Но в конце концов Мария Медичи сама затронула тему, которая волновала ее не меньше, чем гостью.
— Вы говорили, герцогиня, что хотите меня о чем-то попросить, не так ли? — осведомилась королева с самым благожелательным видом.
— Да, мадам, и вы заранее обещали исполнить мою просьбу, — улыбнулась Фауста.
— Если это в моей власти, — уточнила королева со смехом.
— Это вы уже говорили, мадам, и я вам ответила, что все зависит только от вас, — напомнила Фауста, не переставая улыбаться.
— От своего слова я не отказываюсь, — весело воскликнула Мария Медичи.
— Да и просьба моя пустячная, — легко произнесла герцогиня.
— Жаль, жаль, — покачала головой королева. — Ради нашей дружбы я готова на все. Так что же это за просьба, cara mia!
— Я слышала, мадам, что вы взяли к себе одну девушку, которая продавала в городе цветы… — начала Фауста.
При этом она внимательно наблюдала за королевой и Леонорой. Особенно за Леонорой, которая до сих пор вступала в разговор лишь тогда, когда обращались непосредственно к ней. Но ни Мария Медичи, ни Галигаи ничем себя не выдали. Они даже не переглянулись. Всепроникающий взор Фаусты не смутил королеву, которая продолжала благожелательно улыбаться.
— Девушку, которая продавала цветы? — повторила Мария Медичи, как бы припоминая. И тут же оживилась, спросив совершенно естественным тоном: — Это, верно, твоя подопечная, Леонора?
— Синьора имеет в виду Флоранс? — уточнила Галигаи с самым невинным видом.
— Девушку, о которой я говорю, парижане зовут Ландышем, — пояснила Фауста.
— Значит, вы говорите о Флоранс, — кивнула Леонора. — Похоже, это ее настоящее имя. Она забыла его — а потом вдруг вспомнила. Это она сама мне рассказывала, — улыбнулась Галигаи.
— Вот не знала, — холодно бросила Фауста.
Она решила, что Мария Медичи призвала на помощь Леонору, чтобы переложить на ее плечи всю тяжесть этого трудного разговора. И герцогиня уже приготовилась к борьбе с этой гораздо более опасной противницей. Но Фауста ошиблась. Мария Медичи снова вмешалась в беседу.
— Чего вы хотите от этой крошки, герцогиня? — спокойно спросила королева.
— Я хочу, чтобы вы отдали ее мне, — просто ответила Фауста.
— Отдать ее вам? — повторила Мария Медичи, изображая недоумение.
— Эта девочка не раз приносила мне цветы, — объяснила герцогиня. — Она мне приглянулась. И я пообещала взять ее к себе и позаботиться о ее будущем. Возможно, я поступила легкомысленно. Но я дала слово. А я из тех, кто всегда выполняет свои обещания.
А про себя Фауста подумала:
«Сейчас начнет отнекиваться… Или спрячется за спину „милой Леоноры“.
И снова герцогиня ошиблась. Мария Медичи отнекиваться не стала, а воскликнула:
— Бог ты мой! И только-то, и ничего больше?
У нее был такой изумленный вид, что Фауста невольно ей поверила.
«А вдруг она не подозревает, что это ее дочь? Очень может быть… — пронеслось в голове у красавицы. — Вот Леонора точно знает, иначе не прятала бы девчонку у себя. Знает и молчит, у нее тут свой интерес…»
Подумав так, Фауста сказала с прежней игривостью:
— Я же предупреждала, что просьба у меня пустячная. Значит, договорились. Ваше Величество уступает мне эту девочку?
— Что за вопрос! — пожала плечами Мария Медичи. — Она вам по нраву? Ну, и берите ее без лишних слов. Мне-то что?.. Вот Леонора что-то привязалась к этой крошке! Но Леонора мне послушна. И раз я отдаю вам эту малютку, мадам Галигаи не станет возражать.
Фауста повернулась к Леоноре, и та просто подтвердила:
— Разумеется. Ваше Величество. Я тоже готова для синьоры на все.
— Вот видите… — обрадовалась королева.
— Но с одним условием, — добавила Леонора.
«То-то я смотрю, что слишком все гладко получается…» — подумала Фауста.
— Ну, что ты, Леонора! — воскликнула Мария Медичи. — Как тебе не стыдно?
— Мадам, — улыбнулась Леонора, — условие это самое справедливое и самого естественного свойства.
— Посмотрим, что это за справедливое условие естественного свойства, — проговорила Фауста, слегка нахмурившись.
— Нужно, чтобы Флоранс согласилась последовать за вами, — заявила Леонора с самой обворожительной улыбкой.
— Да это и так понятно! — нетерпеливо воскликнула королева, с упреком глядя на Леонору.
— Действительно, условие справедливое и естественное, — признала Фауста. — У меня и в мыслях не было уводить эту девочку силой. Ее судьбой я займусь только с ее согласия, но никак не против ее воли. Леонора права: надо прежде поговорить с ней.
— Да о чем же тут говорить! Только дурочка отказалась бы от такого счастья, — убежденно заявила королева.
— Ну, дурочкой ее никак не назовешь. Я почти уверена, что она не заставит себя упрашивать, — поддержала ее Леонора с загадочной улыбкой.
— Тем лучше для нее, — сказала успокоенная Фауста.
— Герцогиня, я могу послать за девочкой, и мы сразу все уладим, — предложила Мария Медичи. — Сегодня же ее и заберете.
— Именно об этом я и собиралась попросить, мадам. Даже не знаю, как вас благодарить, — заворковала Фауста.
— Ну, что вы, cara mia! Это такая мелочь, — отмахнулась королева.
Эти слова прозвучали так натурально, что Фауста снова поверила Марии Медичи. А та позвонила в колокольчик и приказала прибежавшему лакею:
— В покоях мадам д'Анкр находится девушка. Приведите ее сюда.
Фауста могла считать себя победительницей. Однако на душе у нее было немного тревожно: красавица настроилась на отчаянную схватку, а ей уступали без всякой борьбы. Мария Медичи герцогиню не беспокоила. Королева столь блистательно сыграла свою роль, что Фауста была просто уверена: эта особа ничего не знает о собственной дочери. Но Фаусту волновало поведение Леоноры: жена Кончини, которой было известно абсолютно все, сдалась с подозрительной легкостью. Это было похоже на ловушку. И Фауста отчаянно пыталась проникнуть в замыслы противника, чтобы парировать его удар, если еще не поздно. Странное дело: красавице и в голову не приходило, что вся загвоздка в «справедливом условии самого естественного свойства», выдвинутом Леонорой. Фауста даже не предполагала, что сама Флоранс может отказаться последовать за ней. Вот уж действительно, на всякого мудреца довольно простоты…
В комнату ввели Флоранс. Не поворачиваясь к девушке, Мария Медичи сумела все же очень хорошо рассмотреть ее. Как и Фауста с Леонорой, королева залюбовалась ее легкой походкой, грациозным реверансом, врожденным достоинством, с которым держалась Флоранс, ее чистым и открытым взглядом. Да, королева залюбовалась — но не была растрогана. И не произнесла ни слова. По ее знаку заговорила Фауста.
— Дитя мое, — промолвила она мягким и ласковым голосом, исполненным неотразимого очарования, — я сказала вам, что позабочусь о вас и возьму вас к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
— Вы говорили, герцогиня, что хотите меня о чем-то попросить, не так ли? — осведомилась королева с самым благожелательным видом.
— Да, мадам, и вы заранее обещали исполнить мою просьбу, — улыбнулась Фауста.
— Если это в моей власти, — уточнила королева со смехом.
— Это вы уже говорили, мадам, и я вам ответила, что все зависит только от вас, — напомнила Фауста, не переставая улыбаться.
— От своего слова я не отказываюсь, — весело воскликнула Мария Медичи.
— Да и просьба моя пустячная, — легко произнесла герцогиня.
— Жаль, жаль, — покачала головой королева. — Ради нашей дружбы я готова на все. Так что же это за просьба, cara mia!
— Я слышала, мадам, что вы взяли к себе одну девушку, которая продавала в городе цветы… — начала Фауста.
При этом она внимательно наблюдала за королевой и Леонорой. Особенно за Леонорой, которая до сих пор вступала в разговор лишь тогда, когда обращались непосредственно к ней. Но ни Мария Медичи, ни Галигаи ничем себя не выдали. Они даже не переглянулись. Всепроникающий взор Фаусты не смутил королеву, которая продолжала благожелательно улыбаться.
— Девушку, которая продавала цветы? — повторила Мария Медичи, как бы припоминая. И тут же оживилась, спросив совершенно естественным тоном: — Это, верно, твоя подопечная, Леонора?
— Синьора имеет в виду Флоранс? — уточнила Галигаи с самым невинным видом.
— Девушку, о которой я говорю, парижане зовут Ландышем, — пояснила Фауста.
— Значит, вы говорите о Флоранс, — кивнула Леонора. — Похоже, это ее настоящее имя. Она забыла его — а потом вдруг вспомнила. Это она сама мне рассказывала, — улыбнулась Галигаи.
— Вот не знала, — холодно бросила Фауста.
Она решила, что Мария Медичи призвала на помощь Леонору, чтобы переложить на ее плечи всю тяжесть этого трудного разговора. И герцогиня уже приготовилась к борьбе с этой гораздо более опасной противницей. Но Фауста ошиблась. Мария Медичи снова вмешалась в беседу.
— Чего вы хотите от этой крошки, герцогиня? — спокойно спросила королева.
— Я хочу, чтобы вы отдали ее мне, — просто ответила Фауста.
— Отдать ее вам? — повторила Мария Медичи, изображая недоумение.
— Эта девочка не раз приносила мне цветы, — объяснила герцогиня. — Она мне приглянулась. И я пообещала взять ее к себе и позаботиться о ее будущем. Возможно, я поступила легкомысленно. Но я дала слово. А я из тех, кто всегда выполняет свои обещания.
А про себя Фауста подумала:
«Сейчас начнет отнекиваться… Или спрячется за спину „милой Леоноры“.
И снова герцогиня ошиблась. Мария Медичи отнекиваться не стала, а воскликнула:
— Бог ты мой! И только-то, и ничего больше?
У нее был такой изумленный вид, что Фауста невольно ей поверила.
«А вдруг она не подозревает, что это ее дочь? Очень может быть… — пронеслось в голове у красавицы. — Вот Леонора точно знает, иначе не прятала бы девчонку у себя. Знает и молчит, у нее тут свой интерес…»
Подумав так, Фауста сказала с прежней игривостью:
— Я же предупреждала, что просьба у меня пустячная. Значит, договорились. Ваше Величество уступает мне эту девочку?
— Что за вопрос! — пожала плечами Мария Медичи. — Она вам по нраву? Ну, и берите ее без лишних слов. Мне-то что?.. Вот Леонора что-то привязалась к этой крошке! Но Леонора мне послушна. И раз я отдаю вам эту малютку, мадам Галигаи не станет возражать.
Фауста повернулась к Леоноре, и та просто подтвердила:
— Разумеется. Ваше Величество. Я тоже готова для синьоры на все.
— Вот видите… — обрадовалась королева.
— Но с одним условием, — добавила Леонора.
«То-то я смотрю, что слишком все гладко получается…» — подумала Фауста.
— Ну, что ты, Леонора! — воскликнула Мария Медичи. — Как тебе не стыдно?
— Мадам, — улыбнулась Леонора, — условие это самое справедливое и самого естественного свойства.
— Посмотрим, что это за справедливое условие естественного свойства, — проговорила Фауста, слегка нахмурившись.
— Нужно, чтобы Флоранс согласилась последовать за вами, — заявила Леонора с самой обворожительной улыбкой.
— Да это и так понятно! — нетерпеливо воскликнула королева, с упреком глядя на Леонору.
— Действительно, условие справедливое и естественное, — признала Фауста. — У меня и в мыслях не было уводить эту девочку силой. Ее судьбой я займусь только с ее согласия, но никак не против ее воли. Леонора права: надо прежде поговорить с ней.
— Да о чем же тут говорить! Только дурочка отказалась бы от такого счастья, — убежденно заявила королева.
— Ну, дурочкой ее никак не назовешь. Я почти уверена, что она не заставит себя упрашивать, — поддержала ее Леонора с загадочной улыбкой.
— Тем лучше для нее, — сказала успокоенная Фауста.
— Герцогиня, я могу послать за девочкой, и мы сразу все уладим, — предложила Мария Медичи. — Сегодня же ее и заберете.
— Именно об этом я и собиралась попросить, мадам. Даже не знаю, как вас благодарить, — заворковала Фауста.
— Ну, что вы, cara mia! Это такая мелочь, — отмахнулась королева.
Эти слова прозвучали так натурально, что Фауста снова поверила Марии Медичи. А та позвонила в колокольчик и приказала прибежавшему лакею:
— В покоях мадам д'Анкр находится девушка. Приведите ее сюда.
Фауста могла считать себя победительницей. Однако на душе у нее было немного тревожно: красавица настроилась на отчаянную схватку, а ей уступали без всякой борьбы. Мария Медичи герцогиню не беспокоила. Королева столь блистательно сыграла свою роль, что Фауста была просто уверена: эта особа ничего не знает о собственной дочери. Но Фаусту волновало поведение Леоноры: жена Кончини, которой было известно абсолютно все, сдалась с подозрительной легкостью. Это было похоже на ловушку. И Фауста отчаянно пыталась проникнуть в замыслы противника, чтобы парировать его удар, если еще не поздно. Странное дело: красавице и в голову не приходило, что вся загвоздка в «справедливом условии самого естественного свойства», выдвинутом Леонорой. Фауста даже не предполагала, что сама Флоранс может отказаться последовать за ней. Вот уж действительно, на всякого мудреца довольно простоты…
В комнату ввели Флоранс. Не поворачиваясь к девушке, Мария Медичи сумела все же очень хорошо рассмотреть ее. Как и Фауста с Леонорой, королева залюбовалась ее легкой походкой, грациозным реверансом, врожденным достоинством, с которым держалась Флоранс, ее чистым и открытым взглядом. Да, королева залюбовалась — но не была растрогана. И не произнесла ни слова. По ее знаку заговорила Фауста.
— Дитя мое, — промолвила она мягким и ласковым голосом, исполненным неотразимого очарования, — я сказала вам, что позабочусь о вас и возьму вас к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103