– Эй, вы, вонючие червяки. Вам же это все до фени, признавайтесь.
Предводитель, восседавший на самой верхотуре спирального пандуса, снова заговорил своим занудным загробным тоном:
– Октала не касаются личные взаимоотношения туземцев. Мы оценим по достоинству твою готовность соединиться с Матерью.
Эви поднялась на ноги, прижимая к животу обе руки. Смех вырвался у нее из груди беззвучной икотой.
– Да идите вы…
Эви попятилась прочь от ямы и шипящей горелки.
– Для начала вам придется меня убить. – Она злорадно улыбалась, несмотря на охватывающий ее страх.
Ведь она проигрывала, а проигрывать было никак нельзя.
– Раса не убивает. Это удел низких видов. Она спиной наткнулась на тележку у входа.
На пандусе послышался шорох, пришельцы зашевелились. Обожженные предплечья Эви нещадно горели. Рана на левой руке открылась, и оставляла за собой кровавый след. И все же, несмотря ни на что, ее душил смех: «Офигеть можно».
– Эви Ишем. Ради твоего же собственного блага – соединись с матерью. Ты ранена. Ты умрешь, если не примешь помощь Матери.
Эви перевела взгляд на руку. Да, она потеряла уже целое ведро крови. Через весь зал, от самой горелки, за ней тянулся кровавый след. Эви сжала рану правой рукой, чтобы приостановить кровотечение.
Бульканье раздавалось все громче и громче, а предводитель тем временем продолжал:
– Мы оставляем тебя здесь для принятия решения, поскольку нам необходимо заняться вопросами инфраструктуры.
Одно из существ, располагавшееся ближе всех к краю спирального пандуса, спустилось к Эви. Та посмотрела на пришельца, затем перевела взгляд на горелку в середине зала. Из горелки, со свистом и шипением, вытекал метан.
Неудивительно, что эти червяки так занервничали и засуетились. Помнится, Димитрий говорил, что пламя, в числе немногих других факторов, способно причинить им вред. Теперь же все помещение представляло собой огромную бомбу.
Эви обернулась, чтобы взглянуть на тележку. Электричество было еще одним фактором…
Она подняла ногу и с силой ударила носком ботинка по обшивке тележки. Пластик треснул, обнажив кожух индуктора и провода. Эви нагнулась и обеими руками ухватила по проводу. И хотя провода были изолированными, она все равно поморщилась от боли. Рывок за провод из мотора, находившегося под дном тележки, и что-то, невидимое глазу, не выдержало и оборвалось. Эви приземлилась на мягкое место, зажав в каждой руке по мертвому проводу. И хотя от боли у нее потемнело в глазах, ей каким-то чудом удавалось удержать красный провод на расстоянии от левого. Превозмогая боль, она прохрипела:
– Не шевелиться. Одно движение – и я выпущу наружу из вас весь ваш студень.
Приоткрыв глаза, Эви увидела – существо замерло на месте у края пандуса.
Эви поднялась на ноги. Руки ее тряслись. Из раны в плече хлестала кровь. Теперь Эви была не в состоянии передавить артерию. Левое запястье, к счастью, перестало болеть, хотя Эви пребывала в уверенности, что оно сломано. У Эви было такое ощущение, будто левая ее конечность уснула.
Эви медленно повернулась к другому концу зала. С того места, где она стояла, ей было нетрудно дотянуться до начала пандуса. Если же пришельцам придет в голову прыгать вниз, чтобы укрыться в других частях зала, они, возможно, сумеют улизнуть от нее с обратной стороны тележки. Правда, что-то непохоже, чтобы эти твари были созданы для прыжков.
– Ответ неверен, – сказала Эви председательствующему. – Вторая попытка.
– Без Матери ты умрешь от потери крови.
– Ну, кажется, тебя заело. Раскинь мозгами. Я прихвачу с собой на тот свет всю вашу вонючую братию.
Весь зал, а не один только председатель, что обращался к ней с речью, оцепенел. Бульканье стихло. Щупальца прекратили свой ритмичный танец. Пульсирующие волны угасли.
Теперь в зале слышалось только шипение газа, вытекавшего из погасшей горелки.
– Твое решение не имеет смысла. Погибнуть, когда тебе предоставлены другие возможности…
– Вы уже почти полвека измываетесь над моей бедной планетой. Неужели вам непонятно, что такое отмщение? – Эви с трудом верилось, что она усмехается, глядя на этих червей.
Ее почему-то охватило какое-то пьянящее, головокружительное чувство, а левая рука, наоборот, словно вся онемела.
Позади Эви раздался глухой шлепок. Она обернулась – это один из пришельцев спрыгнул с пандуса. Молчаливому противостоянию наступал конец. С минуты на минуту эти червяки того и гляди ринутся к выходу. Неожиданно под ногами у нее дрогнула земля.
– Что?
Эви обернулась на трубу коридора – ей показалось, будто где-то в глубине подземного лабиринта что-то с грохотом взорвалось или обвалилось. Эви взглянула на пришельца, который только что спрыгнул с пандуса. Вряд ли он сумеет добраться до выхода. Бедняга весь посерел и лишь тихонько подрагивал.
Председатель снова обратился к Эви:
– Мы пересмотрели наше предложение. Отложи провода, и мы обсудим иные решения создавшейся проблемы.
Председатель говорил еле слышно. Он тоже постепенно серел. Собственно говоря, все твари, что располагались почти под самым потолком, на глазах приобретали сероватый оттенок. Пока Эви наблюдала за ними, один мутно-серый пульсирующий конус с пятью щупальцами сжался, словно шарик, из которого выпустили воздух, и, скатившись с края пандуса, ударился на лету о нижний этаж, растолкав при этом в стороны двоих своих таких же посеревших собратьев.
Черт побери, подумала Эви, вполне возможно, это подземелье напоминает этим амебам их родную планету, но, бьюсь об заклад, там у них вряд ли вулканы изрыгают метан.
Помещение наполнилось газом, и пришельцы задыхались. На Эви тоже накатилось головокружение.
Черт, я бы не отказалась от глотка кислорода.
От этой мысли она беззвучно расхохоталась, но вскоре смех перешел в приступ удушья. Однако в следующий момент Эви показалось, будто к запахам серы и аммиака теперь примешивался запах дыма. Интересно, подумала она, неужели она и впрямь слышит в глубине лабиринта треск перестрелки, или же ей это только показалось.
– Мы дадим тебе все, что ты пожелаешь, – гундосил свое председатель. Его псевдогуманоидная форма на глазах превращалась в ком сероватой слизи. – Назови любое желание – и оно твое!
– Верните мне мою жизнь, мою страну, и, самое главное… – Эви запнулась, чтобы перевести дыхание, – я хочу видеть ваши трупы.
– Ишем.
Черт, откуда взялся этот голос?
– Ишем, – снова прозвучало где-то в зале.
Студенистый спикер соскользнул со своего насеста и шлепнулся вниз на пандус. Эви обвела взглядом комнату, и первое, что бросилось ей в глаза, – это падающие без чувств пришельцы. Неожиданно ей показалось, что труп Димитрия зашевелился.
– О, черт.
Судя по всему, Димитрий не утратил способности различать звуки – его почерневший череп повернулся в сторону Эви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79