– За четыре недели до суда. Что еще в этом деле может пойти шиворот-навыворот?
На ответ он и не рассчитывал. Все сидели молча, ожидая, когда Рой снова заговорит.
– Где Мальданно? – наконец осведомился он.
– В Новом Орлеане. Мы следим за ним.
– К полуночи у него будет новый адвокат, а к завтрашнему полудню он подаст десяток ходатайств об отсрочке на том основании, что трагическая смерть Джерома Клиффорда нарушает его конституционное право на справедливый суд при участии защитника. Мы, разумеется, будем возражать, и судья назначит слушание на следующей неделе, и мы проиграем, и пройдет по меньшей мере полгода, пока назначат новый суд. Полгода! Это надо же!
Труманн покачал головой.
– Это хоть даст нам больше времени на поиски тела. Тут он был прав, и, конечно. Рой сам об этом думал. Ему тоже требовалось время, только он не мог в этом признаться, будучи прокурором, представителем народа и правительства, которому следовало бороться с преступлениями и коррупцией. Он был прав, справедливость была на его стороне, и он должен был быть всегда и везде готов сражаться со Злом. Он торопился с судом, зная, что он прав, и надеялся добиться приговора. Соединенные Штаты Америки должны победить! И проводником этой победы станет Рой Фолтригг. Он уже мысленным взором видел газетные заголовки и чуял запах типографской краски.
Ему было необходимо, черт побери, найти труп Бойда Бойетта, потому что иначе не будет ни приговора, ни фотографий на первой полосе, ни интервью на телевидении, ни быстрого восхождения на Капитолийский холм. Он убедил все свое окружение, что обвинительного приговора можно добиться и не имея трупа, и это было правдой. Но он не хотел рисковать. Ему нужно было найти тело.
– Мы считаем, Клиффорду было известно, где тело. Вы об этом знаете? – Финк взглянул на Труманна.
– А почему вы так думаете? – Судя по всему, Труманн этого не знал.
Финк отложил свои бумаги на сиденье.
– Мы с Роми давно знакомы, двадцать лет назад вместе учились в юридическом колледже. Он и тогда был слегка сумасшедшим, но очень хватким. Приблизительно наделю назад он позвонил мне домой и сказал, что хотел бы поговорить о деле Мальданно. Роми был не в себе: пьян, с трудом ворочал языком и все время повторял, что не может выходить на суд. Это было довольно странно, учитывая его пылкую любовь к громким делам. Мы говорили около часа. Он то возмущался, то начинал заикаться...
– Даже плакал, – вставил Фолтригг.
– Угу, рыдал, как младенец. Я поначалу удивился, но вообще-то Клиффорд по-настоящему уже ничем не может меня удивить, сами понимаете. Даже самоубийством. Наконец он повесил трубку. На следующее утро он позвонил мне в офис в девять утра, до смерти напуганный, что накануне что-то выболтал. Он был в панике и все намекал, что, может, он и знает, где тело, пытаясь выведать, не проговорился ли он спьяну. Ну, я решил ему подыграть и поблагодарил за информацию, сообщенную накануне, хотя на самом деле он ничего не сказал. Я поблагодарил его раз, потом другой, потом третий и чувствовал, как он там весь исходит потом. В течение дня он позвонил мне еще дважды, затем вечером домой, опять пьяный. Просто комедия, и только. Я думал, что он может случайно проговориться, что мне удастся что-то выведать. И я сказал ему, что передал информацию Рою, а Рой сообщил в ФБР, и что они теперь следят за ним круглосуточно.
– Это довело его до ручки, – уточнил Фолтригг.
– Да, он меня основательно выматерил, но на следующий день снова позвонил в контору. Мы вместе пообедали, и я увидел, что он просто развалился на части. Он был так перепуган, что даже не спросил прямо, знаем ли мы, где тело. Я тоже не стал ничего уточнять. Сказал ему, что к суду тело у нас наверняка будет, и еще раз поблагодарил его. Тут он совсем дошел. Видно было, что он не спал и не мылся. Глаза были налиты кровью. Он напился за обедом и принялся обвинять меня в мошенничестве, коварном и неэтичном поведении. Сцена была препротивной. Я оплатил счет и ушел. Он мне позвонил вечером домой, на удивление трезвый, и извинился. Я сказал: не бери в голову. Добавил, что Рой всерьез подумывает обвинить его в том, что он препятствует правосудию, и это его завело. Он заявил, что у нас нет доказательств. Я ответил, что, может, и нет, но ему предъявят обвинение, арестуют и будут судить, так что он никоим образом не сможет защищать Барри Мальданно. Он орал и ругался минут пятнадцать, потом повесил трубку. Больше он мне не звонил.
– Он знает, вернее, знал, где Мальданно спрятал тело, – с уверенностью добавил Фолтригг.
– Почему нам не сообщили? – спросил Труманн.
– Мы собирались. Более того, мы с Томасом обсуждали этот вопрос сегодня днем, когда нам позвонили. – Фолтригг снизошел до этого объяснения с таким видом, будто Труманн и не должен задавать ему такие вопросы. Труманн взглянул на Шерффа. Последний не отрывал взгляда от блокнота, разрисовывая его изображениями различных пистолетов.
Фолтригг допил томатный сок и выбросил банку в мусорную корзину. Скрестил ноги.
– Вам, ребятки, надо проследить продвижение Клиффорда из Нового Орлеана до Мемфиса. По какой дороге ехал? Есть ли у него там друзья? Где останавливался? С кем встречался в Мемфисе? Должен же он был хоть с кем-нибудь поговорить за то время, как покинул Новый Орлеан? Как вы думаете?
Труманн кивнул.
– Поездка длинная. Обязательно где-нибудь да останавливался.
– Он знал, где тело, и решил покончить с собой – это очевидно. Есть малюсенькая вероятность, что он кому-либо что-то рассказал.
– Возможно.
– Подумай обо этом, Ларри. Давай предположим, что ты адвокат, избави тебя Бог. И ты представляешь бандита, убившего сенатора США. Допустим, что твой подзащитный рассказал тебе, своему адвокату, где он спрятал тело. Следовательно, только два человека во всем мире знают эту тайну. И ты, адвокат, не выдерживаешь и решаешь покончить с собой. Планируешь все заранее. Ты знаешь, что умрешь. Ты покупаешь таблетки, виски, пистолет, водопроводный шланг, едешь пять часов подальше от дома и стреляешься. Скажи, хотелось бы тебе поделиться с кем-нибудь своим секретом, а?
– Возможно. Не знаю.
– Но такое может быть?
– Может.
– Прекрасно. Значит, мы должны все тщательно расследовать. Я бы начал со служащих в его конторе. Узнайте, когда он уехал из Нового Орлеана. Проверьте его кредитные карточки. Где он заправлялся? Где ел? Где купил пистолет, таблетки и выпивку? Может, у него где-нибудь в округе есть семья? Старый приятель-юрист? Надо проверить тысячу вещей.
Труманн передал телефон Шерффу.
– Звони в контору. Позови Хайтаура к телефону. Фолтриггу было приятно видеть, как фэбээровцы послушно следуют его указаниям. Он самодовольно усмехнулся и подмигнул Финку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
На ответ он и не рассчитывал. Все сидели молча, ожидая, когда Рой снова заговорит.
– Где Мальданно? – наконец осведомился он.
– В Новом Орлеане. Мы следим за ним.
– К полуночи у него будет новый адвокат, а к завтрашнему полудню он подаст десяток ходатайств об отсрочке на том основании, что трагическая смерть Джерома Клиффорда нарушает его конституционное право на справедливый суд при участии защитника. Мы, разумеется, будем возражать, и судья назначит слушание на следующей неделе, и мы проиграем, и пройдет по меньшей мере полгода, пока назначат новый суд. Полгода! Это надо же!
Труманн покачал головой.
– Это хоть даст нам больше времени на поиски тела. Тут он был прав, и, конечно. Рой сам об этом думал. Ему тоже требовалось время, только он не мог в этом признаться, будучи прокурором, представителем народа и правительства, которому следовало бороться с преступлениями и коррупцией. Он был прав, справедливость была на его стороне, и он должен был быть всегда и везде готов сражаться со Злом. Он торопился с судом, зная, что он прав, и надеялся добиться приговора. Соединенные Штаты Америки должны победить! И проводником этой победы станет Рой Фолтригг. Он уже мысленным взором видел газетные заголовки и чуял запах типографской краски.
Ему было необходимо, черт побери, найти труп Бойда Бойетта, потому что иначе не будет ни приговора, ни фотографий на первой полосе, ни интервью на телевидении, ни быстрого восхождения на Капитолийский холм. Он убедил все свое окружение, что обвинительного приговора можно добиться и не имея трупа, и это было правдой. Но он не хотел рисковать. Ему нужно было найти тело.
– Мы считаем, Клиффорду было известно, где тело. Вы об этом знаете? – Финк взглянул на Труманна.
– А почему вы так думаете? – Судя по всему, Труманн этого не знал.
Финк отложил свои бумаги на сиденье.
– Мы с Роми давно знакомы, двадцать лет назад вместе учились в юридическом колледже. Он и тогда был слегка сумасшедшим, но очень хватким. Приблизительно наделю назад он позвонил мне домой и сказал, что хотел бы поговорить о деле Мальданно. Роми был не в себе: пьян, с трудом ворочал языком и все время повторял, что не может выходить на суд. Это было довольно странно, учитывая его пылкую любовь к громким делам. Мы говорили около часа. Он то возмущался, то начинал заикаться...
– Даже плакал, – вставил Фолтригг.
– Угу, рыдал, как младенец. Я поначалу удивился, но вообще-то Клиффорд по-настоящему уже ничем не может меня удивить, сами понимаете. Даже самоубийством. Наконец он повесил трубку. На следующее утро он позвонил мне в офис в девять утра, до смерти напуганный, что накануне что-то выболтал. Он был в панике и все намекал, что, может, он и знает, где тело, пытаясь выведать, не проговорился ли он спьяну. Ну, я решил ему подыграть и поблагодарил за информацию, сообщенную накануне, хотя на самом деле он ничего не сказал. Я поблагодарил его раз, потом другой, потом третий и чувствовал, как он там весь исходит потом. В течение дня он позвонил мне еще дважды, затем вечером домой, опять пьяный. Просто комедия, и только. Я думал, что он может случайно проговориться, что мне удастся что-то выведать. И я сказал ему, что передал информацию Рою, а Рой сообщил в ФБР, и что они теперь следят за ним круглосуточно.
– Это довело его до ручки, – уточнил Фолтригг.
– Да, он меня основательно выматерил, но на следующий день снова позвонил в контору. Мы вместе пообедали, и я увидел, что он просто развалился на части. Он был так перепуган, что даже не спросил прямо, знаем ли мы, где тело. Я тоже не стал ничего уточнять. Сказал ему, что к суду тело у нас наверняка будет, и еще раз поблагодарил его. Тут он совсем дошел. Видно было, что он не спал и не мылся. Глаза были налиты кровью. Он напился за обедом и принялся обвинять меня в мошенничестве, коварном и неэтичном поведении. Сцена была препротивной. Я оплатил счет и ушел. Он мне позвонил вечером домой, на удивление трезвый, и извинился. Я сказал: не бери в голову. Добавил, что Рой всерьез подумывает обвинить его в том, что он препятствует правосудию, и это его завело. Он заявил, что у нас нет доказательств. Я ответил, что, может, и нет, но ему предъявят обвинение, арестуют и будут судить, так что он никоим образом не сможет защищать Барри Мальданно. Он орал и ругался минут пятнадцать, потом повесил трубку. Больше он мне не звонил.
– Он знает, вернее, знал, где Мальданно спрятал тело, – с уверенностью добавил Фолтригг.
– Почему нам не сообщили? – спросил Труманн.
– Мы собирались. Более того, мы с Томасом обсуждали этот вопрос сегодня днем, когда нам позвонили. – Фолтригг снизошел до этого объяснения с таким видом, будто Труманн и не должен задавать ему такие вопросы. Труманн взглянул на Шерффа. Последний не отрывал взгляда от блокнота, разрисовывая его изображениями различных пистолетов.
Фолтригг допил томатный сок и выбросил банку в мусорную корзину. Скрестил ноги.
– Вам, ребятки, надо проследить продвижение Клиффорда из Нового Орлеана до Мемфиса. По какой дороге ехал? Есть ли у него там друзья? Где останавливался? С кем встречался в Мемфисе? Должен же он был хоть с кем-нибудь поговорить за то время, как покинул Новый Орлеан? Как вы думаете?
Труманн кивнул.
– Поездка длинная. Обязательно где-нибудь да останавливался.
– Он знал, где тело, и решил покончить с собой – это очевидно. Есть малюсенькая вероятность, что он кому-либо что-то рассказал.
– Возможно.
– Подумай обо этом, Ларри. Давай предположим, что ты адвокат, избави тебя Бог. И ты представляешь бандита, убившего сенатора США. Допустим, что твой подзащитный рассказал тебе, своему адвокату, где он спрятал тело. Следовательно, только два человека во всем мире знают эту тайну. И ты, адвокат, не выдерживаешь и решаешь покончить с собой. Планируешь все заранее. Ты знаешь, что умрешь. Ты покупаешь таблетки, виски, пистолет, водопроводный шланг, едешь пять часов подальше от дома и стреляешься. Скажи, хотелось бы тебе поделиться с кем-нибудь своим секретом, а?
– Возможно. Не знаю.
– Но такое может быть?
– Может.
– Прекрасно. Значит, мы должны все тщательно расследовать. Я бы начал со служащих в его конторе. Узнайте, когда он уехал из Нового Орлеана. Проверьте его кредитные карточки. Где он заправлялся? Где ел? Где купил пистолет, таблетки и выпивку? Может, у него где-нибудь в округе есть семья? Старый приятель-юрист? Надо проверить тысячу вещей.
Труманн передал телефон Шерффу.
– Звони в контору. Позови Хайтаура к телефону. Фолтриггу было приятно видеть, как фэбээровцы послушно следуют его указаниям. Он самодовольно усмехнулся и подмигнул Финку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120