— В бою они совсем не думают, кто к какому роду принадлежит, а перемещаются крупными отрядами под рожки и барабаны своих командиров. Все равно как лопасти на водяном колесе или какой-нибудь другой механизм. Они более дисциплинированы, чем наши люди, это уж точно.
— Почему же тогда они не сметают все на своем пути? — спросил Абивард;
Шарбараз нарисовал довольно устрашающую картину.
— По двум причинам, — ответил Царь Царей. — Во-первых, они предпочитают лук копью. Это значит, что мощная атака на их скопление часто способна рассеять их. А во-вторых, и это главное, дисциплина у них есть, но в них нет нашего огня. Они воюют, словно зарабатывают очки в игре, а не ради самой игры. И часто сдаются или разбегаются в тех случаях, когда мы продолжаем биться и побеждаем.
Абивард отложил сказанное в памяти. Он создавал для себя образ врага, которого никогда не видел, чтобы воспользоваться им в тот день, когда в Макуране закончится междоусобица и Шарбараз начнет сводить счеты. Большая часть Видессийской империи граничила с морем. Уж не там ли, подумал Абивард, сбудется третья часть пророчества Таншара?
Узнать это можно, лишь дождавшись того дня. Он оглянулся на обоз, где вместе с другими прорицателями и колдунами, которых их повелители взяли с собой наряду с воинами, ехал Таншар. Интересно, способны ли эти люди оградить войско от более искусных волшебников, которых Смердис может собрать в Машизе? Он был доволен, что взял с собой Таншара, — каждое знакомое лицо было в радость.
И еще с обозом ехал фургон, который вез не пшеницу, не копченую баранину, не сено для лошадей, не стрелы, аккуратно увязанные в пучки по двадцать штук каждая, чтобы хорошо входили в колчаны, а его сестру, его главную жену и двух служанок из крепости Век-Руд. Это предприятие вызывало в нем лишь опасения, но он надеялся, что все обойдется, — во всяком случае, не закончится большой бедой.
Пока лошади почти не ели того фуража, который войско везло для них. Весной даже бесплодная земля между оазисами и реками облачалась в зеленый покров.
Скоро солнце вновь высушит ее, но, пока была зелень, животные могли ею кормиться.
Это было к лучшему, поскольку войско Шарбараза росло по мере его продвижения от надела к наделу. Всадники стекались под его знамя, призывая проклятия на седую голову Смердиса-узурпатора. Когда прибыл очередной такой отряд, Абивард воскликнул:
— Величайший, это не поход, а прямо триумфальное шествие!
— Хорошо, — ответил Шарбараз. — Прошлым лесом мы отдали слишком много жизней, воюя со степняками; мы не можем позволить себе разбрасываться людьми на гражданской войне, не то победа окажется столь же дорогостоящей, как и поражение. Нам по-прежнему нужно защищаться от врагов и мстить им. Более того, я даже послал к Смердису гонца и велел передать ему, что сохраню его жалкую жизнь, если он вернет трон без борьбы.
Абивард, кивая, взвесил такую возможность:
— По-моему, ты поступил правильно. До определенной поры он никогда не проявлял честолюбия, и если ты будешь за ним внимательно присматривать, второй возможности он не получит.
— А то не буду? — сказал Шарбараз. — Да он у меня и в отхожее место не сможет сходить без присмотра.
Но прежде чем Шарбараз дождался от своего соперника в борьбе за престол официального ответа, он получил ответ иного рода. Далеко на востоке тянулись на юг снежные вершины Дилбатских гор. Чтобы приблизиться к Машизу, войску придется обойти их, а потом двинуться в обратном направлении. Погода была уже намного жарче, чем Абивард ожидал в такое время года.
К основному отряду войск Шарбараза галопом подскакал разведчик с криком:
— Там, впереди, войско, готовое к бою! Они в меня столько стрел выпустили — на высокое дерево хватило бы! Только по милости Господа я не превратился подушку для иголок.
— Готовое к бою? — мрачно произнес Шарбараз. — Что ж, уважим их желание.
Затрубили рога, забили барабаны. Судя по тому, что Абиварду рассказал Шарбараз, этого было бы более чем достаточно, чтобы передвинуть полки видессийского войска, словно фигурки на игровой доске. Абиварду очень хотелось бы, чтобы и его соотечественники были столь же проворны. Заль со своим эскадроном закованных в железо профессионалов выдвинулся вперед по центру, образуя авангард наступающего войска. Несмотря на всю боевую музыку и бесконечные окрики собственных дихганов и командиров, назначенных Шарбаразом, большая часть остальных воинов, по крайней мере на пристрастный взгляд Абиварда, больше бестолково суетилась, чем выстраивалась к бою.
Но к тому времени, как он увидел впереди облако пыли, войско утряслось в нечто напоминающее боевой порядок. Заль отчаянно выкрикивал команды каждому, кто готов был его слушать. Беда заключалась в том, что не слушал почти никто.
Необстрелянная армия с неподготовленными командирами не выигрывает сражения с помощью дисциплины и маневров. Придется удовлетвориться отвагой, яростью и числом.
Рядом скакал Охос, его обрамленное пушком лицо светилось от возбуждения.
Охос вытащил меч и отсалютовал им Абиварду, чуть не отрезав при этом ухо соседу, чего он даже не заметил. Младший брат Рошнани сказал:
— Мы перебьем их всех и перейдем вброд реку их крови!
Такие строчки пели трубадуры, странствующие из крепости в крепость, надеясь силой своих слов заработать себе ужин. Взрослые мужчины, знающие, что такое война, улыбались, глядя на них, и наслаждались стихами, не воспринимая их всерьез. К сожалению, Охос не был взрослым, он был даже несколькими годами моложе Фрады. О полях сражений он знал только по песням трубадуров — до того, как хаморы начали свои набеги на его надел.
Тут Абивард перестал беспокоиться о судьбе своего юного зятя и начал беспокоиться за себя. Навстречу по плоской равнине двигалось войско Смердиса, приближаясь быстрее, чем Абивард считал возможным. Впереди реяло львиное знамя Макурана. Рядом с Абивардом Шарбараз пробормотал:
— Вот оно, проклятье гражданской войны: у обеих сторон один и тот же символ.
— Воистину, — подтвердил Абивард, хотя слова эти сейчас, в миг стремительно приближающейся битвы, показались ему слишком философскими. — Что ж, если они сами не понимают, что поддерживают не того, придется им показать.
Наступающие войска выглядели достаточно решительными. Абивард глубоко вдохнул и воинственно закричал:
— Шарбара-а-аз!
В одно мгновение этот клич подхватило все войско. Он утопил в какофонии ненависти все сигналы, которые пытались подавать командиры и музыканты.
Наконец-то знать северо-запада и их вассалы получили возможность поквитаться с человеком, который украл не только трон, но и их деньги — и отдал их варварам, убившим их родственников, но при этом не удержал этих варваров от набегов на их земли, как обещал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
— Почему же тогда они не сметают все на своем пути? — спросил Абивард;
Шарбараз нарисовал довольно устрашающую картину.
— По двум причинам, — ответил Царь Царей. — Во-первых, они предпочитают лук копью. Это значит, что мощная атака на их скопление часто способна рассеять их. А во-вторых, и это главное, дисциплина у них есть, но в них нет нашего огня. Они воюют, словно зарабатывают очки в игре, а не ради самой игры. И часто сдаются или разбегаются в тех случаях, когда мы продолжаем биться и побеждаем.
Абивард отложил сказанное в памяти. Он создавал для себя образ врага, которого никогда не видел, чтобы воспользоваться им в тот день, когда в Макуране закончится междоусобица и Шарбараз начнет сводить счеты. Большая часть Видессийской империи граничила с морем. Уж не там ли, подумал Абивард, сбудется третья часть пророчества Таншара?
Узнать это можно, лишь дождавшись того дня. Он оглянулся на обоз, где вместе с другими прорицателями и колдунами, которых их повелители взяли с собой наряду с воинами, ехал Таншар. Интересно, способны ли эти люди оградить войско от более искусных волшебников, которых Смердис может собрать в Машизе? Он был доволен, что взял с собой Таншара, — каждое знакомое лицо было в радость.
И еще с обозом ехал фургон, который вез не пшеницу, не копченую баранину, не сено для лошадей, не стрелы, аккуратно увязанные в пучки по двадцать штук каждая, чтобы хорошо входили в колчаны, а его сестру, его главную жену и двух служанок из крепости Век-Руд. Это предприятие вызывало в нем лишь опасения, но он надеялся, что все обойдется, — во всяком случае, не закончится большой бедой.
Пока лошади почти не ели того фуража, который войско везло для них. Весной даже бесплодная земля между оазисами и реками облачалась в зеленый покров.
Скоро солнце вновь высушит ее, но, пока была зелень, животные могли ею кормиться.
Это было к лучшему, поскольку войско Шарбараза росло по мере его продвижения от надела к наделу. Всадники стекались под его знамя, призывая проклятия на седую голову Смердиса-узурпатора. Когда прибыл очередной такой отряд, Абивард воскликнул:
— Величайший, это не поход, а прямо триумфальное шествие!
— Хорошо, — ответил Шарбараз. — Прошлым лесом мы отдали слишком много жизней, воюя со степняками; мы не можем позволить себе разбрасываться людьми на гражданской войне, не то победа окажется столь же дорогостоящей, как и поражение. Нам по-прежнему нужно защищаться от врагов и мстить им. Более того, я даже послал к Смердису гонца и велел передать ему, что сохраню его жалкую жизнь, если он вернет трон без борьбы.
Абивард, кивая, взвесил такую возможность:
— По-моему, ты поступил правильно. До определенной поры он никогда не проявлял честолюбия, и если ты будешь за ним внимательно присматривать, второй возможности он не получит.
— А то не буду? — сказал Шарбараз. — Да он у меня и в отхожее место не сможет сходить без присмотра.
Но прежде чем Шарбараз дождался от своего соперника в борьбе за престол официального ответа, он получил ответ иного рода. Далеко на востоке тянулись на юг снежные вершины Дилбатских гор. Чтобы приблизиться к Машизу, войску придется обойти их, а потом двинуться в обратном направлении. Погода была уже намного жарче, чем Абивард ожидал в такое время года.
К основному отряду войск Шарбараза галопом подскакал разведчик с криком:
— Там, впереди, войско, готовое к бою! Они в меня столько стрел выпустили — на высокое дерево хватило бы! Только по милости Господа я не превратился подушку для иголок.
— Готовое к бою? — мрачно произнес Шарбараз. — Что ж, уважим их желание.
Затрубили рога, забили барабаны. Судя по тому, что Абиварду рассказал Шарбараз, этого было бы более чем достаточно, чтобы передвинуть полки видессийского войска, словно фигурки на игровой доске. Абиварду очень хотелось бы, чтобы и его соотечественники были столь же проворны. Заль со своим эскадроном закованных в железо профессионалов выдвинулся вперед по центру, образуя авангард наступающего войска. Несмотря на всю боевую музыку и бесконечные окрики собственных дихганов и командиров, назначенных Шарбаразом, большая часть остальных воинов, по крайней мере на пристрастный взгляд Абиварда, больше бестолково суетилась, чем выстраивалась к бою.
Но к тому времени, как он увидел впереди облако пыли, войско утряслось в нечто напоминающее боевой порядок. Заль отчаянно выкрикивал команды каждому, кто готов был его слушать. Беда заключалась в том, что не слушал почти никто.
Необстрелянная армия с неподготовленными командирами не выигрывает сражения с помощью дисциплины и маневров. Придется удовлетвориться отвагой, яростью и числом.
Рядом скакал Охос, его обрамленное пушком лицо светилось от возбуждения.
Охос вытащил меч и отсалютовал им Абиварду, чуть не отрезав при этом ухо соседу, чего он даже не заметил. Младший брат Рошнани сказал:
— Мы перебьем их всех и перейдем вброд реку их крови!
Такие строчки пели трубадуры, странствующие из крепости в крепость, надеясь силой своих слов заработать себе ужин. Взрослые мужчины, знающие, что такое война, улыбались, глядя на них, и наслаждались стихами, не воспринимая их всерьез. К сожалению, Охос не был взрослым, он был даже несколькими годами моложе Фрады. О полях сражений он знал только по песням трубадуров — до того, как хаморы начали свои набеги на его надел.
Тут Абивард перестал беспокоиться о судьбе своего юного зятя и начал беспокоиться за себя. Навстречу по плоской равнине двигалось войско Смердиса, приближаясь быстрее, чем Абивард считал возможным. Впереди реяло львиное знамя Макурана. Рядом с Абивардом Шарбараз пробормотал:
— Вот оно, проклятье гражданской войны: у обеих сторон один и тот же символ.
— Воистину, — подтвердил Абивард, хотя слова эти сейчас, в миг стремительно приближающейся битвы, показались ему слишком философскими. — Что ж, если они сами не понимают, что поддерживают не того, придется им показать.
Наступающие войска выглядели достаточно решительными. Абивард глубоко вдохнул и воинственно закричал:
— Шарбара-а-аз!
В одно мгновение этот клич подхватило все войско. Он утопил в какофонии ненависти все сигналы, которые пытались подавать командиры и музыканты.
Наконец-то знать северо-запада и их вассалы получили возможность поквитаться с человеком, который украл не только трон, но и их деньги — и отдал их варварам, убившим их родственников, но при этом не удержал этих варваров от набегов на их земли, как обещал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124