Гринуэй выпрямился.
– Очень тяжелый случай, – заметил он как бы про себя, не сводя взгляда с закрытых глаз Рикки.
– Как же нам быть? – спросила Дайанна.
– Подождем. Состояние его стабильно, и непосредственной угрозы нет. Он придет в себя, и очень важно, чтобы в этот момент вы находились в комнате. – Гринуэй задумчиво посмотрел на них, потирая бороду. – Когда он откроет глаза, он должен увидеть свою мать, вы понимаете?
– Я никуда не ухожу.
– Ты, Марк, можешь приходить и уходить, но все же лучше, чтобы ты как можно больше находился в палате.
Марк кивнул. Даже мысль о том, чтобы провести здесь еще минуту, была неприятной.
– Первые мгновения – самые важные. Он испугается, оглядевшись вокруг. Он должен видеть и чувствовать свою мать. Обнимите его, говорите ему, что все будет хорошо. Немедленно позовите сестру. Я оставлю соответствующие указания. Он будет очень голоден, так что мы позаботимся о еде для него. Сестра уберет капельницу, и он сможет походить по комнате. Но самое основное – быть рядом.
– А когда, вы думаете, он...
– Я не знаю. Возможно, сегодня или завтра. Трудно сказать.
– Вам уже встречались такие случаи? Гринуэй взглянул на Рикки и решил сказать правду. Он отрицательно покачал головой.
– Такие тяжелые – нет. Ребенок почти что в коме, что, в общем, нетипично. Обычно, как следует отдохнув, они приходят в себя и начинают есть. – Он попытался улыбнуться. – Но я не слишком волнуюсь. С Рикки все будет в порядке. Просто нужно время.
Казалось, Рикки его услышал. Он застонал и вытянулся, но глаз не открыл. Все внимательно наблюдали за ним, надеясь, что он скажет хоть слово. Хотя Марк и предпочитал, чтобы он молчал обо всей этой истории со стрельбой, пока они не обсудят все наедине, ему отчаянно хотелось, чтобы его младший братишка проснулся и начал говорить о чем-нибудь. Он уже устал смотреть, как тот лежит, свернувшись калачиком, и сосет этот треклятый палец.
Гринуэй залез в свой чемодан и извлек оттуда газету. То была утренняя газета “Мемфис пресс”. Он положил ее на постель и протянул Дайанне визитную карточку.
– Мой кабинет в соседнем здании. Вот тут на всякий случай номер телефона. Помните, сразу же, как он проснется, позовите сестру, а она сообщит мне. Договорились?
Дайанна взяла карточку и кивнула. Гринуэй развернул газету на кровати и спросил:
– Видели это?
– Нет, – ответила она.
В низу первой полосы шел заголовок: “НОВООРЛЕАНСКИЙ АДВОКАТ КОНЧАЕТ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ В СЕВЕРНОМ МЕМФИСЕ”. Под заголовком справа была напечатана большая фотография Джерома Клиффорда, а левее, более мелким шрифтом, подзаголовок: “ИЗВЕСТНЫЙ АДВОКАТ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ, ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В СВЯЗЯХ С МАФИЕЙ”. Марку прежде всего бросилось в глаза слово “Мафия”.
Гринуэй наклонился вперед и понизил голос.
– Похоже, мистер Клиффорд довольно известный адвокат в Новом Орлеане. Он занимался делом сенатора Бойетта. Судя по всему, защищал человека, обвиняемого в убийстве. Вы что-нибудь об этом слышали?
Дайанна сунула в рот незажженную сигарету и отрицательно покачала головой.
– Ну, это очень важное дело. Первый американский сенатор, убитый до истечения срока его полномочий. Вы потом тут все прочитаете. Там внизу ждут полиция и ФБР. Когда я час назад пришел в больницу, они уже ждали. – Марк схватился руками за перила кровати. – Они хотят поговорить с Марком, но не могут этого сделать без моего разрешения. Ну так как, разрешить?
– Нет, – выпалил Марк. – Я не хочу с ними разговаривать. – Дайанна и Гринуэй молча смотрели на него. – Со мной может произойти то же, что и с Рикки, если полиция будет ко мне приставать. – Марк почему-то знал, что полицейские вернутся и снова будут задавать бесконечные вопросы. Они с ним еще не закончили. Но его кинуло в дрожь при виде фото на первой полосе газеты и упоминании о ФБР, и ему настоятельно потребовалось сесть.
– Не пускайте их пока, – попросила Дайанна Гринуэя.
– Они спрашивали, не могут ли поговорить с вами в девять, но я сказал, что нет. Но они не уйдут. – Он снова взглянул на часы. – Я здесь буду до полудня. Может быть, тогда и поговорим с ними.
– Как скажете, – согласилась она.
– Прекрасно. Тогда я их промурыжу до двенадцати. Мы позвонили к вам на работу и в школу, старайтесь хоть об этом не беспокоиться. Просто будьте рядом с Рикки, пока я не вернусь.
Дайанна вышла в ванную комнату и закурила сигарету. Марк нажимал кнопки на пульте дистанционного управления у кровати Рикки, пока не нашел по телевизору местные новости. Ничего, кроме погоды и новостей спорта.
* * *
Дайанна кончила читать статью о мистере Клиффорде и положила газету на пол под раскладушку. Марк с беспокойством наблюдал за ней.
– Его клиент убил сенатора Соединенных Штатов, – сообщила она с благоговейным трепетом.
Ну и дела. Придется ему отвечать на сложные вопросы. Марк неожиданно почувствовал голод. Шел уже десятый час. Рикки не шевелился. Медсестры о них забыли. Казалось, Гринуэй ушел уже сто лет назад. Где-то в темноте притаились агенты ФБР. С каждой минутой палата казалась все меньше, а от сидения на неудобной койке все тело у него затекло.
– Интересно, зачем это ему понадобилось? – сказал он, потому что ничего другого придумать не смог.
– Здесь написано, что Джером Клиффорд имел связи с новоорлеанской мафией и что его клиент известен как член этой мафии.
Марк видел “Крестного отца” по кабельному телевидению. Более того, он видел предисловие к “Крестному отцу” и потому знал все о мафии. Сцены из фильмов промелькнули перед ним, и боли в животе усилились. Сердце билось часто-часто.
– Я есть хочу, мама. А ты хочешь есть?
– Почему ты не сказал мне правду, Марк?
– Потому что там в трейлере был полицейский, сама понимаешь – время для разговоров было неподходящее. Прости меня, мам. Мне, честно, очень жаль. Я хотел рассказать тебе, как только мы останемся одни, честно.
Она потерла виски. Вид у нее был огорченный.
– Ты же мне никогда не врал, Марк. Никогда не говори никогда.
– Мам, давай поговорим об этом позже? Я на самом деле голоден. Дай мне пару долларов, я сбегаю в кафетерий и куплю несколько плюшек. Мне очень хочется. И принесу тебе кофе. – Он уже встал, ожидая, когда она даст ему деньги.
К счастью, она тоже была не расположена к серьезным беседам о правдивости и всяком таком. Снотворное все еще действовало, и она не слишком быстро соображала. В голове гудело. Дайанна открыла сумку и протянула ему пятидолларовую купюру.
– А где кафетерий?
– В подвале. Я там уже два раза был.
– Почему-то меня это не удивляет. Наверное, ты уже всюду здесь побывал. – Будь осторожен.
Он закрыл за собой дверь. Она немного подождала, потом достала из сумки баночку с валиумом, которую прислал Гринуэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
– Очень тяжелый случай, – заметил он как бы про себя, не сводя взгляда с закрытых глаз Рикки.
– Как же нам быть? – спросила Дайанна.
– Подождем. Состояние его стабильно, и непосредственной угрозы нет. Он придет в себя, и очень важно, чтобы в этот момент вы находились в комнате. – Гринуэй задумчиво посмотрел на них, потирая бороду. – Когда он откроет глаза, он должен увидеть свою мать, вы понимаете?
– Я никуда не ухожу.
– Ты, Марк, можешь приходить и уходить, но все же лучше, чтобы ты как можно больше находился в палате.
Марк кивнул. Даже мысль о том, чтобы провести здесь еще минуту, была неприятной.
– Первые мгновения – самые важные. Он испугается, оглядевшись вокруг. Он должен видеть и чувствовать свою мать. Обнимите его, говорите ему, что все будет хорошо. Немедленно позовите сестру. Я оставлю соответствующие указания. Он будет очень голоден, так что мы позаботимся о еде для него. Сестра уберет капельницу, и он сможет походить по комнате. Но самое основное – быть рядом.
– А когда, вы думаете, он...
– Я не знаю. Возможно, сегодня или завтра. Трудно сказать.
– Вам уже встречались такие случаи? Гринуэй взглянул на Рикки и решил сказать правду. Он отрицательно покачал головой.
– Такие тяжелые – нет. Ребенок почти что в коме, что, в общем, нетипично. Обычно, как следует отдохнув, они приходят в себя и начинают есть. – Он попытался улыбнуться. – Но я не слишком волнуюсь. С Рикки все будет в порядке. Просто нужно время.
Казалось, Рикки его услышал. Он застонал и вытянулся, но глаз не открыл. Все внимательно наблюдали за ним, надеясь, что он скажет хоть слово. Хотя Марк и предпочитал, чтобы он молчал обо всей этой истории со стрельбой, пока они не обсудят все наедине, ему отчаянно хотелось, чтобы его младший братишка проснулся и начал говорить о чем-нибудь. Он уже устал смотреть, как тот лежит, свернувшись калачиком, и сосет этот треклятый палец.
Гринуэй залез в свой чемодан и извлек оттуда газету. То была утренняя газета “Мемфис пресс”. Он положил ее на постель и протянул Дайанне визитную карточку.
– Мой кабинет в соседнем здании. Вот тут на всякий случай номер телефона. Помните, сразу же, как он проснется, позовите сестру, а она сообщит мне. Договорились?
Дайанна взяла карточку и кивнула. Гринуэй развернул газету на кровати и спросил:
– Видели это?
– Нет, – ответила она.
В низу первой полосы шел заголовок: “НОВООРЛЕАНСКИЙ АДВОКАТ КОНЧАЕТ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ В СЕВЕРНОМ МЕМФИСЕ”. Под заголовком справа была напечатана большая фотография Джерома Клиффорда, а левее, более мелким шрифтом, подзаголовок: “ИЗВЕСТНЫЙ АДВОКАТ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ, ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В СВЯЗЯХ С МАФИЕЙ”. Марку прежде всего бросилось в глаза слово “Мафия”.
Гринуэй наклонился вперед и понизил голос.
– Похоже, мистер Клиффорд довольно известный адвокат в Новом Орлеане. Он занимался делом сенатора Бойетта. Судя по всему, защищал человека, обвиняемого в убийстве. Вы что-нибудь об этом слышали?
Дайанна сунула в рот незажженную сигарету и отрицательно покачала головой.
– Ну, это очень важное дело. Первый американский сенатор, убитый до истечения срока его полномочий. Вы потом тут все прочитаете. Там внизу ждут полиция и ФБР. Когда я час назад пришел в больницу, они уже ждали. – Марк схватился руками за перила кровати. – Они хотят поговорить с Марком, но не могут этого сделать без моего разрешения. Ну так как, разрешить?
– Нет, – выпалил Марк. – Я не хочу с ними разговаривать. – Дайанна и Гринуэй молча смотрели на него. – Со мной может произойти то же, что и с Рикки, если полиция будет ко мне приставать. – Марк почему-то знал, что полицейские вернутся и снова будут задавать бесконечные вопросы. Они с ним еще не закончили. Но его кинуло в дрожь при виде фото на первой полосе газеты и упоминании о ФБР, и ему настоятельно потребовалось сесть.
– Не пускайте их пока, – попросила Дайанна Гринуэя.
– Они спрашивали, не могут ли поговорить с вами в девять, но я сказал, что нет. Но они не уйдут. – Он снова взглянул на часы. – Я здесь буду до полудня. Может быть, тогда и поговорим с ними.
– Как скажете, – согласилась она.
– Прекрасно. Тогда я их промурыжу до двенадцати. Мы позвонили к вам на работу и в школу, старайтесь хоть об этом не беспокоиться. Просто будьте рядом с Рикки, пока я не вернусь.
Дайанна вышла в ванную комнату и закурила сигарету. Марк нажимал кнопки на пульте дистанционного управления у кровати Рикки, пока не нашел по телевизору местные новости. Ничего, кроме погоды и новостей спорта.
* * *
Дайанна кончила читать статью о мистере Клиффорде и положила газету на пол под раскладушку. Марк с беспокойством наблюдал за ней.
– Его клиент убил сенатора Соединенных Штатов, – сообщила она с благоговейным трепетом.
Ну и дела. Придется ему отвечать на сложные вопросы. Марк неожиданно почувствовал голод. Шел уже десятый час. Рикки не шевелился. Медсестры о них забыли. Казалось, Гринуэй ушел уже сто лет назад. Где-то в темноте притаились агенты ФБР. С каждой минутой палата казалась все меньше, а от сидения на неудобной койке все тело у него затекло.
– Интересно, зачем это ему понадобилось? – сказал он, потому что ничего другого придумать не смог.
– Здесь написано, что Джером Клиффорд имел связи с новоорлеанской мафией и что его клиент известен как член этой мафии.
Марк видел “Крестного отца” по кабельному телевидению. Более того, он видел предисловие к “Крестному отцу” и потому знал все о мафии. Сцены из фильмов промелькнули перед ним, и боли в животе усилились. Сердце билось часто-часто.
– Я есть хочу, мама. А ты хочешь есть?
– Почему ты не сказал мне правду, Марк?
– Потому что там в трейлере был полицейский, сама понимаешь – время для разговоров было неподходящее. Прости меня, мам. Мне, честно, очень жаль. Я хотел рассказать тебе, как только мы останемся одни, честно.
Она потерла виски. Вид у нее был огорченный.
– Ты же мне никогда не врал, Марк. Никогда не говори никогда.
– Мам, давай поговорим об этом позже? Я на самом деле голоден. Дай мне пару долларов, я сбегаю в кафетерий и куплю несколько плюшек. Мне очень хочется. И принесу тебе кофе. – Он уже встал, ожидая, когда она даст ему деньги.
К счастью, она тоже была не расположена к серьезным беседам о правдивости и всяком таком. Снотворное все еще действовало, и она не слишком быстро соображала. В голове гудело. Дайанна открыла сумку и протянула ему пятидолларовую купюру.
– А где кафетерий?
– В подвале. Я там уже два раза был.
– Почему-то меня это не удивляет. Наверное, ты уже всюду здесь побывал. – Будь осторожен.
Он закрыл за собой дверь. Она немного подождала, потом достала из сумки баночку с валиумом, которую прислал Гринуэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120