Он проехался на животе по снегу и остановился недалеко от своей лошади, которая сплелась с другой, образовав беспомощный кричащий клубок. Открыв залепленные снегом глаза, Саймон увидел, как Кантака выбралась из-под сплетенных лошадей и унеслась куда-то в сторону. Кричащий человек, зажатый между ними, выбраться не мог. С трудом встав на ноги, выплевывая ледяную грязь, Саймон схватил лук и колчан, валявшиеся поблизости. Он слышал, как удаляются, поднимаясь в гору, звуки сражения, и повернулся, чтобы бежать туда.
Кто-то засмеялся.
Меньше чем в двадцати шагах от него, верхом на неподвижной серой лошади сидел человек в черных доспехах и шлеме, изображавшем голову рычащей собаки. Маленькая пирамида, вышитая на его черном камзоле, сияла белизной.
— Вот ты где, мальчик, — сказал Собакоголовый, и его низкий голос отдавался погребальным звоном. — Я искал тебя.
Саймон повернулся и бросился вверх, по занесенной снегом горе, спотыкаясь и увязая в глубоком снегу. Человек в черном счастливо засмеялся и последовал за ним.
Поднимаясь, снова и снова удивляясь вкусу собственной крови от разбитых губ и носа, Саймон наконец остановился, прижавшись спиной к накренившейся ели. Он схватил стрелу, дав упасть колчану, и натянул тетиву. Человек в черном остановился на несколько эллей ниже, наклоняя закрытую шлемом голову то на один бок, то на другой, как бы имитируя собаку, которую он олицетворял.
— Ну, убей меня, мальчик, если сможешь, — издевался он. — Стреляй! — Он пришпорил лошадь, направляя ее вверх, к Саймону.
Раздался свист и резкий шлепок. Серый конь попятился, откинув благородную голову с развевающейся гривой, в груди его трепетала стрела. Собакоголовый упал в снег и лежал бесполезным мешком с костями даже когда его бьющий копытами конь упал на колени и тяжело навалился на него. Саймон смотрел на эту картину, совершенно зачарованный. Потом он еще более удивленно посмотрел на лук, который он все еще держал в вытянутой руке. Стрела осталась на месте.
— Х-хейстен?.. — спросил он, обернувшись наверх. В просвете между деревьями стояли три фигуры.
Ни один из них не был Хейстеном. Ни один из них не был человеком. У них были яркие кошачьи глаза и плотно сжатые губы.
Ситхи, выпустивший стрелу, взял другую и опускал ее, пока чуть дрожащее острие не остановилось, направленное прямо в глаза Саймону.
— Т'сии им т'си, судходайя, — сказал он, и его легкая улыбка была холодна, как мрамор. — Кровь… как вы говорите… за кровь.
Глава 8. ОХОТА ДЖИРИКИ
Саймон беспомощно смотрел на черный наконечник стрелы и на узкие лица ситхи. Подбородок его дрожал.
— Ске'и! Ске'и! — закричал кто-то. — Остановитесь!
Двое ситхи повернулись взглянуть на гору справа от себя, но первый, холодно сжимающий наведенный лук, даже не вздрогнул.
— Ске'и нас-зидайя! — прокричала маленькая фигурка и, прыгнув вперед, превратилась в катящийся снежный шар, остановившийся в снежном вихре в нескольких шагах от Саймона.
Бинабик медленно поднялся на ноги, облепленный снегом, словно небрежный пекарь засыпал его мукой.
— Ч-что? — Саймон пытался заставить двигаться онемевшие губы, но тролль жестом приказал ему молчать, красноречиво помахав узловатыми пальцами.
— Шшшшш, медленно опускивай лук, который ты держишь — медленно! — Когда юноша последовал этим указаниям, Бинабик выдал новый поток слов на незнакомом языке, умоляюще размахивая руками перед немигающим ситхи.
— Что… где остальные… — прошептал Саймон, но Бинабик снова заставил его замолчать, на сей раз коротко и резко покачав головой.
— Нет времени, нет времени — мы имеем сражение за твою жизнь. — Тролль поднял вверх руки, и Саймон, бросивший лук, сделал то же самое, показывая раскрытые ладони. — Я питаю надежду, что ты не утеривал Белую стрелу?
— Я… я не знаю.
— Дочь Гор, питаю надежду, что нет. Медленно давай мне свой колчан. Так, — он снова пробормотал несколько слов на том, что, как понял Саймон, было языком ситхи, потом ударил по колчану, и стрелы рассыпались по измятому снегу черными прутиками… все, кроме одной. Только ее перламутрово-голубой наконечник выделялся на фоне окружающей белизны.
— О, спасибо Высоким Местам, — простонал Бинабик. — Стайя Аме инеф! — крикнул он ситхи, следившим за ним, словно кошки, чья пернатая добыча решила повернуться и спеть вместо того, чтобы попробовать улететь.
— Белая стрела! Вы не можете иметь невежественность в этом вопросе! Им шеис тси-кео'су д'а Яна о Лингит!
— Это… редко удается, — сказал ситхи с луком. Он говорил со странным акцентом, но ясно было, что вестерлингом он владеет превосходно. Ситхи мигнул. — Учиться Правилам Песни у тролля. — Его холодная улыбка быстро вернулась к нему. — Избавь нас от этих увещеваний… и грубых переходов. Подними эту стрелу и принеси ее мне. — Бинабик наклонился за колчаном, а ситхи прошипел несколько слов остальным. Они еще раз оглянулись на Саймона и тролля и ринулись в гору с ошеломляющей быстротой. Казалось, что они едва касаются снега, такими быстрыми и легкими были их шаги. Оставшийся направлял на Саймона стрелу, пока Бинабик с трудом подходил к нему.
— Передай ее мне, — приказал ситхи. — Перьями вперед, тролль. Теперь возвращайся к своему спутнику.
Слегка ослабив тетиву, так чтобы можно было держать лук с наведенной стрелой в одной руке, ситхи углубился в изучение тонкого белого предмета. Саймон глубоко вздохнул и только тут понял, что все это время почти не дышал. Когда, посапывая, подошел Бинабик и остановился рядом с ним, юноша немного опустил трясущиеся руки.
— Этот молодой человек получил ее за услугу, которую он оказал, — вызывающе сказал тролль. Ситхи посмотрел на него и поднял косые брови.
Саймону он показался очень похожим на того первого ситхи, которого он видел, — те же высокие скулы и странные птичьи движения. На нем были штаны и куртка из мерцающей белой ткани, на плечах, рукавах и талии усеянная тонкими зелеными чешуйками. Черные волосы с зеленоватым оттенком были заплетены в две тугие косички над ушами. Сапоги, пояс и колчан были сделаны из кожи мягкого молочного оттенка. Саймон понял, что только благодаря тому, что силуэт ситхи выделялся на тусклом небе, его можно было как следует разглядеть. На фоне снега, в лесу, мирный был бы невидим, как ветер.
— Иси-иси-йе, — с чувством пробормотал ситхи, поворачивая стрелу к свету. Опустив ее, он некоторое время с любопытством смотрел на Саймона, потом сузил глаза.
— Где ты нашел это, судходайя? — резко спросил он. — Каким образом такой, как ты, мог получить эту вещь?
— Она была дана мне, — сказал Саймон. Цвет вернулся к его щекам, и голос вновь обрел силу. Он знал то, что знал. — Я спас одного из ваших людей. Он выпустил ее в дерево перед тем, как убежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
Кто-то засмеялся.
Меньше чем в двадцати шагах от него, верхом на неподвижной серой лошади сидел человек в черных доспехах и шлеме, изображавшем голову рычащей собаки. Маленькая пирамида, вышитая на его черном камзоле, сияла белизной.
— Вот ты где, мальчик, — сказал Собакоголовый, и его низкий голос отдавался погребальным звоном. — Я искал тебя.
Саймон повернулся и бросился вверх, по занесенной снегом горе, спотыкаясь и увязая в глубоком снегу. Человек в черном счастливо засмеялся и последовал за ним.
Поднимаясь, снова и снова удивляясь вкусу собственной крови от разбитых губ и носа, Саймон наконец остановился, прижавшись спиной к накренившейся ели. Он схватил стрелу, дав упасть колчану, и натянул тетиву. Человек в черном остановился на несколько эллей ниже, наклоняя закрытую шлемом голову то на один бок, то на другой, как бы имитируя собаку, которую он олицетворял.
— Ну, убей меня, мальчик, если сможешь, — издевался он. — Стреляй! — Он пришпорил лошадь, направляя ее вверх, к Саймону.
Раздался свист и резкий шлепок. Серый конь попятился, откинув благородную голову с развевающейся гривой, в груди его трепетала стрела. Собакоголовый упал в снег и лежал бесполезным мешком с костями даже когда его бьющий копытами конь упал на колени и тяжело навалился на него. Саймон смотрел на эту картину, совершенно зачарованный. Потом он еще более удивленно посмотрел на лук, который он все еще держал в вытянутой руке. Стрела осталась на месте.
— Х-хейстен?.. — спросил он, обернувшись наверх. В просвете между деревьями стояли три фигуры.
Ни один из них не был Хейстеном. Ни один из них не был человеком. У них были яркие кошачьи глаза и плотно сжатые губы.
Ситхи, выпустивший стрелу, взял другую и опускал ее, пока чуть дрожащее острие не остановилось, направленное прямо в глаза Саймону.
— Т'сии им т'си, судходайя, — сказал он, и его легкая улыбка была холодна, как мрамор. — Кровь… как вы говорите… за кровь.
Глава 8. ОХОТА ДЖИРИКИ
Саймон беспомощно смотрел на черный наконечник стрелы и на узкие лица ситхи. Подбородок его дрожал.
— Ске'и! Ске'и! — закричал кто-то. — Остановитесь!
Двое ситхи повернулись взглянуть на гору справа от себя, но первый, холодно сжимающий наведенный лук, даже не вздрогнул.
— Ске'и нас-зидайя! — прокричала маленькая фигурка и, прыгнув вперед, превратилась в катящийся снежный шар, остановившийся в снежном вихре в нескольких шагах от Саймона.
Бинабик медленно поднялся на ноги, облепленный снегом, словно небрежный пекарь засыпал его мукой.
— Ч-что? — Саймон пытался заставить двигаться онемевшие губы, но тролль жестом приказал ему молчать, красноречиво помахав узловатыми пальцами.
— Шшшшш, медленно опускивай лук, который ты держишь — медленно! — Когда юноша последовал этим указаниям, Бинабик выдал новый поток слов на незнакомом языке, умоляюще размахивая руками перед немигающим ситхи.
— Что… где остальные… — прошептал Саймон, но Бинабик снова заставил его замолчать, на сей раз коротко и резко покачав головой.
— Нет времени, нет времени — мы имеем сражение за твою жизнь. — Тролль поднял вверх руки, и Саймон, бросивший лук, сделал то же самое, показывая раскрытые ладони. — Я питаю надежду, что ты не утеривал Белую стрелу?
— Я… я не знаю.
— Дочь Гор, питаю надежду, что нет. Медленно давай мне свой колчан. Так, — он снова пробормотал несколько слов на том, что, как понял Саймон, было языком ситхи, потом ударил по колчану, и стрелы рассыпались по измятому снегу черными прутиками… все, кроме одной. Только ее перламутрово-голубой наконечник выделялся на фоне окружающей белизны.
— О, спасибо Высоким Местам, — простонал Бинабик. — Стайя Аме инеф! — крикнул он ситхи, следившим за ним, словно кошки, чья пернатая добыча решила повернуться и спеть вместо того, чтобы попробовать улететь.
— Белая стрела! Вы не можете иметь невежественность в этом вопросе! Им шеис тси-кео'су д'а Яна о Лингит!
— Это… редко удается, — сказал ситхи с луком. Он говорил со странным акцентом, но ясно было, что вестерлингом он владеет превосходно. Ситхи мигнул. — Учиться Правилам Песни у тролля. — Его холодная улыбка быстро вернулась к нему. — Избавь нас от этих увещеваний… и грубых переходов. Подними эту стрелу и принеси ее мне. — Бинабик наклонился за колчаном, а ситхи прошипел несколько слов остальным. Они еще раз оглянулись на Саймона и тролля и ринулись в гору с ошеломляющей быстротой. Казалось, что они едва касаются снега, такими быстрыми и легкими были их шаги. Оставшийся направлял на Саймона стрелу, пока Бинабик с трудом подходил к нему.
— Передай ее мне, — приказал ситхи. — Перьями вперед, тролль. Теперь возвращайся к своему спутнику.
Слегка ослабив тетиву, так чтобы можно было держать лук с наведенной стрелой в одной руке, ситхи углубился в изучение тонкого белого предмета. Саймон глубоко вздохнул и только тут понял, что все это время почти не дышал. Когда, посапывая, подошел Бинабик и остановился рядом с ним, юноша немного опустил трясущиеся руки.
— Этот молодой человек получил ее за услугу, которую он оказал, — вызывающе сказал тролль. Ситхи посмотрел на него и поднял косые брови.
Саймону он показался очень похожим на того первого ситхи, которого он видел, — те же высокие скулы и странные птичьи движения. На нем были штаны и куртка из мерцающей белой ткани, на плечах, рукавах и талии усеянная тонкими зелеными чешуйками. Черные волосы с зеленоватым оттенком были заплетены в две тугие косички над ушами. Сапоги, пояс и колчан были сделаны из кожи мягкого молочного оттенка. Саймон понял, что только благодаря тому, что силуэт ситхи выделялся на тусклом небе, его можно было как следует разглядеть. На фоне снега, в лесу, мирный был бы невидим, как ветер.
— Иси-иси-йе, — с чувством пробормотал ситхи, поворачивая стрелу к свету. Опустив ее, он некоторое время с любопытством смотрел на Саймона, потом сузил глаза.
— Где ты нашел это, судходайя? — резко спросил он. — Каким образом такой, как ты, мог получить эту вещь?
— Она была дана мне, — сказал Саймон. Цвет вернулся к его щекам, и голос вновь обрел силу. Он знал то, что знал. — Я спас одного из ваших людей. Он выпустил ее в дерево перед тем, как убежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236