Иеремия увидел несколько пропитанных кровью простыней, подоткнутых под нее ниже пояса. Казалось, ее убили в собственной постели. Огромный живот по-прежнему вздувался горой, несмотря на отчаянные усилия, которые она прилагала уже три дня. Ее ноги бессильно раскинулись, словно у тряпичной куклы, а тело дрожало, как от озноба. Иеремия смотрел на нее с чувством вины и горького сожаления.
Внезапно ему показалось, что она начала биться в конвульсиях. Мэри-Эллен издала тихий глухой стон, вскоре перешедший в крик, и заметалась на кровати, закатывая глаза и судорожно хватая ртом воздух. Потом она проговорила несколько бессвязных слов, и врач быстро приблизился к ней. Иеремия понял, что ее оставляет сознание. Из нее потоком хлынула кровь, и она опять закричала. Доктор склонился над ней. Вскоре он выпрямился и вытер руки испачканным кровью полотенцем. Мэри-Эллен продолжала страшно кричать. Иеремия медленно подошел к кровати и заглянул в ее измученное лицо. Если бы ему не было известно, кто перед ним лежал, он бы не узнал эту женщину. Врач тихо заговорил с Терстоном, понимая, что Мэри-Эллен все равно не услышит его слов. Казалось, между схватками наступил перерыв, и она задремала.
– Она потеряла чертовски много крови. У нее лопнула вена. Вы сами видите, как хлещет кровь, но я не могу ее остановить. Кроме того, ребенок неправильно повернулся. Теперь единственный выход – вытащить его за плечо. Иначе мы ничего не добьемся. – При этих словах лицо врача стало печальным.
Взглянув на Иеремию, он все понял.
– Мы можем потерять обоих. – Врач перевел взгляд на измученную женщину, лежавшую в кровати. – Она непременно умрет, если мы не сумеем быстро извлечь плод. Иначе ей не выдержать.
– А малыш? – Это был его ребенок, но сейчас Терстон переживал только за Мэри-Эллен.
Казалось, он никогда не расставался с ней, а Камиллы вообще не существовало на свете.
– Если бы я сумел его повернуть, то сумел бы и вытащить, но в одиночку мне не справиться. – Врач посмотрел на Иеремию. – Вы можете ее подержать? – Терстон кивнул, боясь причинить ей новую боль.
Тем временем Мэри-Эллен очнулась и застонала. У нее снова начались схватки. Она подняла глаза и увидела Иеремию, но ей показалось, что это сон.
– Все хорошо. – Иеремия нежно улыбнулся, встал на колени рядом с кроватью и притронулся к лицу Мэри-Эллен. – Я здесь. Все будет в порядке. – Однако он плохо верил собственным словам.
За последние сутки ему пришлось видеть тишком много смертей.
– Я не могу... Не могу больше... – Мэри-Эллен судорожно хватала воздух.
Иеремия инстинктивно взял ее за плечи и удержал. Вдруг ее голова упала к нему на руку. Она потеряла сознание. Лицо ее стало пепельно-серым. Пощупав пульс, доктор взглянул на Иеремию.
– Я попробую еще раз повернуть ребенка и вытащить его. Держите ее, не давайте ей двигаться.
Иеремия делал все, что говорил врач. Он тихонько заговорил Мэри-Эллен, однако она кричала так громко, что просто не слышала его. Она вновь лишилась чувств, прежде чем доктор успел сделать намеченное. На лбу у Иеремии выступил пот. Взглянув на часы, он с удивлением понял, что находится здесь уже четыре часа.
– Она больше не выдержит, доктор.
– Знаю, – кивнул врач.
Приготовив какой-то зловещий инструмент, с помощью которого собирался извлечь младенца, он ждал, когда у нее снова начнутся схватки.
Неожиданно Мэри-Эллен опять забилась в конвульсиях и вновь пришла в себя. Глаза у нее были совершенно безумными. Иеремия безжалостно прижал ее к кровати, а врач опять склонится над ней. Иеремия понимал, что никогда не забудет ее криков. Только с четвертой попытки врачу удалось развернуть ребенка, а потом он пять раз вводил в женщину свой страшный инструмент, пока та дико кричала в руках Иеремии. В этом крике уже не было ничего человеческого. Вдруг врач свирепо зарычал. Пот градом катился по лицу Иеремии, но он успел заметить, то в теле Мэри-Эллен произошли какие-то перемены. Она обмякла в его руках, словно просочившись сквозь них, кожа стала зеленовато-серой, а дыхание слабым и прерывистым, и он засомневался: а дышит ли она вообще? Терстон обернулся к врачу и сразу понял, в чем дело. Ребенка наконец удалось извлечь, и теперь он лежал мертвый между ее ног, а сама Мэри-Эллен истекала кровью. Видеть это было невыносимо больно. Врач молча перевязал пуповину, завернул младенца в чистую простыню и попытался остановить кровотечение. Глядя на своего мертвого первенца, Иеремия на мгновение ощутил приступ отчаяния, однако его мысли тут же перенеслись к его матери. Мэри-Эллен умирала у него на руках, а он был бессилен спасти ее. Доктор сделал еще несколько попыток остановить кровотечение, а потом укрыл Мэри-Эллен одеялами, подошел к изголовью кровати и похлопал Иеремию по плечу.
– Жаль ребенка...
– Мне тоже, – хрипло ответил Терстон.
Слишком много увидел он этой и прошлой ночью, а теперь опасался и за жизнь Мэри-Эллен.
– С ней все будет в порядке? – Он умоляюще смотрел на врача, но тот только пожал плечами.
– Я сделал все, что в моих силах. Я останусь с ней, но не могу ничего обещать.
Иеремия кивнул и остался дежурить возле ее постели. Прошло немало времени, прежде чем она пошевелилась, тихонько застонала и повернула голову из стороны в сторону, но так и не открыла глаза до самого утра.
– Мэри-Эллен... – нежно прошептал он. – Мэри-Эллен...
Она недоумевающе повернулась к нему.
– Так ты здесь? Я думала, это сон... – И тут Иеремия прочитал в ее глазах вопрос, которого боялся больше всего. – Иеремия, что с ребенком?.. – Инстинктивно поняв, что случилось, она отвернулась к стене.
По ее щекам текли слезы. Иеремия взял ее за руку и стал гладить по голове.
– Мы спасли тебя, Мэри-Эллен... – вытирая глаза, промолвил Иеремия.
Он очень боялся, что она умрет. Он хотел сказать, что ему очень жаль ребенка, однако не смог произнести больше ни слова.
– Кто это был? – Она скосила на него глаза и увидела, что Иеремия плачет.
– Мальчик.
Мэри-Эллен кивнула и закрыла глаза, снова погрузившись в сон, а когда проснулась, врач удовлетворенно кивнул и заявил, что ненадолго оставит ее, а днем придет снова. В прихожей он сказал Иеремии, что кровотечение прекратилось и что она скорее всего выкарабкается. Во всяком случае, ему так кажется.
– Она боец. Только я давно предупреждал, чтобы она больше не пыталась рожать. Она сделала глупость. – Врач пожал плечами. – Наверное, это получилось случайно. – Потом он взглянул на Иеремию. – Я пришлю жену присмотреть за ней, если вам нужно ехать домой. – Врач не проявлял любопытства, просто слышал на виноградниках, что у Терстона в Сент-Элене есть молодая женщина.
– Спасибо, буду вам очень признателен. Прошлую ночь я тоже не спал. У нас затопило шахту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Внезапно ему показалось, что она начала биться в конвульсиях. Мэри-Эллен издала тихий глухой стон, вскоре перешедший в крик, и заметалась на кровати, закатывая глаза и судорожно хватая ртом воздух. Потом она проговорила несколько бессвязных слов, и врач быстро приблизился к ней. Иеремия понял, что ее оставляет сознание. Из нее потоком хлынула кровь, и она опять закричала. Доктор склонился над ней. Вскоре он выпрямился и вытер руки испачканным кровью полотенцем. Мэри-Эллен продолжала страшно кричать. Иеремия медленно подошел к кровати и заглянул в ее измученное лицо. Если бы ему не было известно, кто перед ним лежал, он бы не узнал эту женщину. Врач тихо заговорил с Терстоном, понимая, что Мэри-Эллен все равно не услышит его слов. Казалось, между схватками наступил перерыв, и она задремала.
– Она потеряла чертовски много крови. У нее лопнула вена. Вы сами видите, как хлещет кровь, но я не могу ее остановить. Кроме того, ребенок неправильно повернулся. Теперь единственный выход – вытащить его за плечо. Иначе мы ничего не добьемся. – При этих словах лицо врача стало печальным.
Взглянув на Иеремию, он все понял.
– Мы можем потерять обоих. – Врач перевел взгляд на измученную женщину, лежавшую в кровати. – Она непременно умрет, если мы не сумеем быстро извлечь плод. Иначе ей не выдержать.
– А малыш? – Это был его ребенок, но сейчас Терстон переживал только за Мэри-Эллен.
Казалось, он никогда не расставался с ней, а Камиллы вообще не существовало на свете.
– Если бы я сумел его повернуть, то сумел бы и вытащить, но в одиночку мне не справиться. – Врач посмотрел на Иеремию. – Вы можете ее подержать? – Терстон кивнул, боясь причинить ей новую боль.
Тем временем Мэри-Эллен очнулась и застонала. У нее снова начались схватки. Она подняла глаза и увидела Иеремию, но ей показалось, что это сон.
– Все хорошо. – Иеремия нежно улыбнулся, встал на колени рядом с кроватью и притронулся к лицу Мэри-Эллен. – Я здесь. Все будет в порядке. – Однако он плохо верил собственным словам.
За последние сутки ему пришлось видеть тишком много смертей.
– Я не могу... Не могу больше... – Мэри-Эллен судорожно хватала воздух.
Иеремия инстинктивно взял ее за плечи и удержал. Вдруг ее голова упала к нему на руку. Она потеряла сознание. Лицо ее стало пепельно-серым. Пощупав пульс, доктор взглянул на Иеремию.
– Я попробую еще раз повернуть ребенка и вытащить его. Держите ее, не давайте ей двигаться.
Иеремия делал все, что говорил врач. Он тихонько заговорил Мэри-Эллен, однако она кричала так громко, что просто не слышала его. Она вновь лишилась чувств, прежде чем доктор успел сделать намеченное. На лбу у Иеремии выступил пот. Взглянув на часы, он с удивлением понял, что находится здесь уже четыре часа.
– Она больше не выдержит, доктор.
– Знаю, – кивнул врач.
Приготовив какой-то зловещий инструмент, с помощью которого собирался извлечь младенца, он ждал, когда у нее снова начнутся схватки.
Неожиданно Мэри-Эллен опять забилась в конвульсиях и вновь пришла в себя. Глаза у нее были совершенно безумными. Иеремия безжалостно прижал ее к кровати, а врач опять склонится над ней. Иеремия понимал, что никогда не забудет ее криков. Только с четвертой попытки врачу удалось развернуть ребенка, а потом он пять раз вводил в женщину свой страшный инструмент, пока та дико кричала в руках Иеремии. В этом крике уже не было ничего человеческого. Вдруг врач свирепо зарычал. Пот градом катился по лицу Иеремии, но он успел заметить, то в теле Мэри-Эллен произошли какие-то перемены. Она обмякла в его руках, словно просочившись сквозь них, кожа стала зеленовато-серой, а дыхание слабым и прерывистым, и он засомневался: а дышит ли она вообще? Терстон обернулся к врачу и сразу понял, в чем дело. Ребенка наконец удалось извлечь, и теперь он лежал мертвый между ее ног, а сама Мэри-Эллен истекала кровью. Видеть это было невыносимо больно. Врач молча перевязал пуповину, завернул младенца в чистую простыню и попытался остановить кровотечение. Глядя на своего мертвого первенца, Иеремия на мгновение ощутил приступ отчаяния, однако его мысли тут же перенеслись к его матери. Мэри-Эллен умирала у него на руках, а он был бессилен спасти ее. Доктор сделал еще несколько попыток остановить кровотечение, а потом укрыл Мэри-Эллен одеялами, подошел к изголовью кровати и похлопал Иеремию по плечу.
– Жаль ребенка...
– Мне тоже, – хрипло ответил Терстон.
Слишком много увидел он этой и прошлой ночью, а теперь опасался и за жизнь Мэри-Эллен.
– С ней все будет в порядке? – Он умоляюще смотрел на врача, но тот только пожал плечами.
– Я сделал все, что в моих силах. Я останусь с ней, но не могу ничего обещать.
Иеремия кивнул и остался дежурить возле ее постели. Прошло немало времени, прежде чем она пошевелилась, тихонько застонала и повернула голову из стороны в сторону, но так и не открыла глаза до самого утра.
– Мэри-Эллен... – нежно прошептал он. – Мэри-Эллен...
Она недоумевающе повернулась к нему.
– Так ты здесь? Я думала, это сон... – И тут Иеремия прочитал в ее глазах вопрос, которого боялся больше всего. – Иеремия, что с ребенком?.. – Инстинктивно поняв, что случилось, она отвернулась к стене.
По ее щекам текли слезы. Иеремия взял ее за руку и стал гладить по голове.
– Мы спасли тебя, Мэри-Эллен... – вытирая глаза, промолвил Иеремия.
Он очень боялся, что она умрет. Он хотел сказать, что ему очень жаль ребенка, однако не смог произнести больше ни слова.
– Кто это был? – Она скосила на него глаза и увидела, что Иеремия плачет.
– Мальчик.
Мэри-Эллен кивнула и закрыла глаза, снова погрузившись в сон, а когда проснулась, врач удовлетворенно кивнул и заявил, что ненадолго оставит ее, а днем придет снова. В прихожей он сказал Иеремии, что кровотечение прекратилось и что она скорее всего выкарабкается. Во всяком случае, ему так кажется.
– Она боец. Только я давно предупреждал, чтобы она больше не пыталась рожать. Она сделала глупость. – Врач пожал плечами. – Наверное, это получилось случайно. – Потом он взглянул на Иеремию. – Я пришлю жену присмотреть за ней, если вам нужно ехать домой. – Врач не проявлял любопытства, просто слышал на виноградниках, что у Терстона в Сент-Элене есть молодая женщина.
– Спасибо, буду вам очень признателен. Прошлую ночь я тоже не спал. У нас затопило шахту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133