Однако все доходы оказались в руках семьи Барри. Они торговали и наркотиками, занимались букмекерством, организовали бордель и во всех случаях хорошо зарабатывали. Но Гронк наличных почти не видел. После десяти лет такого неравноправного партнерства Гронк заявил Барри, что хочет иметь что-нибудь свое. Барри помог ему купить бар, где танцевали полуголые девки, и кинотеатр, где демонстрировались порнофильмы. Приблизительно в то же самое время Барри начал убивать, и Гронк старался держаться от него подальше.
Но друзьями они остались. Приблизительно через месяц после исчезновения Бойетта они вдвоем неплохо провели время в Акапулько, в доме Джонни Салари, в компании двух стриптизерок. Однажды, когда девицы уснули, они пошли погулять по пляжу. Барри в тот день много пил и был разговорчивее, чем обычно. Только-только его имя было впервые названо в числе подозреваемых. Он хвастался перед Гренком тем, как он убил сенатора.
Могильник в приходе Ляфорш принес миллионы семье Салари. Джонни планировал в свое время сбрасывать там и отходы из Нового Орлеана. Неожиданно на его пути возник сенатор Бойетт. Его действия вызвали поток негативных выступлений в прессе по поводу свалки, и чем больше внимания привлекал к ней Бойд, тем активнее действовал. Он добился начала расследования на федеральном уровне. Он задействовал целую армию специалистов по экологии, которые подготовили тома исследовании, по большей части выступавших против могильника. Он до тех пор надоедал министерству юстиции в Вашингтоне, пока оно не начало расследование относительно вероятности причастности мафии к этому делу. Сенатор Бойетт стал главным препятствием для перспективного начинания Джонни.
Было принято решение убрать сенатора.
Отхлебывая из бутылки виски, Барри со смехом рассказывал, как убил сенатора. Он следил за Бойеттом полгода и был приятно удивлен, узнав, что разведенный сенатор имел слабость к молодым женщинам. Причем к дешевым бабенкам, каких можно найти в борделях и купить за пятьдесят баксов. Любимым его пристанищем была маленькая гостиница на полдороге между Новым Орлеаном и Хоумой, местом, где должна была находиться свалка. Там часто останавливался всякого рода бродячий люд, что в свою очередь привлекало туда молоденьких шлюшек. По-видимому, сенатор был знаком с хозяином и имел с ним свои секреты. Он парковал машину за помойными ящиками, в стороне от покрытой гравием стоянки, где останавливались огромные грузовики и мотоциклы. Входил в гостиницу всегда через кухню.
Со временем сенатор начал наведываться туда все чаще. Он рвал и метал на городских митингах, устраивал пресс-конференции каждую неделю. И получал удовольствие от своих одиноких поездок назад в Новый Орлеан и быстрого секса в придорожной гостинице.
Прикончить его было проще простого, хвастался Барри, когда они сидели на пляже в пенящейся воде прибоя. Он ехал за Бойеттом следом двадцать миль после гневного митинга по поводу свалки и остался терпеливо ждать в темноте за придорожной гостиницей. Когда после коротенького свидания появился довольный Бойетт, он ударил его по голове дубинкой и затащил на заднее сиденье машины. Остановившись милях в четырех у обочины, он четырежды выстрелил ему в голову. Затем завернул тело в мешки и спрятал в багажнике. Ты только представь себе, удивлялся Барри, стащить американского сенатора в темном углу у богом забытого борделя. Бойетт был сенатором двадцать один год, председательствовал во всяческих могущественных комиссиях, обедал в Белом доме, ездил по всему миру в поисках возможностей истратить деньги налогоплательщиков, на него работали восемнадцать помощников и телохранителей, и... трах! – его подловили без штанов! Барри находил ситуацию очень забавной. Одно из самых легких заданий, хвастался он с таким видом, как будто их были сотни.
Полицейский дорожной службы остановил Барри за превышение скорости в десяти милях от Нового Орлеана. Только подумай, рассказывал он, болтаю с полицейским, а у меня еще не остывший труп в багажнике. Они разговорились о футболе, и Барри даже обошелся без штрафа. Но потом он запаниковал и решил спрятать труп в другом месте. Гронк хотел было спросить, где именно, но передумал.
Дело против Ножа было относительно шатким. По показаниям полицейского, Барри находился вблизи места исчезновения. Но не имея тела, невозможно было установить время смерти. Одна из проституток видела человека, напоминающего Барри, в тени на автомобильной стоянке в то время, когда сенатор развлекался. Она в данный момент находилась под защитой государства, но рассчитывать на нее как на надежного свидетеля не приходилось. Машину Барри осмотрели тщательнейшим образом. Ни пятнышка крови, ни волоска, ни ниточки. Главной надеждой обвинения был осведомитель, внедренный в мафию человек, который из своих сорока двух лет двадцать просидел в тюрьме. Но никто не рассчитывал, что ему удастся дожить до дачи свидетельских показаний. В квартире одной из подружек Барри был найден “люгер” 22-го калибра, но опять же, не имея трупа, невозможно определить причину смерти. На пистолете остались отпечатки пальцев Барри. Девица заявила, что пистолет он ей подарил.
Присяжные, как правило, не решаются вынести обвинительное заключение, если у них нет твердой уверенности, что жертва действительно мертва. А сенатор отличался столь эксцентричным характером, что его исчезновение было окружено всяческими дикими слухами и предположениями. В печати даже появилась статья, рассказывающая о его недавних проблемах психиатрического характера и положившая начало широко распространенной теории о том, что у него крыша поехала и он сбежал с малолетней шлюхой. У него были карточные долги. Он слишком много пил. Его бывшая жена подала на него в суд за то, что он надул ее при разводе. И так далее и тому подобное.
У Бойетта было много причин, чтобы исчезнуть.
Теперь же выяснилось, что одиннадцатилетний мальчишка из Мемфиса знает, где он похоронен. Гронк открыл вторую банку пива.
* * *
Дорин за руку отвела Марка в его комнату. Он шел неуверенно, уставясь в пол перед собой, как будто бы только что лицезрел взрыв бомбы в толпе народа.
– Ты в порядке, детка? – спросила она. Морщинки на лбу и вокруг глаз показывали, как она обеспокоена.
Он кивнул и медленно потащился дальше. Дорин быстро открыла дверь и посадила его на нижнюю койку.
– Ложись, полежи, милый. – Она сняла покрывало и подняла его ноги на кровать. Присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза в поисках ответа. – Ты в самом деле в порядке?
Он кивнул, но сказать ничего не смог.
– Может, позвать врача?
– Нет, – с трудом выдавил он. – Все нормально.
– Все-таки я позову врача, – решила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Но друзьями они остались. Приблизительно через месяц после исчезновения Бойетта они вдвоем неплохо провели время в Акапулько, в доме Джонни Салари, в компании двух стриптизерок. Однажды, когда девицы уснули, они пошли погулять по пляжу. Барри в тот день много пил и был разговорчивее, чем обычно. Только-только его имя было впервые названо в числе подозреваемых. Он хвастался перед Гренком тем, как он убил сенатора.
Могильник в приходе Ляфорш принес миллионы семье Салари. Джонни планировал в свое время сбрасывать там и отходы из Нового Орлеана. Неожиданно на его пути возник сенатор Бойетт. Его действия вызвали поток негативных выступлений в прессе по поводу свалки, и чем больше внимания привлекал к ней Бойд, тем активнее действовал. Он добился начала расследования на федеральном уровне. Он задействовал целую армию специалистов по экологии, которые подготовили тома исследовании, по большей части выступавших против могильника. Он до тех пор надоедал министерству юстиции в Вашингтоне, пока оно не начало расследование относительно вероятности причастности мафии к этому делу. Сенатор Бойетт стал главным препятствием для перспективного начинания Джонни.
Было принято решение убрать сенатора.
Отхлебывая из бутылки виски, Барри со смехом рассказывал, как убил сенатора. Он следил за Бойеттом полгода и был приятно удивлен, узнав, что разведенный сенатор имел слабость к молодым женщинам. Причем к дешевым бабенкам, каких можно найти в борделях и купить за пятьдесят баксов. Любимым его пристанищем была маленькая гостиница на полдороге между Новым Орлеаном и Хоумой, местом, где должна была находиться свалка. Там часто останавливался всякого рода бродячий люд, что в свою очередь привлекало туда молоденьких шлюшек. По-видимому, сенатор был знаком с хозяином и имел с ним свои секреты. Он парковал машину за помойными ящиками, в стороне от покрытой гравием стоянки, где останавливались огромные грузовики и мотоциклы. Входил в гостиницу всегда через кухню.
Со временем сенатор начал наведываться туда все чаще. Он рвал и метал на городских митингах, устраивал пресс-конференции каждую неделю. И получал удовольствие от своих одиноких поездок назад в Новый Орлеан и быстрого секса в придорожной гостинице.
Прикончить его было проще простого, хвастался Барри, когда они сидели на пляже в пенящейся воде прибоя. Он ехал за Бойеттом следом двадцать миль после гневного митинга по поводу свалки и остался терпеливо ждать в темноте за придорожной гостиницей. Когда после коротенького свидания появился довольный Бойетт, он ударил его по голове дубинкой и затащил на заднее сиденье машины. Остановившись милях в четырех у обочины, он четырежды выстрелил ему в голову. Затем завернул тело в мешки и спрятал в багажнике. Ты только представь себе, удивлялся Барри, стащить американского сенатора в темном углу у богом забытого борделя. Бойетт был сенатором двадцать один год, председательствовал во всяческих могущественных комиссиях, обедал в Белом доме, ездил по всему миру в поисках возможностей истратить деньги налогоплательщиков, на него работали восемнадцать помощников и телохранителей, и... трах! – его подловили без штанов! Барри находил ситуацию очень забавной. Одно из самых легких заданий, хвастался он с таким видом, как будто их были сотни.
Полицейский дорожной службы остановил Барри за превышение скорости в десяти милях от Нового Орлеана. Только подумай, рассказывал он, болтаю с полицейским, а у меня еще не остывший труп в багажнике. Они разговорились о футболе, и Барри даже обошелся без штрафа. Но потом он запаниковал и решил спрятать труп в другом месте. Гронк хотел было спросить, где именно, но передумал.
Дело против Ножа было относительно шатким. По показаниям полицейского, Барри находился вблизи места исчезновения. Но не имея тела, невозможно было установить время смерти. Одна из проституток видела человека, напоминающего Барри, в тени на автомобильной стоянке в то время, когда сенатор развлекался. Она в данный момент находилась под защитой государства, но рассчитывать на нее как на надежного свидетеля не приходилось. Машину Барри осмотрели тщательнейшим образом. Ни пятнышка крови, ни волоска, ни ниточки. Главной надеждой обвинения был осведомитель, внедренный в мафию человек, который из своих сорока двух лет двадцать просидел в тюрьме. Но никто не рассчитывал, что ему удастся дожить до дачи свидетельских показаний. В квартире одной из подружек Барри был найден “люгер” 22-го калибра, но опять же, не имея трупа, невозможно определить причину смерти. На пистолете остались отпечатки пальцев Барри. Девица заявила, что пистолет он ей подарил.
Присяжные, как правило, не решаются вынести обвинительное заключение, если у них нет твердой уверенности, что жертва действительно мертва. А сенатор отличался столь эксцентричным характером, что его исчезновение было окружено всяческими дикими слухами и предположениями. В печати даже появилась статья, рассказывающая о его недавних проблемах психиатрического характера и положившая начало широко распространенной теории о том, что у него крыша поехала и он сбежал с малолетней шлюхой. У него были карточные долги. Он слишком много пил. Его бывшая жена подала на него в суд за то, что он надул ее при разводе. И так далее и тому подобное.
У Бойетта было много причин, чтобы исчезнуть.
Теперь же выяснилось, что одиннадцатилетний мальчишка из Мемфиса знает, где он похоронен. Гронк открыл вторую банку пива.
* * *
Дорин за руку отвела Марка в его комнату. Он шел неуверенно, уставясь в пол перед собой, как будто бы только что лицезрел взрыв бомбы в толпе народа.
– Ты в порядке, детка? – спросила она. Морщинки на лбу и вокруг глаз показывали, как она обеспокоена.
Он кивнул и медленно потащился дальше. Дорин быстро открыла дверь и посадила его на нижнюю койку.
– Ложись, полежи, милый. – Она сняла покрывало и подняла его ноги на кровать. Присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза в поисках ответа. – Ты в самом деле в порядке?
Он кивнул, но сказать ничего не смог.
– Может, позвать врача?
– Нет, – с трудом выдавил он. – Все нормально.
– Все-таки я позову врача, – решила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120