Мы сообщили им, что можем одновременно причалить два челнока. Об этой благословенной приемной они никогда и не спрашивали. Так же как о шлюзе.
Стоявший рядом с Коббом Джамиль аль-Хашими, слушал эту болтовню по собственному миниатюризованному радиотелефону, но мысли его витали далеко отсюда. Бхаджат наконец-то летит сюда. Но действительно ли она отказалась от своей революционной чепухи? Говорит, что ей стало тошно от всего этого насилия. Но не попытается ли она разжечь партизанское движение здесь? — Он чуть не рассмеялся. — А, ладно, ее ребяческая склонность к насилию, согласно всем психологам, была реакцией против меня. Теперь она хочет быть со мной и поэтому, надо полагать, повзрослела наконец. Придется найти ей мужа. — Брови его сошлись нахмурившись. — Из-за этого выйдет наш следующий спор. Из-за мужа.
В сотый раз за последние полчаса Кобб пожалел, что уступил мольбам своих сотрудников и надел такое официальное обмундирование: рубашку с высоким воротником (вызывавшем чесотку); консервативный черный костюм и к тому же с лацканами; сапоги вместо удобных шлепанцев. «Чертовы племенные обычаи, — бурчал он про себя. — Варварство».
Но сверкающий металлический люк внутри шлюза наконец распахнулся. Толпа вздохнула и прихлынула к ограждавшим красную ковровую дорожку бархатным канатам. Застрекотали видеомагнитофоны и защелкали фотоаппараты.
Вышли строевым шагом четверо солдат Всемирной Армии с церемониальными шпагами на боку и пристегнутыми к поясам крошечными смертельными лазер-пистолетами. Они расположились по обе стороны шлюзового люка. Затем через люк прошли четверо штатских, двое из них женщин. На взгляд Кобба они походили на лакеев из государственных служащих.
Наконец через раскрытый люк прошел Кови Бовето, широко улыбаясь толпе и камерам. Он носил простой бежевый костюм, рубашку с открытым воротом, а на широкой груди висел на тяжелой цепи большой золотой медальон. Когда Бовето уверенно прошел по красному ковру и протянул руку Коббу, толпа разразилась аплодисментами.
Кобба удивило, насколько невысок ростом его гость. И сам-то неособенно длинный, всего около шести футов. Кобб понял, что виденные им изображения нового сильного человека Всемирного Правительства — даже телеизображения в прямом эфире — хитроумно устраивали так, чтобы Бовето казался намного выше, чем на самом деле. Неужели у всех политиков комплекс Наполеона? — гадал Кобб, обмениваясь официальными приветствиями с Бовето. Не потому ли они и становятся политиками?
Бовето занял свое место рядом с Коббом, пока к ним текла его свита, пожимая руки Коббу, аль-Хашими и другим членам правления. Приемная линия, подумал Кобб. Ее, должно быть, изобрел еще цезарь Август.
Затем, после того, как толпа чуточку стихла, люк шлюза снова закрылся. Кобб мысленно отсчитал секунды, ожидая, когда люк откроется вновь. Ровно через положенные сто пятьдесят люк снова распахнулся, и через него прошли четверо солдат Освободителя. Они носили грубую рабочую одежду цвета хаки и простые автоматические пистолеты в сверкающих черных кобурах.
Сразу же за ними вышел пятый человек в рабочей солдатской одежде цвета хаки без всяких знаков различия. Если бы Кобб не видел фотографий Освободителя, то ни за что не догадался бы, что перед ним революционный вождь, причинивший столько хлопот Всемирному Правительству.
Он был повыше Бовето, хотя и не намного. Седеющие волосы и борода придавали ему внешнее достоинство. Он крепко, по-дружески пожал руку Коббу. Улыбался он тепло.
— Полковник Вилланова, — поздоровался Кобб.
— Доктор Кобб. Спасибо, что принимаете на себя ответственность быть хозяином на этой встрече.
— Всегда рад. Я лишь надеюсь, что встреча эта будет продуктивной, — и, слегка повернувшись, Кобб сказал: — Разрешите представить достопочтенного советника Кови Бовето, Исполняющего Обязанности Председателя Совета Всемирного Правительства. Советник Бовето, полковник Сезар Вилланова… — Тут Кобб отошел от сценария, подготовленного ему Бюрократами, — … также известный, фактически намного лучше известный, как Освободитель.
Бовето почти удалось спрятать нахмуренность, появившуюся у него на лице при упоминании стяжавшего дурную славу прозвища Виллановы. Но он заставил себя улыбнуться и пожал руку Виллановы, когда камеры налетели дать крупный план.
— Рад наконец встретиться с вами, — сказал Бовето.
— А для меня большая честь встретиться с вами, сэр, — сказал Вилланова.
В воздухе образовалось достаточно сахарина, чтобы вызвать рак у всех нас, подумал Кобб.
Кто-то постукивал его по плечу. Дэвид резко очнулся и почувствовал на миг прилив страха, когда ничего не увидел, а потом вспомнил про мешок у него на голове.
— С тобой все в порядке? — говорил голос Эвелин.
Прежде чем ответить он сделал глубокий вдох.
— Да, — проговорил он. И это была правда. В голове у него прояснилось. Он больше не дрожал и не ощущал холода. Разминая слегка онемевшие пальцы рук и ног, он чувствовал себя здоровым и сильным.
— Хотя я страшно проголодался, — добавил он.
Я достану тебе что-нибудь. Дэвид почувствовал, как она удалилась от него. Челнок все еще летел при нулевой гравитации. Он слышал слабое электрическое гудение вентиляторов принудительной циркуляции воздуха и другого оборудования. Однако никаких голосов поблизости не было.
Вернулась Эвелин.
— Я принесла немного горячего супа в тюбике и пару бутербродов.
— Где мы? — спросил он.
— В частном космическом челноке, одном из судов аль-Хашими, летящем к…
— Знаю, к «Острову номер 1». Я имею в виду, где они держат меня в челноке.
— Ты в последнем ряду хвостового пассажирского салона. Все остальные в носовом, обсуждают планы захвата «Острова номер 1».
— Я сказал им все, что они хотели узнать, не так ли?
— По-моему, да. Они вкололи тебе страшно тяжелые дозы наркотиков. Мы думали, ты можешь умереть.
— Пока нет, — сказал Дэвид. — Пока нет.
— Боюсь мне не разрешат снять с тебя колпак, — сказала Эвелин. — Но я могу немного приподнять его.
Он почувствовал на лице ее руки.
— Вот. Теперь я смогу покормить тебя. Они мне на самом-то деле не доверяют. Думают, что я помогла тебе сбежать там, в лаборатории.
— Сколько их тут?
— На борту этого челнока? Пятьдесят два, считая пилотов. Почему ты не убежал из лаборатории, когда имел шанс?
— И позволить им захватить «Остров номер 1»? У меня были иные цели.
— Они все равно летят захватить «Остров номер 1», — указала Эвелин.
— Никто в колонии не подозревает, что этот челнок — троянский конь?
Он почувствовал, как она качает головой.
— Бог знает, что там наговорила эта Шахерезада своему отцу. Он — шейх аль-Хашими.
— Знаю.
— Да. Полагаю тебе это известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Стоявший рядом с Коббом Джамиль аль-Хашими, слушал эту болтовню по собственному миниатюризованному радиотелефону, но мысли его витали далеко отсюда. Бхаджат наконец-то летит сюда. Но действительно ли она отказалась от своей революционной чепухи? Говорит, что ей стало тошно от всего этого насилия. Но не попытается ли она разжечь партизанское движение здесь? — Он чуть не рассмеялся. — А, ладно, ее ребяческая склонность к насилию, согласно всем психологам, была реакцией против меня. Теперь она хочет быть со мной и поэтому, надо полагать, повзрослела наконец. Придется найти ей мужа. — Брови его сошлись нахмурившись. — Из-за этого выйдет наш следующий спор. Из-за мужа.
В сотый раз за последние полчаса Кобб пожалел, что уступил мольбам своих сотрудников и надел такое официальное обмундирование: рубашку с высоким воротником (вызывавшем чесотку); консервативный черный костюм и к тому же с лацканами; сапоги вместо удобных шлепанцев. «Чертовы племенные обычаи, — бурчал он про себя. — Варварство».
Но сверкающий металлический люк внутри шлюза наконец распахнулся. Толпа вздохнула и прихлынула к ограждавшим красную ковровую дорожку бархатным канатам. Застрекотали видеомагнитофоны и защелкали фотоаппараты.
Вышли строевым шагом четверо солдат Всемирной Армии с церемониальными шпагами на боку и пристегнутыми к поясам крошечными смертельными лазер-пистолетами. Они расположились по обе стороны шлюзового люка. Затем через люк прошли четверо штатских, двое из них женщин. На взгляд Кобба они походили на лакеев из государственных служащих.
Наконец через раскрытый люк прошел Кови Бовето, широко улыбаясь толпе и камерам. Он носил простой бежевый костюм, рубашку с открытым воротом, а на широкой груди висел на тяжелой цепи большой золотой медальон. Когда Бовето уверенно прошел по красному ковру и протянул руку Коббу, толпа разразилась аплодисментами.
Кобба удивило, насколько невысок ростом его гость. И сам-то неособенно длинный, всего около шести футов. Кобб понял, что виденные им изображения нового сильного человека Всемирного Правительства — даже телеизображения в прямом эфире — хитроумно устраивали так, чтобы Бовето казался намного выше, чем на самом деле. Неужели у всех политиков комплекс Наполеона? — гадал Кобб, обмениваясь официальными приветствиями с Бовето. Не потому ли они и становятся политиками?
Бовето занял свое место рядом с Коббом, пока к ним текла его свита, пожимая руки Коббу, аль-Хашими и другим членам правления. Приемная линия, подумал Кобб. Ее, должно быть, изобрел еще цезарь Август.
Затем, после того, как толпа чуточку стихла, люк шлюза снова закрылся. Кобб мысленно отсчитал секунды, ожидая, когда люк откроется вновь. Ровно через положенные сто пятьдесят люк снова распахнулся, и через него прошли четверо солдат Освободителя. Они носили грубую рабочую одежду цвета хаки и простые автоматические пистолеты в сверкающих черных кобурах.
Сразу же за ними вышел пятый человек в рабочей солдатской одежде цвета хаки без всяких знаков различия. Если бы Кобб не видел фотографий Освободителя, то ни за что не догадался бы, что перед ним революционный вождь, причинивший столько хлопот Всемирному Правительству.
Он был повыше Бовето, хотя и не намного. Седеющие волосы и борода придавали ему внешнее достоинство. Он крепко, по-дружески пожал руку Коббу. Улыбался он тепло.
— Полковник Вилланова, — поздоровался Кобб.
— Доктор Кобб. Спасибо, что принимаете на себя ответственность быть хозяином на этой встрече.
— Всегда рад. Я лишь надеюсь, что встреча эта будет продуктивной, — и, слегка повернувшись, Кобб сказал: — Разрешите представить достопочтенного советника Кови Бовето, Исполняющего Обязанности Председателя Совета Всемирного Правительства. Советник Бовето, полковник Сезар Вилланова… — Тут Кобб отошел от сценария, подготовленного ему Бюрократами, — … также известный, фактически намного лучше известный, как Освободитель.
Бовето почти удалось спрятать нахмуренность, появившуюся у него на лице при упоминании стяжавшего дурную славу прозвища Виллановы. Но он заставил себя улыбнуться и пожал руку Виллановы, когда камеры налетели дать крупный план.
— Рад наконец встретиться с вами, — сказал Бовето.
— А для меня большая честь встретиться с вами, сэр, — сказал Вилланова.
В воздухе образовалось достаточно сахарина, чтобы вызвать рак у всех нас, подумал Кобб.
Кто-то постукивал его по плечу. Дэвид резко очнулся и почувствовал на миг прилив страха, когда ничего не увидел, а потом вспомнил про мешок у него на голове.
— С тобой все в порядке? — говорил голос Эвелин.
Прежде чем ответить он сделал глубокий вдох.
— Да, — проговорил он. И это была правда. В голове у него прояснилось. Он больше не дрожал и не ощущал холода. Разминая слегка онемевшие пальцы рук и ног, он чувствовал себя здоровым и сильным.
— Хотя я страшно проголодался, — добавил он.
Я достану тебе что-нибудь. Дэвид почувствовал, как она удалилась от него. Челнок все еще летел при нулевой гравитации. Он слышал слабое электрическое гудение вентиляторов принудительной циркуляции воздуха и другого оборудования. Однако никаких голосов поблизости не было.
Вернулась Эвелин.
— Я принесла немного горячего супа в тюбике и пару бутербродов.
— Где мы? — спросил он.
— В частном космическом челноке, одном из судов аль-Хашими, летящем к…
— Знаю, к «Острову номер 1». Я имею в виду, где они держат меня в челноке.
— Ты в последнем ряду хвостового пассажирского салона. Все остальные в носовом, обсуждают планы захвата «Острова номер 1».
— Я сказал им все, что они хотели узнать, не так ли?
— По-моему, да. Они вкололи тебе страшно тяжелые дозы наркотиков. Мы думали, ты можешь умереть.
— Пока нет, — сказал Дэвид. — Пока нет.
— Боюсь мне не разрешат снять с тебя колпак, — сказала Эвелин. — Но я могу немного приподнять его.
Он почувствовал на лице ее руки.
— Вот. Теперь я смогу покормить тебя. Они мне на самом-то деле не доверяют. Думают, что я помогла тебе сбежать там, в лаборатории.
— Сколько их тут?
— На борту этого челнока? Пятьдесят два, считая пилотов. Почему ты не убежал из лаборатории, когда имел шанс?
— И позволить им захватить «Остров номер 1»? У меня были иные цели.
— Они все равно летят захватить «Остров номер 1», — указала Эвелин.
— Никто в колонии не подозревает, что этот челнок — троянский конь?
Он почувствовал, как она качает головой.
— Бог знает, что там наговорила эта Шахерезада своему отцу. Он — шейх аль-Хашими.
— Знаю.
— Да. Полагаю тебе это известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119