Мужчины почему-то схватились за оружие и приготовились встретить любую опасность достойно.
– Я не знаю, дядя… – отвечал мальчик, – там в темноте что-то шевелится, смотрите!
Боцман поднял саблю и приготовился нанести сильный удар по невидимому противнику. В эту секунду он походил на сказочного богатыря.
Что-то маленькое, коричневое, неопределенной формы подскочило у ног мальчугана и громко зарычало. Вслед за тем послышалось неистовое, радостное, ласковое повизгивание.
– Остановитесь, дядя!.. Стойте! – что есть мочи завопил юнга, обнимая обеими руками какое-то существо, которое виляло хвостом и облизывало ему лицо.
– Что случилось, малыш? Кто это?
– Уаруку! Дядя, это Уаруку!
– Пес Генипы?
– Он самый!
Услыхав свое имя, собака еще сильнее взвизгнула, подпрыгнула, снова завертелась вокруг Ивона, ластясь и прикусывая его руку. Затем Уаруку подбежал к Бенику и, подняв на него умные, добрые глаза, лизнул в лицо. Получив порцию ласк от боцмана, пес кинулся к Жану-Мари, а потом и к Феликсу. Виляя хвостом и заливисто лая, Уаруку вернулся к Ивону.
– Собака узнала нас, – сказал Беник нежно.
– Но если собака здесь, – заключил Обертен, – то где-то неподалеку должен быть и хозяин.
– Такое впечатление, что пес явился из-под земли.
– Тем более что я наткнулся на его мокрый нос, приняв за змею, – подтвердил Ивон. – Надо найти Генипу во что бы то ни стало. Хорошо, что у нас есть инструменты.
Тем временем остальные члены команды, поначалу опешившие от неожиданности, пришли в себя и, обрадованные удивительной встречей, с энтузиазмом принялись за раскопки.
Не обращая внимания на холод и проливной дождь, не оставивший на них сухой нитки, моряки кирками и лопатами просто вгрызались в землю.
Уаруку будто бы понял, чего они хотят. Он подбежал к отверстию, из которого появился, поскреб лапами землю, засунул нос в дыру, напоминавшую вход в лисью нору, и вдруг с громким лаем исчез в ней.
Понемногу лай удалялся, ослабевал. Вскоре его и совсем уже не было слышно.
– Черт побери! – сказал Жан-Мари. – Не кажется ли вам, что пес ведет себя более чем странно.
– Он подает нам знак, что нужно следовать за ним. Не так ли, матрос? – обратился к Жану-Мари Ивон.
– Не сомневаюсь в этом, малыш.
– Уверен, что наш бедный друг Генипа где-то там, внизу.
– Это плохо. Чертов утес тверже и прочнее, чем сталь.
– Нам понадобится много часов, чтобы разрыть нору хоть немножечко.
– Да уж! Ничего не скажешь! Сюда разве что ласкаnote 383 пролезет.
– Не унывать, друзья, не унывать! – вмешался Артур Ларош. – Пусть хоть голова пролезет, а там, я вам обещаю, дело пойдет.
– Послушай-ка, мой дорогой, – сказал Феликс, – тысяча франковnote 384, если ты ухитришься пробраться в гротnote 385.
– Ради вашего удовольствия все что угодно, месье. Если вы так хотите…
– Я тоже пойду с рулевым, – вызвался американец Джим.
– Хорошо, у тебя достаточно тонкая кость. Должно получиться.
– А я, – забеспокоился Ивон, – неужели я шире в плечах, чем вы двое? Решено! Идем втроем: Артур, Джим и я. Я иду первым.
– Только после меня! Я старше тебя, и, если нарвемся на что-либо, первый удар по праву должен принять на себя я. Знаю, ты молодец. Но в этом случае, понимаешь, нужна хватка. Смотри-ка: собака возвращается! Похоже, что с ее хозяином и правда что-то стряслось.
Возвратившийся Уаруку действительно жалобно скулил, как будто говорил: медлить нельзя.
– Нечего и думать! Пес просит о помощи.
После оперативного совещания Жан-Мари, Беник и нормандец Бертран – самые сильные в отряде – совершили невозможное. Взяв топор, Беник подсунул его под огромный камень и как рычагом начал раскачивать.
– Помоги мне, Геркулес! Лезь туда. Я подтолкну, а ты подхватывай!
Нормандец уперся своей мощной спиной в глыбу так, что кости чуть не затрещали, можно было увидеть, как напрягся каждый мускул. Вдруг камень подался и отодвинулся в сторону. Беник, тяжело дыша, расправил плечи.
– Ура! – вскричал янки, увидев ход величиной примерно с печную топку.
– Ничего не сломал, Бертран?..
– Не больно? – бросились к нему одновременно капитан и боцман.
– Ничего! Все в порядке, – отвечал силач, отбрасывая от входа небольшие валуны.
– Прекрасно! Теперь вперед! – провозгласил Артур и собрался уже войти в пещеру.
– Не так прытко, парень, – остановил его капитан Корсон, – нам нужно хоть немного света. А вдруг попадем в какую-нибудь яму!
– Но, капитан, легко сказать – свет. А где его взять?
– Вам нужен свет?.. Сию секунду, – вмешался Жан-Мари.
– Ну да! Ты, наверное, хочешь сказать, что твои ясные глаза осветят нам путь.
– Замолчи, болтун несносный! Ты треплешься за двоих, но твое счастье – работаешь за четверых.
Жан-Мари порылся в вещах и вытащил фи гиль.
– Есть у кого-нибудь сухая рубашка?
– У меня сухая, – ответил Ивон, – я ведь все время сидел под навесом.
– Оторви рукав… Хорошо! Теперь возьми нож и изрежь материю как следует.
Пока Ивон потрошил рукав, Жан-Мари взял патрон, зубами вытащил из него пулю, высыпал порох на истерзанный рукав, протянутый ему мальчиком, рядом укрепил фитиль и поджег его с другой стороны. Огонь быстро добежал до пороха, и тряпка загорелась. Отставной сержант оторвал кусок от брезента, свернул его в длинную трубку и поднес к огню. Гудрон воспламенился, сверкнул и загорелся красноватым огнем. Этого было вполне достаточно, чтобы осветить грот.
– Огня хватит на десять минут, – сообщил бретонец, – нам нужно наделать полдюжины таких факелов. Ну, друзья мои, а теперь, кто пойдет первым?
– Я, – тихо отозвался Феликс, взяв из рук Жана-Мари самодельный факел.
Парижанин решительно вступил в темноту пещеры, из глубины которой раздавался нетерпеливый лай собаки. Его спутники с револьверами в руках и саблями наголо последовали за ним, тихо ступая след в след и не произнося ни слова.
Ход расширялся и привел в просторный грот. Даже стен не было видно. Тринадцать человек шли по мельчайшему песку, скрадывавшему шорох шагов. В тишине без конца слышался лай собаки. Уаруку бежал где-то впереди.
Долго петляли и в конце концов вышли к небольшому возвышению. Там среди множества отбросов Феликс заметил совершенно голого человека. Худой, изможденный мужчина лежал ничком. Он поднял на вошедших затуманенный взор.
– Генипа! Мой бедный друг! Боже! В каком ты состоянии! – вскричал Феликс, узнав в этом полумертвом существе Знатока кураре.
– А! Хозяин… – прошептал индеец умирающим голосом. – Ты пришел слишком поздно!
ГЛАВА 10
Нормандец отдает свой неприкосновенный запас. – Голод и жажда. – Тяжелое состояние. – Приключения Генипы. – Первые волнения. – Возвращение на золотое поле. – Чужаки. – Добыча началась. – Оживший призрак. – Управляющий. – Слепое доверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Я не знаю, дядя… – отвечал мальчик, – там в темноте что-то шевелится, смотрите!
Боцман поднял саблю и приготовился нанести сильный удар по невидимому противнику. В эту секунду он походил на сказочного богатыря.
Что-то маленькое, коричневое, неопределенной формы подскочило у ног мальчугана и громко зарычало. Вслед за тем послышалось неистовое, радостное, ласковое повизгивание.
– Остановитесь, дядя!.. Стойте! – что есть мочи завопил юнга, обнимая обеими руками какое-то существо, которое виляло хвостом и облизывало ему лицо.
– Что случилось, малыш? Кто это?
– Уаруку! Дядя, это Уаруку!
– Пес Генипы?
– Он самый!
Услыхав свое имя, собака еще сильнее взвизгнула, подпрыгнула, снова завертелась вокруг Ивона, ластясь и прикусывая его руку. Затем Уаруку подбежал к Бенику и, подняв на него умные, добрые глаза, лизнул в лицо. Получив порцию ласк от боцмана, пес кинулся к Жану-Мари, а потом и к Феликсу. Виляя хвостом и заливисто лая, Уаруку вернулся к Ивону.
– Собака узнала нас, – сказал Беник нежно.
– Но если собака здесь, – заключил Обертен, – то где-то неподалеку должен быть и хозяин.
– Такое впечатление, что пес явился из-под земли.
– Тем более что я наткнулся на его мокрый нос, приняв за змею, – подтвердил Ивон. – Надо найти Генипу во что бы то ни стало. Хорошо, что у нас есть инструменты.
Тем временем остальные члены команды, поначалу опешившие от неожиданности, пришли в себя и, обрадованные удивительной встречей, с энтузиазмом принялись за раскопки.
Не обращая внимания на холод и проливной дождь, не оставивший на них сухой нитки, моряки кирками и лопатами просто вгрызались в землю.
Уаруку будто бы понял, чего они хотят. Он подбежал к отверстию, из которого появился, поскреб лапами землю, засунул нос в дыру, напоминавшую вход в лисью нору, и вдруг с громким лаем исчез в ней.
Понемногу лай удалялся, ослабевал. Вскоре его и совсем уже не было слышно.
– Черт побери! – сказал Жан-Мари. – Не кажется ли вам, что пес ведет себя более чем странно.
– Он подает нам знак, что нужно следовать за ним. Не так ли, матрос? – обратился к Жану-Мари Ивон.
– Не сомневаюсь в этом, малыш.
– Уверен, что наш бедный друг Генипа где-то там, внизу.
– Это плохо. Чертов утес тверже и прочнее, чем сталь.
– Нам понадобится много часов, чтобы разрыть нору хоть немножечко.
– Да уж! Ничего не скажешь! Сюда разве что ласкаnote 383 пролезет.
– Не унывать, друзья, не унывать! – вмешался Артур Ларош. – Пусть хоть голова пролезет, а там, я вам обещаю, дело пойдет.
– Послушай-ка, мой дорогой, – сказал Феликс, – тысяча франковnote 384, если ты ухитришься пробраться в гротnote 385.
– Ради вашего удовольствия все что угодно, месье. Если вы так хотите…
– Я тоже пойду с рулевым, – вызвался американец Джим.
– Хорошо, у тебя достаточно тонкая кость. Должно получиться.
– А я, – забеспокоился Ивон, – неужели я шире в плечах, чем вы двое? Решено! Идем втроем: Артур, Джим и я. Я иду первым.
– Только после меня! Я старше тебя, и, если нарвемся на что-либо, первый удар по праву должен принять на себя я. Знаю, ты молодец. Но в этом случае, понимаешь, нужна хватка. Смотри-ка: собака возвращается! Похоже, что с ее хозяином и правда что-то стряслось.
Возвратившийся Уаруку действительно жалобно скулил, как будто говорил: медлить нельзя.
– Нечего и думать! Пес просит о помощи.
После оперативного совещания Жан-Мари, Беник и нормандец Бертран – самые сильные в отряде – совершили невозможное. Взяв топор, Беник подсунул его под огромный камень и как рычагом начал раскачивать.
– Помоги мне, Геркулес! Лезь туда. Я подтолкну, а ты подхватывай!
Нормандец уперся своей мощной спиной в глыбу так, что кости чуть не затрещали, можно было увидеть, как напрягся каждый мускул. Вдруг камень подался и отодвинулся в сторону. Беник, тяжело дыша, расправил плечи.
– Ура! – вскричал янки, увидев ход величиной примерно с печную топку.
– Ничего не сломал, Бертран?..
– Не больно? – бросились к нему одновременно капитан и боцман.
– Ничего! Все в порядке, – отвечал силач, отбрасывая от входа небольшие валуны.
– Прекрасно! Теперь вперед! – провозгласил Артур и собрался уже войти в пещеру.
– Не так прытко, парень, – остановил его капитан Корсон, – нам нужно хоть немного света. А вдруг попадем в какую-нибудь яму!
– Но, капитан, легко сказать – свет. А где его взять?
– Вам нужен свет?.. Сию секунду, – вмешался Жан-Мари.
– Ну да! Ты, наверное, хочешь сказать, что твои ясные глаза осветят нам путь.
– Замолчи, болтун несносный! Ты треплешься за двоих, но твое счастье – работаешь за четверых.
Жан-Мари порылся в вещах и вытащил фи гиль.
– Есть у кого-нибудь сухая рубашка?
– У меня сухая, – ответил Ивон, – я ведь все время сидел под навесом.
– Оторви рукав… Хорошо! Теперь возьми нож и изрежь материю как следует.
Пока Ивон потрошил рукав, Жан-Мари взял патрон, зубами вытащил из него пулю, высыпал порох на истерзанный рукав, протянутый ему мальчиком, рядом укрепил фитиль и поджег его с другой стороны. Огонь быстро добежал до пороха, и тряпка загорелась. Отставной сержант оторвал кусок от брезента, свернул его в длинную трубку и поднес к огню. Гудрон воспламенился, сверкнул и загорелся красноватым огнем. Этого было вполне достаточно, чтобы осветить грот.
– Огня хватит на десять минут, – сообщил бретонец, – нам нужно наделать полдюжины таких факелов. Ну, друзья мои, а теперь, кто пойдет первым?
– Я, – тихо отозвался Феликс, взяв из рук Жана-Мари самодельный факел.
Парижанин решительно вступил в темноту пещеры, из глубины которой раздавался нетерпеливый лай собаки. Его спутники с револьверами в руках и саблями наголо последовали за ним, тихо ступая след в след и не произнося ни слова.
Ход расширялся и привел в просторный грот. Даже стен не было видно. Тринадцать человек шли по мельчайшему песку, скрадывавшему шорох шагов. В тишине без конца слышался лай собаки. Уаруку бежал где-то впереди.
Долго петляли и в конце концов вышли к небольшому возвышению. Там среди множества отбросов Феликс заметил совершенно голого человека. Худой, изможденный мужчина лежал ничком. Он поднял на вошедших затуманенный взор.
– Генипа! Мой бедный друг! Боже! В каком ты состоянии! – вскричал Феликс, узнав в этом полумертвом существе Знатока кураре.
– А! Хозяин… – прошептал индеец умирающим голосом. – Ты пришел слишком поздно!
ГЛАВА 10
Нормандец отдает свой неприкосновенный запас. – Голод и жажда. – Тяжелое состояние. – Приключения Генипы. – Первые волнения. – Возвращение на золотое поле. – Чужаки. – Добыча началась. – Оживший призрак. – Управляющий. – Слепое доверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121