— Да. И он велел вам доказать, что мне можно верить.
Еще лучше. Пусть идея исходит от дяди Мэтта.
— То есть как это?
— Я положу в конверт тысячу долларов и отдам его вам, пока переправлю футляр на ту сторону. Когда верну, вы мне его отдадите.
— Тысячу долларов? Маловато, по-моему. Вдруг футляр не вернется? Я все потеряю. Спорю: монеты стоят пару-тройку тысяч.
— Ну, две с половиной тысячи. Больше не просите — не дам.
Джек призадумался и кивнул:
— Ладно.
Мадам поднялась с оскорбленным видом:
— Пойду принесу.
— Надеюсь, вы в своем уме и так далее.
— Дядя на вас сердится, и, признаюсь, я тоже.
— Знаете, мне это тоже не нравится. Просто забочусь об интересах брата. Это же его монеты.
Она исчезла во тьме, не сказав больше ни слова. Молодец, мысленно похвалил ее Джек. Идеальное сочетание негодования и обиды. И полное спокойствие. Дверь закрылась, в ухе зазвучал женский голос:
— Даже не поверишь, какое дерьмо! Тысячи долларов мало тупому ублюдку. Требует две с половиной, гад долбаный. Найдется у нас столько наличными?
— Посмотрю, — проворчал Карл. — С утренними пожертвованиями и его собственными пятью сотнями как раз хватит.
Проклятье! Собираются вернуть фальшивку. Ладно, риск все равно был.
— Сунь в конверт. Сделаю ему финт ушами. — Послышался шорох бумаги. — Так и хочется запихнуть двадцать пять сотен козлу в задницу!
Фостер рассмеялся:
— Какая разница, сколько он просит? Не унесет ни цента.
Мадам тоже фыркнула.
— Правда.
Это вы так считаете, друзья мои.
Ерзая на стуле, Джек вынул пять фальшивок из пачки, снова сунул в рукав, оставив двадцать пять на коленях.
— Дело в принципе, Карл. Он должен был мне поверить за тысячу. Дело в принципе, мать твою! — Вновь зашуршала бумага. — Хорошо. Я пошла. Представление начинается.
Вспыхнул верхний свет в настенном канделябре.
Что за черт?
Джек взглянул на свою пачку. Рассчитывал на полутьму во время сеанса, а теперь придется работать при полном освещении. Дело осложняется.
Он наклонился к столу, пряча бумажки от мадам Помроль, вернувшейся с маленькой деревянной шкатулкой и белым конвертом, бросив его на стол с неподражаемым демонстративным достоинством.
— Вот залог. Пересчитайте.
— Да ладно.
— Пожалуйста. Я настаиваю.
Пожав плечами, Джек открыл конверт, заметив внутри предохранительную штриховку, чтобы содержимое не просматривалось сквозь бумагу.
Теперь самое трудное, тем более при проклятом свете... Надо действовать точно, спокойно, небрежно...
Он вытащил из конверта банкноты и принялся пересчитывать, держа их под крышкой стола. Мышцы на шее и на спине напряглись. Известно, что у Фостеров в канделябре камера наблюдения, но не помнится, то ли простая широкоугольная, то ли с дистанционным управлением. Если Карл заметит подмену, вполне может выкинуть грубую шутку. Скажем, выстрелить в спину.
Джек решил рискнуть. Слишком далеко зашел, чтоб назад поворачивать. Наушник подскажет, догадался ли Фостер.
Склонившись к столу, он подменил купюры мадам Помроль фальшивыми бумажками.
— Все точно.
Выложил деньги на стол и сунул в конверт, тщетно ожидая комментариев Карла. Проскочил?
Мадам взяла конверт, быстро в него заглянула, лизнула клейкую полоску.
— Убедитесь, пожалуйста, что футляр заперт. Я верну его точно в том виде, в каком получила.
Джек наклонился к футляру, присматривая за ее руками. Ага! Как только он опустил голову, она мгновенно подменила конверт с деньгами другим, вынутым из рукава.
Что ж, мы друг друга стоим. Только я все же на шаг впереди.
— Угу, — подтвердил он. — Закрыто как следует.
— Ну, — сказала она, открывая шкатулочку, — теперь я хочу запечатать конверт.
Вытащила красную свечку, коробок спичек и какое-то кольцо, чиркнула спичкой, зажгла свечу, капнула на конверт воском, припечатала кольцом.
— Вот. Я наложила на конверт спиритическую печать. Не вскрывайте его. Вскроете только в том случае, если футляр не вернется. Если раньше сломаете спиритическую печать, дядя вас накажет.
Джек испуганно охнул.
— Как накажет?
— Скорее всего, сделает так, что монеты исчезнут. А может, и хуже. — Она погрозила пальцем, передавая конверт. — Так что не открывайте, пока не вернетесь.
Очень умно. Перекрыты все выходы.
— Не беспокойтесь, не буду.
Он положил конверт на колени и быстро переправил вместе с двадцатью пятью сотнями долларов в боковой карман пиджака.
— Да, слушайте, мне завтра быстренько надо по делам смотаться туда и обратно в Чикаго, так что только в четверг приду. Успеете управиться?
— Надеюсь, к тому времени футляр вернется.
Имеется в виду, с пустым серебром вместо золота.
Джек подвинул к ней футляр:
— Ну, поторопитесь. Будь здоров, дядя Мэтт, где в ты ни был. — Он встал, помахал мадам Помроль и направился к двери. — До четверга.
По пути через приемную, по коридору, с трудом сдерживал смех. Не стоит возбуждать подозрения. Спускался по лестнице, не дожидаясь лифта, поскольку в вентиляционном отверстии скопилась куча дерьма — не хочется, чтоб оно на голову свалилось.
— Закрой дверь, — сказал в наушнике голос мадам Помроль, — и взглянем на монеты.
В вестибюле Джек услыхал голос Фостера:
— Черт! С замком что-то не то...
— В чем дело?
— Похоже, заблокирован.
Верный диагноз, Карл. Джек махнул привратнику, вышел на улицу. В замочную скважину второго футляра он сунул сломанную булавку. Желая послушать, затоптался на тротуаре.
— Смотри, — сказал Фостер. — Как она туда попала? Ну ладно, уже вытащил. Теперь дай только пару секунд... Так... Ну, готовься полюбоваться. Ох, проклятье! Не может быть!..
— Дай-ка... — Мадам Помроль охнула. — В чем дело, мать твою? Ты же сказал, что футляр набит золотыми монетами! Ослеп, раздолбай?
— Был набит! Клянусь! Не знаю...
— А я знаю! Этот говнюк фокус выкинул. С самого начала нас дурачил. А ты его впустил!
— Я?
— Ты, ослиная задница! Ты должен проверять лопухов!
— Я проверял... Адрес, номер телефона...
— Ну, могу тебя заверить, дурак долбаный, что проживающий по тому адресу Роберт Батлер не наш лопух, а телефон стоит не в его квартире. Мать твою так-перетак!
— Ладно, взгляни на дело с другой стороны. Он думает, будто унес два с половиной куска, а получил обрывки газетной бумаги. У нас остались его пять сотен. Хотелось бы мне на него посмотреть, когда он откроет конверт. Не он нас наколол, а мы его.
— Плевать мне на это дерьмо. Я крысиного хвоста не дам за вонючие пять сотен. Главное, что он нас одурачил. Расплатился, конечно, наличными, но меня бесит, что верх одержал. Явился в дом и провел нас, как долбаных идиотов, — в нашем собственном доме! Как слабоумных новичков! Если об этом пойдет слух, как нам людям в глаза смотреть? Мы для всех станем трахнутыми кретинами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108