– Лила поджала губы и опустила голову на подушки. – Я целыми днями одна, но вам, похоже, нет до этого дела.
На верхней губе Лилы выступили крохотные капельки пота, и на какой-то миг она превратилась в женщину своего возраста – на вид ей можно было дать шестьдесят два, и ни годом меньше. Марк посмотрел на руки матери. Они были такими же белыми, такими же бесцветными, как одеяло, на котором они лежали. Кожа на руках сморщилась и обвисла.
Мать не была той железной леди, какой он всегда ее считал. Она была женщиной из плоти и крови, и сейчас, хотя она и не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал, она была слаба, как котенок.
Марк наклонился и похлопал ее по руке:
– Прости, мама. Ты многое делаешь для этого города. Мы с Рокси будем выполнять всю твою волонтерскую работу, пока мы здесь.
Лила неуверенно улыбнулась сыну.
– Я запишу Рокси к парикмахеру прямо сейчас. Надо, чтобы она сходила туда до того, как будет с кем-то встречаться от моего имени. О чем она думала, когда перекрашивалась в этот ужасный цвет? Может, у них в Роли так принято? – Лила поджала губы. – Я никогда не хотела, чтобы они с Брайаном туда переезжали. Он вполне успешно мог бы заниматься своей адвокатской практикой здесь.
– Ты этого не ожидала, когда толкнула Рокси в его объятия, верно?
Мать заморгала:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Брайан и Рокси любят друг друга.
– Ладно. – Со списком в руке он направился к двери. – Мы с Рокси завтра же приступаем к работе. А пока тебе надо поспать.
– Марк?
Он остановился у двери и оглянулся.
Во взгляде матери гнев боролся с чем-то еще. Наконец она вздохнула, и плечи ее опустились, словно сложились крылья у бабочки. Глаза ее наполнились слезами.
– Спасибо тебе, – выдавила она.
– Пожалуйста. – Марк вымучил улыбку. Временами сарказма в нем хватало на двоих, но циником он не был. Не был, несмотря на то, что Арни вырвала его сердце и растоптала в грязи. Да, он стал жестче, недоверчивее, но женские слезы действовали на него все так же сильно, особенно когда эти слезы были настоящими. Как, например, сейчас. – Спи. Мы будем здесь, если тебе понадобимся.
Он тихо прикрыл дверь и остановился, прислонившись к ней спиной. За последние двадцать четыре часа мир перевернулся с ног на голову. Его темноволосая застенчивая сестренка превратилась в блондинку и секс-бомбу, одержимую желанием соблазнить городского шерифа, а его мать с сердцем из камня превратилась в хрупкую, плаксивую, растерянную женщину. Видит Бог, ему надо выпить.
Глава 5
Дорогой Боб!
Я сорокасемилетняя мать шестерых детей. Вот уже четыре месяца, как я в разводе, и сейчас хочу вступить в отношения с приятным мужчиной. Я познакомилась с ним на встрече Ассоциации учителей и родителей.
Моя сестра говорит, что еще слишком рано. Моя мать утверждает, что разведенным женщинам не следует цеплять мужчин на встречах вышеназванной ассоциации. А мои две дочери думают, что мне стоит рискнуть и пуститься во все тяжкие. Впрочем, они могут судить об этом предвзято, потому что этот джентльмен распоряжается на нашем местном ледовом катке и обещал им бесплатный проход.
Когда разведенная женщина может начинать новые отношения?
Ваша Страстно жаждущая продолжения.
Дорогая Страстно жаждущая!
На Вашем месте я бы посмотрел, стоит ли означенный джентльмен этих бесплатных билетов, и только затем принимал бы решение.
Ваш Боб.
«Вестник Глори» 8 августа, колонка БЗ
Рокси бросила газету на стол.
– Кто такой этот Боб, и почему он считает, что знает так много?
– Я читала эту колонку. – Танди поставила стакан с апельсиновым соком на поднос.:– Я думаю, что у него есть здравый смысл. Вы не поверите, сколько всего мужчина может наобещать, лишь бы залезть женщине в трусики. Как-то я встречалась с одним. Он владел свалкой старых машин и обещал мне отдать бесплатно глушитель для моего «форда-пинто», если я позволю ему посмотреть, как раздеваюсь.
– Надеюсь, ты отказалась.
– Угу. Я заставила его дать мне бесплатно глушитель и карбюратор. Женщина должна себя ценить. – Танди взяла поднос и уже на выходе из кухни оглянулась: – Я вернусь и сварю еще кофе. – И, громко топая, направилась наверх, в мамину спальню.
Рокси закрыла глаза и уронила голову на стол. Настроение было хуже некуда. По правде говоря, в отвратительном расположении духа она пребывала еще со вчерашнего дня, с тех пор как поцеловала Ника.
Когда ты влюблен в кого-то со школы, то хочется, чтобы при встрече твой кумир стал бы… толстым. И с пролысинами. Ник Шеппард, напротив, превратился в сексуального, хорошо сложенного копа.
Жизнь несправедлива. Рокси вздохнула, подняла голову и снова воткнула ложку торчком в овсянку.
– По-прежнему разговариваешь со своей едой? – спросил Марк, заходя на кухню.
Рокси презрительно фыркнула:
– Нет. Если хочешь знать, я разговаривала со своей ложкой.
– Нездоровая привычка. – Марк сел напротив и, поставив чашку с кофе на стол, достал из кармана листок бумаги, испещренный элегантными завитками – мамин почерк.
– Что это?
– Предписание нам, волонтерам. Ты сделаешь это, – он оторвал узкую полоску сверху и положил перед Рокси, – а я все остальное. – Большую часть листа он сунул обратно себе в карман.
– Отлично. Задания, значит.
– Зато нам не придется торчать дома.
Работа волонтера предполагала обязательную улыбку на лице и любезное обращение. И еще надо постоянно притворяться, что ты слушаешь, о чем тебе говорят, Рокси совсем не хотелось ни улыбаться, ни любезничать, ни притворяться внимательной, но в качестве единственной альтернативы выступало сидение дома с матерью. Так что выбора фактически не было. Надо во всем уметь увидеть хорошую сторону.
– Я надеюсь, у мамы наладятся отношения с Танди и она перестанет называть ее «та девушка».
– Мама даже с папой римским не смогла бы наладить отношения, – с усмешкой заметил Марк. – Особенно с учетом того, что Танди считает ее еврейкой.
– Я сегодня утром пыталась объяснить ей, в какой связи ты упомянул Франкенштейна, но Танди не пожелала меня слушать. Она сказала мне, что я должна гордиться своим происхождением.
Марк негромко рассмеялся:
– Правильно она тебе сказала! Я вот горжусь. – Он вскочил, напевая «Хава нагила», и открыл дверь буфета, обозревая ассортимент хлопьев, при этом выглядел он раздражающе бодрым и веселым.
– Тебе что, не о чем беспокоиться? Налоговая декларация или еще что-то в этом роде?
– Есть, но сейчас я заняться этим не могу и потому не собираюсь забивать себе голову ненужными проблемами.
Рокси взглянула на обрывок бумаги, лежащий перед ней на столе:
– Там всего лишь одно задание.
– Да, но какое объемное. – Он достал из буфета картонную коробку с кукурузными цветными колечками для детского питания и прикрыл дверцу буфета ногой, самодовольно ухмыляясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
На верхней губе Лилы выступили крохотные капельки пота, и на какой-то миг она превратилась в женщину своего возраста – на вид ей можно было дать шестьдесят два, и ни годом меньше. Марк посмотрел на руки матери. Они были такими же белыми, такими же бесцветными, как одеяло, на котором они лежали. Кожа на руках сморщилась и обвисла.
Мать не была той железной леди, какой он всегда ее считал. Она была женщиной из плоти и крови, и сейчас, хотя она и не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал, она была слаба, как котенок.
Марк наклонился и похлопал ее по руке:
– Прости, мама. Ты многое делаешь для этого города. Мы с Рокси будем выполнять всю твою волонтерскую работу, пока мы здесь.
Лила неуверенно улыбнулась сыну.
– Я запишу Рокси к парикмахеру прямо сейчас. Надо, чтобы она сходила туда до того, как будет с кем-то встречаться от моего имени. О чем она думала, когда перекрашивалась в этот ужасный цвет? Может, у них в Роли так принято? – Лила поджала губы. – Я никогда не хотела, чтобы они с Брайаном туда переезжали. Он вполне успешно мог бы заниматься своей адвокатской практикой здесь.
– Ты этого не ожидала, когда толкнула Рокси в его объятия, верно?
Мать заморгала:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Брайан и Рокси любят друг друга.
– Ладно. – Со списком в руке он направился к двери. – Мы с Рокси завтра же приступаем к работе. А пока тебе надо поспать.
– Марк?
Он остановился у двери и оглянулся.
Во взгляде матери гнев боролся с чем-то еще. Наконец она вздохнула, и плечи ее опустились, словно сложились крылья у бабочки. Глаза ее наполнились слезами.
– Спасибо тебе, – выдавила она.
– Пожалуйста. – Марк вымучил улыбку. Временами сарказма в нем хватало на двоих, но циником он не был. Не был, несмотря на то, что Арни вырвала его сердце и растоптала в грязи. Да, он стал жестче, недоверчивее, но женские слезы действовали на него все так же сильно, особенно когда эти слезы были настоящими. Как, например, сейчас. – Спи. Мы будем здесь, если тебе понадобимся.
Он тихо прикрыл дверь и остановился, прислонившись к ней спиной. За последние двадцать четыре часа мир перевернулся с ног на голову. Его темноволосая застенчивая сестренка превратилась в блондинку и секс-бомбу, одержимую желанием соблазнить городского шерифа, а его мать с сердцем из камня превратилась в хрупкую, плаксивую, растерянную женщину. Видит Бог, ему надо выпить.
Глава 5
Дорогой Боб!
Я сорокасемилетняя мать шестерых детей. Вот уже четыре месяца, как я в разводе, и сейчас хочу вступить в отношения с приятным мужчиной. Я познакомилась с ним на встрече Ассоциации учителей и родителей.
Моя сестра говорит, что еще слишком рано. Моя мать утверждает, что разведенным женщинам не следует цеплять мужчин на встречах вышеназванной ассоциации. А мои две дочери думают, что мне стоит рискнуть и пуститься во все тяжкие. Впрочем, они могут судить об этом предвзято, потому что этот джентльмен распоряжается на нашем местном ледовом катке и обещал им бесплатный проход.
Когда разведенная женщина может начинать новые отношения?
Ваша Страстно жаждущая продолжения.
Дорогая Страстно жаждущая!
На Вашем месте я бы посмотрел, стоит ли означенный джентльмен этих бесплатных билетов, и только затем принимал бы решение.
Ваш Боб.
«Вестник Глори» 8 августа, колонка БЗ
Рокси бросила газету на стол.
– Кто такой этот Боб, и почему он считает, что знает так много?
– Я читала эту колонку. – Танди поставила стакан с апельсиновым соком на поднос.:– Я думаю, что у него есть здравый смысл. Вы не поверите, сколько всего мужчина может наобещать, лишь бы залезть женщине в трусики. Как-то я встречалась с одним. Он владел свалкой старых машин и обещал мне отдать бесплатно глушитель для моего «форда-пинто», если я позволю ему посмотреть, как раздеваюсь.
– Надеюсь, ты отказалась.
– Угу. Я заставила его дать мне бесплатно глушитель и карбюратор. Женщина должна себя ценить. – Танди взяла поднос и уже на выходе из кухни оглянулась: – Я вернусь и сварю еще кофе. – И, громко топая, направилась наверх, в мамину спальню.
Рокси закрыла глаза и уронила голову на стол. Настроение было хуже некуда. По правде говоря, в отвратительном расположении духа она пребывала еще со вчерашнего дня, с тех пор как поцеловала Ника.
Когда ты влюблен в кого-то со школы, то хочется, чтобы при встрече твой кумир стал бы… толстым. И с пролысинами. Ник Шеппард, напротив, превратился в сексуального, хорошо сложенного копа.
Жизнь несправедлива. Рокси вздохнула, подняла голову и снова воткнула ложку торчком в овсянку.
– По-прежнему разговариваешь со своей едой? – спросил Марк, заходя на кухню.
Рокси презрительно фыркнула:
– Нет. Если хочешь знать, я разговаривала со своей ложкой.
– Нездоровая привычка. – Марк сел напротив и, поставив чашку с кофе на стол, достал из кармана листок бумаги, испещренный элегантными завитками – мамин почерк.
– Что это?
– Предписание нам, волонтерам. Ты сделаешь это, – он оторвал узкую полоску сверху и положил перед Рокси, – а я все остальное. – Большую часть листа он сунул обратно себе в карман.
– Отлично. Задания, значит.
– Зато нам не придется торчать дома.
Работа волонтера предполагала обязательную улыбку на лице и любезное обращение. И еще надо постоянно притворяться, что ты слушаешь, о чем тебе говорят, Рокси совсем не хотелось ни улыбаться, ни любезничать, ни притворяться внимательной, но в качестве единственной альтернативы выступало сидение дома с матерью. Так что выбора фактически не было. Надо во всем уметь увидеть хорошую сторону.
– Я надеюсь, у мамы наладятся отношения с Танди и она перестанет называть ее «та девушка».
– Мама даже с папой римским не смогла бы наладить отношения, – с усмешкой заметил Марк. – Особенно с учетом того, что Танди считает ее еврейкой.
– Я сегодня утром пыталась объяснить ей, в какой связи ты упомянул Франкенштейна, но Танди не пожелала меня слушать. Она сказала мне, что я должна гордиться своим происхождением.
Марк негромко рассмеялся:
– Правильно она тебе сказала! Я вот горжусь. – Он вскочил, напевая «Хава нагила», и открыл дверь буфета, обозревая ассортимент хлопьев, при этом выглядел он раздражающе бодрым и веселым.
– Тебе что, не о чем беспокоиться? Налоговая декларация или еще что-то в этом роде?
– Есть, но сейчас я заняться этим не могу и потому не собираюсь забивать себе голову ненужными проблемами.
Рокси взглянула на обрывок бумаги, лежащий перед ней на столе:
– Там всего лишь одно задание.
– Да, но какое объемное. – Он достал из буфета картонную коробку с кукурузными цветными колечками для детского питания и прикрыл дверцу буфета ногой, самодовольно ухмыляясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67