..
Ее лицо омрачилось, приобретя свинцовый оттенок.
— Драконы меня так и не съели!
Загремел не стал спорить. Вероятно, была еще какая-то причина странного поведения Бантик во время их встречи с драконами.
Она провела его через потайную дверь в комнату поменьше. Загремелу пришлось пригнуться, чтобы поместиться в ней. Комната дернулась и начала двигаться, и Загремел ткнулся в стену.
— Это подъемник, — объяснила Бантик. — На нем мы доберемся до бумажного мира, но это займет некоторое время.
— Я подожду, — сказал Загремел, садясь на пол и вжимаясь в угол, чтобы его не слишком било о стенки. Бантик сидела у него на колене.
— Загремел...
Он почувствовал, что такое уже было. Косящие глаза настаивали на том, чтобы немедленно выяснить все, вместо того чтобы оставить это приятной тайной, как назначено природой. Танди почти так же обратилась к нему прошлой ночью.
— Да?
— Я хотела сказать тебе пару слов наедине, — призналась она. — Именно поэтому я и вызвалась показать тебе дорогу. Ты должен кое-что знать.
— Например, где у тебя царапина?
— Я не могу тебе показать — твое колено мешает. Это кое-что другое.
— Ты что-то знаешь о коне тьмы? — заинтересовался он.
— Нет, не о нем, — ответила она. — О Ксанфе.
— О!
— Загремел, я не из вашего мира. Но может быть, я вижу то, чего не замечаешь ты. Ты нравишься этим девушкам.
— Мне они тоже нравятся, — признался он, выказав это несвойственное ограм чувство с некоторым смущением. Как он сумеет найти свой ответ в жизни, если утратит свое естество? — Они чудесные. И ты тоже.
Она снова помеднела:
— Они мне тоже нравятся. До сих пор я не знала людей. Но я не об этом. Они... они не просто твои друзья. Мне трудно сказать это, потому что у меня медное сердце. Они женщины, ты мужчина. И поэтому...
— Поэтому я их защищаю, — согласился Загремел. — Потому что женщины сами по себе выживают с трудом. Я буду помогать им, пока я с ними и пока им нужна защита.
— И это тоже. Но не только это. Особенно Танди...
— Да, ей особенно нужна защита. Она знает о Ксанфе немногим больше тебя, к тому же она не из металла.
Медная девица, казалось, отчаялась, но продолжала улыбаться. Ее маленькие зубки тоже были медными.
— Мы немного поговорили, пока ты был в тыкве, — занятно думать о моем мире как о тыкве! Танди рассказала нам, почему покинула дом. Может быть, я не должна открывать доверенную мне тайну, но думаю, ты должен это знать.
— Знать — что? — спросил Загремел. Интеллект косящих глаз уведомил его, что он упустил что-то важное, — неприятный побочный эффект интеллекта. Настоящего огра это не встревожило бы!
— Почему она покинула дом. Видишь ли, там был демон по имени Бошир, который искал себе жену. Ну, не совсем жену... в общем, ты понимаешь.
— Товарища по играм?
— Можно сказать и так. Но Танди вовсе не хотелось играть. Я думаю, демон — это дурное существо. Она отказалась подчиниться ему. Но он преследовал ее и попытался изнасиловать...
— Как это? — спросил Загремел.
— Изнасиловать? Ты действительно не знаешь? — поразилась Бантик.
— Я не из меди, — напомнил он ей. — Я многого не знаю. В Ксанфе есть какая-то трава с похожим названием, которую девушки боятся...
Она вздохнула:
— Сирена права. Ты безнадежно наивен. Может быть, как и все мужчины, с которыми стоит знаться. Ну разумеется, именно поэтому и существуют женщины — должен же хоть кто-то знать, что к чему. Ну вот смотри, Загремел: ты знаешь, как мужчины обращаются с женщинами? — Ее лицо помеднело больше, чем когда-либо, и Загремел понял, что этот предмет ее смущает.
— Разумеется, нет, — уверил он ее. — Я же огр.
— Ну а как огр обращается с огрицей?
— Конечно.
К чему она клонит?
Она немного помолчала.
— Я не уверена, что мы понимаем друг друга. Может, ты расскажешь мне, как это происходит у огра с огрицей?
— Он с криками гоняется за ней, хватает за волосы, вертит за ногу над головой, бьет несколько раз головой о дерево, бросает на землю, придавливает ей голову валуном, чтобы не вырвалась, а потом...
— Это насилие! — в ужасе воскликнула Бантик.
— Это замечательно! — возразил он. — Огрицы ждут этого, а взамен приносят маленьких огрят. Это огрская любовь.
— Но не людская
— Я знаю. Люди так нежны, что вообще непонятно, как они узнают, что надо делать. Принц Дор и принцесса Айрин потратили четыре года, чтобы дойти до этого. Будь у них огрская наследственность, четырех секунд хватило бы, чтобы...
— А... ну да, — согласилась она. — Ну вот, этот демон пытался... любить Танди как огры...
— А, теперь я понял! Танди бы это не понравилось!
— Верно. Она не огрица. Поэтому она ушла из дома и отправилась искать помощи. И добрый волшебник сказал, что ей надо путешествовать с тобой. Так демон не сможет до нее добраться.
— Точно. Если она хочет, чтобы я стер этого демона в порошок, я сделаю это. Хрясь — и дело с концом. В сущности, это соответствует моему происхождению.
— Она не совсем этого хочет. Видишь ли, она хочет выйти замуж... не за демона, а за другого. И она многое может предложить своему мужу. В этом путешествии она надеется найти себе мужа. Но...
— Прекрасно! — воскликнул Загремел в абсолютно неогрском духе. — Может, мы сумеем найти ей хорошего мужчину, человека, который ей подойдет.
— Ты недослушал мое «но», Загремел.
— Твое «но»?
— Ты ей нравишься.
— Конечно, и она мне тоже нравится. И поэтому я помогу ей найти ее мужчину.
— Думаю, ты не понял, Загремел. Если Танди и найдет своего идеального мужчину, человека, она, возможно, не захочет пойти с ним, если ты успеешь ей слишком понравиться.
Он поперхнулся:
— Огр никому не может слишком понравиться!
Медная девушка с сомнением покачала головой: — Не уверена. Ты не обычный огр, как мне сказали. Во-первых, мне рассказали, что ты гораздо умнее большинства себе подобных.
— Это все из-за проклятия косящих глаз. Как только избавлюсь от него, я снова обрету благословенную глупость. Стану таким же, как любой другой огр. А может, и еще глупее.
— В этом-то и дело, — подтвердила Бантик. — Я не думаю, что Танди понравится, если ты станешь таким же, как обычный огр.
Комната перестала двигаться; резкий толчок сбросил Бантик с колена Загремела.
— Ну вот и бумажный мир, — сказала она.
Из подъемника виднелся мир, бумажный в буквальном смысле слова. Лужайкой служили обрывки зеленой бумаги; колонны из коричневой и зеленой бумаги изображали деревья; плоское бумажное солнце висело в крашенном голубой краской небе. По крайней мере этот мир был цветным, в отличие от всего остального тыквенного черно-белого мира.
— Дальше я не пойду, — сказала Бантик, когда Загремел вышел из подъемника. — Если тебя это успокоит, я скажу тебе, что в чем-то ты все еще глуп, несмотря на весь свой интеллект косящих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Ее лицо омрачилось, приобретя свинцовый оттенок.
— Драконы меня так и не съели!
Загремел не стал спорить. Вероятно, была еще какая-то причина странного поведения Бантик во время их встречи с драконами.
Она провела его через потайную дверь в комнату поменьше. Загремелу пришлось пригнуться, чтобы поместиться в ней. Комната дернулась и начала двигаться, и Загремел ткнулся в стену.
— Это подъемник, — объяснила Бантик. — На нем мы доберемся до бумажного мира, но это займет некоторое время.
— Я подожду, — сказал Загремел, садясь на пол и вжимаясь в угол, чтобы его не слишком било о стенки. Бантик сидела у него на колене.
— Загремел...
Он почувствовал, что такое уже было. Косящие глаза настаивали на том, чтобы немедленно выяснить все, вместо того чтобы оставить это приятной тайной, как назначено природой. Танди почти так же обратилась к нему прошлой ночью.
— Да?
— Я хотела сказать тебе пару слов наедине, — призналась она. — Именно поэтому я и вызвалась показать тебе дорогу. Ты должен кое-что знать.
— Например, где у тебя царапина?
— Я не могу тебе показать — твое колено мешает. Это кое-что другое.
— Ты что-то знаешь о коне тьмы? — заинтересовался он.
— Нет, не о нем, — ответила она. — О Ксанфе.
— О!
— Загремел, я не из вашего мира. Но может быть, я вижу то, чего не замечаешь ты. Ты нравишься этим девушкам.
— Мне они тоже нравятся, — признался он, выказав это несвойственное ограм чувство с некоторым смущением. Как он сумеет найти свой ответ в жизни, если утратит свое естество? — Они чудесные. И ты тоже.
Она снова помеднела:
— Они мне тоже нравятся. До сих пор я не знала людей. Но я не об этом. Они... они не просто твои друзья. Мне трудно сказать это, потому что у меня медное сердце. Они женщины, ты мужчина. И поэтому...
— Поэтому я их защищаю, — согласился Загремел. — Потому что женщины сами по себе выживают с трудом. Я буду помогать им, пока я с ними и пока им нужна защита.
— И это тоже. Но не только это. Особенно Танди...
— Да, ей особенно нужна защита. Она знает о Ксанфе немногим больше тебя, к тому же она не из металла.
Медная девица, казалось, отчаялась, но продолжала улыбаться. Ее маленькие зубки тоже были медными.
— Мы немного поговорили, пока ты был в тыкве, — занятно думать о моем мире как о тыкве! Танди рассказала нам, почему покинула дом. Может быть, я не должна открывать доверенную мне тайну, но думаю, ты должен это знать.
— Знать — что? — спросил Загремел. Интеллект косящих глаз уведомил его, что он упустил что-то важное, — неприятный побочный эффект интеллекта. Настоящего огра это не встревожило бы!
— Почему она покинула дом. Видишь ли, там был демон по имени Бошир, который искал себе жену. Ну, не совсем жену... в общем, ты понимаешь.
— Товарища по играм?
— Можно сказать и так. Но Танди вовсе не хотелось играть. Я думаю, демон — это дурное существо. Она отказалась подчиниться ему. Но он преследовал ее и попытался изнасиловать...
— Как это? — спросил Загремел.
— Изнасиловать? Ты действительно не знаешь? — поразилась Бантик.
— Я не из меди, — напомнил он ей. — Я многого не знаю. В Ксанфе есть какая-то трава с похожим названием, которую девушки боятся...
Она вздохнула:
— Сирена права. Ты безнадежно наивен. Может быть, как и все мужчины, с которыми стоит знаться. Ну разумеется, именно поэтому и существуют женщины — должен же хоть кто-то знать, что к чему. Ну вот смотри, Загремел: ты знаешь, как мужчины обращаются с женщинами? — Ее лицо помеднело больше, чем когда-либо, и Загремел понял, что этот предмет ее смущает.
— Разумеется, нет, — уверил он ее. — Я же огр.
— Ну а как огр обращается с огрицей?
— Конечно.
К чему она клонит?
Она немного помолчала.
— Я не уверена, что мы понимаем друг друга. Может, ты расскажешь мне, как это происходит у огра с огрицей?
— Он с криками гоняется за ней, хватает за волосы, вертит за ногу над головой, бьет несколько раз головой о дерево, бросает на землю, придавливает ей голову валуном, чтобы не вырвалась, а потом...
— Это насилие! — в ужасе воскликнула Бантик.
— Это замечательно! — возразил он. — Огрицы ждут этого, а взамен приносят маленьких огрят. Это огрская любовь.
— Но не людская
— Я знаю. Люди так нежны, что вообще непонятно, как они узнают, что надо делать. Принц Дор и принцесса Айрин потратили четыре года, чтобы дойти до этого. Будь у них огрская наследственность, четырех секунд хватило бы, чтобы...
— А... ну да, — согласилась она. — Ну вот, этот демон пытался... любить Танди как огры...
— А, теперь я понял! Танди бы это не понравилось!
— Верно. Она не огрица. Поэтому она ушла из дома и отправилась искать помощи. И добрый волшебник сказал, что ей надо путешествовать с тобой. Так демон не сможет до нее добраться.
— Точно. Если она хочет, чтобы я стер этого демона в порошок, я сделаю это. Хрясь — и дело с концом. В сущности, это соответствует моему происхождению.
— Она не совсем этого хочет. Видишь ли, она хочет выйти замуж... не за демона, а за другого. И она многое может предложить своему мужу. В этом путешествии она надеется найти себе мужа. Но...
— Прекрасно! — воскликнул Загремел в абсолютно неогрском духе. — Может, мы сумеем найти ей хорошего мужчину, человека, который ей подойдет.
— Ты недослушал мое «но», Загремел.
— Твое «но»?
— Ты ей нравишься.
— Конечно, и она мне тоже нравится. И поэтому я помогу ей найти ее мужчину.
— Думаю, ты не понял, Загремел. Если Танди и найдет своего идеального мужчину, человека, она, возможно, не захочет пойти с ним, если ты успеешь ей слишком понравиться.
Он поперхнулся:
— Огр никому не может слишком понравиться!
Медная девушка с сомнением покачала головой: — Не уверена. Ты не обычный огр, как мне сказали. Во-первых, мне рассказали, что ты гораздо умнее большинства себе подобных.
— Это все из-за проклятия косящих глаз. Как только избавлюсь от него, я снова обрету благословенную глупость. Стану таким же, как любой другой огр. А может, и еще глупее.
— В этом-то и дело, — подтвердила Бантик. — Я не думаю, что Танди понравится, если ты станешь таким же, как обычный огр.
Комната перестала двигаться; резкий толчок сбросил Бантик с колена Загремела.
— Ну вот и бумажный мир, — сказала она.
Из подъемника виднелся мир, бумажный в буквальном смысле слова. Лужайкой служили обрывки зеленой бумаги; колонны из коричневой и зеленой бумаги изображали деревья; плоское бумажное солнце висело в крашенном голубой краской небе. По крайней мере этот мир был цветным, в отличие от всего остального тыквенного черно-белого мира.
— Дальше я не пойду, — сказала Бантик, когда Загремел вышел из подъемника. — Если тебя это успокоит, я скажу тебе, что в чем-то ты все еще глуп, несмотря на весь свой интеллект косящих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98