— Я тот человек, которого вы ищете, — гордо сказал Таузер. — Отведите меня к принцу Джошуа. Быстро!
Казалось, что кривоногий старый шут танцует, так легки были его шаги, когда он тащил к лестнице онемевшего риммера.
— Благодарение Богу и его ангелам! — сказал Сангфугол, провожая их взглядом. — Я считаю, что нам необходимо что-нибудь влить в себя — чтобы влага внутри гармонировала с влагой снаружи.
Он повел все еще покачивавшего головой Саймона с залитой дождем стены вниз, в гулкий, освещенный факелами проем лестницы, в защищенное на некоторое время от северных ветров тепло.
— Мы признаем твое участие в этих событиях, Таузер, — нетерпеливо сказал Джошуа. Принц, может быть для того чтобы уберечься от всепроникающего холода, замотал горло плотным шерстяным шарфом. Кончик его тонкого носа покраснел.
— Я только, если можно так выразиться, подготавливаю почву, ваше высочество, — благодушно сказал Таузер. — Если бы у меня была кружечка вина, чтобы промочить горло, я сразу бы перешел к сути дела.
— Изгримнур, — простонал Джошуа, — будь добр, найди почтенному шуту что-нибудь выпить, а не то, боюсь, мы до самых Эйдонтид не дождемся конца этой истории.
Герцог Элвритсхолла подошел к кедровому шкафу, стоявшему возле стола Джошуа, и нашел там кувшин пирруинского красного вина.
— Вот, — сказал он, протягивая Таузеру наполненный кубок. Старик сделал глоток и широко улыбнулся.
Не вина он хочет, подумал риммер, а внимания. Эти времена тяжелы и для молодых, чья сила нам так нужна, что уж говорить о старом трюкаче, хозяин которого уже два года как умер.
Он смотрел на сморщенное лицо шута, и на мгновение ему показалось, что из-за завесы морщин проступает другое, детское лицо.
Боже, даруй мне быструю достойную смерть, взмолился Изгримнур, не допусти меня стать одним из этих старых дураков, которые, сидя по ночам у костра, рассказывают молодым, что в этом мире никогда уже не будет так хорошо, как прежде. И все-таки, думал герцог, возвращаясь к своему креслу и прислушиваясь к волчьему вою ветра за окном, все-таки на этот раз в этих рассказах может быть и есть доля истины. Может быть, мы и на самом деле видели лучшие времена. Может быть, впереди и вправду нет ничего, кроме проигранной битвы с наступающей тьмой.
— Видите ли, — говорил Таузер, — меч Камариса не сгинул в океане вместе с ним. Сир Камарис отдал его на сохранение своему оруженосцу Колмунду из Ростанби.
— Отдал свой меч? — удивленно спросил Джошуа. — Судя по тому, что я о нем слышал, это очень не похоже на Камариса са-Винитта.
— Ах, но вы ведь не знали его в тот, последний год. Да и как вы могли? Вы тогда только что появились на свет! — Таузер сделал еще глоток и задумчиво уставился в потолок. — Сир Камарис стал странным и даже жестоким после того, как умерла ваша мать, королева Эбека. Он был ее рыцарем, вы знаете, и готов был поклоняться даже каменным плитам, по которым она ступала, — как будто она Элисия, Матерь Божья. Мне всегда казалось, что он винил себя в ее смерти, словно он мог излечить ее болезнь силой оружия или частичкой своего сердца… несчастный безумец.
Заметив нетерпение Джошуа, Изгримнур наклонился вперед:
— Итак, он отдал звездный меч Торн своему оруженосцу?
— Да, да, — раздраженно ответил старик, недовольный тем, что его прерывают. — Когда Камарис пропал в море у острова Хача, Колмунд взял Торн себе. Он вернул земли своей семьи на Фростмарше и стал бароном довольно большой провинции. Торн был известен всем, и когда враги видели этот меч — а его нельзя было ни с чем спутать: черный, блестящий, с яркой серебряной рукояткой, красивое, страшное оружие — ужас поражал их и никто не смел обнажить клинка. Колмунду редко приходилось вынимать его из ножен.
— Так значит он пребывается в Ростанби? — возбужденно спросил из своего угла Бинабик. — Это два дня пути от места, где мы сейчас сиживаем.
— Нет, нет, нет! — рявкнул Таузер, передавая Изгримнуру кубок, чтобы тот налил еще вина. — Если ты наберешься терпения и немного подождешь, тролль, я расскажу вам все до конца.
Прежде чем Бинабик, принц или кто-нибудь другой успели ответить, Ярнауга, сидевший на корточках перед очагом, встал и склонился над маленьким шутом.
— Таузер, — сказал северянин, и голос его был тверд и холоден, как лед на соломенной крыше, — мы не можем ждать. С севера надвигается смертоносная тьма, холодная, роковая тень. Нам необходим этот меч, ты понимаешь? — он наклонился к самому лицу Таузера; клочковатые брови маленького человека тревожно взлетели вверх. — Мы должны найти Торн, потому что скоро сам Король Бурь будет стучаться в нашу дверь.
Таузер ошалело смотрел, как Ярнауга так же спокойно опускается на корточки у очага, выставляя острые костлявые колени.
Что ж, подумал Изгримнур, если мы хотели, чтобы эти новости кочевали по всему Наглимунду, то теперь мы этого добились. Однако похоже, что старик все-таки засунул репей под седло Таузеру.
Прошло несколько мгновение, и шут, наконец, оторвал взгляд от свирепых глаз северянина. Когда он повернулся к остальным, стало ясно, что старик больше не наслаждается своей неожиданной значительностью.
— Колмунд, — начал он. — Сир Колмунд слышал рассказы о великой сокровищнице дракона Игьярика высоко на вершинах Урмсхейма. Говорили, что там лежит величайшее сокровище мира.
— Только житель равнины может иметь желание искать горного дракона — да еще из-за золота, — с отвращением сказал Бинабик. — Мой народ большую давность уже живет возле Урмсхейма, но только в благодарность тому, что мы не ходим туда.
— Но, видите ли, — отозвался Таузер, — многие поколения считали дракона просто старой сказкой. Никто его не видел, никто не слышал ничего о нем, кроме рассказов путешественников, потерявших рассудок в снегах Урмсхейма. А у Колмунда был меч Торн, волшебный меч, и с ним он не боялся идти на поиски тайного сокровища волшебного дракона.
— Что за глупость! — сказал Джошуа. — Разве у него не было всего, чего только можно желать? Могущественное баронство? Меч героя? Почему он погнался за этим бредом сумасшедшего?
— Будь я проклят, Джошуа, — выругался Изгримнур. — А почему люди вообще что-то делают? Почему они повесили нашего Господа Узириса вверх ногами? Почему Элиас бросает в тюрьму родного брата и заключает договор с мерзкими демонами, когда он уже Верховный король всего Светлого Арда?
— Есть что-то в натуре смертных мужчин и женщин, что заставляет их мечтать о несбыточном, — сказал Ярнауга от очага. — Иногда то, чего они ищут, находится за пределами понимания.
Бинабик легко спрыгнул на пол.
— Слишком очень много разговариваний о том, на что никогда не хватит нашего понимания, — сказал он. — Наш вопрос все еще один и тот же:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236
Казалось, что кривоногий старый шут танцует, так легки были его шаги, когда он тащил к лестнице онемевшего риммера.
— Благодарение Богу и его ангелам! — сказал Сангфугол, провожая их взглядом. — Я считаю, что нам необходимо что-нибудь влить в себя — чтобы влага внутри гармонировала с влагой снаружи.
Он повел все еще покачивавшего головой Саймона с залитой дождем стены вниз, в гулкий, освещенный факелами проем лестницы, в защищенное на некоторое время от северных ветров тепло.
— Мы признаем твое участие в этих событиях, Таузер, — нетерпеливо сказал Джошуа. Принц, может быть для того чтобы уберечься от всепроникающего холода, замотал горло плотным шерстяным шарфом. Кончик его тонкого носа покраснел.
— Я только, если можно так выразиться, подготавливаю почву, ваше высочество, — благодушно сказал Таузер. — Если бы у меня была кружечка вина, чтобы промочить горло, я сразу бы перешел к сути дела.
— Изгримнур, — простонал Джошуа, — будь добр, найди почтенному шуту что-нибудь выпить, а не то, боюсь, мы до самых Эйдонтид не дождемся конца этой истории.
Герцог Элвритсхолла подошел к кедровому шкафу, стоявшему возле стола Джошуа, и нашел там кувшин пирруинского красного вина.
— Вот, — сказал он, протягивая Таузеру наполненный кубок. Старик сделал глоток и широко улыбнулся.
Не вина он хочет, подумал риммер, а внимания. Эти времена тяжелы и для молодых, чья сила нам так нужна, что уж говорить о старом трюкаче, хозяин которого уже два года как умер.
Он смотрел на сморщенное лицо шута, и на мгновение ему показалось, что из-за завесы морщин проступает другое, детское лицо.
Боже, даруй мне быструю достойную смерть, взмолился Изгримнур, не допусти меня стать одним из этих старых дураков, которые, сидя по ночам у костра, рассказывают молодым, что в этом мире никогда уже не будет так хорошо, как прежде. И все-таки, думал герцог, возвращаясь к своему креслу и прислушиваясь к волчьему вою ветра за окном, все-таки на этот раз в этих рассказах может быть и есть доля истины. Может быть, мы и на самом деле видели лучшие времена. Может быть, впереди и вправду нет ничего, кроме проигранной битвы с наступающей тьмой.
— Видите ли, — говорил Таузер, — меч Камариса не сгинул в океане вместе с ним. Сир Камарис отдал его на сохранение своему оруженосцу Колмунду из Ростанби.
— Отдал свой меч? — удивленно спросил Джошуа. — Судя по тому, что я о нем слышал, это очень не похоже на Камариса са-Винитта.
— Ах, но вы ведь не знали его в тот, последний год. Да и как вы могли? Вы тогда только что появились на свет! — Таузер сделал еще глоток и задумчиво уставился в потолок. — Сир Камарис стал странным и даже жестоким после того, как умерла ваша мать, королева Эбека. Он был ее рыцарем, вы знаете, и готов был поклоняться даже каменным плитам, по которым она ступала, — как будто она Элисия, Матерь Божья. Мне всегда казалось, что он винил себя в ее смерти, словно он мог излечить ее болезнь силой оружия или частичкой своего сердца… несчастный безумец.
Заметив нетерпение Джошуа, Изгримнур наклонился вперед:
— Итак, он отдал звездный меч Торн своему оруженосцу?
— Да, да, — раздраженно ответил старик, недовольный тем, что его прерывают. — Когда Камарис пропал в море у острова Хача, Колмунд взял Торн себе. Он вернул земли своей семьи на Фростмарше и стал бароном довольно большой провинции. Торн был известен всем, и когда враги видели этот меч — а его нельзя было ни с чем спутать: черный, блестящий, с яркой серебряной рукояткой, красивое, страшное оружие — ужас поражал их и никто не смел обнажить клинка. Колмунду редко приходилось вынимать его из ножен.
— Так значит он пребывается в Ростанби? — возбужденно спросил из своего угла Бинабик. — Это два дня пути от места, где мы сейчас сиживаем.
— Нет, нет, нет! — рявкнул Таузер, передавая Изгримнуру кубок, чтобы тот налил еще вина. — Если ты наберешься терпения и немного подождешь, тролль, я расскажу вам все до конца.
Прежде чем Бинабик, принц или кто-нибудь другой успели ответить, Ярнауга, сидевший на корточках перед очагом, встал и склонился над маленьким шутом.
— Таузер, — сказал северянин, и голос его был тверд и холоден, как лед на соломенной крыше, — мы не можем ждать. С севера надвигается смертоносная тьма, холодная, роковая тень. Нам необходим этот меч, ты понимаешь? — он наклонился к самому лицу Таузера; клочковатые брови маленького человека тревожно взлетели вверх. — Мы должны найти Торн, потому что скоро сам Король Бурь будет стучаться в нашу дверь.
Таузер ошалело смотрел, как Ярнауга так же спокойно опускается на корточки у очага, выставляя острые костлявые колени.
Что ж, подумал Изгримнур, если мы хотели, чтобы эти новости кочевали по всему Наглимунду, то теперь мы этого добились. Однако похоже, что старик все-таки засунул репей под седло Таузеру.
Прошло несколько мгновение, и шут, наконец, оторвал взгляд от свирепых глаз северянина. Когда он повернулся к остальным, стало ясно, что старик больше не наслаждается своей неожиданной значительностью.
— Колмунд, — начал он. — Сир Колмунд слышал рассказы о великой сокровищнице дракона Игьярика высоко на вершинах Урмсхейма. Говорили, что там лежит величайшее сокровище мира.
— Только житель равнины может иметь желание искать горного дракона — да еще из-за золота, — с отвращением сказал Бинабик. — Мой народ большую давность уже живет возле Урмсхейма, но только в благодарность тому, что мы не ходим туда.
— Но, видите ли, — отозвался Таузер, — многие поколения считали дракона просто старой сказкой. Никто его не видел, никто не слышал ничего о нем, кроме рассказов путешественников, потерявших рассудок в снегах Урмсхейма. А у Колмунда был меч Торн, волшебный меч, и с ним он не боялся идти на поиски тайного сокровища волшебного дракона.
— Что за глупость! — сказал Джошуа. — Разве у него не было всего, чего только можно желать? Могущественное баронство? Меч героя? Почему он погнался за этим бредом сумасшедшего?
— Будь я проклят, Джошуа, — выругался Изгримнур. — А почему люди вообще что-то делают? Почему они повесили нашего Господа Узириса вверх ногами? Почему Элиас бросает в тюрьму родного брата и заключает договор с мерзкими демонами, когда он уже Верховный король всего Светлого Арда?
— Есть что-то в натуре смертных мужчин и женщин, что заставляет их мечтать о несбыточном, — сказал Ярнауга от очага. — Иногда то, чего они ищут, находится за пределами понимания.
Бинабик легко спрыгнул на пол.
— Слишком очень много разговариваний о том, на что никогда не хватит нашего понимания, — сказал он. — Наш вопрос все еще один и тот же:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236