Если бы деревья защищали огры, а не хорошенькие, но совершенно беспомощные дриады, срубленных деревьев было бы намного меньше. Разумеется, деревья в первую очередь уничтожались именно ограми, которые использовали их, чтобы делать зубочистки и прочее в этом роде, так что не ему критиковать. Он приставил к глазку тыквы левый глаз, решив на сей раз дать отдых правому.
Он стоял на аллее между домами. В чем дело? Последовательность событий должна была возобновиться с того момента, на котором прервалась. Что же не так?
Два здания заскользили к нему, заставив его убраться с дороги. Загремел перебрался на новое место — и увидел свою бечевку. Он чуть не пересек собственный след! Но отступить было некуда — дома двигались вслед за ним.
Однако его проклятый интеллект косящих глаз не позволял ему смириться. Он непременно желал знать, почему вся сцена в тыкве несколько сместилась. Может, тыква стареет, портится и ее система выходит из строя? Он вовсе не хотел оказаться в гнилой тыкве, как в ловушке!
Здания разошлись, начиная движение к новой цели. Вновь открылась аллея, бечевка начала разматываться — и остановилась.
Загремел подбежал к ее концу. Веревка была аккуратно разрезана — она заканчивалась на том самом месте, где он снова вернулся в это видение.
Но когда здания разошлись, Загремел увидел другой обрывок веревки. Должно быть, он отмечал окончание прошлого «сеанса» — чуть подальше. Загремел отступил от своего прежнего курса буквально на шаг, но отступил не физически: он вернулся туда же, где был, однако чуть сместился. Почему?
Здания изменили направление движения и снова надвинулись на него. Они-то уж точно не тратили времени на лишние размышления! Загремел бросился назад, его мозг лихорадочно работал. И неожиданно до него дошло — он переменил глаза! Левый его глаз находился на некотором расстоянии от правого, и, хотя для Ксанфа это расстояние практически незаметно, оно становилось значительнее в крохотном мире тыквы. Поэтому произошло смещение и разрыв бечевки.
Ну что ж, это избавило его от медяков. Но Загремел не мог этого принять. Он не хотел избавления, он хотел оказаться победителем в схватке с медяками и пойти дальше, твердо зная, что уменьшил возможности коня тьмы. Он хотел хорошо выполнить работу, не оставив лазейки, сквозь которую могла ускользнуть его душа.
Поэтому он должен был вернуться туда, откуда ушел, и продолжить то, что начал.
Он пошел по своему главному следу, оставляя за собой веревку. Нашел квадратную яму, с которой сдвинулось здание, и залез в нее. Здание переместилось назад, сверху снова упал поток света. Загремел забрался внутрь здания и подбежал к концу своей бечевки.
Медяки заметили его и угрожающе двинулись вперед. Загремел быстро связал два конца веревки, воссоединив след своего пути, потом выпрямился, и на него набросилось с полдюжины человечков. Теперь все в порядке!
Он продолжил по одному отдирать от своих ног медяков. Среди них снова оказалась девица в бюстгальтере.
— Опять ты? — поинтересовался он, держа ее, как и раньше, одним пальцем. Это был и вправду наилучший вариант, поскольку она яростно брыкалась и махала руками. — Мне что, опять тебя уронить?
— Не смей меня снова ронять, ты! — вспыхнула она; ее медная кожа засверкала от гнева. Она яростно вдохнула — и чуть не сорвалась с его пальца, поскольку бюстгальтер у нее был тугой, а огр только слегка придерживал ее за этот предмет туалета. — У меня с прошлого раза осталась вмятина и три царапины, ты, монстр! — Она продемонстрировала свои руки: — Вот царапина, а вот еще одна. А вмятину я тебе не покажу!
— Но ты ведь меня пнула, — рассудительно произнес Загремел, размышляя о том, где же могла находиться вмятина.
— Я тебе говорила! Мы должны... В следующее мгновение он уже снова оказался в Ксанфе. Загремел сразу понял, в чем дело: к дереву приближался василиск — василечек, можно сказать, только что вылупившийся и блуждающий без цели, но тем не менее смертельно опасный.
— Поставь меня на землю, ты, болван!
Загремел ошеломленно уставился на источник голоса. Он до сих пор держал медную девицу, свисавшую с его пальца на своем бюстгальтере. Он вытащил ее из тыквы!
Загремел поспешно, но бережно, чтобы не помять, поставил девицу на землю. Сейчас у него было более срочное дело. Как можно избавиться от василиска?
— Ой, смотрите, — воскликнула медная девица, — какой хорошенький цыпленок! — Она шагнула к жуткому малышу и наклонилась.
— Не дотрагивайся до него! — закричала сирена. — Даже не смотри на него!
Слишком поздно. Медная девица уже подняла маленькое чудовище.
— Ну разве ты не прелесть! — ворковала она, поворачивая василиска в руке, чтобы разглядеть его мордочку.
— Нет! — Несколько голосов слились в предостерегающем крике.
И опять слишком поздно. Медная девица уже заглядывала в глубину смертоносных глаз маленького чудовища.
— О, если бы я могла держать тебя у себя вместе с остальными моими домашними зверьками, — сказала она, почти коснувшись вздернутым носиком жуткой маленькой морды. — У меня в коллекции нет никого похожего на тебя.
Василенок зашипел и куснул, но его маленькие зубки не смогли даже оцарапать медь.
— О, как мило, — проворковала девица. — Правда, я тоже тебе нравлюсь?
Очевидно, чары маленького монстра бессильны против металлической девицы. Она и так уже тверже камня.
— Мисс, э-э... — начала сирена.
— Меня зовут Блянтик, — отозвалась медная девица. — Из строения номер четыре в Медном городе. А ты?..
— Я — сирена, — представилась сирена. — Бантик, мы были бы очень благодарны, если бы...
— Блянтик, — развязно поправила девица.
— Прошу прощения. Я ослышалась. Блянтик. Если бы ты...
— Но пожалуй, Бантик мне нравится больше. Здесь так необычно мягко, я к этому не привыкла... Ты можешь называть меня так, сирен.
— Сирена. Три слога.
— Ничего, по мне чем короче, тем лучше, сирена.
— Вы меняете имена, когда захотите? — явно не веря, спросила Джон.
— Разумеется. А вы что, нет?
— Нет, — с завистью ответила фея.
— Бантик, это животное... — возобновила прерванный разговор сирена. — Для нас оно смертельно опасно. И если бы ты...
Загремел оглядывался по сторонам — нет ли поблизости другой опасности. В это мгновение его взгляд упал на тыкву, и даже на расстоянии его сознание было втянуто внутрь через глазок, и он снова оказался среди медяков. На этот раз он стоял внутри здания, но в отдалении от толпы, а его бечевка снова была перерезана. На сей раз он воспользовался правым глазом.
Медяки увидели его и двинулись в атаку. Это становилось бессмысленным.
— Стойте! — прорычал он.
Они ошеломленно остановились.
— Почему? — поинтересовался кто-то.
— Потому что я случайно забрал одну из вас в мир живых и, если со мной что-нибудь случится, она навсегда останется там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Он стоял на аллее между домами. В чем дело? Последовательность событий должна была возобновиться с того момента, на котором прервалась. Что же не так?
Два здания заскользили к нему, заставив его убраться с дороги. Загремел перебрался на новое место — и увидел свою бечевку. Он чуть не пересек собственный след! Но отступить было некуда — дома двигались вслед за ним.
Однако его проклятый интеллект косящих глаз не позволял ему смириться. Он непременно желал знать, почему вся сцена в тыкве несколько сместилась. Может, тыква стареет, портится и ее система выходит из строя? Он вовсе не хотел оказаться в гнилой тыкве, как в ловушке!
Здания разошлись, начиная движение к новой цели. Вновь открылась аллея, бечевка начала разматываться — и остановилась.
Загремел подбежал к ее концу. Веревка была аккуратно разрезана — она заканчивалась на том самом месте, где он снова вернулся в это видение.
Но когда здания разошлись, Загремел увидел другой обрывок веревки. Должно быть, он отмечал окончание прошлого «сеанса» — чуть подальше. Загремел отступил от своего прежнего курса буквально на шаг, но отступил не физически: он вернулся туда же, где был, однако чуть сместился. Почему?
Здания изменили направление движения и снова надвинулись на него. Они-то уж точно не тратили времени на лишние размышления! Загремел бросился назад, его мозг лихорадочно работал. И неожиданно до него дошло — он переменил глаза! Левый его глаз находился на некотором расстоянии от правого, и, хотя для Ксанфа это расстояние практически незаметно, оно становилось значительнее в крохотном мире тыквы. Поэтому произошло смещение и разрыв бечевки.
Ну что ж, это избавило его от медяков. Но Загремел не мог этого принять. Он не хотел избавления, он хотел оказаться победителем в схватке с медяками и пойти дальше, твердо зная, что уменьшил возможности коня тьмы. Он хотел хорошо выполнить работу, не оставив лазейки, сквозь которую могла ускользнуть его душа.
Поэтому он должен был вернуться туда, откуда ушел, и продолжить то, что начал.
Он пошел по своему главному следу, оставляя за собой веревку. Нашел квадратную яму, с которой сдвинулось здание, и залез в нее. Здание переместилось назад, сверху снова упал поток света. Загремел забрался внутрь здания и подбежал к концу своей бечевки.
Медяки заметили его и угрожающе двинулись вперед. Загремел быстро связал два конца веревки, воссоединив след своего пути, потом выпрямился, и на него набросилось с полдюжины человечков. Теперь все в порядке!
Он продолжил по одному отдирать от своих ног медяков. Среди них снова оказалась девица в бюстгальтере.
— Опять ты? — поинтересовался он, держа ее, как и раньше, одним пальцем. Это был и вправду наилучший вариант, поскольку она яростно брыкалась и махала руками. — Мне что, опять тебя уронить?
— Не смей меня снова ронять, ты! — вспыхнула она; ее медная кожа засверкала от гнева. Она яростно вдохнула — и чуть не сорвалась с его пальца, поскольку бюстгальтер у нее был тугой, а огр только слегка придерживал ее за этот предмет туалета. — У меня с прошлого раза осталась вмятина и три царапины, ты, монстр! — Она продемонстрировала свои руки: — Вот царапина, а вот еще одна. А вмятину я тебе не покажу!
— Но ты ведь меня пнула, — рассудительно произнес Загремел, размышляя о том, где же могла находиться вмятина.
— Я тебе говорила! Мы должны... В следующее мгновение он уже снова оказался в Ксанфе. Загремел сразу понял, в чем дело: к дереву приближался василиск — василечек, можно сказать, только что вылупившийся и блуждающий без цели, но тем не менее смертельно опасный.
— Поставь меня на землю, ты, болван!
Загремел ошеломленно уставился на источник голоса. Он до сих пор держал медную девицу, свисавшую с его пальца на своем бюстгальтере. Он вытащил ее из тыквы!
Загремел поспешно, но бережно, чтобы не помять, поставил девицу на землю. Сейчас у него было более срочное дело. Как можно избавиться от василиска?
— Ой, смотрите, — воскликнула медная девица, — какой хорошенький цыпленок! — Она шагнула к жуткому малышу и наклонилась.
— Не дотрагивайся до него! — закричала сирена. — Даже не смотри на него!
Слишком поздно. Медная девица уже подняла маленькое чудовище.
— Ну разве ты не прелесть! — ворковала она, поворачивая василиска в руке, чтобы разглядеть его мордочку.
— Нет! — Несколько голосов слились в предостерегающем крике.
И опять слишком поздно. Медная девица уже заглядывала в глубину смертоносных глаз маленького чудовища.
— О, если бы я могла держать тебя у себя вместе с остальными моими домашними зверьками, — сказала она, почти коснувшись вздернутым носиком жуткой маленькой морды. — У меня в коллекции нет никого похожего на тебя.
Василенок зашипел и куснул, но его маленькие зубки не смогли даже оцарапать медь.
— О, как мило, — проворковала девица. — Правда, я тоже тебе нравлюсь?
Очевидно, чары маленького монстра бессильны против металлической девицы. Она и так уже тверже камня.
— Мисс, э-э... — начала сирена.
— Меня зовут Блянтик, — отозвалась медная девица. — Из строения номер четыре в Медном городе. А ты?..
— Я — сирена, — представилась сирена. — Бантик, мы были бы очень благодарны, если бы...
— Блянтик, — развязно поправила девица.
— Прошу прощения. Я ослышалась. Блянтик. Если бы ты...
— Но пожалуй, Бантик мне нравится больше. Здесь так необычно мягко, я к этому не привыкла... Ты можешь называть меня так, сирен.
— Сирена. Три слога.
— Ничего, по мне чем короче, тем лучше, сирена.
— Вы меняете имена, когда захотите? — явно не веря, спросила Джон.
— Разумеется. А вы что, нет?
— Нет, — с завистью ответила фея.
— Бантик, это животное... — возобновила прерванный разговор сирена. — Для нас оно смертельно опасно. И если бы ты...
Загремел оглядывался по сторонам — нет ли поблизости другой опасности. В это мгновение его взгляд упал на тыкву, и даже на расстоянии его сознание было втянуто внутрь через глазок, и он снова оказался среди медяков. На этот раз он стоял внутри здания, но в отдалении от толпы, а его бечевка снова была перерезана. На сей раз он воспользовался правым глазом.
Медяки увидели его и двинулись в атаку. Это становилось бессмысленным.
— Стойте! — прорычал он.
Они ошеломленно остановились.
— Почему? — поинтересовался кто-то.
— Потому что я случайно забрал одну из вас в мир живых и, если со мной что-нибудь случится, она навсегда останется там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98