Женщины Шотландии более требовательны.
В Шарлотте сочеталось и то и другое. Она была сплавом, загадкой, тайной. Если она полюбит, думал Диксон, то полюбит глубоко и навсегда.
Любила ли она Джорджа? Диксон так и не решился задать ей этот вопрос, как не знал, почему сам Джордж ее покинул.
Балфурин выглядел так же, как три недели назад, только теперь в его облике чувствовалась приветливость, словно внутри красных кирпичных стен поселились веселье и радость. В школе сейчас не было учениц, персонала тоже стало меньше, но уют и комфорт никуда не делись. Оживление, тепло камина, робкая улыбка служанки, ухмылка старого Джеффри – вот что встретит его дома. И Шарлотта.
Что же ему с ней делать? На самом деле он вовсе не собирался оставлять ее. Разве что на эти три недели. Скучала ли она так же, как скучал он? Или радовалась, что ее потерянный муж снова исчез?
Из них двоих именно он вел себя неподобающим образом. Знал, что он – не Джордж, что Шарлотта – не его жена. Она же понятия об этом не имела.
Сможет ли он уехать от нее? Этот вопрос терзал Диксона всю дорогу из Эдинбурга. Он страстно хотел ее, и эта жажда завораживала его и пугала.
Не надо было сюда возвращаться.
Мэтью прав. Он разбудил призраков прошлого, и призраки ему не простили.
Диксон не знал ответов на заданные себе вопросы и за три прошедших недели не сумел их найти. Может быть, нужно при встрече с Шарлоттой посмотреть в лицо своему неуместному желанию, рассказать ей правду?
Задача может оказаться ему не по силам. Диксон не хочет расставаться с этой женщиной. Он сильнее, чем когда-либо прежде, хочет стать Джорджем.
Дверь открыл Джеффри.
– Похоже, ты никогда не спишь, Джеффри, – входя в замок, заметил он.
– У графини гости, ваше сиятельство, – кланяясь, отвечал старый слуга. – Доложить о вашем приезде?
Диксон взглянул на карманные часы.
– В такой поздний час?
– Мне так кажется, ваше сиятельство. Я слышал смех в гостиной.
Джеффри еще раз поклонился. Диксону не нравилась эта его манера. Старик кланялся так низко, что, казалось, мог не разогнуться. Диксон убедился, что Джеффри сумел восстановить равновесие, и прошел мимо него к лестнице.
– Не нужно. Оставь ее в покое. Думаю, она заслужила немного веселья. Кто у нее в гостях?
Джеффри ответил хозяину угрюмым взглядом из-под кустистых бровей.
– Я так понимаю, ты все это не одобряешь? – спросил Диксон, начиная подниматься по лестнице.
– В мое время женщины вели себя как леди, милорд. Их сопровождали приличные компаньонки, свита и все такое. А в свите леди Элинор одни женщины. Хихикают, говорят всякие глупости…
Диксон поднялся до половины лестницы, но вдруг обернулся и посмотрел на старого слугу:
– Джеффри, ты ведь давно живешь в замке?
– Да, ваше сиятельство.
– За это время ты много чего видел.
– Что правда, то правда. Всего навидался.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Джеффри смотрел на него во все глаза. У Диксона возникло убеждение – старик знает, что перед ним не Джордж.
– О жизни в замке, ваше сиятельство? Вообще? Или вы меня спрашиваете по другой причине?
– Забудь об этом, Джеффри.
– У нее есть ухажер, – вместо ответа сообщил Джеффри.
Диксон внимательно посмотрел на старика. Джеффри не сводил глаз с дверей гостиной.
– У графини. Он приезжал к ней позавчера. Поверенный в дела-а-ах, – насмешливо протянул Джеффри.
– Вот как, – бесстрастно отозвался Диксон, стараясь подавить накативший гнев.
– Спенсер Макэлви. Он приехал рассказать ей, какая она красавица. А она сияла, как кошка, нализавшаяся сливок.
– Что еще он ей говорил? – Джеффри ответил хозяину оскорбленным взглядом, и Диксону пришлось поставить вопрос по-другому: – Ты, случайно, не слышал каких-либо других его замечаний?
– Он уговаривал ее развестись, – мрачно сообщил Джеффри. – Думаю, сам хочет жениться на графине. – Губы Джеффри изогнулись в тонкой улыбке, словно показывая, что весь этот разговор – просто игра в слова. – Конечно, это было до вашего возвращения. Вы порушили все его планы.
Диксон не стал расспрашивать старика дальше, а пошел наверх.
– Ваше сиятельство…
Диксон снова остановился и сверху вниз посмотрел на Джеффри.
– Если найти сокровище, то многое в Балфурине изменится, – произнес слуга.
– Сокровище? – переспросил Диксон.
– Я слышал, многие люди его искали, ваше сиятельство. А нашли или нет – вот в чем вопрос.
В словах Джеффри много чего скрывалось, но у Диксона от этого лишь прибавилось вопросов. Его подмывало спросить старого дворецкого, не о Джордже ли тот говорит, но время было неподходящее. Сначала нужно поговорить с Шарлоттой и лишь потом открываться слуге.
– Деньги не все могут решить, Джеффри. – Диксон продолжал подниматься по лестнице, прекрасно сознавая, что оба они только намекнули на истинную проблему – куда делся Джордж и как долго Диксон собирается играть роль своего кузена?
Он заранее знал, что возвращение в Балфурин будет непростым, а ведь еще предстоял разговор с Шарлоттой.
Сегодня вечером Шарлотта впервые пожалела, что обладает памятью, в которой сохраняется каждое прочитанное слово. Одно из стихотворений королевы Елизаветы казалось ей очень подходящим:
В тоске я не смею сказать о тоске,
Люблю, но любовь затаила,
О счастье не грежу я даже во сне,
Молчу, но кончаются силы.
Дрожу от мороза и в пытке горю,
Его прогнала, но, как прежде, люблю.
В голове Шарлотты всплывала одна строфа за другой, а следом за ними – договоры, лекции, заметки, обрывки рукописей. Возможно, ее разум намеренно извлекал из памяти разные документы, чтобы отвлечься от мыслей о Джордже.
Почему он не пришел к ней поздороваться, когда вернулся? Почему даже не постучал в дверь, чтобы сообщить о своем приезде?
Шарлотта прикрыла глаза, положила руку на лоб, попробовала думать о другом. Тут же вспомнилась леди Элинор; перед глазами возникли анатомические рисунки, которые та демонстрировала.
Шарлотта с отвращением фыркнула. Что с ней происходит? Сказывается влияние леди Элинор? Но это не оправдание. Шарлотта – не юная впечатлительная девица. Она взрослая женщина. Она сумела противостоять своим родителям. Целый год жила в Балфурине совсем одна. Организовала школу молодых леди «Каледония». Она явно обладает достаточной долей мужества и выдержки. Однако сегодня ей стало казаться, что не так уж она сильна, и даже наоборот. В некоторых делах она проявляет очевидную трусость! Иначе набралась бы храбрости, постучала в дверь Джорджа и потребовала объяснить, почему он не выказывает по отношению к ней хотя бы самую простую вежливость.
Так почему же она не идет?
Шарлотта села в постели. В комнате было темно. Она прислушалась к шагам в холле, но звук не повторился. Это он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
В Шарлотте сочеталось и то и другое. Она была сплавом, загадкой, тайной. Если она полюбит, думал Диксон, то полюбит глубоко и навсегда.
Любила ли она Джорджа? Диксон так и не решился задать ей этот вопрос, как не знал, почему сам Джордж ее покинул.
Балфурин выглядел так же, как три недели назад, только теперь в его облике чувствовалась приветливость, словно внутри красных кирпичных стен поселились веселье и радость. В школе сейчас не было учениц, персонала тоже стало меньше, но уют и комфорт никуда не делись. Оживление, тепло камина, робкая улыбка служанки, ухмылка старого Джеффри – вот что встретит его дома. И Шарлотта.
Что же ему с ней делать? На самом деле он вовсе не собирался оставлять ее. Разве что на эти три недели. Скучала ли она так же, как скучал он? Или радовалась, что ее потерянный муж снова исчез?
Из них двоих именно он вел себя неподобающим образом. Знал, что он – не Джордж, что Шарлотта – не его жена. Она же понятия об этом не имела.
Сможет ли он уехать от нее? Этот вопрос терзал Диксона всю дорогу из Эдинбурга. Он страстно хотел ее, и эта жажда завораживала его и пугала.
Не надо было сюда возвращаться.
Мэтью прав. Он разбудил призраков прошлого, и призраки ему не простили.
Диксон не знал ответов на заданные себе вопросы и за три прошедших недели не сумел их найти. Может быть, нужно при встрече с Шарлоттой посмотреть в лицо своему неуместному желанию, рассказать ей правду?
Задача может оказаться ему не по силам. Диксон не хочет расставаться с этой женщиной. Он сильнее, чем когда-либо прежде, хочет стать Джорджем.
Дверь открыл Джеффри.
– Похоже, ты никогда не спишь, Джеффри, – входя в замок, заметил он.
– У графини гости, ваше сиятельство, – кланяясь, отвечал старый слуга. – Доложить о вашем приезде?
Диксон взглянул на карманные часы.
– В такой поздний час?
– Мне так кажется, ваше сиятельство. Я слышал смех в гостиной.
Джеффри еще раз поклонился. Диксону не нравилась эта его манера. Старик кланялся так низко, что, казалось, мог не разогнуться. Диксон убедился, что Джеффри сумел восстановить равновесие, и прошел мимо него к лестнице.
– Не нужно. Оставь ее в покое. Думаю, она заслужила немного веселья. Кто у нее в гостях?
Джеффри ответил хозяину угрюмым взглядом из-под кустистых бровей.
– Я так понимаю, ты все это не одобряешь? – спросил Диксон, начиная подниматься по лестнице.
– В мое время женщины вели себя как леди, милорд. Их сопровождали приличные компаньонки, свита и все такое. А в свите леди Элинор одни женщины. Хихикают, говорят всякие глупости…
Диксон поднялся до половины лестницы, но вдруг обернулся и посмотрел на старого слугу:
– Джеффри, ты ведь давно живешь в замке?
– Да, ваше сиятельство.
– За это время ты много чего видел.
– Что правда, то правда. Всего навидался.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Джеффри смотрел на него во все глаза. У Диксона возникло убеждение – старик знает, что перед ним не Джордж.
– О жизни в замке, ваше сиятельство? Вообще? Или вы меня спрашиваете по другой причине?
– Забудь об этом, Джеффри.
– У нее есть ухажер, – вместо ответа сообщил Джеффри.
Диксон внимательно посмотрел на старика. Джеффри не сводил глаз с дверей гостиной.
– У графини. Он приезжал к ней позавчера. Поверенный в дела-а-ах, – насмешливо протянул Джеффри.
– Вот как, – бесстрастно отозвался Диксон, стараясь подавить накативший гнев.
– Спенсер Макэлви. Он приехал рассказать ей, какая она красавица. А она сияла, как кошка, нализавшаяся сливок.
– Что еще он ей говорил? – Джеффри ответил хозяину оскорбленным взглядом, и Диксону пришлось поставить вопрос по-другому: – Ты, случайно, не слышал каких-либо других его замечаний?
– Он уговаривал ее развестись, – мрачно сообщил Джеффри. – Думаю, сам хочет жениться на графине. – Губы Джеффри изогнулись в тонкой улыбке, словно показывая, что весь этот разговор – просто игра в слова. – Конечно, это было до вашего возвращения. Вы порушили все его планы.
Диксон не стал расспрашивать старика дальше, а пошел наверх.
– Ваше сиятельство…
Диксон снова остановился и сверху вниз посмотрел на Джеффри.
– Если найти сокровище, то многое в Балфурине изменится, – произнес слуга.
– Сокровище? – переспросил Диксон.
– Я слышал, многие люди его искали, ваше сиятельство. А нашли или нет – вот в чем вопрос.
В словах Джеффри много чего скрывалось, но у Диксона от этого лишь прибавилось вопросов. Его подмывало спросить старого дворецкого, не о Джордже ли тот говорит, но время было неподходящее. Сначала нужно поговорить с Шарлоттой и лишь потом открываться слуге.
– Деньги не все могут решить, Джеффри. – Диксон продолжал подниматься по лестнице, прекрасно сознавая, что оба они только намекнули на истинную проблему – куда делся Джордж и как долго Диксон собирается играть роль своего кузена?
Он заранее знал, что возвращение в Балфурин будет непростым, а ведь еще предстоял разговор с Шарлоттой.
Сегодня вечером Шарлотта впервые пожалела, что обладает памятью, в которой сохраняется каждое прочитанное слово. Одно из стихотворений королевы Елизаветы казалось ей очень подходящим:
В тоске я не смею сказать о тоске,
Люблю, но любовь затаила,
О счастье не грежу я даже во сне,
Молчу, но кончаются силы.
Дрожу от мороза и в пытке горю,
Его прогнала, но, как прежде, люблю.
В голове Шарлотты всплывала одна строфа за другой, а следом за ними – договоры, лекции, заметки, обрывки рукописей. Возможно, ее разум намеренно извлекал из памяти разные документы, чтобы отвлечься от мыслей о Джордже.
Почему он не пришел к ней поздороваться, когда вернулся? Почему даже не постучал в дверь, чтобы сообщить о своем приезде?
Шарлотта прикрыла глаза, положила руку на лоб, попробовала думать о другом. Тут же вспомнилась леди Элинор; перед глазами возникли анатомические рисунки, которые та демонстрировала.
Шарлотта с отвращением фыркнула. Что с ней происходит? Сказывается влияние леди Элинор? Но это не оправдание. Шарлотта – не юная впечатлительная девица. Она взрослая женщина. Она сумела противостоять своим родителям. Целый год жила в Балфурине совсем одна. Организовала школу молодых леди «Каледония». Она явно обладает достаточной долей мужества и выдержки. Однако сегодня ей стало казаться, что не так уж она сильна, и даже наоборот. В некоторых делах она проявляет очевидную трусость! Иначе набралась бы храбрости, постучала в дверь Джорджа и потребовала объяснить, почему он не выказывает по отношению к ней хотя бы самую простую вежливость.
Так почему же она не идет?
Шарлотта села в постели. В комнате было темно. Она прислушалась к шагам в холле, но звук не повторился. Это он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74