«Персиковый кобблер, вот что мне сейчас нужно».
Если она не может забыть Ника, загружая себя делами, то добрая порция сладкого поднимет ей настроение. Персиковый кобблер был божественно прекрасен: он таял во рту, благоухал корицей и гвоздикой. Наслаждаясь этим чудом, невозможно было думать ни о чем другом.
За последнюю неделю Рокси стала завсегдатаем «Микки и Моди».
И сейчас она вошла в кафе, остановилась у маленького столика возле вешалки. На столе стоял большой портрет Моди в рамке, и еще несколько фотографий поменьше по обеим сторонам от него, и еще пожелтевшая от старости книга для почетных гостей.
– Микки не позволяет его убрать.
Рокси оглянулась и увидела Сьюзен.
– Сколько времени прошло с тех пор, как Моди умерла?
– Лет двадцать. Может, двадцать один. – Сьюзен обвела взглядом зал: – Ба, да тут почти аншлаг…
– Я собиралась взять кофе латте и персиковый кобблер. Хочешь, присоединяйся.
– С удовольствием. Возле стойки есть места. – Сьюзен пошла к свободному месту за стойкой. – Я как раз выходила из офиса, когда увидела твою машину. Была сегодня у Клары и компании?
– Ага. – Рокси уселась на табурет рядом со Сьюзен и взяла меню. – Они так горячо взялись за расследование убийства Дойла…
– Смерти Дойла.
Рокси закатила глаза:
– Ты такая же, как Ник.
Сьюзен засмеялась.
– И как продвигается ваше расследование?
– Нормально, если учесть, что мы не видели ни одного свидетельства, за исключением отчета о вскрытии.
– В защиту Ника могу сказать, что он не имеет права разглашать закрытую информацию по делу.
– Если он все равно не собирается ничего расследовать по делу Дойла, то мог бы по крайней мере не мешать развлекаться старикам. Какой от этого вред?
Сьюзен склонила голову набок.
– Ты ведь всерьез считаешь, что Дойл был убит, да?
Рокси положила меню на стол.
– Чем больше я слышу о Дойле, тем больше думаю, что его смерть была необычной. Клара определенно думает так же.
– Ник говорит, что Клара – дама проницательная.
– Так и есть. Если даже из-за Ника мы не можем проводить полноценное расследование, эта история с записками Дойла здорово помогла мне. Благодаря ей мне удается вытаскивать стариков в город. Сегодня утром у меня получилось уговорить их погулять по району, в котором вырос Дойл. – Рокси рассмеялась, встретив недоверчивый взгляд Сьюзен. – Ты даже не представляешь себе, сколько миль я уже накрутила.
Сьюзен улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.
– Клара может быть очень милой, хотя Нику норой приходится из-за нее несладко.
Входная дверь открылась, зазвенел колокольчик, и они обе оглянулись.
В кафе вошел мэр Харкинс. Он был в синем костюме и ярко-розовом галстуке.
Сьюзен дернула плечом и скривила лицо. Мэр пошел к дальнему столику.
– Городской совет требует от Харкинса урезать бюджет. А Харкинс решает проблему за счет нас: собирается урезать наш штат.
– Но вас и так всего двое!
– Да. Мы ему тоже об этом напомнили. – Сьюзен покачала головой. – Кроме того, мы укладываемся в бюджет, в то время как его служба выходит за рамки. На него работают Робин и еще одна помощница, которая печатает кое-какие бумаги.
– Что же тогда делает Робин?
Сьюзен многозначительно на нее посмотрела. Рокси рассмеялась:
– Я не знала, что это входит в ее прямые служебные обязанности.
Из кухни вышла очень миниатюрная женщина с темно-каштановыми вьющимися волосами. Увидев Рокси, она улыбнулась:
– Вернулась?
– Я рабыня вашего персикового кобблера.
– Хорошо, – сказала Конни. – Значит, я знаю свое дело.
– Конни! – Полная женщина с седыми, забранными в пучок волосами просунула голову в раздаточное окно. – Этот куриный суп остывает и… О, привет, Рокси! Как мама?
– Лучше, спасибо.
– Хорошо. Я принесу ей кукурузного хлеба. Ей он всегда нравился. Конни, по поводу твоего супа. Ты не хочешь, чтобы я добавила туда немного картофеля?
– Нет! – в ужасе воскликнула Конни.
– Я всегда кладу картофель в куриный суп.
– Это не суп, мама. Это консоме с шиитаке.
– Ши…что?
– Шиитаке. Это грибы.
Микки презрительно шмыгнула носом:
– Никогда не слышала о грибах шитах.
– Ши-и-та-ке.
– Как бы они там ни назывались, ты отключила плиту, и суп остывает.
– Консоме подают холодным.
– Холодным? Кто захочет есть холодный суп?
– Я захочу! – жизнерадостно воскликнула Сьюзен.
Но Микки это не убедило.
– Конни, чем тебя не устраивает тот куриный суп, что я научила тебя готовить?
– Всем устраивает. Я просто решила расширить ассортимент и подумала…
– Отлично! Делай что хочешь. Только убери его с моей плиты. Я хочу приготовить запеканку из зеленых бобов. – Микки развернулась и удалилась, красная от возмущения.
Конни закатила глаза. Потом сделала очень медленный вдох и выдох.
– Ну вот, я спокойна. Я не собираюсь убивать свою мать. Я не буду выходить из себя из-за того, что она положила клецки в мой бефстроганов. – Конни покачала головой. – Мама не признает перемен, но я на нее работаю и вынуждена играть по ее правилам.
– Микки повезло, что вы здесь. – Сьюзен посмотрела на Рокси. – Конни об этом не распространяется, но она прирожденный повар – повар экстра-класса. И лауреат многих конкурсов.
Конни оторвалась от процесса приготовления латте для Сьюзен.
– Кто вам это сказал?
– Пробила по Интернету, – с довольным видом сообщила Сьюзен.
Дверь открылась, и вошла Робин, одетая в красный костюм с очень короткой юбкой. Перехватив взгляды Сьюзен и Рокси, она остановилась, поджала губы, вернулась и направилась туда, где сидел мэр. Мэр Харкинс, завидев Робин, радостно заулыбался, вскочил и принялся галантно усаживать ее за стол.
– Жалкое зрелище, – сказала Рокси.
– Маниакальная страсть, – согласилась Сьюзен.
– Ест дерьмо и пальчики облизывает. – Конни протянула Рокси кофе латте, затем налила в согретые бокалы персиковый кобблер и выставила их на стойку.
Рокси наклонилась над бокалом и с наслаждением вдохнула густой коричный аромат напитка.
– Кто-нибудь должен наладить его промышленное производство.
Сьюзен облизнула ложку.
– Или сделать на его основе крем для лица, чтобы сначала его намазывать, а потом слизывать.
– Или масло для тела.
– Хотя лучше не масло для тела, а тесто для тела…
Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел высокий мужчина в черной кожаной мотоциклетной куртке и митенках. Больше шести футов роста, широкоплечий, в ладно облегающих стройные бедра джинсах. Точеное лицо его было по-мужски красивым, темные волосы касались воротника, и в голубых глазах можно было утонуть. Конни замерла с кофейником в руках:
– Кто это? Я уже три месяца в городе и думала, что всех тут знаю.
Сьюзен облизнула ложку.
– Это, моя дорогая, то самое, что мы в Глори зовем плохой новостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Если она не может забыть Ника, загружая себя делами, то добрая порция сладкого поднимет ей настроение. Персиковый кобблер был божественно прекрасен: он таял во рту, благоухал корицей и гвоздикой. Наслаждаясь этим чудом, невозможно было думать ни о чем другом.
За последнюю неделю Рокси стала завсегдатаем «Микки и Моди».
И сейчас она вошла в кафе, остановилась у маленького столика возле вешалки. На столе стоял большой портрет Моди в рамке, и еще несколько фотографий поменьше по обеим сторонам от него, и еще пожелтевшая от старости книга для почетных гостей.
– Микки не позволяет его убрать.
Рокси оглянулась и увидела Сьюзен.
– Сколько времени прошло с тех пор, как Моди умерла?
– Лет двадцать. Может, двадцать один. – Сьюзен обвела взглядом зал: – Ба, да тут почти аншлаг…
– Я собиралась взять кофе латте и персиковый кобблер. Хочешь, присоединяйся.
– С удовольствием. Возле стойки есть места. – Сьюзен пошла к свободному месту за стойкой. – Я как раз выходила из офиса, когда увидела твою машину. Была сегодня у Клары и компании?
– Ага. – Рокси уселась на табурет рядом со Сьюзен и взяла меню. – Они так горячо взялись за расследование убийства Дойла…
– Смерти Дойла.
Рокси закатила глаза:
– Ты такая же, как Ник.
Сьюзен засмеялась.
– И как продвигается ваше расследование?
– Нормально, если учесть, что мы не видели ни одного свидетельства, за исключением отчета о вскрытии.
– В защиту Ника могу сказать, что он не имеет права разглашать закрытую информацию по делу.
– Если он все равно не собирается ничего расследовать по делу Дойла, то мог бы по крайней мере не мешать развлекаться старикам. Какой от этого вред?
Сьюзен склонила голову набок.
– Ты ведь всерьез считаешь, что Дойл был убит, да?
Рокси положила меню на стол.
– Чем больше я слышу о Дойле, тем больше думаю, что его смерть была необычной. Клара определенно думает так же.
– Ник говорит, что Клара – дама проницательная.
– Так и есть. Если даже из-за Ника мы не можем проводить полноценное расследование, эта история с записками Дойла здорово помогла мне. Благодаря ей мне удается вытаскивать стариков в город. Сегодня утром у меня получилось уговорить их погулять по району, в котором вырос Дойл. – Рокси рассмеялась, встретив недоверчивый взгляд Сьюзен. – Ты даже не представляешь себе, сколько миль я уже накрутила.
Сьюзен улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.
– Клара может быть очень милой, хотя Нику норой приходится из-за нее несладко.
Входная дверь открылась, зазвенел колокольчик, и они обе оглянулись.
В кафе вошел мэр Харкинс. Он был в синем костюме и ярко-розовом галстуке.
Сьюзен дернула плечом и скривила лицо. Мэр пошел к дальнему столику.
– Городской совет требует от Харкинса урезать бюджет. А Харкинс решает проблему за счет нас: собирается урезать наш штат.
– Но вас и так всего двое!
– Да. Мы ему тоже об этом напомнили. – Сьюзен покачала головой. – Кроме того, мы укладываемся в бюджет, в то время как его служба выходит за рамки. На него работают Робин и еще одна помощница, которая печатает кое-какие бумаги.
– Что же тогда делает Робин?
Сьюзен многозначительно на нее посмотрела. Рокси рассмеялась:
– Я не знала, что это входит в ее прямые служебные обязанности.
Из кухни вышла очень миниатюрная женщина с темно-каштановыми вьющимися волосами. Увидев Рокси, она улыбнулась:
– Вернулась?
– Я рабыня вашего персикового кобблера.
– Хорошо, – сказала Конни. – Значит, я знаю свое дело.
– Конни! – Полная женщина с седыми, забранными в пучок волосами просунула голову в раздаточное окно. – Этот куриный суп остывает и… О, привет, Рокси! Как мама?
– Лучше, спасибо.
– Хорошо. Я принесу ей кукурузного хлеба. Ей он всегда нравился. Конни, по поводу твоего супа. Ты не хочешь, чтобы я добавила туда немного картофеля?
– Нет! – в ужасе воскликнула Конни.
– Я всегда кладу картофель в куриный суп.
– Это не суп, мама. Это консоме с шиитаке.
– Ши…что?
– Шиитаке. Это грибы.
Микки презрительно шмыгнула носом:
– Никогда не слышала о грибах шитах.
– Ши-и-та-ке.
– Как бы они там ни назывались, ты отключила плиту, и суп остывает.
– Консоме подают холодным.
– Холодным? Кто захочет есть холодный суп?
– Я захочу! – жизнерадостно воскликнула Сьюзен.
Но Микки это не убедило.
– Конни, чем тебя не устраивает тот куриный суп, что я научила тебя готовить?
– Всем устраивает. Я просто решила расширить ассортимент и подумала…
– Отлично! Делай что хочешь. Только убери его с моей плиты. Я хочу приготовить запеканку из зеленых бобов. – Микки развернулась и удалилась, красная от возмущения.
Конни закатила глаза. Потом сделала очень медленный вдох и выдох.
– Ну вот, я спокойна. Я не собираюсь убивать свою мать. Я не буду выходить из себя из-за того, что она положила клецки в мой бефстроганов. – Конни покачала головой. – Мама не признает перемен, но я на нее работаю и вынуждена играть по ее правилам.
– Микки повезло, что вы здесь. – Сьюзен посмотрела на Рокси. – Конни об этом не распространяется, но она прирожденный повар – повар экстра-класса. И лауреат многих конкурсов.
Конни оторвалась от процесса приготовления латте для Сьюзен.
– Кто вам это сказал?
– Пробила по Интернету, – с довольным видом сообщила Сьюзен.
Дверь открылась, и вошла Робин, одетая в красный костюм с очень короткой юбкой. Перехватив взгляды Сьюзен и Рокси, она остановилась, поджала губы, вернулась и направилась туда, где сидел мэр. Мэр Харкинс, завидев Робин, радостно заулыбался, вскочил и принялся галантно усаживать ее за стол.
– Жалкое зрелище, – сказала Рокси.
– Маниакальная страсть, – согласилась Сьюзен.
– Ест дерьмо и пальчики облизывает. – Конни протянула Рокси кофе латте, затем налила в согретые бокалы персиковый кобблер и выставила их на стойку.
Рокси наклонилась над бокалом и с наслаждением вдохнула густой коричный аромат напитка.
– Кто-нибудь должен наладить его промышленное производство.
Сьюзен облизнула ложку.
– Или сделать на его основе крем для лица, чтобы сначала его намазывать, а потом слизывать.
– Или масло для тела.
– Хотя лучше не масло для тела, а тесто для тела…
Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел высокий мужчина в черной кожаной мотоциклетной куртке и митенках. Больше шести футов роста, широкоплечий, в ладно облегающих стройные бедра джинсах. Точеное лицо его было по-мужски красивым, темные волосы касались воротника, и в голубых глазах можно было утонуть. Конни замерла с кофейником в руках:
– Кто это? Я уже три месяца в городе и думала, что всех тут знаю.
Сьюзен облизнула ложку.
– Это, моя дорогая, то самое, что мы в Глори зовем плохой новостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67