Ему в новинку.
– Верно, – одобряет Томин, Юрьев ему нравится. – Скажите, Нуриева окликнули – как?
– По имени-отчеству. Я об этом думал. В связи с этим Андрей ищет его прежних друзей.
Томин вопросительно оборачивается к оперативнику, тот разводит руками: дескать, пока пусто, но взамен предлагает другую информацию.
– Мы откатали покойнику пальчики и запросили о судимости. До отъезда за бугор Нуриев тянул срок.
– Знаю, два года за хранение оружия.
Прошлое Нуриева уже не важно, важны нынешние связи в Москве.
Знаменский возвращается в сопровождении молодой, красивой, ярко одетой женщины.
– Здравствуйте, господа офицеры, – говорит она.
– Татьяна Александровна Китаева, по прозвищу Пре­красная Татьяна – Александр Николаевич Томин, – зна­комит Знаменский.
– Легендарный Томин! – восхищается Катаева.
Томин делает недоуменный жест.
– Со слов Зинаиды Яновны, – поясняет она. – Я, можно сказать, ее ученица.
– А-а.
Китаева держится слишком уверенно, слишком по­бедительно. Ишь какая! Томин слегка сбивает с нее гонор:
– Простите, у меня еще вопрос к Юрьеву. Юрий Денисович, как Нуриев вел себя в гостинице?
– Говорят, в основном сидел в баре. С сотовым теле­фоном в кармане. Но одиннадцатого – что характерно – оставил его в номере.
– То есть все время ждал звонка, – заключает Зна­менский, – а одиннадцатого уже не ждал, уже поехал на условленную встречу.
– А чем нас порадует Татьяна Александровна? – об­ращается к ней Томин, этак вполоборота.
– Можно просто Татьяна. Да вы небось знаете больше меня, – кокетничает Китаева.
– Возможно. Но все-таки попробуйте.
– На теле имеются два пулевых ранения – в область сердца и в затылок. Оба почти в упор. Оба смертельные. Выстрел в голову – контрольный. Киллерский, по при­вычке. Убийство явно заказное.
– И раскрытию не подлежит, – как бы заканчивает ее мысль Томин.
– Скорее всего, так. Есть, правда, новая деталь… – адресуется она к Пал Палычу.
– Давайте, Татьяна, давайте, – понукает Знамен­ский.
– Помните, я говорила про непонятную ранку на ягодице? Словно от укола. Так вот сегодня дали результат химического анализа. В тканях тела в глубине ранки найдены следы усыпляющего вещества. Причем мгновенного действия. Так стреляют ампулой в зверя, когда хотят обезвредить.
– Вот так, в натуре, его и увели! – восклицает Андрей. – Под ручки и в сторону: дескать, Вася-друг, где ж ты так надрался? А он уже не мур-мур.
– Я согласен, что убийство заказное, – говорит Юрьев. – Но оно к тому же демонстративное. Труп подбросили на виду, к гостинице. Как бы с угрозой кому-то: не лезь к нам!
– Совершенно верный вывод, – подтверждает Томин.
– Но почему тело три дня выдерживали? Уже признаки разложения… – говорит Китаева.
– На языке мафии это может означать: «заберите свою падаль».
Вернувшись к Знаменскому, друзья обмениваются впечатлениями:
– Юрьев толково роет.
– Как тебе Китаева?
– Действительно, стоящий эксперт?
– Даже талантлива. Но с ленцой.
– Паша, ей бы лучше в конкурсах красоты участвовать. Твои мужики из-за нее передерутся.
Знаменский усмехается: Саша прав, вокруг Прекрасной Татьяны наблюдаются завихрения. Но она не дура, чтобы устраивать на работе цирк. Все утрясется.
– Слушай, забыл! – спохватывается Знаменский. – Я тут похлопотал за тебя в неких сферах. Управление по экономическим преступлениям имеет в компании Ландышева агента. Решено пока уступить его тебе. Точнее – ее. Держи. Зовут Римма Анатольевна.
С фотографии смотрит пышноволосая блондинка средних лет. Не Мата Хари, скажем прямо. Но все-таки что-то.
Томин встречается с ней в тот же день.
Женщина поджидает его в уличном кафе. В руках ее журнал в броской обложке – это ее опознавательный знак.
Томин появляется среди пешеходов и сначала издали приглядывается к агенту: на фотографии Римма Анатоль­евна была без очков. Правила конспирации почти шпион­ские. Разговор начинается с пароля:
– Извините, здесь не пробегала беленькая собачка?
– Нет, только рыжая, – отзывается женщина и иро­низирует: – Шкаф продан, осталась тумбочка.
– Здравствуйте, Римма Анатольевна, – подсаживает­ся Томин к столику.
– Здравствуйте. Как вас теперь называть?
– Как и моего предшественника, Иван Ивано­вич. – Он смотрит в ее замкнутое лицо и пускается на простенькую хитрость, чтобы разбить лед: – Мне по­казали ваше фото – на редкость неудачное. В жизни вы моложе и красивей. Узнал только по журналу, честное слово.
Римма Анатольевна пытается скрыть, что компли­мент пришелся ей по сердцу.
– Для наших отношений внешность роли не игра­ет, – произносит она «великосветским» тоном.
– Ну что вы! Всегда приятно иметь дело с хорошень­кой женщиной.
Римма Анатольевна наконец улыбается. Приближает­ся официант, принесший для нее кофе. Принимает заказ у Томина.
– Мне говорили, что вы отлично справляетесь с зада­нием, – говорит Томин, дав ему отойти.
– Это несложно. Столько финансовых нарушений.
– Я переключу ваше внимание на другое. На контакты Ландышева с людьми из-за рубежа.
Римма Анатольевна сосредоточивается, обревизовывая свои воспоминания и впечатления, и после пожимает плечами. Иностранцами в конторе не пахнет.
– Недели полторы назад никаких не было признаков, намеков? – настаивает Томин.
Женщина отрицательно качает головой.
– А вы бы знали?
– Думаю, да. Секретарша босса – моя приятельница и большая болтушка. Во всяком случае, я уточню.
– Только осторожно, на мягких лапах.
Официант собрался с силами и подал Томину кофе. Пить его нельзя – бурда. Но можно помешивать ложечкой.
– Скажите, Римма Анатольевна, поведение Ландышева не менялось в последнее время?
– А верно, он заблажил, – оживляется Римма Анатольевна. – Дерганый какой-то, мнительный. На главном своем телефоне какую-то штуку поставил, чтоб видеть, если линия прослушивается… Крыша у него едет или есть причина?
– Появились люди, которые имеют на вашего хозяина зуб. Надо их срочно обнаружить.
– Если вы собираетесь его защищать, я вам не помощница!
– Личные счеты?
– Не будем об этом, – закусывает она губу.
– Что-то интимное? – Томин весь – сочувствие.
– Н-нет… Просто есть вещи, которых я ему не прошу. Никогда!
– А он знает?
Женщина язвительно усмехается:
– Он же хам. Наплевал и забыл.
– Знали бы вы, какой хам! – подогревает ее Томин. – Как-нибудь расскажу… Теперь о нашей связи. Пря­мой звонок мне нежелателен, сейчас не поймешь, кто кого слушает. Но на экстренный случай запомните мой мобильный, – передает листок. – А по этому телефону можно звонить даже с рабочего места. Трубку на том конце никто не снимет, и вам говорить ничего не надо. Набрали номер – и считаете гудки. Там гудкам соответ­ствуют звонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27