Говорят, из Австрии.
– Так… – Томин оценил новость. – Они встречались?
– Этого не знаю. Знаю, что он в гостинице «Советс­кая» и что босс из-за него нервничает. Все. Бегу.
Официант, собравшийся было обслужить посетитель­ницу, вяло останавливается на полдороге. Томин ставит липкий стакан и берется за мобильник. Нынче многое можно сделать, не бегая ногами.
Дальнейшие сведения о приезжем он уже сам излагает Знаменскому:
– Некто Янов Максим Алексеевич. Прибыл из Вены, – нажимает Томин голосом.
– Дублер Нуриева? – предполагает Пал Палыч.
– Думаю, да. Я так и ждал, что Мокрый Ландышева не оставит. И он поторопился нам помочь.
– Погоди, Саша, погоди.
– Да уж очень все одно к одному!
– Бывает и одно к другому, – проявляет Знаменский некоторый скепсис.
– Паша, я что получил, то в клювике и принес. Будем его прокачивать. Но надо за Яновым приглядеть.
– Спору нет, – соглашается Знаменский. – Поручу хорошим людям.
– Отель «Советский», номер двести восемь, – сообщает Томин и делает движение уйти: пора заскочить в «ихнее бюро».
– Постой, Саша. Я хочу вызвать Ландышева, поприжать его на допросе, помотать нервы. Есть предлог на него посмотреть.
– Какой? – удивляется Томин.
Пал Палыч кладет руку на стопку папок, старается изложить покороче, раз другу некогда.
– Да крутится одно подозрение… по другому поводу. Я забрал в свое производство десяток дел по грабежам на дорогах. Нередки нападения на машины с ценными грузами.
– Ну и что?
– На машины, застрахованные Ландышевым, нападений нет.
– M-м… – начинает догадываться Томин. – Тогда стоит потолковать и с его клиентами. Только, знаешь, сначала взгляну-ка я на него живьем.
Все работают – Прекрасная Татьяна гуляет по зоо­парку. Ну, не совсем гуляет, в принципе она при деле, даже можно сказать, она тут по службе: Пал Палыч просил покопать насчет усыпляющих ампул. А раз попро­сил Пал Палыч, то она расстарается. К Пал Палычу она питает слабость, но пока тайную.
Пал Палыч волновал ее воображение задолго до того, как они впервые увиделись. Ей повезло разговорить Кибрит, и та порассказала немало впечатляющего и… зарази­ла Татьяну собственной влюбленностью в друзей.
И все же Татьяне трудно было поверить в Знаменско­го. В Томина проще – остряк, актер, прирожденный опер, гений сыска; сам в тридцать три узла завяжется и окружа­ющих завяжет, но добьется успеха. Что ж, бывают само­родки.
Но Пал Палыч… Абсолютная неподкупность? Редкос­тная доброта? Проницательный ум? Психологическая гра­мотность? Умение строить сложные безошибочные доп­росы, и притом отказ от любых обманов? Рыцарь без страха и упрека? И неженат? Такие встречаются на свете?
Китаева еще не приняла окончательного решения по теме «Пал Палыч». Вопрос находится в стадии присталь­ного рассмотрения. А пока она неспешным шагом двига­ется от вольера к вольеру.
Заметно, что некоторые животные вызывают у нее особую симпатию. Воровато оглянувшись, она сует, на­пример, печенье слюнявому буйволу, который клянчит у сетки. Следующие ее любимцы – хищники. Когда их уда­ется увидеть – Татьяна ест зверей глазами: какая сила, какая пластика! Но вот один из вольеров пуст, сколько ни смотри.
В вольере с надписью «Тигрица уссурийская…» пусто.
– А что с тигрицей? – интересуется Китаева у прохо­дящего мимо молодого служителя. – Не заболела?
– Вы ей что, родня? – заигрывает тот.
– В какой-то мере, конечно, – Китаева окидывает его царственным взором.
Парень слегка «контужен».
– Операцию ей собираются делать, – и он долго смотрит вслед женщине.
А та направляется в ветчасть зоопарка про ампулы, а заодно и про тигрицу спросить.
У Томина сказано – сделано. Он уже сидит в офисе Ландышева, в комнате охраны. Играет в очко с двумя охранниками и Русланом, который держит банк.
– Еще одну, – говорит Томин, посмотрев на карту. – А какая у вас охрана грузов?
– Нормальная, – неопределенно поясняет Руслан. – Еще берешь?
– Хватит. Себе. Ребята с оружием?
– Ну!
– Какое оружие?
– Нормальное. Раскроемся? – Лезет в карман: там пищит телефон. – Босс подъезжает, – говорит он охранникам.
Те торопятся выйти.
– Торжественная встреча? – усмехается Томин.
– Всегда, – усмехается в ответ Руслан.
Карты раскрыты. Руслан забирает выигрыш…
…Ландышев с Томиным на «ты», но долго разглядывает его визитку.
– Что за фирма? Я не слышал.
– Недавно зарегистрировали. В офшоре.
Томин спокоен: разговоры не опасны. Была проведена ловкая оперативная комбинация через третьи руки, и в результате известный авторитет попросил Ландышева «помочь Саше». Бывший доцент просто цену набивает.
– В офшоре… – с удовольствием повторяет он. – Ну, раз Магомедов тебя рекомендует… Что повезешь?
– Разный груз. Он – разный.
– Конкретно?
– Это играет роль?
– Для тарифа.
– Бери по высшей ставке и не лезь в наши ящики.
– Лады. Откуда куда?
– Из Ростова в Грозный, точнее, в окрестности.
Ландышев присвистывает.
– Вона! Это будет тройной тариф.
– Не беспокоит.
– Кто получатель?
– Я сам поеду, нас на месте встретит кто надо.
– Допустим. Расчет налом.
– Разве я похож на кидалу? Мне только лучших охранников дай.
– Конечно, конечно.
– Кстати, должен познакомиться с условиями дого­вора об охране.
– Они не разглашаются.
– Но для клиента?! – негодует Томин.
– Только после предоплаты. В твоем случае – восемь­десят процентов, Александр.
Томин и здесь легендирует себя под своим именем. Так не грозит провал в случае, если кто-то окликнет, а ты автоматом отреагируешь. Если тот, кто по легенде Николай, отзовется на Васю – оно бывало, – ему не поздоровится. Возможен и летальный, по терминологии медиков, исход. В Москве сотни людей, называющих Томина Сашей. А земля, как он любит повторять, до того круглая, где угодно с кем угодно можно столкнуться, не исключая ландышевского кабинета, из которого Томин вынес сложное ощущение: с Ландышевым предстоит повозиться… А вот насчет охраны грузов – это, похоже, полная фикция.
В бытность Крысиным, когда он вел со студентами занятия на тему «Составные части и источники марксизма» или толковал про эмпириокритицизм, Ландышев попал случайно на бега и «заболел» просторным полем, лошадьми, жокеями, разноголосым возбуждением толпы, которое то волнами накатывает, то спадает до следующего круга.
Раза три он побывал тут – на грани риска карьерой. Преподаватель марксизма играет на бегах? За такую формулировку клади партбилет. У них на кафедре был выразительный пример – персональное дело только что «остепенившегося» парня. Обыкновенный кандидатик, держался, как все, но оказалось, таил мечту о красивой жизни. По будням перебивался чайком с баранками, а в воскресенье обедал в «Метрополе», всегда один и подолгу засиживаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27