Но солдатик перехватил его – поймал за руку, повалил на пол и втащил обратно в комнату.
Блайсделл медленно поднялся и отряхнулся.
– Значит, ты – один из этих гуманизированных?
– Совершенно верно, сэр.
– И ты считаешь, что это дает тебе право не подчиняться приказам старших по званию?
– Нет, сэр. Но мне было приказано вам помогать, а приказы психически больного человека не могут считаться действительными.
– Но я все равно могу тебя за это расстрелять!
– Да, сэр, наверное, можете – если сумеете меня найти.
– Я прекрасно знаю, где вы, ребята, находитесь! «Скорлупки» механиков из охраны этого здания расположены в подвальном этаже, в северо-восточном углу, – Блайсделл щелкнул по кнопке своего передатчика. – Майор Лехеюн! Прием! – он снова постучал по кнопке. – Прием!
– Из этой комнаты нельзя ни с кем связаться по рации, сэр. Свободна только моя частота.
– Клод, почему бы тебе просто не убить его? – спросил я.
– Ты же знаешь, Джулиан, я не могу этого сделать.
– Ты можешь убить его при самозащите.
– Да, но его угрозы отыскать мою «скорлупку» ничем не обоснованы. Собственно, на самом деле я ведь сейчас совсем в другом месте.
– Но послушай, Клод, он же собирается убить не только тебя лично, а всех людей в мире, во всей Вселенной!
– Заткнись, сержант! – рявкнул Блайсделл.
Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.
– Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.
– Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, – сказал я. – Ты бы это сделал?
– Да, конечно, – солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.
– Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. – Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.
Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.
– Давай просто выйдем и подождем снаружи, – Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.
Блайсделл выпрямился.
– Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?
– Гуманизировали – частично. По крайней мере, я их понимаю.
– И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?
– Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, – я снял пистолет с предохранителя.
– Да что ты за дьявол такой?
Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.
– Как раз это я и выясняю, – сказал я и нажал курок.
Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно – ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.
Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.
– Отдай мне пистолет, Джулиан.
– Нет. Тебе он все равно ни к чему.
– Я боюсь за тебя, дружище. Отдай оружие. Джулиан обернулся к нему в полутьме.
– А, понял! – он спрятал пистолет в кобуру. – Не волнуйся, Клод. Со мной все будет в порядке. Я выбросил эту ерунду из головы.
– Точно?
– Точно, точно. Таблетки – это еще куда ни шло. Но не пистолет.
Он обошел солдатика и вышел в коридор.
– Марти! Сколько у нас людей, которые не прошли гуманизацию?
Марти не сразу сообразил, о чем Джулиан его спрашивает.
– Ну, большая часть прошли обработку только наполовину… Все, кто оправился после операции, либо уже гуманизированы, либо в процессе.
– А скольких вы еще не прооперировали? Сколько в этом здании людей, способных сражаться?
– Может, человек двадцать пять – тридцать. Большинство из них в крыле Е. Кроме тех, кто сейчас внизу, под стражей.
– Тогда пошли туда. И надо найти все оружие, какое есть.
В коридор вышел Клод.
– У нас было полно НСС в прежних солдатиках. Большая часть, наверное, осталась нетронутой, – сказал он. «НСС» – «не смертельные средства», специальные, мирные виды оружия для усмирения разбушевавшейся толпы.
– Значит, надо их забрать. Встретимся в крыле Е.
– Давайте спустимся по пожарной лестнице, – предложила Амелия. – Так мы доберемся до крыла Е, не проходя через вестибюль.
– Хорошо. Сколько солдатиков – наши? Они направились к пожарному выходу.
– Четыре. Но остальные шесть безопасны, иммобилизированы.
– Вражеские «бутсы» уже знают об этом?
– Пока еще нет.
– Здорово. На этом можно сыграть Где Эйлин?
– Внизу, в столовой. Она придумывает, как разоружить вражеских солдат, никому не причиняя вреда.
– А, всего ей хорошего, – Джулиан открыл окно и осторожно выглянул. Снаружи никого не было. Но внизу, в холле, вдруг заработал лифт.
– Все отвернитесь и закройте уши, – сказал Клод. Когда двери лифта открылись, Клод бросил в холл акустическую гранату.
Вспышка и взрыв ослепили и оглушили вражеских солдат, посланных проверить, как там Блайсделл. Они открыли беспорядочную пальбу. Клод своим солдатиком загородил окно.
– Уходите поскорее, – поторопил он их, но это напоминание было явно излишним. Джулиан совсем не по-джентльменски протолкнул Амелию через окно, а Марти чуть ли не ползком пролез туда же прямо по их головам.
Люди в крыле Е уже успели вооружиться, чем смогли – в этом крыле оказался небольшой склад с шестью «М-31» и ящиком гранат – и даже соорудили в дальнем конце главного коридора нечто вроде защитного укрепления, сложив полукольцом баррикаду из матрацев высотой по плечо человека. Их часовой, к счастью, узнал Джулиана, поэтому, когда они ворвались в крыло Е, их не изрешетили пулями совершенно не гуманизированные и до чертиков напуганные люди, спрятавшиеся за матрацами.
Джулиан вкратце разъяснил им ситуацию. Клод сказал, что двое солдатиков пошли наружу, проверить то, что осталось от солдатиков охраны, и забрать из них НСС. Механики нынешних солдатиков были все гуманизированные, но, согласитесь, не так-то просто выражать свой гуманизм с помощью гранатометов и лазерных пушек. Слезоточивый и рвотный газы, конечно, не смертельны, но ведь гораздо проще и безопаснее усыпить людей и потом собрать их оружие.
Пока вражеские солдаты находились внутри здания, такая возможность еще была. Но, к сожалению, Здание 31 было спроектировано не так, как клиника в Гвадалахаре или Дом Святого Бартоломью, – здесь нельзя было завести людей в специально оборудованную комнату, а потом закрыть двери, нажать на нужную кнопку и всех отключить. Однако два солдатика охраны были оснащены емкостями со «Сладкими Грезами», смесью усыпляющего и веселящего газов, которая применяется для усмирения толпы – вы усыпляете их, а потом они просыпаются, радостно хохоча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Блайсделл медленно поднялся и отряхнулся.
– Значит, ты – один из этих гуманизированных?
– Совершенно верно, сэр.
– И ты считаешь, что это дает тебе право не подчиняться приказам старших по званию?
– Нет, сэр. Но мне было приказано вам помогать, а приказы психически больного человека не могут считаться действительными.
– Но я все равно могу тебя за это расстрелять!
– Да, сэр, наверное, можете – если сумеете меня найти.
– Я прекрасно знаю, где вы, ребята, находитесь! «Скорлупки» механиков из охраны этого здания расположены в подвальном этаже, в северо-восточном углу, – Блайсделл щелкнул по кнопке своего передатчика. – Майор Лехеюн! Прием! – он снова постучал по кнопке. – Прием!
– Из этой комнаты нельзя ни с кем связаться по рации, сэр. Свободна только моя частота.
– Клод, почему бы тебе просто не убить его? – спросил я.
– Ты же знаешь, Джулиан, я не могу этого сделать.
– Ты можешь убить его при самозащите.
– Да, но его угрозы отыскать мою «скорлупку» ничем не обоснованы. Собственно, на самом деле я ведь сейчас совсем в другом месте.
– Но послушай, Клод, он же собирается убить не только тебя лично, а всех людей в мире, во всей Вселенной!
– Заткнись, сержант! – рявкнул Блайсделл.
Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.
– Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.
– Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, – сказал я. – Ты бы это сделал?
– Да, конечно, – солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.
– Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. – Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.
Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.
– Давай просто выйдем и подождем снаружи, – Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.
Блайсделл выпрямился.
– Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?
– Гуманизировали – частично. По крайней мере, я их понимаю.
– И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?
– Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, – я снял пистолет с предохранителя.
– Да что ты за дьявол такой?
Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.
– Как раз это я и выясняю, – сказал я и нажал курок.
Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно – ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.
Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.
– Отдай мне пистолет, Джулиан.
– Нет. Тебе он все равно ни к чему.
– Я боюсь за тебя, дружище. Отдай оружие. Джулиан обернулся к нему в полутьме.
– А, понял! – он спрятал пистолет в кобуру. – Не волнуйся, Клод. Со мной все будет в порядке. Я выбросил эту ерунду из головы.
– Точно?
– Точно, точно. Таблетки – это еще куда ни шло. Но не пистолет.
Он обошел солдатика и вышел в коридор.
– Марти! Сколько у нас людей, которые не прошли гуманизацию?
Марти не сразу сообразил, о чем Джулиан его спрашивает.
– Ну, большая часть прошли обработку только наполовину… Все, кто оправился после операции, либо уже гуманизированы, либо в процессе.
– А скольких вы еще не прооперировали? Сколько в этом здании людей, способных сражаться?
– Может, человек двадцать пять – тридцать. Большинство из них в крыле Е. Кроме тех, кто сейчас внизу, под стражей.
– Тогда пошли туда. И надо найти все оружие, какое есть.
В коридор вышел Клод.
– У нас было полно НСС в прежних солдатиках. Большая часть, наверное, осталась нетронутой, – сказал он. «НСС» – «не смертельные средства», специальные, мирные виды оружия для усмирения разбушевавшейся толпы.
– Значит, надо их забрать. Встретимся в крыле Е.
– Давайте спустимся по пожарной лестнице, – предложила Амелия. – Так мы доберемся до крыла Е, не проходя через вестибюль.
– Хорошо. Сколько солдатиков – наши? Они направились к пожарному выходу.
– Четыре. Но остальные шесть безопасны, иммобилизированы.
– Вражеские «бутсы» уже знают об этом?
– Пока еще нет.
– Здорово. На этом можно сыграть Где Эйлин?
– Внизу, в столовой. Она придумывает, как разоружить вражеских солдат, никому не причиняя вреда.
– А, всего ей хорошего, – Джулиан открыл окно и осторожно выглянул. Снаружи никого не было. Но внизу, в холле, вдруг заработал лифт.
– Все отвернитесь и закройте уши, – сказал Клод. Когда двери лифта открылись, Клод бросил в холл акустическую гранату.
Вспышка и взрыв ослепили и оглушили вражеских солдат, посланных проверить, как там Блайсделл. Они открыли беспорядочную пальбу. Клод своим солдатиком загородил окно.
– Уходите поскорее, – поторопил он их, но это напоминание было явно излишним. Джулиан совсем не по-джентльменски протолкнул Амелию через окно, а Марти чуть ли не ползком пролез туда же прямо по их головам.
Люди в крыле Е уже успели вооружиться, чем смогли – в этом крыле оказался небольшой склад с шестью «М-31» и ящиком гранат – и даже соорудили в дальнем конце главного коридора нечто вроде защитного укрепления, сложив полукольцом баррикаду из матрацев высотой по плечо человека. Их часовой, к счастью, узнал Джулиана, поэтому, когда они ворвались в крыло Е, их не изрешетили пулями совершенно не гуманизированные и до чертиков напуганные люди, спрятавшиеся за матрацами.
Джулиан вкратце разъяснил им ситуацию. Клод сказал, что двое солдатиков пошли наружу, проверить то, что осталось от солдатиков охраны, и забрать из них НСС. Механики нынешних солдатиков были все гуманизированные, но, согласитесь, не так-то просто выражать свой гуманизм с помощью гранатометов и лазерных пушек. Слезоточивый и рвотный газы, конечно, не смертельны, но ведь гораздо проще и безопаснее усыпить людей и потом собрать их оружие.
Пока вражеские солдаты находились внутри здания, такая возможность еще была. Но, к сожалению, Здание 31 было спроектировано не так, как клиника в Гвадалахаре или Дом Святого Бартоломью, – здесь нельзя было завести людей в специально оборудованную комнату, а потом закрыть двери, нажать на нужную кнопку и всех отключить. Однако два солдатика охраны были оснащены емкостями со «Сладкими Грезами», смесью усыпляющего и веселящего газов, которая применяется для усмирения толпы – вы усыпляете их, а потом они просыпаются, радостно хохоча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114