.. Лицо Шэси выглядело отвратительнее морды мертвеца-оборотня: почерневшая кожа, истлевшие губы, обнажающие рот с длинными клыками; глаза, горящие красным огнем... Пальцы на руках Шэси беспрестанно шевелились, напоминая клубок взбесившихся змей, длинные желтые ногти скребли друг о друга с мерзким звуком. Ни клочка одежды не было на самозваной императрице Пренебесного Селения, и это еще больше роднило ее с миром проклятых душ, призраков и ненасытных демонов... Шэси пристально поглядела на своих оцепеневших гостей и засмеялась жалким смехом, подобным лаю пустынной лисы.
– Выгляжу не по-царски?.. Это все проказа, да мои дорогие. Мне сказали придворные лекари перед тем, как я их убила и выпила их кровь, что проказа – болезнь великих грешников, от которых отвернулись Небеса... Но, чу! Я дала волю своему языку, он-то еще не сгнил... Кто вы такие? Как смели войти в мои покои?
Небесная фея медленно приблизилась к зловонному престолу Шэси. С каждым шагом то обличье, которое приняла Цюнсан на время путешествия, таяло, будто роса на солнце. И вот уже перед Шэси предстала высокая сверкающая фигура с распростертыми крыльями и глазами, излучающими ослепительный свет. Этот свет, как видно, причинил боль Шэси: она забилась на престоле, сжалась и зашипела:
– Это ты, ты! Наконец-то! Почему так медлила с приходом?
– Нужно было все подготовить, – мелодично проговорила фея Цюнсан.
– А ты видишь, во что я превратилась за это время? Мне пришлось сожрать всех своих сановников и слуг, чтобы хоть как-то поддержать это тело! Я даже сожрала своего названого сына, этого безмозглого слюнтяя! Он, верно, и не заметил, что переварился в моем желудке, до того был туп и пьян... Я устала, Цюнсан. Я хочу вернуться. Я сделала все, как было мне приказано, но вы забыли обо мне. Оставили здесь гнить и забавляться обществом летучих мышей!
– Как видишь, я пришла, я не забыла, – сказала фея Цюнсан.
– Значит, все кончено? – проскрежетала Шэси.
– Для тебя – да, если хочешь. Ты ведь все исполнила как должно. Пора тебе получить награду.
– О да, да... Я помню уговор. За все мои деяния небесные феи, подобные тебе, примут меня в свой сонм и подарят новое тело – такое же, как у тебя! Тело из бессмертного серебра, с крыльями, как пламя, с глазами, видящими дальше звезд! Как я ждала этого часа! Больше, чем месть императору, больше, чем власть над Яшмовой Империей, больше, чем желание превратить все вокруг в пустыню смерти, одолевает меня эта тяга к бессмертному и прекрасному сонму! Ты была так прекрасна, Цюнсан, когда явилась мне много лет назад на своей небесной повозке из огня и хрусталя! Ты сошла со звезд, посетив меня в моей убогой жизни заточенной наложницы, ты научила меня, что делать! И ты пообещала мне...
– И я исполняю обещанное, – сказала Цюнсан. – Протяни мне руку, Шэси, проклятая всем миром, и получи долгожданное освобождение от уз греха и зла.
– Но ты не убьешь меня? – пробормотала Шэси.
– А разве ты уже не мертва? – ответила фея. – Возродись к новому бытию, несчастная.
Шэси, зачарованно сверкая глазами, протянула руку небесной фее. Та в ответ протянула свою... Между их руками возникла дуга белого огня, в воздухе раздался громкий треск, шипение, ужасающий визг... Громадная сизо-лиловая молния взвилась к потолку и исчезла, пробив в нем внушительную дыру. Ян и Лу, ошеломленные, потрясенные, безгласные, увидели, что от императрицы Шэси не осталось даже праха. Ничего не было понятно братьям-каллиграфам: ни странный разговор между феей Цюнсан и Шэси, ни чудесный огонь, ни молния, ушедшая в небеса... Ян и Лу стояли, опасаясь произнести хоть слово и напомнить фее о своем присутствии. Но, оказывается, Цюнсан сама вспомнила о них.
Она обернулась, сверкая дивными очами, и протянула руки к братьям:
– Мои любезные спутники! Возрадуйтесь: проклятой самозванки Шэси, бывшей наложницы и императрицы, более нет нигде на земле! И малой частицы ее праха не осталось! Яшмовая Империя свободна от ее смрадного владычества!
Яну и Лу ничего не оставалось, как благоговейно преклонить колени перед небожительницей.
– Слава фее Цюнсан! – воскликнул Ян.
– Теперь наследница династии Тэн, принцесса Фэйянь, взойдет на престол, очищенный от скверны! – добавил Лу.
Сияние в глазах феи несколько померкло.
– Принцесса Фэйянь? – переспросила она изменившимся голосом.
– Да, госпожа, – сказал Лу, вставая с колен. – Вы сами поведали нам историю о том, что наследница династии Тэн жива и, кроме того, существует ее брат, не имеющий пока земной плоти! Вы сами помянули о втором Облачном Совете богов, Небесных Чиновников и фей, где даны были обетования возродить справедливость в Яшмовой Империи! Разве не для восшествия на престол детей благословенного императора Жоа-дина вы совершили столь славное деяние, как избавление Империи от самозванки Шэси?
– Глупец! – воскликнула фея Цюнсан. – Но, быть может, твой старший брат хоть немного умнее! Скажи, славный каллиграф Ян, как, по-твоему: кто больше достоин занимать престол великой Империи: небожительница, мудрая и прекрасная фея, или же смертная женщина, чья заслуга лишь в том, что она родилась от семени последнего императора?!
Ян заговорил, не поднимаясь с колен:
– Воистину лишь богоподобной фее пристало править Яшмовой Империей и украшать престол...
– Что ты говоришь, брат?! – в ярости и печали вскричал Лу Синь. – Это измена! Престол Империи занимают лишь прямые наследники императора – это и есть справедливость, закон, незыблемые устои правды! Для чего тогда людям вера и надежда, если попирается священное право!
– Какая чепуха, – пробормотала фея Цюнсан. – Ян Синь! Я не ошиблась в тебе. И я награжу тебя... Ты станешь обладать даром начертания всех иероглифов, твоя кисть будет повелевать стихиями!
Ян зачарованно взирал на фею:
– Моя госпожа, я буду верен вам в жизни и смерти...
Но тут на него с оплеухами набросился Лу:
– Безумный! Что случилось с твоей душой и совестью, брат?! Пленился красотой небесной феи и забыл о земной правде! Кто она такая, эта фея Цюнсан, чтобы заявлять о праве быть владычицей Яшмовой Империи?!
– Ян, твой брат оскорбляет меня, – сказала Цюнсан.
Ян бросился было на брата с мечом, но фея остановила его мановением блестящей руки:
– Я прощаю этого дерзкого юношу. А теперь послушайте меня внимательно, неразумные смертные мужи! Взгляните – разве я не прекрасна?
– Прекрасна, – эхом повторил Ян.
– Нимало, – зло прищурился Лу, но его слов никто не расслышал.
Фея продолжала:
– Разве я не мудра? Не могущественна? Не наделена властью судить и миловать? Разве не могу я подчинить себе пять стихий и восемь элементов? Верно, я могу всё и всё есть во мне. Всё для того, чтобы стать великой, могучей, мудрой и справедливой властительницей Яшмовой Империи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Выгляжу не по-царски?.. Это все проказа, да мои дорогие. Мне сказали придворные лекари перед тем, как я их убила и выпила их кровь, что проказа – болезнь великих грешников, от которых отвернулись Небеса... Но, чу! Я дала волю своему языку, он-то еще не сгнил... Кто вы такие? Как смели войти в мои покои?
Небесная фея медленно приблизилась к зловонному престолу Шэси. С каждым шагом то обличье, которое приняла Цюнсан на время путешествия, таяло, будто роса на солнце. И вот уже перед Шэси предстала высокая сверкающая фигура с распростертыми крыльями и глазами, излучающими ослепительный свет. Этот свет, как видно, причинил боль Шэси: она забилась на престоле, сжалась и зашипела:
– Это ты, ты! Наконец-то! Почему так медлила с приходом?
– Нужно было все подготовить, – мелодично проговорила фея Цюнсан.
– А ты видишь, во что я превратилась за это время? Мне пришлось сожрать всех своих сановников и слуг, чтобы хоть как-то поддержать это тело! Я даже сожрала своего названого сына, этого безмозглого слюнтяя! Он, верно, и не заметил, что переварился в моем желудке, до того был туп и пьян... Я устала, Цюнсан. Я хочу вернуться. Я сделала все, как было мне приказано, но вы забыли обо мне. Оставили здесь гнить и забавляться обществом летучих мышей!
– Как видишь, я пришла, я не забыла, – сказала фея Цюнсан.
– Значит, все кончено? – проскрежетала Шэси.
– Для тебя – да, если хочешь. Ты ведь все исполнила как должно. Пора тебе получить награду.
– О да, да... Я помню уговор. За все мои деяния небесные феи, подобные тебе, примут меня в свой сонм и подарят новое тело – такое же, как у тебя! Тело из бессмертного серебра, с крыльями, как пламя, с глазами, видящими дальше звезд! Как я ждала этого часа! Больше, чем месть императору, больше, чем власть над Яшмовой Империей, больше, чем желание превратить все вокруг в пустыню смерти, одолевает меня эта тяга к бессмертному и прекрасному сонму! Ты была так прекрасна, Цюнсан, когда явилась мне много лет назад на своей небесной повозке из огня и хрусталя! Ты сошла со звезд, посетив меня в моей убогой жизни заточенной наложницы, ты научила меня, что делать! И ты пообещала мне...
– И я исполняю обещанное, – сказала Цюнсан. – Протяни мне руку, Шэси, проклятая всем миром, и получи долгожданное освобождение от уз греха и зла.
– Но ты не убьешь меня? – пробормотала Шэси.
– А разве ты уже не мертва? – ответила фея. – Возродись к новому бытию, несчастная.
Шэси, зачарованно сверкая глазами, протянула руку небесной фее. Та в ответ протянула свою... Между их руками возникла дуга белого огня, в воздухе раздался громкий треск, шипение, ужасающий визг... Громадная сизо-лиловая молния взвилась к потолку и исчезла, пробив в нем внушительную дыру. Ян и Лу, ошеломленные, потрясенные, безгласные, увидели, что от императрицы Шэси не осталось даже праха. Ничего не было понятно братьям-каллиграфам: ни странный разговор между феей Цюнсан и Шэси, ни чудесный огонь, ни молния, ушедшая в небеса... Ян и Лу стояли, опасаясь произнести хоть слово и напомнить фее о своем присутствии. Но, оказывается, Цюнсан сама вспомнила о них.
Она обернулась, сверкая дивными очами, и протянула руки к братьям:
– Мои любезные спутники! Возрадуйтесь: проклятой самозванки Шэси, бывшей наложницы и императрицы, более нет нигде на земле! И малой частицы ее праха не осталось! Яшмовая Империя свободна от ее смрадного владычества!
Яну и Лу ничего не оставалось, как благоговейно преклонить колени перед небожительницей.
– Слава фее Цюнсан! – воскликнул Ян.
– Теперь наследница династии Тэн, принцесса Фэйянь, взойдет на престол, очищенный от скверны! – добавил Лу.
Сияние в глазах феи несколько померкло.
– Принцесса Фэйянь? – переспросила она изменившимся голосом.
– Да, госпожа, – сказал Лу, вставая с колен. – Вы сами поведали нам историю о том, что наследница династии Тэн жива и, кроме того, существует ее брат, не имеющий пока земной плоти! Вы сами помянули о втором Облачном Совете богов, Небесных Чиновников и фей, где даны были обетования возродить справедливость в Яшмовой Империи! Разве не для восшествия на престол детей благословенного императора Жоа-дина вы совершили столь славное деяние, как избавление Империи от самозванки Шэси?
– Глупец! – воскликнула фея Цюнсан. – Но, быть может, твой старший брат хоть немного умнее! Скажи, славный каллиграф Ян, как, по-твоему: кто больше достоин занимать престол великой Империи: небожительница, мудрая и прекрасная фея, или же смертная женщина, чья заслуга лишь в том, что она родилась от семени последнего императора?!
Ян заговорил, не поднимаясь с колен:
– Воистину лишь богоподобной фее пристало править Яшмовой Империей и украшать престол...
– Что ты говоришь, брат?! – в ярости и печали вскричал Лу Синь. – Это измена! Престол Империи занимают лишь прямые наследники императора – это и есть справедливость, закон, незыблемые устои правды! Для чего тогда людям вера и надежда, если попирается священное право!
– Какая чепуха, – пробормотала фея Цюнсан. – Ян Синь! Я не ошиблась в тебе. И я награжу тебя... Ты станешь обладать даром начертания всех иероглифов, твоя кисть будет повелевать стихиями!
Ян зачарованно взирал на фею:
– Моя госпожа, я буду верен вам в жизни и смерти...
Но тут на него с оплеухами набросился Лу:
– Безумный! Что случилось с твоей душой и совестью, брат?! Пленился красотой небесной феи и забыл о земной правде! Кто она такая, эта фея Цюнсан, чтобы заявлять о праве быть владычицей Яшмовой Империи?!
– Ян, твой брат оскорбляет меня, – сказала Цюнсан.
Ян бросился было на брата с мечом, но фея остановила его мановением блестящей руки:
– Я прощаю этого дерзкого юношу. А теперь послушайте меня внимательно, неразумные смертные мужи! Взгляните – разве я не прекрасна?
– Прекрасна, – эхом повторил Ян.
– Нимало, – зло прищурился Лу, но его слов никто не расслышал.
Фея продолжала:
– Разве я не мудра? Не могущественна? Не наделена властью судить и миловать? Разве не могу я подчинить себе пять стихий и восемь элементов? Верно, я могу всё и всё есть во мне. Всё для того, чтобы стать великой, могучей, мудрой и справедливой властительницей Яшмовой Империи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89