Оружием им тоже служили пульверизаторы, засунутые в карманы пиджаков.
Дверь в рубку уехала в переборку, и капитан шагнул за порог. Один из угонщиков сразу же схватил его, в то время как двое других нырнули в рубку.
Дэвид услышал сердитый голос и понял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть как капитан вступил в недолгую драку с мужчиной намного моложе его. Затем молодой человек брызнул чем-то из баллончика в лицо капитану, и астронавт невесомо осел на пол.
— Что происходит? — спросил Дэвид. Сидящий рядом с ним японский бизнесмен продолжал дремать.
— Пожалуйста оставайтесь на своих местах, — раздался из интеркома мужской голос. — Пока вы остаетесь в креслах, вам ни грозит никакая опасность.
Извернувшись в кресле, Дэвид оглянулся на камбуз. Там стояли трое пассажиров напряженно глядевших в дверь в рубку. Ни стюарда, ни стюардесс в поле зрения не было.
Он тоже повернулся посмотреть на рубку и увидел как оттуда вышел, усмехаясь, долговязый костлявый юнец. В руке он держал пульверизатор.
— Что случилось? — спросил женский голос.
— Что-нибудь с…
Вопросы заглушил интерком.
— Говорит второй пилот Дональдсон. Наш корабль захвачен членами Подпольной Революционной Организацией Народа. Они говорят, что если мы будем делать, что нам скажут, то никто не пострадает. Но если мы откажемся сотрудничать, они убьют всех нас.
В салоне раздались крики и вопли. Все пассажиры разом говорили, кричали, жестикулировали — все, кроме Дэвида и похрапывающего рядом с ним толстого бизнесмена.
— Тихо!
Это крикнул женский голос, но он не нуждался в интеркоме. Она шла по проходу, размахивая пульверизаторами словно ручными гранатами.
Может, это и есть гранаты, подумал он.
— Ведите себя тихо и оставайтесь там, где находитесь, — говорила женщина с пульверизаторами. — В Мессине этот корабль не приземлиться, но вас всех доставят на Землю в целости и сохранности — если вы будете делать то, что вам скажут!
Дэвид увидел, что эта прекрасная молодая, маленькая темнокожая девушка со свирепым — и все же — хрупким личиком кошечки.
Но сумасшедшая. Космический челнок угнать нельзя. Погубишь всех у него на борту. Капитан уже свалился, либо замертво, либо без сознания. Еще несколько минут, и мы начнем входить в атмосферу…
Дэвид начал расстегивать ремни. Он не был уверен в том, что именно он собирается делать, когда встанет, но знал, что попросту не может сидеть здесь, сложа руки.
Девушка резко повернулась к нему.
— Оставайтесь на своем месте!
— Эй, погодите, вы не можете просто полететь на этом челноке…
— Сидеть! — глаза ее расширились и сверкали. Она подняла один из баллончиков, словно угрожая ему.
— Но я же пытаюсь объяснить…
Баллончик зашипел ему в лицо. Дэвид увидел туманное облачко, почувствовал, как оно защипало ему лицо, и рухнул обратно в кресло, потеряв сознание.
21
Аманда Парсон: Но Луна же такая скукотень! Я хочу сказать, что там остается после того, как оставишь свои следы в пыли моря или как там оно у них называется, взберешься на одну-другую из этих старых гор и проедешься посмотреть памятник «Аполлону»? Подземная кроличья нора, где народу чересчур много, а обслуживающего персонала чересчур мало. Наших подписчиков Селена не интересует.
Даже космическая Станция «Альфа» становиться устаревшей темой. Там все бывали. В ней нет ничего нового. В конце концов, даже при нулевой гравитации человеческое тело способно лишь на ограниченное число перестановок.
Для путевых очерков нам нужно что-то иное и волнующее. На Земле никуда нельзя поехать без того, чтобы подвергнуться приставаниями нищих или наткнуться на эпидемию или каких-нибудь террористов. Почему бы не дать материал об «Острове номер 1»? Я имею в виду, ты же пошел на все эти расходы с засылкой туда репортера, и возможно, ее и за дело уволили при возвращении, но почему нам нельзя…
Вильбур Сент-Джордж: Аманда, не выйдет. Она уволена и останется уволенной. И забудь о всяких статьях об «Острове номер 1». Это окончательно!
Распечатка телефонного разговора между Лондоном и Сиднеем, обычное наблюдение, осуществляемое общими телефонными мониторами, 2 августа 2008_г.
В квартире Эвелин царил кавардак. Вот так и бывает в однокомнатной квартире, объяснила она себе. Некуда спрятать хаос, пока прибираешь.
Она натянула на себя бесформенный халат и, не обуваясь, шарила по шкафчикам над раковиной в поисках жестянки с чаем. Диван-кровать стояла несобранной и основательно помятой. Во рту у нее все еще оставался привкус зубной пасты.
— Не мог же он весь кончиться, — пробормотала она про себя.
Но шкафчик был забит совсем не так плотно, чтобы жестянку с чаем мог скрыть какой-нибудь предмет. За недели, прошедшие с тех пор, как Сент-Джордж уволил ее из «Международных Новостей», никакие другие средства массовой информации не желали брать ее на службу. Она не могла даже продавать сообщения, как независимый репортер. И буфет, и банковский счет Эвелин стремительно истощались.
В десятый раз за это утро она подумала, не следует ли ей попробовать снова позвонить Дэвиду, так как ей теперь восстановили телефон. Конечно, поскольку теперь она сама оплачивала счета за телефон, а не перекладывала их на «Международные новости», ей пришлось считать тут каждый грош.
— Разговор по видеофону стоит недорого, — намекнула она отражению в зеркале над туалетным столиком.
Ты влюбилась в него, глупая девчонка.
— Нет, — ответила она вслух самой себе. — Дело совсем не в этом.
Ты ведешь себя, словно помешавшаяся телка.
Я не люблю его. Ему совершенно наплевать на меня. Я ненавижу его!
Тогда почему же ты не попыталась сбыть рассказ о нем какому-нибудь бульварному телешоу? Там бы его слопали в один миг.
— Не будь чересчур уверена, что я этого не сделаю, старушка. Деньгам я бы нашла применение, даже если меня при этом ни разу не упомянут.
Но он же такой милый. Как ты можешь так с ним поступить?
— А почему бы и нет?
Он такой красивый, такой добрый, такой мягкий.
Он ни разу мне не позвонил! И не отвечает на мои звонки!
Да как он может? Ведь тот страшный старик, Д-р Кобб, держит его там, словно заключенного. Он позвонил бы тебе, если бы мог.
Диалог прервал свисток вскипевшего чайника.
Эвелин хмуро посмотрела в его сторону.
Можешь заливаться сколько угодно, хоть пока весь не выкипишь. Чая нет. Мне нечего бросить в кипяток.
Когда она направилась через комнату выключить плитку, зазвонил видеофон. Эвелин сняла чайник с нагревателя, который автоматически отключился, как только с него убрали груз. Затем поставила чайник рядом с нагревателем и, бросившись ничком на измятую постель, протянула руку к видеофону.
Она нажала кнопку ТОЛЬКО ГОЛОС и лежала пластом, пока на маленьком экране видеофона появилось изображение сэра Чарльза Норкросса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Дверь в рубку уехала в переборку, и капитан шагнул за порог. Один из угонщиков сразу же схватил его, в то время как двое других нырнули в рубку.
Дэвид услышал сердитый голос и понял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть как капитан вступил в недолгую драку с мужчиной намного моложе его. Затем молодой человек брызнул чем-то из баллончика в лицо капитану, и астронавт невесомо осел на пол.
— Что происходит? — спросил Дэвид. Сидящий рядом с ним японский бизнесмен продолжал дремать.
— Пожалуйста оставайтесь на своих местах, — раздался из интеркома мужской голос. — Пока вы остаетесь в креслах, вам ни грозит никакая опасность.
Извернувшись в кресле, Дэвид оглянулся на камбуз. Там стояли трое пассажиров напряженно глядевших в дверь в рубку. Ни стюарда, ни стюардесс в поле зрения не было.
Он тоже повернулся посмотреть на рубку и увидел как оттуда вышел, усмехаясь, долговязый костлявый юнец. В руке он держал пульверизатор.
— Что случилось? — спросил женский голос.
— Что-нибудь с…
Вопросы заглушил интерком.
— Говорит второй пилот Дональдсон. Наш корабль захвачен членами Подпольной Революционной Организацией Народа. Они говорят, что если мы будем делать, что нам скажут, то никто не пострадает. Но если мы откажемся сотрудничать, они убьют всех нас.
В салоне раздались крики и вопли. Все пассажиры разом говорили, кричали, жестикулировали — все, кроме Дэвида и похрапывающего рядом с ним толстого бизнесмена.
— Тихо!
Это крикнул женский голос, но он не нуждался в интеркоме. Она шла по проходу, размахивая пульверизаторами словно ручными гранатами.
Может, это и есть гранаты, подумал он.
— Ведите себя тихо и оставайтесь там, где находитесь, — говорила женщина с пульверизаторами. — В Мессине этот корабль не приземлиться, но вас всех доставят на Землю в целости и сохранности — если вы будете делать то, что вам скажут!
Дэвид увидел, что эта прекрасная молодая, маленькая темнокожая девушка со свирепым — и все же — хрупким личиком кошечки.
Но сумасшедшая. Космический челнок угнать нельзя. Погубишь всех у него на борту. Капитан уже свалился, либо замертво, либо без сознания. Еще несколько минут, и мы начнем входить в атмосферу…
Дэвид начал расстегивать ремни. Он не был уверен в том, что именно он собирается делать, когда встанет, но знал, что попросту не может сидеть здесь, сложа руки.
Девушка резко повернулась к нему.
— Оставайтесь на своем месте!
— Эй, погодите, вы не можете просто полететь на этом челноке…
— Сидеть! — глаза ее расширились и сверкали. Она подняла один из баллончиков, словно угрожая ему.
— Но я же пытаюсь объяснить…
Баллончик зашипел ему в лицо. Дэвид увидел туманное облачко, почувствовал, как оно защипало ему лицо, и рухнул обратно в кресло, потеряв сознание.
21
Аманда Парсон: Но Луна же такая скукотень! Я хочу сказать, что там остается после того, как оставишь свои следы в пыли моря или как там оно у них называется, взберешься на одну-другую из этих старых гор и проедешься посмотреть памятник «Аполлону»? Подземная кроличья нора, где народу чересчур много, а обслуживающего персонала чересчур мало. Наших подписчиков Селена не интересует.
Даже космическая Станция «Альфа» становиться устаревшей темой. Там все бывали. В ней нет ничего нового. В конце концов, даже при нулевой гравитации человеческое тело способно лишь на ограниченное число перестановок.
Для путевых очерков нам нужно что-то иное и волнующее. На Земле никуда нельзя поехать без того, чтобы подвергнуться приставаниями нищих или наткнуться на эпидемию или каких-нибудь террористов. Почему бы не дать материал об «Острове номер 1»? Я имею в виду, ты же пошел на все эти расходы с засылкой туда репортера, и возможно, ее и за дело уволили при возвращении, но почему нам нельзя…
Вильбур Сент-Джордж: Аманда, не выйдет. Она уволена и останется уволенной. И забудь о всяких статьях об «Острове номер 1». Это окончательно!
Распечатка телефонного разговора между Лондоном и Сиднеем, обычное наблюдение, осуществляемое общими телефонными мониторами, 2 августа 2008_г.
В квартире Эвелин царил кавардак. Вот так и бывает в однокомнатной квартире, объяснила она себе. Некуда спрятать хаос, пока прибираешь.
Она натянула на себя бесформенный халат и, не обуваясь, шарила по шкафчикам над раковиной в поисках жестянки с чаем. Диван-кровать стояла несобранной и основательно помятой. Во рту у нее все еще оставался привкус зубной пасты.
— Не мог же он весь кончиться, — пробормотала она про себя.
Но шкафчик был забит совсем не так плотно, чтобы жестянку с чаем мог скрыть какой-нибудь предмет. За недели, прошедшие с тех пор, как Сент-Джордж уволил ее из «Международных Новостей», никакие другие средства массовой информации не желали брать ее на службу. Она не могла даже продавать сообщения, как независимый репортер. И буфет, и банковский счет Эвелин стремительно истощались.
В десятый раз за это утро она подумала, не следует ли ей попробовать снова позвонить Дэвиду, так как ей теперь восстановили телефон. Конечно, поскольку теперь она сама оплачивала счета за телефон, а не перекладывала их на «Международные новости», ей пришлось считать тут каждый грош.
— Разговор по видеофону стоит недорого, — намекнула она отражению в зеркале над туалетным столиком.
Ты влюбилась в него, глупая девчонка.
— Нет, — ответила она вслух самой себе. — Дело совсем не в этом.
Ты ведешь себя, словно помешавшаяся телка.
Я не люблю его. Ему совершенно наплевать на меня. Я ненавижу его!
Тогда почему же ты не попыталась сбыть рассказ о нем какому-нибудь бульварному телешоу? Там бы его слопали в один миг.
— Не будь чересчур уверена, что я этого не сделаю, старушка. Деньгам я бы нашла применение, даже если меня при этом ни разу не упомянут.
Но он же такой милый. Как ты можешь так с ним поступить?
— А почему бы и нет?
Он такой красивый, такой добрый, такой мягкий.
Он ни разу мне не позвонил! И не отвечает на мои звонки!
Да как он может? Ведь тот страшный старик, Д-р Кобб, держит его там, словно заключенного. Он позвонил бы тебе, если бы мог.
Диалог прервал свисток вскипевшего чайника.
Эвелин хмуро посмотрела в его сторону.
Можешь заливаться сколько угодно, хоть пока весь не выкипишь. Чая нет. Мне нечего бросить в кипяток.
Когда она направилась через комнату выключить плитку, зазвонил видеофон. Эвелин сняла чайник с нагревателя, который автоматически отключился, как только с него убрали груз. Затем поставила чайник рядом с нагревателем и, бросившись ничком на измятую постель, протянула руку к видеофону.
Она нажала кнопку ТОЛЬКО ГОЛОС и лежала пластом, пока на маленьком экране видеофона появилось изображение сэра Чарльза Норкросса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119