это лишняя трата времени и сил. Можно попасть в бесконечную петлю, а уж тогда-то точно потеряешься. Если пересечешь свой след, можешь вообще его не найти.
— Ты действительно кое-что об этом знаешь, — признала Танди. — Но предположим, Загремел пройдет весь путь, встретит коня тьмы, однако у него не будет сил с ним сражаться?
— О, ему нужна не такая сила, — объяснила гоблинка. — В тыкву входили и физически сильные, и физически слабые гоблины — результат был одинаков. В тыкве проигрывают все. Физическая сила может даже мешать. Разрушение не приведет к разрыву обязательств, этого можно достичь, только победив коня тьмы на его собственных условиях.
— А каковы его условия? Голди передернуло: — Никто не знает. Единственный выживший гоблин отказывается говорить, если предположить, что он действительно знает это. Он только как-то сереет. Полагаю, это не выяснить, кроме как встретившись с конем тьмы лицом к лицу.
— Думаю, мы знаем достаточно, чтобы продолжить путь, — сказала Танди. — Давайте возьмем с собой тыкву. Нам надо добраться до огнедуба раньше, чем исчезнут чары лунной завесы.
Танди отправилась за тыквой — тревога за Загремела оказалась сильнее страха перед этим растением.
— Мне кажется, у этого глазка тоже есть свои лунные чары, — пробормотала сирена.
Они продолжили путь. Загремел обдумывал слова молодой гоблинки. Если физическая сила в борьбе с конем тьмы не имела значения, то почему в борьбу надо вступить как можно раньше, пока упадок сил не стал слишком явным? Противоречие это или просто путаница? Он пришел к заключению, что скорее последнее. Существует слабость тела и духа, тело и дух могут слабеть вместе, но это не одно и то же. Загремел сейчас был слаб физически из-за перенапряжения; если бы не схватка с провальным драконом, понадобилось бы три месяца, чтобы так ослабить его. Возможно, его душа пострадала намного меньше по сравнению с телом. Но если он дождется истечения срока и лишь тогда встретится с конем тьмы, душа его станет слишком слаба, чтобы выиграть в состязании, где бесполезна физическая сила. Да, в этом был смысл. В вопросах магии зачастую бессмысленно говорить о смысле, но иногда это помогает.
Они добрались до прелестной полянки. Однако на ней было какое-то странное мерцание, заставившее Загремела почувствовать себя несколько необычно; он отвел глаза.
— Мое дерево! — воскликнула гамадриада, внезапно оживая.
Загремел поставил ее на землю:
— Где?
— Здесь! За лунной завесой! — Казалось, Огняна становится сильнее с каждым мгновением; она бросилась на поляну и исчезла в мерцающей ряби.
— Похоже, чары еще действуют, — заметила Танди.
Она последовала за Огняной с тыквой в руках и тоже исчезла. Остальные отправились следом.
Проходя сквозь завесу, Загремел почувствовал мгновенный приступ легкого головокружения — и тут же оказался по ту сторону. Перед ним стояло дерево — средних размеров огнедуб, листья которого горели в лучах закатного солнца. Гамадриада в экстазе обнимала его ствол; ее тело было почти неразличимо на его фоне, к ней возвращался естественный цвет. Она воссоединилась со своей душой. Дерево тоже прямо-таки расцвело, его увядающие листья вновь налились жизненной силой. Было очевидно, что и оно тосковало по своей дриаде.
В любви дерева и нимфы друг к другу было что-то невероятно трогательное.
Танди подошла к огру, ее голубые глаза светились непонятными для огра чувствами.
— Загремел, если бы я знала... — Она осеклась и протянула ему тыкву.
— Мы оставим тебя там, пока не истает лунная завеса и не придут люди, чтобы срубить это дерево, — сказала сирена. — Может, тебе хватит времени, чтобы одолеть коня тьмы и вернуть свою силу. — Она взяла у дриады клубок веревки, который та, по-видимому, хранила у себя на дереве: — Воспользуйся этим, чтобы не заблудиться.
— Но сперва съешь что-нибудь... — Чем принесла фрукты. — И выспись хорошенько.
— Нет. Я хочу все поскорее уладить, — ответил Загремел.
— Ну пожалуйста, съешь что-нибудь! — умоляюще произнесла Танди. — Ты успеешь много съесть даже за несколько минут.
Справедливые слова, к тому же он был голоден. Это обычное для огра состояние. А потому Загремел в один присест умял все фрукты, принесенные Чем, заглотив их целиком по огрскому обыкновению, и наполовину осушил родник, пробивавшийся из земли у корней дерева.
Когда солнце, высветив верхушки дальних деревьев, закатилось за лес, Загремел попрощался со своими шестью столь разными попутчицами, словно отправлялся в долгий и опасный поход. Потом сел, прислонившись спиной к стволу дерева, взял в руки тыкву и приставил к ее глазку свой правый глаз.
И сразу же оказался в тыквенном мире. Он стоял перед склепом, будто только что выбрался оттуда. Танди здесь не было. Загремел на миг испугался, что ей придется разделить с ним это новое приключение, поскольку раньше она была здесь с ним, но, разумеется, теперь она свободна.
Среди камней, ероша шерсть огра, метался холодный ветер. Ландшафт был мрачен — могильные плиты, чахнущие растения и угрюмое темное небо.
— Великолепно' — воскликнул Загремел. — Как бы я хотел остаться здесь навсегда!
Но настырный интеллект косящих глаз заставил его мысленно исправить фразу: «Я хотел бы остаться здесь навсегда, после того как выручу свою душу, обрету полностью свою силу, спасу дерево гамадриады, доставлю Танди и всех прочих туда, куда они идут, и найду смысл ответа доброго волшебника. Когда все это будет улажено, рай тыквенного мира будет для меня прекрасным развлечением».
Он боялся, что окажется в каком-нибудь другом месте и попросту не сможет довести дело до конца. Хотя гоблинка и говорила, что так не бывает, все-таки это другая тыква, которая может и не знать, где окончились его приключения в предыдущей. Теперь Загремел успокоился и вновь поверил, что у него есть возможность добраться до коня тьмы и вытребовать назад свой залог. В конце-то концов, огр он или нет?!
Загремел сжимал в руках клубок бечевки, который взял с собой в тыкву, забыв о своих перчатках и оранжевой куртке. Он прошел назад до стены дома с привидениями и привязал к столбику у крыльца один конец веревки, затем пересек кладбище наискосок до дальних ворот; веревка тянулась вслед за ним. Клубок был солидных размеров, так что Загремел не сомневался, что веревки ему хватит на весь путь.
Откуда-то вылез скелет, решив выяснить, что происходит; Загремел скорчил ему жуткую рожу, и тот улепетнул так быстро, что только кости кастаньетами простучали. Да, эта костлявая публика надолго его запомнила!
За воротами открывалась широкая долина, темная и пустая, освещенная мерзким светом бледной луны. Уродливые черные облака, наводя жуть, проползали по тоскливому небу, складываясь в темные картинки, очертаниями напоминавшие троллей, гоблинов и огров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Ты действительно кое-что об этом знаешь, — признала Танди. — Но предположим, Загремел пройдет весь путь, встретит коня тьмы, однако у него не будет сил с ним сражаться?
— О, ему нужна не такая сила, — объяснила гоблинка. — В тыкву входили и физически сильные, и физически слабые гоблины — результат был одинаков. В тыкве проигрывают все. Физическая сила может даже мешать. Разрушение не приведет к разрыву обязательств, этого можно достичь, только победив коня тьмы на его собственных условиях.
— А каковы его условия? Голди передернуло: — Никто не знает. Единственный выживший гоблин отказывается говорить, если предположить, что он действительно знает это. Он только как-то сереет. Полагаю, это не выяснить, кроме как встретившись с конем тьмы лицом к лицу.
— Думаю, мы знаем достаточно, чтобы продолжить путь, — сказала Танди. — Давайте возьмем с собой тыкву. Нам надо добраться до огнедуба раньше, чем исчезнут чары лунной завесы.
Танди отправилась за тыквой — тревога за Загремела оказалась сильнее страха перед этим растением.
— Мне кажется, у этого глазка тоже есть свои лунные чары, — пробормотала сирена.
Они продолжили путь. Загремел обдумывал слова молодой гоблинки. Если физическая сила в борьбе с конем тьмы не имела значения, то почему в борьбу надо вступить как можно раньше, пока упадок сил не стал слишком явным? Противоречие это или просто путаница? Он пришел к заключению, что скорее последнее. Существует слабость тела и духа, тело и дух могут слабеть вместе, но это не одно и то же. Загремел сейчас был слаб физически из-за перенапряжения; если бы не схватка с провальным драконом, понадобилось бы три месяца, чтобы так ослабить его. Возможно, его душа пострадала намного меньше по сравнению с телом. Но если он дождется истечения срока и лишь тогда встретится с конем тьмы, душа его станет слишком слаба, чтобы выиграть в состязании, где бесполезна физическая сила. Да, в этом был смысл. В вопросах магии зачастую бессмысленно говорить о смысле, но иногда это помогает.
Они добрались до прелестной полянки. Однако на ней было какое-то странное мерцание, заставившее Загремела почувствовать себя несколько необычно; он отвел глаза.
— Мое дерево! — воскликнула гамадриада, внезапно оживая.
Загремел поставил ее на землю:
— Где?
— Здесь! За лунной завесой! — Казалось, Огняна становится сильнее с каждым мгновением; она бросилась на поляну и исчезла в мерцающей ряби.
— Похоже, чары еще действуют, — заметила Танди.
Она последовала за Огняной с тыквой в руках и тоже исчезла. Остальные отправились следом.
Проходя сквозь завесу, Загремел почувствовал мгновенный приступ легкого головокружения — и тут же оказался по ту сторону. Перед ним стояло дерево — средних размеров огнедуб, листья которого горели в лучах закатного солнца. Гамадриада в экстазе обнимала его ствол; ее тело было почти неразличимо на его фоне, к ней возвращался естественный цвет. Она воссоединилась со своей душой. Дерево тоже прямо-таки расцвело, его увядающие листья вновь налились жизненной силой. Было очевидно, что и оно тосковало по своей дриаде.
В любви дерева и нимфы друг к другу было что-то невероятно трогательное.
Танди подошла к огру, ее голубые глаза светились непонятными для огра чувствами.
— Загремел, если бы я знала... — Она осеклась и протянула ему тыкву.
— Мы оставим тебя там, пока не истает лунная завеса и не придут люди, чтобы срубить это дерево, — сказала сирена. — Может, тебе хватит времени, чтобы одолеть коня тьмы и вернуть свою силу. — Она взяла у дриады клубок веревки, который та, по-видимому, хранила у себя на дереве: — Воспользуйся этим, чтобы не заблудиться.
— Но сперва съешь что-нибудь... — Чем принесла фрукты. — И выспись хорошенько.
— Нет. Я хочу все поскорее уладить, — ответил Загремел.
— Ну пожалуйста, съешь что-нибудь! — умоляюще произнесла Танди. — Ты успеешь много съесть даже за несколько минут.
Справедливые слова, к тому же он был голоден. Это обычное для огра состояние. А потому Загремел в один присест умял все фрукты, принесенные Чем, заглотив их целиком по огрскому обыкновению, и наполовину осушил родник, пробивавшийся из земли у корней дерева.
Когда солнце, высветив верхушки дальних деревьев, закатилось за лес, Загремел попрощался со своими шестью столь разными попутчицами, словно отправлялся в долгий и опасный поход. Потом сел, прислонившись спиной к стволу дерева, взял в руки тыкву и приставил к ее глазку свой правый глаз.
И сразу же оказался в тыквенном мире. Он стоял перед склепом, будто только что выбрался оттуда. Танди здесь не было. Загремел на миг испугался, что ей придется разделить с ним это новое приключение, поскольку раньше она была здесь с ним, но, разумеется, теперь она свободна.
Среди камней, ероша шерсть огра, метался холодный ветер. Ландшафт был мрачен — могильные плиты, чахнущие растения и угрюмое темное небо.
— Великолепно' — воскликнул Загремел. — Как бы я хотел остаться здесь навсегда!
Но настырный интеллект косящих глаз заставил его мысленно исправить фразу: «Я хотел бы остаться здесь навсегда, после того как выручу свою душу, обрету полностью свою силу, спасу дерево гамадриады, доставлю Танди и всех прочих туда, куда они идут, и найду смысл ответа доброго волшебника. Когда все это будет улажено, рай тыквенного мира будет для меня прекрасным развлечением».
Он боялся, что окажется в каком-нибудь другом месте и попросту не сможет довести дело до конца. Хотя гоблинка и говорила, что так не бывает, все-таки это другая тыква, которая может и не знать, где окончились его приключения в предыдущей. Теперь Загремел успокоился и вновь поверил, что у него есть возможность добраться до коня тьмы и вытребовать назад свой залог. В конце-то концов, огр он или нет?!
Загремел сжимал в руках клубок бечевки, который взял с собой в тыкву, забыв о своих перчатках и оранжевой куртке. Он прошел назад до стены дома с привидениями и привязал к столбику у крыльца один конец веревки, затем пересек кладбище наискосок до дальних ворот; веревка тянулась вслед за ним. Клубок был солидных размеров, так что Загремел не сомневался, что веревки ему хватит на весь путь.
Откуда-то вылез скелет, решив выяснить, что происходит; Загремел скорчил ему жуткую рожу, и тот улепетнул так быстро, что только кости кастаньетами простучали. Да, эта костлявая публика надолго его запомнила!
За воротами открывалась широкая долина, темная и пустая, освещенная мерзким светом бледной луны. Уродливые черные облака, наводя жуть, проползали по тоскливому небу, складываясь в темные картинки, очертаниями напоминавшие троллей, гоблинов и огров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98