Прокормиться этим невозможно, но можно купить хлеба (ведь и это проблема). А проданное ведро голубики или клюквы позволит пить целую неделю.
Нет, правда, что должен делать обездоленный человек? Тот, кто в расцвете мужских сил не может прокормить семью собственным трудом? Как правило, он начинает пить.
– Мужики из таких деревень – никуда не годные работники, – говорят предприниматели, – они отвыкли работать. Им интереснее мелкие случайные заработки, а не постоянный напряженный труд.
Мне трудно судить, насколько это справедливо, но похоже, что нет дыма без огня. В обездоленных селах люди теряют свое будущее.
В этих местах, если забраться поглубже в тайгу, есть несколько озер, извилистых и глубоких. Это старицы реки, но река ушла от них так далеко, что уже никакой связи нет. Прямо в глухой тайге выходишь на вязкое место, под ногою все сильнее чавкает, и открывается озеро… Хоть даже оно уже открылось – подойдете вы к воде не везде, потому что местами совсем топко, и если не поберечься, можно и провалиться в трясину. К озеру ведут всего несколько тропок, и кончается каждая тропка одинаково: натоптанной площадкой на торфяной черной земле, вросшей в эту землю избушкой с крохотным окошком, зудом от бесчисленных эскадрилий комаров. Здесь же, у избушки, должна, по идее, лежать длинная узкая лодка, сделанная из цельного ствола осины. Но это только по идее, потому что местные жители на рыбалку не ходят.
Говорят, что в озерах ловили давно исчезнувшие тут коренные жители. Местные называют их почему-то «научным» словом «палеоазиаты». А из русских, по слухам, ловили люди только одной семьи: Васильевых. Потому что на этих озерах нехорошо, и православному, прямо скажем, делать на этих озерах нечего. А могучий старик Игнат Васильев, между нами говоря, знал…
В деревнях не говорили никогда: «он колдует» или «она ведунья». Так говорили о людях совсем нехороших, опасных для других. О людях вполне приличных, от которых нет вреда соседям, высказывались более емко и более просто: «он знает». Вот и кузнец Игнат Васильев знал. Это Игнат и его бесчисленные сыновья и зятья поставили тут, на этих трех озерах, избушки, привезли на подводах лодки. Выгодное это было дело – на озерах ловилась такая щука, как нигде больше. Впрочем, почему «ловилась»?! Она и сейчас ловится, да еще какая! Мои друзья из одного академического института познали это на собственном опыте…
Но был в использовании удивительных озер большой, неожиданный перерыв… Потому что после смерти основателя рода Игната Васильева как-то все меньше ходили на озера его сыновья и зятья, а внуки, так получилось, и совсем перестали ходить. Почему? Рыба в озерах иссякла? Ничего подобного! Как ловились щуки в рост человека, так и ловились. Между прочим, ничего, кроме щуки, не водилось в этих озерах. Местные их так и называли – чертовыми, потому что была в этом какая-то странность, и неприятная странность – что же это они едят, щуки?! То есть и местные подозревали, и потом научные работники им объяснили вполне определенно, что ели щуки собственный молодняк: каждый размер ел тех, кто их пока еще мельче, а самые крохотные щучки, только что вылупившиеся из икринки, ели водяных жучков и паучков. Это своеобразие озер делало их для местных еще неприятнее, и щуки, за их каннибальский нрав, нравились им еще меньше.
Но ловить щук, конечно же, перестали вовсе не из-за того, чтобы не есть гадких, неправильно питающихся рыб. И не из-за того, что стало до озер труднее добираться, наоборот: раньше надо было полдня ехать на лошади, телегой, чтобы вывезти «урожай» щук. Теперь можно оставить машину где-то в километре от избушки. Вроде бы и жилье надо было бы ставить тут на твердом месте, подальше от воды, где больше дров и несравненно суше. Но, видимо, у тех, кто осваивал озерные богатства, была какая-то совсем другая логика, и избушки поставили в сырости.
Факт остается фактом – щук на Чертовых озерах местные не ловят, а ловят только приезжие из Минусинска или из Красноярска, если им ехать на такое расстояние не жалко времени, сил и бензина. Но и приезжие появляются почему-то чаще всего на один день, приезжают утром, а вечером, по первой темноте, уже отправляются обратно. Естественно, самая крупная рыба ускользает во время такого гусарского налета, и привозят горе-рыбаки всякую мелочь сантиметров в сорок-пятьдесят длиной.
Вот и решили трое друзей, заядлых рыбаков, потревожить Чертовы озера. Места эти они знали, и неплохо, с местными общались постоянно, пока работали в экспедициях. Бывали и на Чертовых озерах, изучая их водную фауну. Даже написали двое из них в соавторстве статью, смысл которой был очень прост – пес его знает, каким это образом ухитряются щуки находить пропитание в озере.
Ну вот, и решили они приехать уже по-другому, не с научными целями, а с производственными: наловить побольше щук себе в запас и на продажу. Сказано – сделано! Взяли друзья, два Сергея и Миша, все необходимое – свечи, запас макарон, ружья, рыболовные снасти, сели в «жигуль» и поехали. Ехали весь день. И этот красивый, необычный путь я уже описал. Начинало смеркаться, когда приехали друзья в деревню, название которой я не стану называть, как и фамилии героев. Приехали к избе знакомой бабы Кати, попросились у нее переночевать. А за ночлег и если баба Катя позволит использовать избу, как постоянное пристанище, обещали ей большую щуку.
Жила баба Катя одна, пустила рыбаков охотно, тем более, что рыбаки достали бутылку с «огненной водой» и стали ей активно наливать, угощая пирогами, привезенными из Красноярска. Пригорюнившись, повествовала баба Катя, как стало жить население района (раньше все-таки не бедствовавшее) в эпоху «радикальных реформ». То вот одну знакомую семью доставили в районный центр в больницу с диагнозом «общее истощение». То у других – заворот кишок, непроходимость, сильные боли. Их давай опять же в больницу, на операционный стол. И выясняется – кишечник забит комбикормом. Они и питались комбикормом последние месяцы, и все сходило, потому что распаривали комбикорм они хорошо. А тут вот распарили хуже обычного, и разбух он уже у них прямо в животах…
В общем, много «веселых» историй рассказала друзьям баба Катя, и такие же «веселые» мысли были у друзей, когда они заваливались спать. Наверное, не раз они удивлялись – а что ж не пытались эти гибнущие люди поймать что-то в Чертовом озере?
Но вот что характерно: от любого обсуждения озер баба Катя сразу уклонялась и подтверждала только одно – даже самый изголодавшийся местный житель предпочитал питаться куриным комбикормом, нежели поймать нескольких здоровенных щук на Чертовом озере. Вроде бы для умного человека тут уже коренилась некоторая информация к размышлению… Но даже если друзья и осмысливали эту информацию, они никак не изменили своих планов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Нет, правда, что должен делать обездоленный человек? Тот, кто в расцвете мужских сил не может прокормить семью собственным трудом? Как правило, он начинает пить.
– Мужики из таких деревень – никуда не годные работники, – говорят предприниматели, – они отвыкли работать. Им интереснее мелкие случайные заработки, а не постоянный напряженный труд.
Мне трудно судить, насколько это справедливо, но похоже, что нет дыма без огня. В обездоленных селах люди теряют свое будущее.
В этих местах, если забраться поглубже в тайгу, есть несколько озер, извилистых и глубоких. Это старицы реки, но река ушла от них так далеко, что уже никакой связи нет. Прямо в глухой тайге выходишь на вязкое место, под ногою все сильнее чавкает, и открывается озеро… Хоть даже оно уже открылось – подойдете вы к воде не везде, потому что местами совсем топко, и если не поберечься, можно и провалиться в трясину. К озеру ведут всего несколько тропок, и кончается каждая тропка одинаково: натоптанной площадкой на торфяной черной земле, вросшей в эту землю избушкой с крохотным окошком, зудом от бесчисленных эскадрилий комаров. Здесь же, у избушки, должна, по идее, лежать длинная узкая лодка, сделанная из цельного ствола осины. Но это только по идее, потому что местные жители на рыбалку не ходят.
Говорят, что в озерах ловили давно исчезнувшие тут коренные жители. Местные называют их почему-то «научным» словом «палеоазиаты». А из русских, по слухам, ловили люди только одной семьи: Васильевых. Потому что на этих озерах нехорошо, и православному, прямо скажем, делать на этих озерах нечего. А могучий старик Игнат Васильев, между нами говоря, знал…
В деревнях не говорили никогда: «он колдует» или «она ведунья». Так говорили о людях совсем нехороших, опасных для других. О людях вполне приличных, от которых нет вреда соседям, высказывались более емко и более просто: «он знает». Вот и кузнец Игнат Васильев знал. Это Игнат и его бесчисленные сыновья и зятья поставили тут, на этих трех озерах, избушки, привезли на подводах лодки. Выгодное это было дело – на озерах ловилась такая щука, как нигде больше. Впрочем, почему «ловилась»?! Она и сейчас ловится, да еще какая! Мои друзья из одного академического института познали это на собственном опыте…
Но был в использовании удивительных озер большой, неожиданный перерыв… Потому что после смерти основателя рода Игната Васильева как-то все меньше ходили на озера его сыновья и зятья, а внуки, так получилось, и совсем перестали ходить. Почему? Рыба в озерах иссякла? Ничего подобного! Как ловились щуки в рост человека, так и ловились. Между прочим, ничего, кроме щуки, не водилось в этих озерах. Местные их так и называли – чертовыми, потому что была в этом какая-то странность, и неприятная странность – что же это они едят, щуки?! То есть и местные подозревали, и потом научные работники им объяснили вполне определенно, что ели щуки собственный молодняк: каждый размер ел тех, кто их пока еще мельче, а самые крохотные щучки, только что вылупившиеся из икринки, ели водяных жучков и паучков. Это своеобразие озер делало их для местных еще неприятнее, и щуки, за их каннибальский нрав, нравились им еще меньше.
Но ловить щук, конечно же, перестали вовсе не из-за того, чтобы не есть гадких, неправильно питающихся рыб. И не из-за того, что стало до озер труднее добираться, наоборот: раньше надо было полдня ехать на лошади, телегой, чтобы вывезти «урожай» щук. Теперь можно оставить машину где-то в километре от избушки. Вроде бы и жилье надо было бы ставить тут на твердом месте, подальше от воды, где больше дров и несравненно суше. Но, видимо, у тех, кто осваивал озерные богатства, была какая-то совсем другая логика, и избушки поставили в сырости.
Факт остается фактом – щук на Чертовых озерах местные не ловят, а ловят только приезжие из Минусинска или из Красноярска, если им ехать на такое расстояние не жалко времени, сил и бензина. Но и приезжие появляются почему-то чаще всего на один день, приезжают утром, а вечером, по первой темноте, уже отправляются обратно. Естественно, самая крупная рыба ускользает во время такого гусарского налета, и привозят горе-рыбаки всякую мелочь сантиметров в сорок-пятьдесят длиной.
Вот и решили трое друзей, заядлых рыбаков, потревожить Чертовы озера. Места эти они знали, и неплохо, с местными общались постоянно, пока работали в экспедициях. Бывали и на Чертовых озерах, изучая их водную фауну. Даже написали двое из них в соавторстве статью, смысл которой был очень прост – пес его знает, каким это образом ухитряются щуки находить пропитание в озере.
Ну вот, и решили они приехать уже по-другому, не с научными целями, а с производственными: наловить побольше щук себе в запас и на продажу. Сказано – сделано! Взяли друзья, два Сергея и Миша, все необходимое – свечи, запас макарон, ружья, рыболовные снасти, сели в «жигуль» и поехали. Ехали весь день. И этот красивый, необычный путь я уже описал. Начинало смеркаться, когда приехали друзья в деревню, название которой я не стану называть, как и фамилии героев. Приехали к избе знакомой бабы Кати, попросились у нее переночевать. А за ночлег и если баба Катя позволит использовать избу, как постоянное пристанище, обещали ей большую щуку.
Жила баба Катя одна, пустила рыбаков охотно, тем более, что рыбаки достали бутылку с «огненной водой» и стали ей активно наливать, угощая пирогами, привезенными из Красноярска. Пригорюнившись, повествовала баба Катя, как стало жить население района (раньше все-таки не бедствовавшее) в эпоху «радикальных реформ». То вот одну знакомую семью доставили в районный центр в больницу с диагнозом «общее истощение». То у других – заворот кишок, непроходимость, сильные боли. Их давай опять же в больницу, на операционный стол. И выясняется – кишечник забит комбикормом. Они и питались комбикормом последние месяцы, и все сходило, потому что распаривали комбикорм они хорошо. А тут вот распарили хуже обычного, и разбух он уже у них прямо в животах…
В общем, много «веселых» историй рассказала друзьям баба Катя, и такие же «веселые» мысли были у друзей, когда они заваливались спать. Наверное, не раз они удивлялись – а что ж не пытались эти гибнущие люди поймать что-то в Чертовом озере?
Но вот что характерно: от любого обсуждения озер баба Катя сразу уклонялась и подтверждала только одно – даже самый изголодавшийся местный житель предпочитал питаться куриным комбикормом, нежели поймать нескольких здоровенных щук на Чертовом озере. Вроде бы для умного человека тут уже коренилась некоторая информация к размышлению… Но даже если друзья и осмысливали эту информацию, они никак не изменили своих планов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113