятный.
И делать ничего не умеет. А женщину на должность секретаря не берут. В
такой лаборатории, дескать, не положено..."
- Что?.. Не работает Смирнов? Да быть такого не может!.. Вы бы еще
раз посмотрели, девушка... Да, если не трудно. А я подожду...
Ждать, как видно, входило в обязанности Гиншпуга, и тем, что одна за
другой с безвозвратностью уходили из его жизни минуты, он ничуть не
тяготился. Из кабинета начальника тем временем долетели звуки
настраиваемого радио. Вращая верньеры, умелые пальцы пытались выловить
что-либо не слишком хрипло-визгливое. Шум помех однако заглушал все.
- Значит, все-таки нет такого?.. Странно, - Хрущев-Гиншпуг не сразу
положил трубку, минуту-другую разглядывая телефонный аппарат и словно
решая про себя - верить технике или не верить. Затем, поднявшись, он
приблизился к двери начальства и деликатно постучал полусогнутым
пальчиком.
- Можно?..
Радиопомехи мгновенно стихли, что-то загремело, вероятно, задвигаемое
под стол, и только после этого секретаря впустили в святая святых. Тускло
разглядывая собственные колени, Евгений Захарович расслышал его
недоуменный доклад.
- Подозрительная это фирма, Аркадий Савельевич. Нет там никакого
Смирнова. Все ведомости перерыли - и не нашли. Я уже и референта просил, и
секретарш...
- Вот как?.. А кто он такой - этот Смирнов?
- Как же! Главный префект фирмы "Квадро". С ним я, стало быть, и
пытался связаться.
В кабинете зашелестели бумаги.
- Забавно! А у меня записано другое. Вместо Смирнова Свиридов
какой-то.
- Да нет же, я спрашивал Смирнова!.. Только его в этом "Квадро" нет
и, по всей видимости, уже давно. Иначе кто-нибудь да вспомнил. Может,
перевелся куда-нибудь?
- Может, и перевелся... Вот что, Гиншпуг, этого Смирнова надо срочно
найти. Узнать его реквизиты и немедленно созвониться.
- Конечно, Аркадий Савельевич. Если надо, значит надо...
Конца увлекательного диалога Евгений Захарович не дождался. Стальная
дверь лаборатории бесшумно приоткрылась, и показавшийся в проеме Юрий
таинственно поманил приятеля пальцем.
- А почему халат не одел?
- Я одевал, но там таракан... То есть, в кармане.
- Ладно, пока главных сатрапов нет, как-нибудь обойдемся.
Беспрестанно оглядываясь, Юрий повел его вдоль вереницы компьютерной
техники.
- Тут у нас вычислительный зал...
- Да помню, помню!
- Тогда давай прямо туда. Только чур не чихать и не кашлять.
Они обогнули кюветы с водой, выставленные для улавливания
лабораторной пыли, отворили еще одну дверь и только тогда вошли в главное
помещение лаборатории. Здесь, в остекленных нишах, в статически
сбалансированном гравиполе висели шары. Семь вращающихся сфер размерами с
футбольный мяч - каждая со своим осевым углом, со своим периодом вращения.
И снова, как и в первый раз, у Евгения Захаровича перехватило дух. Он
смотрел на туманную, беспрерывно меняющуюся поверхность шаров и испытывал
странный трепет. Вращение было едва заметным, но гул, стоящий в зале,
наглядно свидетельствовал о том, какие огромные энергии затрачиваются на
это вращение. Шагнув вперед, Евгений Захарович почти прижался лицом к
стеклу. Шар, на который он смотрел, напоминал гигантский глаз -
завораживающий и манящий. Может быть, глаз циклопа. Во всяком случае на
него хотелось глядеть и глядеть. Живой глаз поражает меняющимся
выражением. Нечто подобное наблюдалось и здесь. Шар все время менялся.
Что-то там под туманной пленкой искрилось и поблескивало, иногда шар
казался мокрым, иногда шершавым и сухим.
- Сегодня у нас в некотором смысле чепэ, - шепнул ему Юрий. -
Аспирантов вызвали на ковер, а с ними и главного надзирателя.
- Что за чепэ?
- Снова один из шаров погас. И черт его знает почему. Это уже третий
"мертвец" за последний квартал. Вот начальство и заметало икру.
- Как же они погасают?
- Да вот, взгляни сам. Шестой по счету уже не дышит.
Считая шары, Евгений Захарович прошел чуть дальше и в конце
загадочной шеренги в самом деле разглядел "мертвеца". Шар также висел в
пустоте и неуловимо медленно вращался, но в отличие от собратьев
действительно уже не жил - то есть был абсолютно черен, тускл и не поражал
воображение. Евгений Захарович вгляделся. Как смерть отличается от жизни,
так и этот шар отличался от своих соседей. И дело было даже не в цвете, -
в чем-то ином, что невозможно было определить словами. Шар просто "не
дышал". Ни шевелящаяся над его поверхностью сизая дымка, ни едва
угадываемые прожилки на потемневшей коже не оживляли картины. Он
действительно был мертв и холоден.
- Что же с ним такое стряслось?
- Кто ж его знает, - Юрий пожал плечами. - Мы уже и пункций не меньше
десятка делали, и микроскопами наезжали... Нет там никого, понимаешь? Ни
единой живой души.
- Но ведь были.
- Были. Еще позавчера. И сплыли. Его теперь хоть пополам распиливай.
Внутренняя температура - абсолютный нуль. И нет там больше никакой плазмы.
Остыла. За одну-единственную ночь, - Юрий подошел к столу, достал пару
мензурок и большую бутыль с прозрачной жидкостью.
- Спирт, - объяснил он. - Примешь чуть-чуть?
Евгений Захарович покачал головой.
- Ну, а я приму. Мне эти "мертвецы" вот уже где, - Юрий чиркнул себя
пальцем по горлу. Глаза его беспокойно бегали по лаборатории. Было видно,
что ему не по себе. Выпив из мензурки, он с шипом выдохнул из себя воздух,
сумрачно крякнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33