Агент прошла в глубь дома по длинному коридору и начала торопливо обыскивать комнаты, надеясь, что успеет разузнать все, что нужно, и уйти до приезда полиции. Она предположила – и совершенно справедливо, – что люди из монастыря Святого Бартоломью не ставили себе сигнализацию против грабителей, поскольку не хотели, чтобы к ним внезапно приезжала полиция. Но на это не стоило особенно рассчитывать.
Агент была разочарована – кроме коридора, в доме было только две гостиные и ряд небольших индивидуальных жилых комнат, или келий.
Зато в атриуме она остановилась, удивленная – там росли живые деревья, между которыми струился настоящий ручей. В мусорном баке оказалось шесть пустых бутылок из-под шампанского «Дом Периньон». За атриумом обнаружился большой округлый конференц-зал, в центре которого стоял мощный голографический проектор. Агент отыскала приборную панель и включила селектор. Вспыхнула заставка – мирный лесной пейзаж.
С первого взгляда агент не распознала электронные устройства у каждого сиденья, но внезапно на нее снизошло понимание. Она находилась в месте, где две дюжины грешников могли подключаться одновременно!
Она никогда не слышала ни о чем подобном – такое могло быть только в каких-нибудь военных структурах. Впрочем, возможно, это и было какое-то сверхсекретное военное подразделение, где проводились новые эксперименты над солдатиками. И за всем этим действительно могло стоять Командование Вооруженных Сил.
Агент начала сомневаться, стоит ли прямо сейчас продолжать обследование дома? Блайсделл был ее духовным наставником и одновременно руководителем ее ячейки, и обычно она без раздумий следовала всем его указаниям. Но теперь она все больше убеждалась, что он даже не подозревает о том, с чем ей пришлось здесь столкнуться. Поэтому она решила вернуться обратно в гостиницу и переговорить с ним по секретному каналу связи. Агент выключила голограмму и собралась выйти в атриум. Но дверь была заперта. В комнате зазвучал голос:
– Ваше присутствие здесь противозаконно. Потрудитесь объяснить, почему вы здесь находитесь? – голос принадлежал Мендесу, он говорил из Гвадалахары, наблюдая за агентом через передающую видеокамеру.
– Я – агент Одри Симон из Федерального бюро Расследований. Мы имеем основания предполагать…
– У вас есть ордер на обыск этого строения?
– Он находится у местных властей, в электронном виде.
– Однако, вламываясь в опечатанное помещение, вы забыли прихватить с собой отпечатанную копию.
– Я не обязана перед вами отчитываться! Покажитесь! И откройте эту дверь.
– Нет. Я полагаю, вам лучше назвать имя вашего начальника и место расположения отделения, где вы служите. И после того, как я удостоверюсь, что вы действительно та, за кого себя выдаете, мы сможем обсудить, как так случилось, что вы забыли ордер на обыск.
Левой рукой она достала бумажник и развернула его показывая свое удостоверение.
– Будет намного проще, если вы… – она замолкла на полуслове, услышав смех человека, которого не видела.
– Спрячьте свое поддельное удостоверение обратно и выбирайтесь наружу своими силами. Полиция, наверное, уже приехала. Так что им и будете рассказывать о том, где и как вы потеряли свой ордер.
Ей пришлось разбить выстрелами из пистолета два завеса и три задвижки на одной только этой двери. Она перепрыгнула через ручей и обнаружила, что дверь на выходе из атриума тоже заперта. Она перезарядила оружие, не забыв пересчитать оставшиеся запасные обоймы, и попробовала открыть эту дверь всего с трех выстрелов. В результате у нее ушло на это целых семь зарядов.
* * *
Я следил за ней через монитор, стоя за спиной У Мендеса. В конце концов ей пришлось высаживать двери плечом. Мендес щелкнул парой клавиш и переключился на наблюдательную камеру, расположенную в коридоре. Девица сломя голову бежала по коридору, выставив вперед пистолет, который держала обеими руками.
– Разве так агенты ФБР должны выходить на улицу, чтобы разобраться с местной полицией?
– Возможно, тебе действительно стоило их вызвать. Мендес покачал головой.
– Зачем? Ненужное кровопролитие… Ты ее не узнал?
– Боюсь, что нет, – Мендес позвал меня, еще когда она расстреляла замок на входной двери, на тот случай, если я вдруг ее узнаю – мы могли встречаться с ней в Портобелло.
Прежде чем выйти через наружную дверь, она спрятала пистолет в потайную кобуру и застегнула пиджак только на верхнюю пуговицу, чтобы одежда прикрывала кобуру, но не мешала при необходимости быстро выхватить оружие. Только после этого она осторожно, с оглядкой, вышла на улицу.
– Симпатичная мордашка, – сказал я. – Скорее всего, она никакой не агент ФБР. Наверное, ее просто кто-то нанял.
– А может быть, она – шпион «Молота Господня». Они проследили Блейз до самой железнодорожной станции в Омахе, – Мендес переключил монитор на наружную камеру.
– Инграм занимал довольно высокий пост в федеральной службе и при этом был шпионом «Молота». С ней, может быть, та же история.
– Я уверен, что правительственные службы потеряли след Амелии еще в Омахе. А если бы кто-то сумел проследить за нашим лимузином, непрошеные гости пожаловали бы в Дом Бартоломью гораздо раньше.
Она вышла на улицу и с совершенно невозмутимым выражением лица огляделась по сторонам, потом спокойно зашагала по пешеходной дорожке в сторону города. Она держалась очень естественно, совсем как туристка на утренней прогулке – шла не спеша, но и не слишком медлила. На наблюдательной камере стоял широкоформатный объектив, так что девица очень скоро исчезла из поля зрения.
– Ну, что, будем проверять гостиницы, чтобы выяснить, кто она такая? – спросил я.
– Нужно ли это? Даже если мы узнаем ее имя, какой нам от этого прок? Кроме того, для нас не желательно чтобы кто-то узнал о связи между Домом Святого Бартоломью и Гвадалахарой.
Я показал на монитор.
– Так что, значит, никто не сможет проследить досюда этот сигнал?
– А это не линейная связь. Это система «Радуга». Я пассивно считываю сигналы со всего земного шара, – Мендес выключил монитор. – Ты пойдешь на открытие? – как раз сегодня процесс гуманизации Инграма и Джефферсона должен был подойти к концу.
– Даже не знаю. Блейз не уверена, что меня стоит туда пускать. Мое отношение к Инграму осталось таким же неандертальским, как раньше.
– Интересно, почему? Он ведь всего лишь хотел убить твою подругу, а потом и тебя.
– Не говоря уже о том, что он уязвил мое мужское достоинство и стремился уничтожить Вселенную. Но мне так или иначе придется сегодня идти в клинику – они будут ковыряться в моей памяти. Вот и посмотрю заодно, что вышло из нашего чудо-парня.
– Расскажешь мне потом. Я останусь здесь, прослежу за монитором еще денек-другой, на случай, если «агент Одри Симон» вдруг вздумает вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Агент была разочарована – кроме коридора, в доме было только две гостиные и ряд небольших индивидуальных жилых комнат, или келий.
Зато в атриуме она остановилась, удивленная – там росли живые деревья, между которыми струился настоящий ручей. В мусорном баке оказалось шесть пустых бутылок из-под шампанского «Дом Периньон». За атриумом обнаружился большой округлый конференц-зал, в центре которого стоял мощный голографический проектор. Агент отыскала приборную панель и включила селектор. Вспыхнула заставка – мирный лесной пейзаж.
С первого взгляда агент не распознала электронные устройства у каждого сиденья, но внезапно на нее снизошло понимание. Она находилась в месте, где две дюжины грешников могли подключаться одновременно!
Она никогда не слышала ни о чем подобном – такое могло быть только в каких-нибудь военных структурах. Впрочем, возможно, это и было какое-то сверхсекретное военное подразделение, где проводились новые эксперименты над солдатиками. И за всем этим действительно могло стоять Командование Вооруженных Сил.
Агент начала сомневаться, стоит ли прямо сейчас продолжать обследование дома? Блайсделл был ее духовным наставником и одновременно руководителем ее ячейки, и обычно она без раздумий следовала всем его указаниям. Но теперь она все больше убеждалась, что он даже не подозревает о том, с чем ей пришлось здесь столкнуться. Поэтому она решила вернуться обратно в гостиницу и переговорить с ним по секретному каналу связи. Агент выключила голограмму и собралась выйти в атриум. Но дверь была заперта. В комнате зазвучал голос:
– Ваше присутствие здесь противозаконно. Потрудитесь объяснить, почему вы здесь находитесь? – голос принадлежал Мендесу, он говорил из Гвадалахары, наблюдая за агентом через передающую видеокамеру.
– Я – агент Одри Симон из Федерального бюро Расследований. Мы имеем основания предполагать…
– У вас есть ордер на обыск этого строения?
– Он находится у местных властей, в электронном виде.
– Однако, вламываясь в опечатанное помещение, вы забыли прихватить с собой отпечатанную копию.
– Я не обязана перед вами отчитываться! Покажитесь! И откройте эту дверь.
– Нет. Я полагаю, вам лучше назвать имя вашего начальника и место расположения отделения, где вы служите. И после того, как я удостоверюсь, что вы действительно та, за кого себя выдаете, мы сможем обсудить, как так случилось, что вы забыли ордер на обыск.
Левой рукой она достала бумажник и развернула его показывая свое удостоверение.
– Будет намного проще, если вы… – она замолкла на полуслове, услышав смех человека, которого не видела.
– Спрячьте свое поддельное удостоверение обратно и выбирайтесь наружу своими силами. Полиция, наверное, уже приехала. Так что им и будете рассказывать о том, где и как вы потеряли свой ордер.
Ей пришлось разбить выстрелами из пистолета два завеса и три задвижки на одной только этой двери. Она перепрыгнула через ручей и обнаружила, что дверь на выходе из атриума тоже заперта. Она перезарядила оружие, не забыв пересчитать оставшиеся запасные обоймы, и попробовала открыть эту дверь всего с трех выстрелов. В результате у нее ушло на это целых семь зарядов.
* * *
Я следил за ней через монитор, стоя за спиной У Мендеса. В конце концов ей пришлось высаживать двери плечом. Мендес щелкнул парой клавиш и переключился на наблюдательную камеру, расположенную в коридоре. Девица сломя голову бежала по коридору, выставив вперед пистолет, который держала обеими руками.
– Разве так агенты ФБР должны выходить на улицу, чтобы разобраться с местной полицией?
– Возможно, тебе действительно стоило их вызвать. Мендес покачал головой.
– Зачем? Ненужное кровопролитие… Ты ее не узнал?
– Боюсь, что нет, – Мендес позвал меня, еще когда она расстреляла замок на входной двери, на тот случай, если я вдруг ее узнаю – мы могли встречаться с ней в Портобелло.
Прежде чем выйти через наружную дверь, она спрятала пистолет в потайную кобуру и застегнула пиджак только на верхнюю пуговицу, чтобы одежда прикрывала кобуру, но не мешала при необходимости быстро выхватить оружие. Только после этого она осторожно, с оглядкой, вышла на улицу.
– Симпатичная мордашка, – сказал я. – Скорее всего, она никакой не агент ФБР. Наверное, ее просто кто-то нанял.
– А может быть, она – шпион «Молота Господня». Они проследили Блейз до самой железнодорожной станции в Омахе, – Мендес переключил монитор на наружную камеру.
– Инграм занимал довольно высокий пост в федеральной службе и при этом был шпионом «Молота». С ней, может быть, та же история.
– Я уверен, что правительственные службы потеряли след Амелии еще в Омахе. А если бы кто-то сумел проследить за нашим лимузином, непрошеные гости пожаловали бы в Дом Бартоломью гораздо раньше.
Она вышла на улицу и с совершенно невозмутимым выражением лица огляделась по сторонам, потом спокойно зашагала по пешеходной дорожке в сторону города. Она держалась очень естественно, совсем как туристка на утренней прогулке – шла не спеша, но и не слишком медлила. На наблюдательной камере стоял широкоформатный объектив, так что девица очень скоро исчезла из поля зрения.
– Ну, что, будем проверять гостиницы, чтобы выяснить, кто она такая? – спросил я.
– Нужно ли это? Даже если мы узнаем ее имя, какой нам от этого прок? Кроме того, для нас не желательно чтобы кто-то узнал о связи между Домом Святого Бартоломью и Гвадалахарой.
Я показал на монитор.
– Так что, значит, никто не сможет проследить досюда этот сигнал?
– А это не линейная связь. Это система «Радуга». Я пассивно считываю сигналы со всего земного шара, – Мендес выключил монитор. – Ты пойдешь на открытие? – как раз сегодня процесс гуманизации Инграма и Джефферсона должен был подойти к концу.
– Даже не знаю. Блейз не уверена, что меня стоит туда пускать. Мое отношение к Инграму осталось таким же неандертальским, как раньше.
– Интересно, почему? Он ведь всего лишь хотел убить твою подругу, а потом и тебя.
– Не говоря уже о том, что он уязвил мое мужское достоинство и стремился уничтожить Вселенную. Но мне так или иначе придется сегодня идти в клинику – они будут ковыряться в моей памяти. Вот и посмотрю заодно, что вышло из нашего чудо-парня.
– Расскажешь мне потом. Я останусь здесь, прослежу за монитором еще денек-другой, на случай, если «агент Одри Симон» вдруг вздумает вернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114