— Да на что это мне?.. За доставку письма мадам Николь Флоранс отдала мне такое кольцо!
Вытащив драгоценность из кармана, старуха с горящими глазами прикинула вес золотого ободка, как заправский ювелир со всех сторон рассмотрела вделанный в него бриллиант и, вполне удовлетворенная, продолжила свой монолог:
— Право же, это кольцо стоит больше тысячи экю… А я бы и за сто это письмо отнесла, да что там за сто — за пятьдесят… Ну и выгодное же дельце мне подвернулось. Раз уж Флоранс оказалась щедрее родного отца, сеньора Кончини — а я не знаю более щедрого человека — я честно сделаю то, за что она заплатила мне вперед. Завтра утром я вручу это письмо мадам Николь… которой оно и предназначено. А до остального мне дела нет.
XXXI
ФАУСТА НАЗНАЧАЕТ ВСТРЕЧУ
Тот день, когда Ла Горель должна была отнести мадам Николь записку от Флоранс, был пятницей.
В эту пятницу Пардальян решил отдохнуть. Он и его друзья так славно трудились всю предыдущую неделю, что вполне заслужили этот отдых. Поэтому прежде всего они хорошенько выспались.
Около десяти утра Пардальян и Одэ де Вальвер вышли на улицу Коссонри, оставив дома Ландри Кокнара, Эскаргаса и Гренгая. Шевалье и граф решили побродить по Парижу и послушать, что говорят горожане о трех взрывах, прогремевших накануне.
Но первым делом Пардальян и Вальвер заглянули в таверну «Золотой ключ». В дверях они столкнулись с мадам Николь, которая встретила гостей ослепительной улыбкой.
— Вы очень кстати, господа! — воскликнула прелестная трактирщица. — Господин шевалье, для вас только что принесли записку, и я как раз собиралась бежать с ней к вам, как вы и велели!.. Господин граф, если вам угодно пройти на конюшню, вы обнаружите там четырех скакунов в великолепной сбруе. Вчера вечером их привел для вас один конюший… Это от короля, сударь!
Взяв послание, Пардальян не торопился сломать печать. На большой этой печати он разглядел герб Фаусты. И этого было шевалье вполне достаточно, чтобы понять, о чем там речь. Он небрежно сунул записку за пояс и, благодарно улыбнувшись мадам Николь, обратился к Вальверу с одной из своих загадочных усмешек:
— Наконец-то Его Величество решился заменить нам лошадей, убитых в той операции, от которой он так много выиграл, а мы почти разорились. Пойдем поглядим, граф… Боюсь как бы великолепные скакуны, в которых мадам Николь совсем не разбирается, не оказались замухрышками, что только для лакеев и годятся.
— Ну, сударь, — засмеялся Вальвер, — не очень-то вы, похоже, верите в щедрость короля!
— Я в нее вообще не верю, Одэ, совсем не верю!.. Знаю я его: он намного скупее своего отца, Генриха IV… Впрочем, это единственная черта, которую он унаследовал от родителя.
Придя на конюшню, они принялись изучать лошадей. Мадам Николь не преувеличила: это и в самом деле были прекрасные скакуны, воистину королевский подарок. Вальвер обрадовался, как дитя. А Пардальян заметил только:
— Что ж, неплохо. Породистые лошадки, ничего не скажешь. Но ведь я столько денег выложил!.. Посмотрим, не забыл ли об этом король.
И шевалье немедленно запустил руки в переметные сумы. В одной из них он обнаружил небольшой мешочек и живо извлек его на свет Божий. Подбросив находку на ладони, Пардальян удовлетворенно улыбнулся:
— Тут тысяча пистолей… Так что теперь мы при деньгах…
Подумав чуть-чуть, он добавил:
— Эти красавцы ваши, ведь угробили ваших коней.
— Ошибаетесь, сударь, — со смехом перебил его Вальвер. — Я потерял только пару лошадей. Еще одна принадлежала Эскаргасу. А та, которую вы видите в этом стойле рядом с вашей, принадлежит Гренгаю.
— Это меняет дело, — серьезно ответил Пардальян. — Значит, одну лошадь вы отдадите Эскаргасу, она принадлежит ему по праву… Неплохая замена, а? Ну, а касательно денег, они мои… ведь раскошеливаться пришлось именно мне… Как, справедливо?
— Совершенно справедливо, сударь, — закивал Одэ.
— Но я помню, что вам тоже пришлось пойти на небольшие расходы, — добавил шевалье.
— Ну, о таких пустяках и говорить не стоит, — отмахнулся Вальвер.
— Нет, стоит, — все так же серьезно возразил Пардальян. — Ведь у нас своего рода сообщество. Деньги счет любят… Каждый должен получить свою долю… Негоже, черт возьми, кому-то одному наживаться за счет других… Итак, сколько вы потратили?
— Несколько сотен ливров… Признаюсь, сударь, я не считал… — замялся Вальвер.
— А зря… Тысячи ливров хватит? — осведомился Пардальян.
— Что вы, сударь, это слишком! Тем более, что я много выиграл на лошадях.
— Черт! Неужели вы решили, что я выложил тысячу пистолей?.. Нет, нет, каждому свое… Я отсчитаю вам сто пистолей.
Пардальян развязал мешочек. Сунув туда руку, он извлек записку и развернул ее.
— Это надо же! — воскликнул он насмешливо. — Личная печать короля… Его почерк!.. Господину графу де Вальверу… А, черт, это же не мне!.. Возьмите, Одэ, это вам.
Вальвер взял записку и прочитал вслух:
«Это всего лишь законное возмещение расходов, понесенных Вами на королевской службе. Моя признательность будет выражена по-другому. Благодарный и искренне расположенный к вам Людовик, король».
— Какой человек, сударь! — вскричал зардевшийся от удовольствия Вальвер.
— Да уж! — не скрывая иронии, протянул Пардальян. — Эту писульку вам следует сохранить как самую дорогую реликвию.
— Я так и сделаю, — очень серьезно согласился Вальвер.
— В добрый час!.. — ухмыльнулся шевалье. — В конце года, если я буду еще жив, расскажете мне, насколько сей ценный пергамент увеличил ваши доходы!.. А пока что возьмите ваши сто пистолей… Уверяю вас, что они стоят ровно на сто пистолей больше, чем эта жалкая бумажка!
И Пардальян сунул сто золотых монет в руку оторопевшему Вальверу. Снова запустив пальцы в мешочек, шевалье так же флегматично заявил:
— А эти сто пистолей надо поделить между Гренгаем, Эскаргасом и Ландри… Сто пистолей этим безобразникам? Мм… пожалуй, многовато!.. По сути, они в этом деле знай себе пировали без зазрения совести… Боюсь, не заслужили они такой награды… Ну да ладно, не будем мелочиться!.. И двадцать с лишним пистолей мне в карман… Вот теперь никто из компаньонов не обижен.
Покончив с расчетами, Пардальян снова стал серьезным и проговорил:
— А теперь я обращаюсь к вам не как компаньон, а как друг. Вот что я хочу сказать: если вам надо еще, берите без счета… Можете взять все… берите, не стесняйтесь.
— Спасибо, сударь, — мягко поблагодарил Вальвер. — У меня, слава Богу, денег достаточно, чтобы целый год ни в чем себе не отказывать.
— Да вы богач, черт возьми! — восхитился Пардальян и больше не настаивал. Повернувшись к мадам Николь, которая последовала за ними и наблюдала за этой сценой, с трудом сдерживая смех, он предложил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103