— Он почесал волдырь на руке.
Шарбараз фыркнул. Смех его был невесел — но все же он смеялся, едва ли не в первый раз после разгрома под Машизом.
— Признаю, зятек, не исключено, что ты прав.
Воспользовавшись относительно добрым настроением монарха, Абивард сказал:
— Позволь мне высказаться, величайший. — Шарбараз кивнул, и он продолжил:
— С твоей стороны было бы мудро проявить умеренность не только в отношении мести жителям Тысячи Городов. Твой отец бросил всю армию в лобовую атаку и потерял все; такие же действия принесли большой урон и тебе.
Недовольная гримаса Царя Царей не удивила и не огорчила Абиварда — часто ли Шарбаразу доводилось выслушивать критику? После долгого молчания Шарбараз медленно кивнул:
— Не исключено, что и в этом ты прав. Я стремлюсь нанести врагу наибольший урон как можно быстрее. Иногда тем самым я врежу и себе — могу ли я это отрицать? — Он обвел рукой широкую пойму, по которой было вынуждено перемещаться его несчастное войско.
Как ни старался, он не находил способа вырваться из паутины затопленных каналов, враждебно настроенных городов и неприятельских сил, напиравших со всех сторон. Судя по всему, Смердис и думать не хотел о решающей атаке, если он мог добиться желаемого и без нее. Не выпустив почти ни одной стрелы, его войско загоняло Шарбараза все дальше на восток.
— Скоро мы выйдем к Тубтубу! — бушевал Шарбараз. — И что тогда? Он что, считает, что мы утопимся, чтобы оказать ему любезность?
— Не сомневаюсь, ему бы этого очень хотелось; это было бы для него наилучшим исходом, — ответил Абивард. — Он воюет как человек, привыкший руководить чеканкой монеты: не тратит ничего сверх того, что совершенно необходимо. Это скупердяйство дорого обошлось ему к западу от Дилбатских гор, но здесь оно служит ему хорошую службу.
Шарбараз ответил ругательством и в ярости ускакал. Абивард задумался, что же будет, когда они выйдут к Тубтубу. Он был готов биться об заклад, что река окажется слишком широкой, глубокой и быстрой для перехода вброд. Если войско Смердиса прижмет их к реке, у Шарбараза не останется иного выбора, кроме как бросить свое войско на те полки Смердиса, которые окажутся поблизости. Абивард не рассчитывал на победу в такой битве, но он без колебаний последует за человеком, которого избрал своим монархом. Каковы были шансы у Шарбараза выбраться из Налгис-Крага? Если уж это удалось, то всякое может случиться.
Абивард утешался этой мыслью, пока не осознал, насколько тонка черта, отделяющая «может быть» от «будет».
Теснимые со всех сторон, не имея возможности закрепиться на каком-либо рубеже, поскольку их злейшими врагами были голод и поврежденные каналы, а не лучники и копейщики, люди Шарбараза вышли к Тубтубу через три дня. Абивард ожидал, что здесь им придется занять оборону и приготовиться к последней отчаянной битве. Как бы то ни было, ему, первому из сторонников Шарбараза, вовсе не улыбалось попасть в лапы Смердиса.
Он горько сожалел, что Рошнани и Динак сумели уговорить его взять их в поход. Там, в крепости Век-Руд, женщины были бы в достаточной безопасности, что бы ни случилось с их мужьями. А здесь…
Но, к его удивлению, разведчики, проскакавшие вверх и вниз по течению, сообщили, что плавучий мост, составленный из лодок, по-прежнему переброшен через реку.
— Мы перейдем, — тут же сказал Шарбараз. — На том берегу Тубтуба мы сможем двигаться куда захотим, и нас не будут преследовать войска Смердиса.
Коню Абиварда не понравилось, как доски, переброшенные через лодки, ходят под его ногами. Он фыркал и переступал вбок, пускаясь на все ухищрения, лишь бы не идти вперед. Наконец Абивард не выдержал и с такой силой всадил в него шпоры, что конь уже ни на что не отвлекался.
Дальний берег Тубтуба мало чем отличался от ближнего. Но как только войско Шарбараза перешло реку, подъехали воины Смердиса и подожгли лодочный мост Поднимающийся дым заставил Абиварда подумать — слишком поздно! — о том, сколько же лодок осталось на восточном берегу, чтобы облегчить войску Шарбараза возвращение. Он не знал ответа, но у него возникло чувство, что правильным ответом будет — ни одной.
Глава 9
— Назад нет пути, и здесь оставаться долго нельзя, — сказал Абивард Рошнани вечером, когда невеселое войско остановилось на ночлег. Выбор невелик.
— А если бы выбор был, что было бы лучше? — спросила она.
— Даже если бы мы могли выбирать одно из двух, все худо, — ответил Абивард. — Во-первых, вернувшись на западный берег Тубтуба, мы вновь столкнулись бы со всеми теми сложностями, которые загнали нас в ловушку.
Во-вторых, даже если бы здесь в нашем распоряжении были все стада, зерно и фрукты мира, что с того? Быть Царем Царей в землях восточное Тубтуба — все равно что быть мобедан-мобедом среди хаморов. Они не настолько верят в Господа, чтобы испытывать потребность в первосвященнике. Всем этим землям вполне достаточно дихгана, но никак не монарха.
— Тебе, конечно, виднее, чем мне взаперти в этом фургоне, — сказала Рошнани. В устах Динак эти слова прозвучали бы гневно; Рошнани же просто констатировала факт, предоставляя Абиварду сделать из этого те выводы, какие он посчитает нужным. — Твои слова убеждают. Оба варианта представляются скверными. В таком случае, что если двинуться на восток?
Абивард покачал головой — это был жест бесконечной терпимости, любви и желания как можно бережнее отнестись к наивности жены.
— На восток отсюда — степь, поросшая кустарником, ничуть не лучше, чем земли между оазисами в наших краях. Чтобы остановиться и собраться с силами, это место никак не годится. А еще дальше на восток — Видессия.
Это слово он произнес с содроганием. Для него, как и для любого макуранца, Видессия была и могла быть только злейшим врагом. Но Рошнани вцепилась в эту мысль, как кошка в мышку, появившуюся из норки, которой кошка прежде не замечала:
— Отчего же нам тогда не двинуться в Видессию? Автократор — Ликиний, насколько я помню, — едва ли поступит с нами хуже, чем Смердис, хмырь хмырей, ибо хуже быть не может. — Презрительное прозвище, данное Смердису воинами, она произнесла, чуть скривив губы.
Абивард раскрыл рот, приготовившись с ходу отмести такое предложение, но замер, так ничего и не сказав. Ведь если взглянуть на это так, как предлагает Рошнани, тут есть над чем подумать. Наконец он промолвил:
— Не вижу смысла отдаваться на милость видессийца, когда у него нет резонов обойтись с нами лучше, чем обошелся бы Смердис.
Но Рошнани была не из тех, кто, придя к какой-то мысли, готов отбросить ее, не выжав из нее все, что можно.
— Почему нет резонов? Ликиний — тоже своего рода Царь Царей. Неужели он благосклонно одобрит то, что какой-то дальний родственник захватил престол, по праву принадлежащий царскому сыну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Шарбараз фыркнул. Смех его был невесел — но все же он смеялся, едва ли не в первый раз после разгрома под Машизом.
— Признаю, зятек, не исключено, что ты прав.
Воспользовавшись относительно добрым настроением монарха, Абивард сказал:
— Позволь мне высказаться, величайший. — Шарбараз кивнул, и он продолжил:
— С твоей стороны было бы мудро проявить умеренность не только в отношении мести жителям Тысячи Городов. Твой отец бросил всю армию в лобовую атаку и потерял все; такие же действия принесли большой урон и тебе.
Недовольная гримаса Царя Царей не удивила и не огорчила Абиварда — часто ли Шарбаразу доводилось выслушивать критику? После долгого молчания Шарбараз медленно кивнул:
— Не исключено, что и в этом ты прав. Я стремлюсь нанести врагу наибольший урон как можно быстрее. Иногда тем самым я врежу и себе — могу ли я это отрицать? — Он обвел рукой широкую пойму, по которой было вынуждено перемещаться его несчастное войско.
Как ни старался, он не находил способа вырваться из паутины затопленных каналов, враждебно настроенных городов и неприятельских сил, напиравших со всех сторон. Судя по всему, Смердис и думать не хотел о решающей атаке, если он мог добиться желаемого и без нее. Не выпустив почти ни одной стрелы, его войско загоняло Шарбараза все дальше на восток.
— Скоро мы выйдем к Тубтубу! — бушевал Шарбараз. — И что тогда? Он что, считает, что мы утопимся, чтобы оказать ему любезность?
— Не сомневаюсь, ему бы этого очень хотелось; это было бы для него наилучшим исходом, — ответил Абивард. — Он воюет как человек, привыкший руководить чеканкой монеты: не тратит ничего сверх того, что совершенно необходимо. Это скупердяйство дорого обошлось ему к западу от Дилбатских гор, но здесь оно служит ему хорошую службу.
Шарбараз ответил ругательством и в ярости ускакал. Абивард задумался, что же будет, когда они выйдут к Тубтубу. Он был готов биться об заклад, что река окажется слишком широкой, глубокой и быстрой для перехода вброд. Если войско Смердиса прижмет их к реке, у Шарбараза не останется иного выбора, кроме как бросить свое войско на те полки Смердиса, которые окажутся поблизости. Абивард не рассчитывал на победу в такой битве, но он без колебаний последует за человеком, которого избрал своим монархом. Каковы были шансы у Шарбараза выбраться из Налгис-Крага? Если уж это удалось, то всякое может случиться.
Абивард утешался этой мыслью, пока не осознал, насколько тонка черта, отделяющая «может быть» от «будет».
Теснимые со всех сторон, не имея возможности закрепиться на каком-либо рубеже, поскольку их злейшими врагами были голод и поврежденные каналы, а не лучники и копейщики, люди Шарбараза вышли к Тубтубу через три дня. Абивард ожидал, что здесь им придется занять оборону и приготовиться к последней отчаянной битве. Как бы то ни было, ему, первому из сторонников Шарбараза, вовсе не улыбалось попасть в лапы Смердиса.
Он горько сожалел, что Рошнани и Динак сумели уговорить его взять их в поход. Там, в крепости Век-Руд, женщины были бы в достаточной безопасности, что бы ни случилось с их мужьями. А здесь…
Но, к его удивлению, разведчики, проскакавшие вверх и вниз по течению, сообщили, что плавучий мост, составленный из лодок, по-прежнему переброшен через реку.
— Мы перейдем, — тут же сказал Шарбараз. — На том берегу Тубтуба мы сможем двигаться куда захотим, и нас не будут преследовать войска Смердиса.
Коню Абиварда не понравилось, как доски, переброшенные через лодки, ходят под его ногами. Он фыркал и переступал вбок, пускаясь на все ухищрения, лишь бы не идти вперед. Наконец Абивард не выдержал и с такой силой всадил в него шпоры, что конь уже ни на что не отвлекался.
Дальний берег Тубтуба мало чем отличался от ближнего. Но как только войско Шарбараза перешло реку, подъехали воины Смердиса и подожгли лодочный мост Поднимающийся дым заставил Абиварда подумать — слишком поздно! — о том, сколько же лодок осталось на восточном берегу, чтобы облегчить войску Шарбараза возвращение. Он не знал ответа, но у него возникло чувство, что правильным ответом будет — ни одной.
Глава 9
— Назад нет пути, и здесь оставаться долго нельзя, — сказал Абивард Рошнани вечером, когда невеселое войско остановилось на ночлег. Выбор невелик.
— А если бы выбор был, что было бы лучше? — спросила она.
— Даже если бы мы могли выбирать одно из двух, все худо, — ответил Абивард. — Во-первых, вернувшись на западный берег Тубтуба, мы вновь столкнулись бы со всеми теми сложностями, которые загнали нас в ловушку.
Во-вторых, даже если бы здесь в нашем распоряжении были все стада, зерно и фрукты мира, что с того? Быть Царем Царей в землях восточное Тубтуба — все равно что быть мобедан-мобедом среди хаморов. Они не настолько верят в Господа, чтобы испытывать потребность в первосвященнике. Всем этим землям вполне достаточно дихгана, но никак не монарха.
— Тебе, конечно, виднее, чем мне взаперти в этом фургоне, — сказала Рошнани. В устах Динак эти слова прозвучали бы гневно; Рошнани же просто констатировала факт, предоставляя Абиварду сделать из этого те выводы, какие он посчитает нужным. — Твои слова убеждают. Оба варианта представляются скверными. В таком случае, что если двинуться на восток?
Абивард покачал головой — это был жест бесконечной терпимости, любви и желания как можно бережнее отнестись к наивности жены.
— На восток отсюда — степь, поросшая кустарником, ничуть не лучше, чем земли между оазисами в наших краях. Чтобы остановиться и собраться с силами, это место никак не годится. А еще дальше на восток — Видессия.
Это слово он произнес с содроганием. Для него, как и для любого макуранца, Видессия была и могла быть только злейшим врагом. Но Рошнани вцепилась в эту мысль, как кошка в мышку, появившуюся из норки, которой кошка прежде не замечала:
— Отчего же нам тогда не двинуться в Видессию? Автократор — Ликиний, насколько я помню, — едва ли поступит с нами хуже, чем Смердис, хмырь хмырей, ибо хуже быть не может. — Презрительное прозвище, данное Смердису воинами, она произнесла, чуть скривив губы.
Абивард раскрыл рот, приготовившись с ходу отмести такое предложение, но замер, так ничего и не сказав. Ведь если взглянуть на это так, как предлагает Рошнани, тут есть над чем подумать. Наконец он промолвил:
— Не вижу смысла отдаваться на милость видессийца, когда у него нет резонов обойтись с нами лучше, чем обошелся бы Смердис.
Но Рошнани была не из тех, кто, придя к какой-то мысли, готов отбросить ее, не выжав из нее все, что можно.
— Почему нет резонов? Ликиний — тоже своего рода Царь Царей. Неужели он благосклонно одобрит то, что какой-то дальний родственник захватил престол, по праву принадлежащий царскому сыну?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124