Эви, озираясь, поднялась на ноги. Она стояла в самом начале длинного проулка. Другой его конец пересекала какая-то улочка. Ей придется держаться подальше от той улицы, на которой расположен бар. Там наверняка за каждым углом нарвешься на легавых или кого-нибудь похуже. Кроме того, ей нужно как можно скорее уносить отсюда ноги. Как только оба легавых завалят в туалет, они тотчас заметят распахнутое окошко и сразу скумекают, что здесь к чему. Эви со всех ног бросилась влево. Она поскользнулась и опять едва не шлепнулась задом, но морозный воздух и адреналин постепенно брали верх над алкоголем.
Как только Эви добежала до перекрестка, на нее тотчас упал свет фар – в переулок с улицы въезжала машина. И словно подтверждая ее самые худшие опасения, из-за поворота выскочил автомобиль, и, взревев мотором, как угорелый понесся ей навстречу. Эви бросилась назад в переулок. Господи, что же ей теперь делать? Ведь ей никак не оторваться от преследователей в машине. Хромая на одну ногу, она теперь не стала бы тягаться даже с обыкновенными людьми.
На ходу Эви пыталась нащупать в рюкзаке свой «Мишков», но только рассыпала аптечку.
Рев мотора раздавался все ближе. Добежав до мусорного ящика, она нырнула в укрытие, изо рта у нее валил пар, отчего даже запотели ее очки.
Опершись дулом «Мишкова» о край мусорного бака, Эви нажала на спуск, едва только машина, скрипнув тормозами, выскочила из-за поворота. «Мишков» щелкнул пустым магазином. У нее вылетело из головы перезарядить его.
Из вишневого форда «Эстиваль» ее окликнул знакомый голос:
– Эй, Ева!
Эви посмотрела на свою «пушку», затем на свою мишень и вздрогнула.
ГЛАВА 10
Улицы были запружены потоком машин, и «Эстиваль» двигался мучительно медленно. Однако их машину никто не остановил. Эви ничего не видела. Она забилась в тесное пространство у заднего сиденья. Любой, кто обратил бы внимание на форд Дианы, заметил бы только женщину за рулем. Правда Эви теперь лишилась обзора, и ей был виден лишь краешек изрезанного небоскребами силуэта Манхэттена.
– Ты хоть представляешь себе, в какую переделку угодила?
– До некоторой степени, – Диана направила машину на одну из широких нью-йоркских магистралей. – Я насчитала на Бэнк-Стрит не меньше пяти полицейских машин.
– Но тогда какого черта ты…
Вопрос повис в воздухе. У Эви не выходила из головы Крис.
– Ты ведь можешь из-за меня погибнуть.
– Какая разница – пристрелят ли тебя легавые во время демонстрации в защиту моро или же отправишься на тот свет, помогая какой-то террористке?
Эви покачала головой. Иногда она с трудом понимала Диану и никак не могла взять в толк, что тому виной – алкоголь или что-то другое.
– К чему ты клонишь?
– Я знаю, кто ты такая. Любой, кто дает как следует прикурить таким гадам, как ты сегодня, попадает у меня в почетный список.
«С ума сойти», – прошептала себе под нос Эви.
– Тебе известно, кто я? – спросила она.
«Так все-таки кто же я такая?» – она сама уже толком не могла этого сказать.
Диана усмехнулась:
– Ты террористка, из радикалов, выступающих в защиту моро. За тобой числится нападение на кондоминиум в Верхнем Ист-Сайде, которое причинило убытков, по меньшей мере, на три миллиона, не говоря уже о нескольких убитых полицейских.
Эви почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось.
– Все это, конечно, чушь, но ты меня заинтриговала – интересно, как это можно угодить в такую переделку?
– Болезненный интерес.
– А разве я говорила, что у меня с головой все в порядке?
– А что, именно так и передавали в новостях.
Эви залюбовалась профилем Дианы. Когда та кивнула в ответ, Эви на какое-то мгновение сумела рассмотреть мочку ее правого уха. Там болталась крохотная серебряная сережка, в виде символа анархии – буква «А» в кружочке. До сегодняшнего дня Эви вряд ли бы усмотрела в этом какую-то связь с антиправительственными настроениями.
– Ты сегодня новость номер один по всем каналам. На тебя устроена невиданная ранее облава… – Диана подавила смешок, который прозвучал как фырканье, –… в истории этого города. Правда до сих пор тебя называют «Неопознанной личностью женского пола».
Это вообще не поддавалось никакой логике, даже в свете событий последних двадцати четырех часов.
– Значит, когда ты поняла, кто я такая, и тебе стало ясно, что за мной гонятся легавые, ты решила меня снять?
– Выходит, что вроде бы так.
– Ты ненормальная. – Эви подумала: «А не попробовать ли мне выпрыгнуть из машины?»
– Ты что, недовольна, что я тебе помогаю?
– Да, слишком много народу уже пострадало…
– Уж не хочешь ли ты сказать, что подпольные группировки моро действуют заодно с афганами?
– Что?
Псы-афганы всегда оставались наемниками, которым политика была до лампочки. Обычно они работали на людей. Те им лучше платили.
– Нет, но…
– Значит, ты хочешь мне сказать, что подпольные группировки моро изменили тактику и теперь преследуют обыкновенных гражданских лиц?
– Нет, – отозвалась Эви. – Насилие моро, каким бы незначительным оно ни было в последние годы, всегда было нацелено на «военные» объекты – коммуникации, объекты энергетики, полицию.
Эви умолкла. В ее мозгу эхом отзывался случай с Хасаном в Кливленде. Тогда, как и сейчас, имела место попытка представить деятельность афганских наемников как часть радикального движения моро. Эви без труда представила тех же самых людей, произносящих те же самые фразы, что и шесть лет назад. Группка высших чинов Агентства явно не желает, чтобы кто-нибудь докопался, откуда, собственно, взялись эти афганы.
Диана тем временем продолжала говорить:
– Значит, ты собираешься сказать мне, что ты действительно террористка и воплощение темных сил.
Эви непонимающе уставилась на свою новую подругу, пытаясь уловить, к чему клонит ее благодетельница.
– У меня такое чувство, что скажи я тебе, что я сам Антихрист, ты будешь в восторге.
Диана пожала плечами.
– Значит, кусаешь руку, что кормит тебя.
– Не в этом дело.
– Так в чем же?
– … в том, что если ты будешь держаться за меня, тебя наверняка убьют. – Эви даже удивилась силе своего протеста. Неужели ей и в самом деле хочется, чтобы ее покинула единственная душа, протянувшая ей руку помощи?
Эви было горько подумать, что Диана может закончить свою жизнь, как и Крис. Диана, помолчав с минутку, заговорила снова:
– Уж если мне суждено погибнуть от пули легавых, значит, так было написано мне на роду еще в сороковых…
Обе пассажирки умолкли. «Эстиваль» несся вперед. Машина налетела на ухаб, свернула на боковую улочку и остановилась.
– Кстати об именах, тебя действительно зовут Евой?
– А что?
– Что-то ты не похожа на Еву.
Сделав неосторожное движение, Эви поморщилась – плечо снова напомнило о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79