— Вот что, — заявила Джулой, когда одевшийся Саймон подошел к ним. — Вы должны уйти еще до рассвета, — она покосилась на угасающие звезды, — который не заставит себя ждать. Вопрос в том, как вы это сделаете?
— Все, на что мы можем питать надежду, это обойти их путем леса, двигаясь с великой тихостью, — проворчал Бинабик. — Мы со всей очевидностью не имеем возможности летать. — Он кисловато улыбнулся. Мария, кутаясь в плащ, который дала ей валада, с удивлением воззрилась на тролля.
— Нет, — серьезно ответила Джулой, — но я сомневаюсь, что вы проскользнете мимо этих жутких собак. Нет, вы не можете улететь, но вполне можете уплыть. Под домом привязана лодка. Она невелика, но выдержит вас всех, и Кантаку тоже, если она не будет безобразничать. — Колдунья нежно взъерошила шерсть между ушами волчицы, лежащей у ног своего хозяина.
— А что это нам даст? — буркнул Бинабик. — Будем выгребать на середину озера, чтобы утром доставить много удобства для этих всех людей?
— В озеро впадает ручей. Он даже меньше того, по которому вы пришли сюда.
На четырех веслах вы легко выйдете из озера и подниметесь по нему. — Она немного поморщилась, скорее задумавшись, чем в тревоге. — К несчастью, рядом с ручьем расположен один из лагерей, но с этим уж ничего не поделаешь. Вам придется грести очень тихо. Может быть, это даже к лучшему. Такой твердолобый служака, как барон Хеаферт, — поверьте, я достаточно имела дела с ним и ему подобными! — никогда не поверит, что добыча может проскользнуть у него под самым носом.
— Я питаю беспокойство не к Хеаферту, — ответил Бинабик, — а к тому, который в действительности главный на этой всей охоте — черный риммер, Инген Джеггер.
— Он наверняка и глаз не сомкнул, — добавил Саймон. Ему не хотелось даже вспоминать о белых глазах страшного риммера.
Джулой снова сморщилась.
— Не бойтесь. Или, по крайней мере, не давайте страху одолеть вас. Может случиться, что он отвлечется… кто знает? — она встала. — Пойдем, мальчик. Ты хорошего роста. Поможешь мне отвязать лодку и отвести ее к мосту.
— Видишь? — прошептала Джулой, указывая на густое пятно тени на эбонитовой глади озера под дальним углом дома. Саймон, стоявший по колено в воде, мрачно кивнул. — Тогда иди, только тихо! — сказала она. Это последнее добавление, по мнению Саймона, было совершенно лишним.
Обходя дом, почти касаясь головой пола, Саймон подумал, что был прав вчера, решив, что что-то вдруг изменилось. Вот это дерево, ушедшее корнями в темную воду: он видел его в тот вечер, когда они впервые пришли сюда, — и Узирис свидетель! — оно было с другой стороны, около двери. Деревья ведь не ходят!
Он нащупал в темноте веревку и, медленно перебирая пальцами, нашел место, где она была привязана к обручу, свисавшему из-под дома. Ему пришлось откинуться под невероятным углом, едва не сломав себе спину, чтобы попробовать отвязать узел. Вдруг он сморщил нос от странного запаха. Непонятно, откуда исходил этот запах, от озера или от самого дома? Пахло мокрым деревом, плесенью и еще чем-то — странным звериным духом потянуло, терпким, мускусным, но не противным.
Саймон заглянул в темноту. Тени немного рассеялись, он даже смог разглядеть узел! Его радость от этого, и оттого, что узел удалось без особых трудов развязать, быстро омрачилась сознанием, что рассвет вот-вот наступит — уходящая темнота была другом несчастных путников. Распутав веревку, юноша со всей возможной осторожностью побрел к берегу, таща за собой лодку. Он видел едва различимый силуэт Джулой, притулившейся у длинной доски, спускавшейся к воде от входа в дом; он спешил, как мог… пока не споткнулся.
Плеск, приглушенный крик. Он пошатнулся, но почти сразу снова выпрямился.
Что это было? Что-то вроде бревна? Саймон попытался перешагнуть через препятствие, но умудрился поставить босую ногу прямо на него. Ему пришлось подавить безумное желание закричать еще раз. Предмет был твердым и совершенно неподвижным, но Саймон ощутил, что наступил на большую щуку из хейхолтского рва или на одно из чучел, в изобилии водившихся на полках доктора Моргенса. Рябь успокоилась. Раздался тихий, осторожный окрик Джулой, спросившей, не ушибся ли он. Юноша взглянул вниз.
Вода была очень темной, но ему все-таки удалось различить слабые очертания каких-то странных коряг, или, скорее, сучьев, потому что то, обо что он споткнулся, соединялось с двумя другими чешуйчатыми ветками. Похоже было, что странные ветки сходились у основания одной из двух свай, на которых стоял домик.
Саймон аккуратно перешагнул через них и неслышно заскользил по направлению к тени, которая была Джулой. Внезапно он понял, что эти корни, ветки… да что бы то ни было, больше всего похожи на какие-то чудовищные ноги. Это же просто птичьи когти! Что за странная мысль? У домов не растут птичьи ноги, и они совершенно не умеют ходить.
Юноша стоял очень тихо, пока Джулой привязывала лодку у основания доски.
Все и все погрузились в лодку. Бинабик устроился на остром носу, Мария села в середине, Саймон примостился на корме, зажав коленями неугомонную Кантаку. Волчице явно не нравилось все это предприятие, она сердито скулила и сопротивлялась, когда Бинабик приказал ей забираться в шаткое суденышко. Ему даже пришлось наградить ее увесистым шлепком.
Луна катилась по сине-черному своду западного неба. Джулой вручила путникам весла и выпрямилась.
— Как только вы благополучно выберетесь из озера и подниметесь вверх по ручью, дам придется пронести лодку через лес к Эльфевенту. Судно не тяжелое, а путь не дальний. Река течет в нужном направлении и быстро приведет вас к Да'ай Чикизе.
Бинабик взял весло и с силой оттолкнулся от доски. Пока они осторожно гребли к центру озера, Джулой стояла по колено в воде у самого берега.
— Запомните, — шепнула она, — когда дойдете до ручья, опускайте весла ребром. Тишина — вот ваша единственная защита.
Саймон поднял руку.
— Прощай, валада Джулой!
— Прощай, юный пилигрим! — ее голос уже затихал, хотя между ними сейчас было не более трех локтей. — Счастливого пути вам всем! Не беспокойтесь, я позабочусь о маленькой девочке.
Они тихо скользили прочь, и наконец колдунья превратилась в туманную тень у крайней сваи.
Нос маленькой лодки вспарывал гладкую сонную воду, как бритва цирюльника — дорогой шелк. По знаку Бинабика они пригнули головы. Лодка направлялась к центру озера. Прижимаясь к густому меху Кантаки, чувствуя дрожь ее нервного дыхания, Саймон смотрел на маленькие круги на воде. Сначала он подумал, что это потревоженная ими рыба охотится на ночных мух, но потом ему на нос упала холодная капля, за ней еще и еще… Снова шел дождь.
Они с трудом прорывались сквозь заросли водяного гиацинта, устилавшего поверхность воды перед ними, как цветы, разбросанные на пути возвратившегося с победой героя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236