Вы, наверное, просто не привыкли... – Сказав это, она замолчала.
Иеремия обернулся и заглянул ей в лицо. Как она невинна! Желание доводило его до обморока. Он был потрясен силой собственного чувства. Ведь перед ним почти ребенок... Но сколько бы Иеремия ни твердил это, ничто не помогало. Камилла была женщиной, а не ребенком. Даже Орвиль Бошан понимал это...
– Ничуть. Со мной все в порядке. У вас такой прекрасный сад. – Иеремия окинул взглядом клумбы с цветами, стараясь не смотреть на Камиллу, и внезапно громко рассмеялся.
В его возрасте пылкое увлечение просто абсурдно, какой бы очаровательной ни была девушка. Иеремия посмотрел на Камиллу и решился приоткрыть ей свои чувства. – Знаете, мисс Бошан, вы совершенно вскружили мне голову. – Похоже, искренность сделала свое дело.
Собственные чувства уже не казались Иеремии постыдными. Наоборот, в них была своя прелесть.
Услышав столь откровенное признание, девушка довольно рассмеялась:
– Правда? Но вы ведь такой взрослый... – Ее слова пришлись очень кстати, и они оба расхохотались.
Иеремия взял ее под руку, и они направились к дому, где их ждал ленч. За столом они болтали о погоде и вечеринках, на которых недавно побывала Камилла. Девушка заявила, что все молодые люди Атланты кажутся ей ужасно глупыми.
– Они... – Камилла нахмурилась, подняв взгляд на Иеремию и подыскивая нужные слова. – Они... не такие важные, как вы и папа.
Терстона еще раз удивило, сколь притягательными казались ей власть и сила.
– Однажды они станут гораздо важнее нас.
– Да, – кивнула она, признавая его правоту, – но сейчас они меня ужасно раздражают.
– А вы, оказывается, злюка, милая мисс Бошан!
Как ни странно, она его очень развлекала. Какой бы несносной и избалованной ни казалась ему Камилла, он находил ее восхитительной и забавной.
– Добряки меня тоже раздражают. – Девушка подмигнула Терстону, и тот зычно расхохотался. – Мама у меня всегда такая добрая... – Тут она закатила глаза, а потом хихикнула, и Иеремия погрозил ей пальцем.
– Как вам не стыдно! Доброта – лучшее украшение женщины!
– Тогда я не уверена, что хочу стать взрослой, мистер Терстон.
– Какой ужас! – Иеремия уже много лет не веселился так, как сейчас, сидя за накрытым для ленча столом.
Орвиль Бошан явно обрадовался тому, что Терстон заинтересовался его дочерью. Он, кажется, не слишком удивился, увидев Иеремию у себя в гостях, и Камилла поспешила объяснить, что это она пригласила мистера Терстона на ленч и прогулку в парке. Все поступки девушки, похоже, встречали полное одобрение отца. Нервничала одна лишь ее мать, охваченная смертельным страхом перед будущим. Терстону еще ни разу не встречалась столь неприятная женщина, абсолютно непохожая на собственную счастливую и веселую дочь.
– Моя дочь хорошо ведет себя, мистер Терстон? – поинтересовался Бошан, сидевший на противоположном конце стола.
– Можете не сомневаться, мистер Бошан. Я просто очарован.
Камилла, судя по блеску в глазах, появлявшемуся, стоило ей посмотреть в сторону Иеремии, испытывала к соседу тоже самое чувство. Однако все оставшееся время до конца ленча она держалась с подобающей девушке скромностью, заставив Иеремию ощутить неловкость лишь тогда, когда все вышли на прогулку в парк.
– Вы считаете меня недостаточно взрослой, чтобы воспринимать меня всерьез, правда? – Склонив голову набок, Камилла посмотрела ему в глаза.
Они продолжали идти по дорожке, и он сделал вид, будто не обратил на это внимания.
– Что вы имеете в виду, Камилла?
– Вы знаете, что я имею в виду.
– Я отношусь к вам вполне серьезно. Вы умная девушка.
– Но вы считаете меня ребенком. – Камилла казалась раздосадованной.
– Вы очаровательный ребенок, Камилла. – Иеремия тепло улыбнулся, однако это тепло не шло ни в какое сравнение с огнем, пылавшим в ее глазах.
Камилла смотрела на него почти со злобой.
– Я уже не ребенок. Мне семнадцать лет, – проговорила она так, будто ей перевалило за девяносто, однако Иеремия не стал смеяться.
– Мне сорок три года. По возрасту я гожусь вам в отцы, Камилла. В том, что вас считают ребенком, нет ничего плохого! Вы не успеете оглянуться, как повзрослеете, и тогда вам захочется, чтобы вас опять считали молоденькой.
– Но я все равно не ребенок, а вы не мой отец.
– Желал бы я им быть... – нарочито спокойно сказал Иеремия, но глаза Камиллы по-прежнему метали искры.
– Ничего вы не желаете. Это неправда. Я видела, как вы смотрели на меня, когда мы танцевали вчера вечером. Но сегодня вы без конца напоминаете самому себе, что я дочь Орвиля Бошана и всего лишь маленькая девочка. Но я не ребенок. Во мне гораздо больше женского, чем вам кажется.
С этими словами Камилла прижалась к Иеремии всем телом и поцеловала его в губы. Терстон до того растерялся, что сделал шаг назад, но почувствовал, что может двигаться лишь в одну сторону – ей навстречу. Он позволил желанию одержать верх над разумом и привлек девушку к себе, целуя ее со всей страстью, на какую был способен. А когда их губы наконец разъединились, Иеремия с ужасом осознал, что он наделал. Терстон даже не вспомнил, что именно она поцеловала его первой.
– Камилла... Мисс Бошан... Я должен извиниться...
– Не говорите глупостей... Это я вас поцеловала... – Казалось, она ничуть не утратила хладнокровия, и, когда из-за поворота тропинки показались остальные, она как ни в чем не бывало протянула Иеремии руку. – Пойдемте дальше, пока никто ничего не заметил...
Ошарашенный Терстон позволил взять себя под руку, но спустя мгновение рассмеялся. Такого с ним еще не случалось. Он впервые в жизни встретился со столь нахальной девицей.
– Как вы осмелились?
– Вы шокированы? – Камилла была ничуть не обеспокоена.
Этот поступок явно доставил ей удовольствие. Иеремии хотелось остановить ее и хорошенько потрясти, пока она не закричит, потом прижать к себе... Он заставил себя прислушаться к тому, что говорит девушка.
– Знаете, я еще ни разу этого не делала.
– Что ж, надеюсь, что так. Иначе о вас наговорили бы такого... – Иеремия смеялся.
Подумать только, его поцеловала семнадцатилетняя девчонка... Больше того, он сам поцеловал ее в ответ... Это напоминало сон, и Камилла смотрела на него с любопытством.
– Вы расскажете?
– Вы представляете себе, Камилла, что начнется, если я открою рот? Вас прикуют цепью к кровати на неделю... или на год... А меня ваш отец вымажет смолой и изваляет в перьях, чтобы с позором изгнать из города.
Девушка от души рассмеялась. Такая перспектива ей явно нравилась.
– Я очень рад, что вас это вполне устраивает, однако сам я привык уезжать немного по-другому.
– Тогда не уезжайте... – Она смотрела на него с мольбой.
– Боюсь, придется. У меня дела в Калифорнии.
Камилла не возражала, но глаза ее стали печальными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Иеремия обернулся и заглянул ей в лицо. Как она невинна! Желание доводило его до обморока. Он был потрясен силой собственного чувства. Ведь перед ним почти ребенок... Но сколько бы Иеремия ни твердил это, ничто не помогало. Камилла была женщиной, а не ребенком. Даже Орвиль Бошан понимал это...
– Ничуть. Со мной все в порядке. У вас такой прекрасный сад. – Иеремия окинул взглядом клумбы с цветами, стараясь не смотреть на Камиллу, и внезапно громко рассмеялся.
В его возрасте пылкое увлечение просто абсурдно, какой бы очаровательной ни была девушка. Иеремия посмотрел на Камиллу и решился приоткрыть ей свои чувства. – Знаете, мисс Бошан, вы совершенно вскружили мне голову. – Похоже, искренность сделала свое дело.
Собственные чувства уже не казались Иеремии постыдными. Наоборот, в них была своя прелесть.
Услышав столь откровенное признание, девушка довольно рассмеялась:
– Правда? Но вы ведь такой взрослый... – Ее слова пришлись очень кстати, и они оба расхохотались.
Иеремия взял ее под руку, и они направились к дому, где их ждал ленч. За столом они болтали о погоде и вечеринках, на которых недавно побывала Камилла. Девушка заявила, что все молодые люди Атланты кажутся ей ужасно глупыми.
– Они... – Камилла нахмурилась, подняв взгляд на Иеремию и подыскивая нужные слова. – Они... не такие важные, как вы и папа.
Терстона еще раз удивило, сколь притягательными казались ей власть и сила.
– Однажды они станут гораздо важнее нас.
– Да, – кивнула она, признавая его правоту, – но сейчас они меня ужасно раздражают.
– А вы, оказывается, злюка, милая мисс Бошан!
Как ни странно, она его очень развлекала. Какой бы несносной и избалованной ни казалась ему Камилла, он находил ее восхитительной и забавной.
– Добряки меня тоже раздражают. – Девушка подмигнула Терстону, и тот зычно расхохотался. – Мама у меня всегда такая добрая... – Тут она закатила глаза, а потом хихикнула, и Иеремия погрозил ей пальцем.
– Как вам не стыдно! Доброта – лучшее украшение женщины!
– Тогда я не уверена, что хочу стать взрослой, мистер Терстон.
– Какой ужас! – Иеремия уже много лет не веселился так, как сейчас, сидя за накрытым для ленча столом.
Орвиль Бошан явно обрадовался тому, что Терстон заинтересовался его дочерью. Он, кажется, не слишком удивился, увидев Иеремию у себя в гостях, и Камилла поспешила объяснить, что это она пригласила мистера Терстона на ленч и прогулку в парке. Все поступки девушки, похоже, встречали полное одобрение отца. Нервничала одна лишь ее мать, охваченная смертельным страхом перед будущим. Терстону еще ни разу не встречалась столь неприятная женщина, абсолютно непохожая на собственную счастливую и веселую дочь.
– Моя дочь хорошо ведет себя, мистер Терстон? – поинтересовался Бошан, сидевший на противоположном конце стола.
– Можете не сомневаться, мистер Бошан. Я просто очарован.
Камилла, судя по блеску в глазах, появлявшемуся, стоило ей посмотреть в сторону Иеремии, испытывала к соседу тоже самое чувство. Однако все оставшееся время до конца ленча она держалась с подобающей девушке скромностью, заставив Иеремию ощутить неловкость лишь тогда, когда все вышли на прогулку в парк.
– Вы считаете меня недостаточно взрослой, чтобы воспринимать меня всерьез, правда? – Склонив голову набок, Камилла посмотрела ему в глаза.
Они продолжали идти по дорожке, и он сделал вид, будто не обратил на это внимания.
– Что вы имеете в виду, Камилла?
– Вы знаете, что я имею в виду.
– Я отношусь к вам вполне серьезно. Вы умная девушка.
– Но вы считаете меня ребенком. – Камилла казалась раздосадованной.
– Вы очаровательный ребенок, Камилла. – Иеремия тепло улыбнулся, однако это тепло не шло ни в какое сравнение с огнем, пылавшим в ее глазах.
Камилла смотрела на него почти со злобой.
– Я уже не ребенок. Мне семнадцать лет, – проговорила она так, будто ей перевалило за девяносто, однако Иеремия не стал смеяться.
– Мне сорок три года. По возрасту я гожусь вам в отцы, Камилла. В том, что вас считают ребенком, нет ничего плохого! Вы не успеете оглянуться, как повзрослеете, и тогда вам захочется, чтобы вас опять считали молоденькой.
– Но я все равно не ребенок, а вы не мой отец.
– Желал бы я им быть... – нарочито спокойно сказал Иеремия, но глаза Камиллы по-прежнему метали искры.
– Ничего вы не желаете. Это неправда. Я видела, как вы смотрели на меня, когда мы танцевали вчера вечером. Но сегодня вы без конца напоминаете самому себе, что я дочь Орвиля Бошана и всего лишь маленькая девочка. Но я не ребенок. Во мне гораздо больше женского, чем вам кажется.
С этими словами Камилла прижалась к Иеремии всем телом и поцеловала его в губы. Терстон до того растерялся, что сделал шаг назад, но почувствовал, что может двигаться лишь в одну сторону – ей навстречу. Он позволил желанию одержать верх над разумом и привлек девушку к себе, целуя ее со всей страстью, на какую был способен. А когда их губы наконец разъединились, Иеремия с ужасом осознал, что он наделал. Терстон даже не вспомнил, что именно она поцеловала его первой.
– Камилла... Мисс Бошан... Я должен извиниться...
– Не говорите глупостей... Это я вас поцеловала... – Казалось, она ничуть не утратила хладнокровия, и, когда из-за поворота тропинки показались остальные, она как ни в чем не бывало протянула Иеремии руку. – Пойдемте дальше, пока никто ничего не заметил...
Ошарашенный Терстон позволил взять себя под руку, но спустя мгновение рассмеялся. Такого с ним еще не случалось. Он впервые в жизни встретился со столь нахальной девицей.
– Как вы осмелились?
– Вы шокированы? – Камилла была ничуть не обеспокоена.
Этот поступок явно доставил ей удовольствие. Иеремии хотелось остановить ее и хорошенько потрясти, пока она не закричит, потом прижать к себе... Он заставил себя прислушаться к тому, что говорит девушка.
– Знаете, я еще ни разу этого не делала.
– Что ж, надеюсь, что так. Иначе о вас наговорили бы такого... – Иеремия смеялся.
Подумать только, его поцеловала семнадцатилетняя девчонка... Больше того, он сам поцеловал ее в ответ... Это напоминало сон, и Камилла смотрела на него с любопытством.
– Вы расскажете?
– Вы представляете себе, Камилла, что начнется, если я открою рот? Вас прикуют цепью к кровати на неделю... или на год... А меня ваш отец вымажет смолой и изваляет в перьях, чтобы с позором изгнать из города.
Девушка от души рассмеялась. Такая перспектива ей явно нравилась.
– Я очень рад, что вас это вполне устраивает, однако сам я привык уезжать немного по-другому.
– Тогда не уезжайте... – Она смотрела на него с мольбой.
– Боюсь, придется. У меня дела в Калифорнии.
Камилла не возражала, но глаза ее стали печальными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133