!
– Если ты задумал эту свадьбу в насмешку либо в оскорбление чести принцессы, дракон, не обессудь: я вызову тебя на смертный бой и вырву твои лживые глаза.
– Смелое заявление, – раздумчиво сказал Баосюй. – Смелое как для человека, так и для правителя.
Но я понимаю тебя, государь, и не гневаюсь. А теперь слушай и запомни хорошенько: нет ни на земле, ни на небе существ, понимающих больше в делах чести, чем драконы. Я не стану тебе клясться, что сделаю принцессу счастливой. Но чести ее я не уроню. Достаточно тебе этого, государь?
– Да, – помолчав, ответил владыка Хошиди.
– Тогда позволь мне отлучиться, ибо всех нас завтра ждет славный и нелегкий день.
Дракон оставил владыку Хошиди в задумчивости сидеть у шатра, а сам взмыл в ночное небо. Старый полководец проводил дракона взглядом и увидел, что дыры в небе затянулись, а звезды возвращаются на свои места...
– О таком не писали древние провидцы, – проговорил владыка Хошиди. – К добру или худу сие знамение?
Ответ на этот вопрос может дать лишь новая глава.
Глава девятнадцатая
ЗЛО НА ПРЕСТОЛЕ
Она поссорит с братом брата,
Людскую кровь как воду пьет.
И на престол ее проклятый
Лишь смерть последняя взойдет.
Черны ее дела и мысли,
И руки тления полны.
Несет она на коромысле
Кувшины горя и войны.
Навстречу ей – прекрасна телом.
Лицом, как полная луна...
Но и ее душа истлела,
И мысль ее черным-черна.
Они сойдутся в поединке,
Друг друга в клочья разорвут...
Из их останков дягиль дикий
С болиголовом прорастут.
– Вот мы и у врат Тэнкина, – сказала фея Цюнсан, не замедляя бега волшебной колесницы. – Не правда ли, быстро добрались?
– Когда сидишь рядом с феей, то не заметишь и того, как умчишься к звездам, – сказал Ян Синь.
– Все зависит от того, какое у тебя зрение, – заметил Лу. Он внимательно смотрел по сторонам.
– Что ты ищешь столь жадным взором, смертный? – спросила у него фея и рассмеялась, будто рассыпала жемчуг в хрустальном ручье. – Глаза у тебя тревожны, как у зайца, что чует приближение рыси.
– Может быть. – Лу не обратил внимания на столь обидное сравнение. – Нечто тревожит меня, почтенная фея.
– Что же именно?
– Я не вижу на стенах Тэнкина положенной охраны, лишь брошенные доспехи да всякий хлам. И городские врата открыты. Что бы это значило?
– Все что угодно, – нашлась фея. – Небесные Дети могли напасть и перебить всех сторонников Шэси. Или народ наконец поднял восстание... Что бы ни случилось, верь мне, смертный, мы прибыли сюда вовремя.
Волшебная колесница миновала въездные ворота; кони, не зная устали, мчались вперед по главной улице столицы – к гордым башням императорского дворца.
– Нигде ни единой души! – пробормотал Лу, с тревогой глядя то на фею Цюнсан, то на своего брата.
Но, как выяснилось, Лу ошибался. Возле Великих Ворот Непревзойденного дворца стоял отряд вооруженных охранников в золотых и серебряных облачениях. Их начальник, рослый, длинноволосый, седобородый, бесстрашно заступил дорогу волшебной колеснице:
– Кто такие?! Как смеете нарушать неприкосновенность дворцовой земли?! Охрана, взять их!
Громилы рванулись было к нашим героям, но фея игриво взмахнула рукой, и охранники вместе со своим предводителем в беспамятстве пали наземь.
– Неучтивость – это большой грех, – сказала фея нежным голоском. – Разве так встречают высоких гостей?
Теперь они беспрепятственно неслись по дворцовому комплексу.
– Как здесь все обветшало! – воскликнул Лу. – Прекрасные дворцы разрушены, храмы осквернены, кругом мусор, битый камень да поросль ядовитых трав. Мы словно на кладбище проклятых душ попали, а не в дворцовые покои!
– Скоро все изменится, – сказала Цюнсан. – Твой брат, великий мастер каллиграфии, напишет на разрушенных стенах благие пожелания, и разрушенное станет целым, а потерявшее блеск засияет вновь.
Ян Синь от этих слов феи преисполнился великой гордости и изрек:
– Моя кисть будет верно служить тебе, прекрасная фея!
– Посмотрим, – протянула Цюнсан.
Фея остановила колесницу напротив большой лестницы, ведущей в Непревзойденный дворец (иначе называемый дворец Алой Крови). Небесная красавица грациозно сошла на землю, за нею последовали Ян и Лу.
– Обнажите мечи, – приказала им фея. – Кто знает, что ждет нас впереди.
Они шли по дворцу, минуя залу за залой. Лу про себя поражался тому, как ужасно выглядит прославленный императорский дворец. Разумеется, юноше не приходилось в нем раньше бывать, но он предполагал, что обугленные стены, разбитые в мелкое крошево драгоценные вазы, грязное тряпье и полуистлевшие человеческие останки – это не обстановка для роскошных покоев.
– Мы будто в царстве смерти, – шептал Лу.
– Верь прекрасной фее, – подбодрил брата Ян. – Она не напрасно сошла с небес на землю и пожаловала в этот дворец. Пришло время дивных перемен.
– Я отчего-то этих перемен опасаюсь... Ах, Ян! Видно, не увидеть мне больше той девушки...
– Нашел о ком думать в императорском дворце, у самого престола врагини Шэси! Что тебе эта девушка, глупый братец Лу? Взгляни на фею! Вот истинная красота!
– Ты ослеплен и сам глуп. И еще поплатишься за свою глупость, мой горделивый брат, – отрезал Лу.
– Полно вам ссориться, – оглянувшись, с прелестной улыбкой приказала фея. – Смотрите, что сейчас будет, о смертные!
Фея Цюнсан развела руки в стороны, а потом резко выбросила их вперед. От ее рук брызнули две струи молочно-хрустально-огнистого света, который разрушал все на своем пути, со звоном разбивая каменные стены, превращая в прах перегородки и колонны.
Когда рев разрушения стих и свет угас, перед феей и ее спутниками простирался огромный сумрачный зал. В центре зала возвышался великий Яшмовый престол, только сейчас он был темен от копоти и засохшей крови... Едва фея бросила взгляд на престол, как оттуда с противным визгом взвилась стая летучих мышей...
– Кто смеет пугать моих деточек? – Со стороны престола исходило шипение, от которого кровь стыла в жилах. – Кто входит в императорский зал без разрешения? Я еще сильна, да-да, сильна, и смогу дать отпор...
– Так дай, если можешь! – звонко воскликнула фея Цюнсан.
Над престолом возникло густое темное облако, будто рой взбешенных пчел. Через мгновение облако уплотнилось и приняло очертания женской фигуры в крайней степени измождения.
– Это – императрица Шэси? – не поверил своим глазам Лу, А Ян не мог и слова вымолвить, до того был удивлен.
Та женщина, что, дрожа как в лихорадке, сидела на престоле, вызывала разве что отвращение, но уж никак не страх. По виду она была глубокой старухой с кожей, покрытой сплошными струпьями и гнойниками. Казалось, ее плоть вот-вот начнет отваливаться от костей – гнусными зловонными кусками, которыми побрезгуют даже могильные черви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Если ты задумал эту свадьбу в насмешку либо в оскорбление чести принцессы, дракон, не обессудь: я вызову тебя на смертный бой и вырву твои лживые глаза.
– Смелое заявление, – раздумчиво сказал Баосюй. – Смелое как для человека, так и для правителя.
Но я понимаю тебя, государь, и не гневаюсь. А теперь слушай и запомни хорошенько: нет ни на земле, ни на небе существ, понимающих больше в делах чести, чем драконы. Я не стану тебе клясться, что сделаю принцессу счастливой. Но чести ее я не уроню. Достаточно тебе этого, государь?
– Да, – помолчав, ответил владыка Хошиди.
– Тогда позволь мне отлучиться, ибо всех нас завтра ждет славный и нелегкий день.
Дракон оставил владыку Хошиди в задумчивости сидеть у шатра, а сам взмыл в ночное небо. Старый полководец проводил дракона взглядом и увидел, что дыры в небе затянулись, а звезды возвращаются на свои места...
– О таком не писали древние провидцы, – проговорил владыка Хошиди. – К добру или худу сие знамение?
Ответ на этот вопрос может дать лишь новая глава.
Глава девятнадцатая
ЗЛО НА ПРЕСТОЛЕ
Она поссорит с братом брата,
Людскую кровь как воду пьет.
И на престол ее проклятый
Лишь смерть последняя взойдет.
Черны ее дела и мысли,
И руки тления полны.
Несет она на коромысле
Кувшины горя и войны.
Навстречу ей – прекрасна телом.
Лицом, как полная луна...
Но и ее душа истлела,
И мысль ее черным-черна.
Они сойдутся в поединке,
Друг друга в клочья разорвут...
Из их останков дягиль дикий
С болиголовом прорастут.
– Вот мы и у врат Тэнкина, – сказала фея Цюнсан, не замедляя бега волшебной колесницы. – Не правда ли, быстро добрались?
– Когда сидишь рядом с феей, то не заметишь и того, как умчишься к звездам, – сказал Ян Синь.
– Все зависит от того, какое у тебя зрение, – заметил Лу. Он внимательно смотрел по сторонам.
– Что ты ищешь столь жадным взором, смертный? – спросила у него фея и рассмеялась, будто рассыпала жемчуг в хрустальном ручье. – Глаза у тебя тревожны, как у зайца, что чует приближение рыси.
– Может быть. – Лу не обратил внимания на столь обидное сравнение. – Нечто тревожит меня, почтенная фея.
– Что же именно?
– Я не вижу на стенах Тэнкина положенной охраны, лишь брошенные доспехи да всякий хлам. И городские врата открыты. Что бы это значило?
– Все что угодно, – нашлась фея. – Небесные Дети могли напасть и перебить всех сторонников Шэси. Или народ наконец поднял восстание... Что бы ни случилось, верь мне, смертный, мы прибыли сюда вовремя.
Волшебная колесница миновала въездные ворота; кони, не зная устали, мчались вперед по главной улице столицы – к гордым башням императорского дворца.
– Нигде ни единой души! – пробормотал Лу, с тревогой глядя то на фею Цюнсан, то на своего брата.
Но, как выяснилось, Лу ошибался. Возле Великих Ворот Непревзойденного дворца стоял отряд вооруженных охранников в золотых и серебряных облачениях. Их начальник, рослый, длинноволосый, седобородый, бесстрашно заступил дорогу волшебной колеснице:
– Кто такие?! Как смеете нарушать неприкосновенность дворцовой земли?! Охрана, взять их!
Громилы рванулись было к нашим героям, но фея игриво взмахнула рукой, и охранники вместе со своим предводителем в беспамятстве пали наземь.
– Неучтивость – это большой грех, – сказала фея нежным голоском. – Разве так встречают высоких гостей?
Теперь они беспрепятственно неслись по дворцовому комплексу.
– Как здесь все обветшало! – воскликнул Лу. – Прекрасные дворцы разрушены, храмы осквернены, кругом мусор, битый камень да поросль ядовитых трав. Мы словно на кладбище проклятых душ попали, а не в дворцовые покои!
– Скоро все изменится, – сказала Цюнсан. – Твой брат, великий мастер каллиграфии, напишет на разрушенных стенах благие пожелания, и разрушенное станет целым, а потерявшее блеск засияет вновь.
Ян Синь от этих слов феи преисполнился великой гордости и изрек:
– Моя кисть будет верно служить тебе, прекрасная фея!
– Посмотрим, – протянула Цюнсан.
Фея остановила колесницу напротив большой лестницы, ведущей в Непревзойденный дворец (иначе называемый дворец Алой Крови). Небесная красавица грациозно сошла на землю, за нею последовали Ян и Лу.
– Обнажите мечи, – приказала им фея. – Кто знает, что ждет нас впереди.
Они шли по дворцу, минуя залу за залой. Лу про себя поражался тому, как ужасно выглядит прославленный императорский дворец. Разумеется, юноше не приходилось в нем раньше бывать, но он предполагал, что обугленные стены, разбитые в мелкое крошево драгоценные вазы, грязное тряпье и полуистлевшие человеческие останки – это не обстановка для роскошных покоев.
– Мы будто в царстве смерти, – шептал Лу.
– Верь прекрасной фее, – подбодрил брата Ян. – Она не напрасно сошла с небес на землю и пожаловала в этот дворец. Пришло время дивных перемен.
– Я отчего-то этих перемен опасаюсь... Ах, Ян! Видно, не увидеть мне больше той девушки...
– Нашел о ком думать в императорском дворце, у самого престола врагини Шэси! Что тебе эта девушка, глупый братец Лу? Взгляни на фею! Вот истинная красота!
– Ты ослеплен и сам глуп. И еще поплатишься за свою глупость, мой горделивый брат, – отрезал Лу.
– Полно вам ссориться, – оглянувшись, с прелестной улыбкой приказала фея. – Смотрите, что сейчас будет, о смертные!
Фея Цюнсан развела руки в стороны, а потом резко выбросила их вперед. От ее рук брызнули две струи молочно-хрустально-огнистого света, который разрушал все на своем пути, со звоном разбивая каменные стены, превращая в прах перегородки и колонны.
Когда рев разрушения стих и свет угас, перед феей и ее спутниками простирался огромный сумрачный зал. В центре зала возвышался великий Яшмовый престол, только сейчас он был темен от копоти и засохшей крови... Едва фея бросила взгляд на престол, как оттуда с противным визгом взвилась стая летучих мышей...
– Кто смеет пугать моих деточек? – Со стороны престола исходило шипение, от которого кровь стыла в жилах. – Кто входит в императорский зал без разрешения? Я еще сильна, да-да, сильна, и смогу дать отпор...
– Так дай, если можешь! – звонко воскликнула фея Цюнсан.
Над престолом возникло густое темное облако, будто рой взбешенных пчел. Через мгновение облако уплотнилось и приняло очертания женской фигуры в крайней степени измождения.
– Это – императрица Шэси? – не поверил своим глазам Лу, А Ян не мог и слова вымолвить, до того был удивлен.
Та женщина, что, дрожа как в лихорадке, сидела на престоле, вызывала разве что отвращение, но уж никак не страх. По виду она была глубокой старухой с кожей, покрытой сплошными струпьями и гнойниками. Казалось, ее плоть вот-вот начнет отваливаться от костей – гнусными зловонными кусками, которыми побрезгуют даже могильные черви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89