Даже пыль от недавно прошедшего поезда, казалось, застыла, неподвижно повиснув в воздухе.
– Бросить оружие! – крикнула Эви охранникам, не сводя взгляда с Сукиоты.
У той на шее вздулась жила. Еще чуть-чуть поднажать или же сделать легкий надрез слева или справа, и тогда даже искусственный метаболизм не спасет Сукиоту от смертельной потери крови.
– Живо!
Оба автомата, клацнув, упали на пол. Эви передвинулась направо от Сукиоты, чтобы одновременно держать в поле зрения как свою пленницу, так и охранников.
– Зря ты это, Ишем.
– Не вздумай делать других движений. У меня реакция не хуже твоей, и к тому же я моложе.
– Радуйся. Тебе не придется состариться.
Двое охранников, белый и черный, таращились на Эви, не смея поднять с пола автоматы.
– Выметайтесь отсюда. Оружие отбросьте ногой.
Тот, что стоял снаружи, выполнил ее распоряжение.
– А ты, – приказала Эви охраннику в камере, – пододвинь ногой автомат ближе ко мне.
«Узи» пролетел по плиткам пола и остановился у ног Сукиоты. Та на мгновение перевела взгляд на пол, и Эви еще сильнее прижала нож к ее шее.
– Ты бы еще не успела нагнуться, как я перерезала бы тебе глотку.
Эви поставила ногу на приклад.
– Не стоит утруждать себя.
Затем она обратилась к черному полицейскому:
– Убирайся отсюда.
Тот попятился вон из камеры, оставив Эви и Сукиоту наедине, лицом к лицу. Сукиота улыбнулась.
– Ну, а теперь что? – спросила она.
Эви почувствовала, как бешено бьется пульс на шее. Во рту у нее появился привкус меди. «Успокойся, – скомандовала она самой себе, – у тебя есть заложник».
Она пристально посмотрела в глаза своей сопернице, и тут до нее дошло.
– Тебе самой чертовски нравится все это.
Сукиота широко ухмыльнулась.
– Ложись на землю, лицом вниз, медленно.
Сукиота медленно опустилась вниз. Эви по-прежнему держала нож: крепко прижатым к ее шее. Между большим и указательным пальцем Эви на острие ножа показалась крошечная капелька крови и застыла алой бусинкой.
Эви прижала коленом поясницу Сукиоты и перевела взгляд на дверь. Все застыли, глядя, что происходит в камере. Некоторые поспешили удалиться из поля ее зрения.
– Всем лечь на землю, гады, немедленно!
Все до последнего распластались на грязном полу. Кажется, они понимали, что дело приняло нешуточный оборот.
На Сукиоте был надет знакомый черный комбинезон. Эви просунула под нее левую руку и, хотя это и было чертовски больно, расстегнула до половины молнию.
Сукиота старалась сохранять хладнокровие.
– Ты, что, собралась удерживать меня в качестве заложницы или же собираешься изнасиловать?
Она явно подначивала Эви, толкала ее на безрассудные действия. Эви едва удержалась, чтобы не врезать ей, как до этого сделала Сукиота. Но если учесть обстановку, это могло бы иметь для нее плачевные последствия.
– Руки по швам, ладони к телу.
Сукиота повиновалась, и Эви, убрав из-под нее левую руку, стащила верх комбинезона ей до середины спины, лишая свою заложницу возможности двигать руками. Лишь частично обездвижив ее, Эви потянулась за автоматом. Он оказался не настоящим израильским «Узи», а всего лишь итальянской подделкой.
Зажав его в левой руке, Эви уперлась стволом между обнаженных лопаток Сукиоты. Затем медленно убрала от горла нож и положила его в карман. После чего схватила здоровой рукой автомат.
– Ты поможешь мне выбраться отсюда.
Она отодвинулась от Сукиоты, зажав в правой руке автомат, а в левой – воротник ее комбинезона.
– Вставай!
Обнаженная до пояса, заложница повиновалась.
– Ты не имеешь права…
– Заткнись, где мой рюкзак?
– Вон там, – Сукиота мотнула головой.
Эви заметила свой рюкзак на одном из столов возле портативного видеокома.
– Ты! – крикнула она полицейскому, что распластался прямо возле дверей. – Живо вставай и медленно подойди вон к тому рюкзаку. Принеси мне его сюда.
Легавый вопросительно уставился на них, и Сукиота раздраженно произнесла:
– Делай как тебе приказано.
– Наконец-то мы находим общий язык, – заметила Эви.
– Вряд ли тебе удастся выпутаться отсюда.
– Можешь думать, что хочешь.
Вернулся полицейский с рюкзаком. Он забросил его в камеру, а сам, не дожидаясь команды, снова улегся на пол лицом вниз.
Эви на мгновение отпустила воротник Сукиоты, чтобы поднять рюкзак. При этом она убедилась, чтобы ствол автомата по прежнему упирался между лопаток соперницы.
– Даже если ты выберешься отсюда, – сказала Сукиота, – я все равно достану тебя хоть из-под земли.
Эви поморщилась и забросила на плечо рюкзак.
– Надеюсь, ты знаешь, что от тебя требуется. Мы будем двигаться медленно, – сказала она и снова ухватила Сукиоту за воротник. – А теперь на выход. К фургону.
Начался медленный переход к полицейскому фургону. Нервы Эви были на пределе. Темнота по ту сторону лампы могла служить прекрасной маскировкой для снайпера, и каждый взгляд был устремлен на Эви. Все словно поджидали удобного момента.
Откуда-то с другого конца заброшенной станции раздавались усиленные эхом звуки капающей воды. С более близкого расстояния – редкие сигналы электронного оборудования.
На одном из видеокомов раздался звонок, кто-то пытался связаться со станцией. Один из агентов поднял взгляд на трезвонящий видеоком, но не посмел даже пошевелиться.
– Это узел связи, – сказала Эви Сукиота. – Ты отрезала его от коммуникационной сети. Как ты думаешь, сколько сейчас народу движется в нашем направлении?
Черт побери, Сукиота права. Пусть платформу только приспособили под штаб, однако здесь находилось достаточно агентов, компьютеров и секретного шифровального оборудования, чтобы любая происходящая здесь операция приобрела статус события государственной важности. Первоочередного, требующего немедленных действий. Наверняка сейчас где-нибудь в сердце округа Колумбии уже вспыхивают красные сигнальные лампочки, и федералы мобилизуют все имеющееся в их распоряжении средства, включая ФБР и Прибрежную охрану.
Это навело Эви еще на одну мысль, куда более пугающую.
«Может быть, меня подставили?» – подумала она. Ведь что-то слишком гладко проходит ее побег.
Эви прижалась спиной к боку полицейского фургона. Прикованные к ее руке наручники оглашали платформу металлическим лязгом. Она постаралась унять дрожь в руках.
– Полезай в фургон.
– Он заперт.
Эви обратила внимание на то, что Сукиота, в отличие от нее, держится совершенно спокойно, и это ей не понравилось. Она перевела взгляд на распластавшегося поблизости агента. Это был второй черный.
– Эй, ты, ослабь ремень.
Легавый посмотрел на нее снизу вверх и неуклюже начал стягивать с себя ремень. Эви с каждой минутой нервничала все больше. Господи, ну неужели ни один из этих чурбанов не рискнет потянуться за пушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Бросить оружие! – крикнула Эви охранникам, не сводя взгляда с Сукиоты.
У той на шее вздулась жила. Еще чуть-чуть поднажать или же сделать легкий надрез слева или справа, и тогда даже искусственный метаболизм не спасет Сукиоту от смертельной потери крови.
– Живо!
Оба автомата, клацнув, упали на пол. Эви передвинулась направо от Сукиоты, чтобы одновременно держать в поле зрения как свою пленницу, так и охранников.
– Зря ты это, Ишем.
– Не вздумай делать других движений. У меня реакция не хуже твоей, и к тому же я моложе.
– Радуйся. Тебе не придется состариться.
Двое охранников, белый и черный, таращились на Эви, не смея поднять с пола автоматы.
– Выметайтесь отсюда. Оружие отбросьте ногой.
Тот, что стоял снаружи, выполнил ее распоряжение.
– А ты, – приказала Эви охраннику в камере, – пододвинь ногой автомат ближе ко мне.
«Узи» пролетел по плиткам пола и остановился у ног Сукиоты. Та на мгновение перевела взгляд на пол, и Эви еще сильнее прижала нож к ее шее.
– Ты бы еще не успела нагнуться, как я перерезала бы тебе глотку.
Эви поставила ногу на приклад.
– Не стоит утруждать себя.
Затем она обратилась к черному полицейскому:
– Убирайся отсюда.
Тот попятился вон из камеры, оставив Эви и Сукиоту наедине, лицом к лицу. Сукиота улыбнулась.
– Ну, а теперь что? – спросила она.
Эви почувствовала, как бешено бьется пульс на шее. Во рту у нее появился привкус меди. «Успокойся, – скомандовала она самой себе, – у тебя есть заложник».
Она пристально посмотрела в глаза своей сопернице, и тут до нее дошло.
– Тебе самой чертовски нравится все это.
Сукиота широко ухмыльнулась.
– Ложись на землю, лицом вниз, медленно.
Сукиота медленно опустилась вниз. Эви по-прежнему держала нож: крепко прижатым к ее шее. Между большим и указательным пальцем Эви на острие ножа показалась крошечная капелька крови и застыла алой бусинкой.
Эви прижала коленом поясницу Сукиоты и перевела взгляд на дверь. Все застыли, глядя, что происходит в камере. Некоторые поспешили удалиться из поля ее зрения.
– Всем лечь на землю, гады, немедленно!
Все до последнего распластались на грязном полу. Кажется, они понимали, что дело приняло нешуточный оборот.
На Сукиоте был надет знакомый черный комбинезон. Эви просунула под нее левую руку и, хотя это и было чертовски больно, расстегнула до половины молнию.
Сукиота старалась сохранять хладнокровие.
– Ты, что, собралась удерживать меня в качестве заложницы или же собираешься изнасиловать?
Она явно подначивала Эви, толкала ее на безрассудные действия. Эви едва удержалась, чтобы не врезать ей, как до этого сделала Сукиота. Но если учесть обстановку, это могло бы иметь для нее плачевные последствия.
– Руки по швам, ладони к телу.
Сукиота повиновалась, и Эви, убрав из-под нее левую руку, стащила верх комбинезона ей до середины спины, лишая свою заложницу возможности двигать руками. Лишь частично обездвижив ее, Эви потянулась за автоматом. Он оказался не настоящим израильским «Узи», а всего лишь итальянской подделкой.
Зажав его в левой руке, Эви уперлась стволом между обнаженных лопаток Сукиоты. Затем медленно убрала от горла нож и положила его в карман. После чего схватила здоровой рукой автомат.
– Ты поможешь мне выбраться отсюда.
Она отодвинулась от Сукиоты, зажав в правой руке автомат, а в левой – воротник ее комбинезона.
– Вставай!
Обнаженная до пояса, заложница повиновалась.
– Ты не имеешь права…
– Заткнись, где мой рюкзак?
– Вон там, – Сукиота мотнула головой.
Эви заметила свой рюкзак на одном из столов возле портативного видеокома.
– Ты! – крикнула она полицейскому, что распластался прямо возле дверей. – Живо вставай и медленно подойди вон к тому рюкзаку. Принеси мне его сюда.
Легавый вопросительно уставился на них, и Сукиота раздраженно произнесла:
– Делай как тебе приказано.
– Наконец-то мы находим общий язык, – заметила Эви.
– Вряд ли тебе удастся выпутаться отсюда.
– Можешь думать, что хочешь.
Вернулся полицейский с рюкзаком. Он забросил его в камеру, а сам, не дожидаясь команды, снова улегся на пол лицом вниз.
Эви на мгновение отпустила воротник Сукиоты, чтобы поднять рюкзак. При этом она убедилась, чтобы ствол автомата по прежнему упирался между лопаток соперницы.
– Даже если ты выберешься отсюда, – сказала Сукиота, – я все равно достану тебя хоть из-под земли.
Эви поморщилась и забросила на плечо рюкзак.
– Надеюсь, ты знаешь, что от тебя требуется. Мы будем двигаться медленно, – сказала она и снова ухватила Сукиоту за воротник. – А теперь на выход. К фургону.
Начался медленный переход к полицейскому фургону. Нервы Эви были на пределе. Темнота по ту сторону лампы могла служить прекрасной маскировкой для снайпера, и каждый взгляд был устремлен на Эви. Все словно поджидали удобного момента.
Откуда-то с другого конца заброшенной станции раздавались усиленные эхом звуки капающей воды. С более близкого расстояния – редкие сигналы электронного оборудования.
На одном из видеокомов раздался звонок, кто-то пытался связаться со станцией. Один из агентов поднял взгляд на трезвонящий видеоком, но не посмел даже пошевелиться.
– Это узел связи, – сказала Эви Сукиота. – Ты отрезала его от коммуникационной сети. Как ты думаешь, сколько сейчас народу движется в нашем направлении?
Черт побери, Сукиота права. Пусть платформу только приспособили под штаб, однако здесь находилось достаточно агентов, компьютеров и секретного шифровального оборудования, чтобы любая происходящая здесь операция приобрела статус события государственной важности. Первоочередного, требующего немедленных действий. Наверняка сейчас где-нибудь в сердце округа Колумбии уже вспыхивают красные сигнальные лампочки, и федералы мобилизуют все имеющееся в их распоряжении средства, включая ФБР и Прибрежную охрану.
Это навело Эви еще на одну мысль, куда более пугающую.
«Может быть, меня подставили?» – подумала она. Ведь что-то слишком гладко проходит ее побег.
Эви прижалась спиной к боку полицейского фургона. Прикованные к ее руке наручники оглашали платформу металлическим лязгом. Она постаралась унять дрожь в руках.
– Полезай в фургон.
– Он заперт.
Эви обратила внимание на то, что Сукиота, в отличие от нее, держится совершенно спокойно, и это ей не понравилось. Она перевела взгляд на распластавшегося поблизости агента. Это был второй черный.
– Эй, ты, ослабь ремень.
Легавый посмотрел на нее снизу вверх и неуклюже начал стягивать с себя ремень. Эви с каждой минутой нервничала все больше. Господи, ну неужели ни один из этих чурбанов не рискнет потянуться за пушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79