Эта женщина заинтриговала его. Сабрина покачала головой:
– Но нет, это было бы нечестно. Земля заросла сорняками. Много лет меня в Напе интересовали только рудники, что, конечно, не могло не сказаться на виноградниках. Мне никогда не хватало времени, чтобы заняться тем, что действительно было мне по душе. Делала для себя несколько сортов хороших легких вин и ничего больше.
– А теперь?
Она улыбнулась и пожала плечами:
– Я продала рудники; все в прошлом.
– А что за рудники? – поинтересовался де Верней.
Он был заинтригован. Амелия кое-что рассказала об этой женщине, но далеко не все.
«Она потрясающая женщина. Она знает все об этой долине. Поговорите с ней, Андре. Не позволяйте ей улизнуть».
Да, странную характеристику дала Амелия этой женщине, но он чувствовал: было в ней нечто неуловимое... какая-то тайна, которую Сабрина пыталась скрыть от всех.
– Так какие же рудники, миссис Харт? – спросил он еще раз.
– Ртуть.
– Киноварь, – с улыбкой уточнил он. – Я в этом ничего не понимаю. Ими управлял кто-то другой?
Она засмеялась и покачала головой, неожиданно удивительно помолодев. До чего же она красивая, даже в этой бесформенной одежде для садовых работ; трудно определить ее возраст. Приблизительно то же думала о нем Сабрина.
– Какое-то время я управляла рудниками сама, почти три года. Это было после смерти моего отца.
Андре де Верней был поражен. Для женщины это немалый подвиг. Амелия была права: потрясающая женщина, а в молодости, наверное, была удивительно хороша собой. Даже сейчас чувствуется...
– А потом рудниками управлял мой муж. – В ее голосе прозвучали грустные нотки. – После его смерти я снова вернулась на прииски. В конце концов я была вынуждена продать их.
– Должно быть, вы скучаете по работе?
Она кивнула и легко призналась:
– Да.
Он отпил чаю и улыбнулся ей:
– Когда вы сможете показать мне вашу землю, миссис Харт?
– О нет, увольте! Но я с удовольствием познакомлю вас с людьми, у которых вы сможете купить хорошую землю под виноградники. Сейчас многие продают свои участки. – Ее лицо стало серьезным. – Здесь все сильно пострадали от депрессии.
– От нее пострадали всюду, миссис Харт.
Во Франции положение было не лучше. Только Германии в годы правления Гитлера удалось добиться подъема экономики, но один Бог знал, на что способен этот безумец. Андре не доверял ему, как все, наверное... Хотя американцы считали, что он не опасен, де Верней не мог с этим согласиться...
– Я так давно мечтал об этом! Похоже, время настало. Я уже продал свои виноградники во Франции и хочу начать все сначала здесь.
– Почему?
Какой неожиданный шаг... Она не смогла удержаться от вопроса.
– Мне не нравится то, что сейчас происходит в Европе. Я считаю, что Гитлер представляет собой реальную угрозу, хотя со мной мало кто согласен. Думается, мы стоим на пороге войны. Именно поэтому я и оказался здесь.
– А если не будет войны, вы вернетесь во Францию?
– Может быть, да, может быть, нет. У меня есть сын, и я хотел бы, чтобы он приезжал сюда.
– Где он сейчас?
– Катается на лыжах в Швейцарии, – засмеялся он. – Трудная жизнь у нашей молодежи!
Сабрина фыркнула.
– А сколько ему лет?
– Двадцать четыре. Вот уже два года, как он работает со мной на виноградниках. Он учился в Сорбонне, а потом вернулся в Бордо, чтобы помогать мне. Его зовут Антуан.
Он был очень горд своим сыном. Сабрину это тронуло.
– Вы счастливый человек. Моему сыну исполнится в этом году двадцать один год; он учится в университете на северо-востоке. Кажется, ему там очень нравится, поэтому я сомневаюсь, что он вернется и будет жить со мной в Сан-Франциско.
– Ничего, это пройдет. Поначалу и Антуан был очарован Парижем, а сейчас он спорит со мной и доказывает, что Париж ужасный город. В Бордо он чувствует себя лучше и свободнее, чем в шумной столице. Он такой провинциал, не захотел даже поехать со мной в Нью-Йорк. У молодых свои взгляды. – Он усмехнулся. – Но к счастью, со временем они опять становятся людьми – как говаривал мой отец, он очень любил своих детей... – когда им исполняется тридцать пять. Так что ждать нам осталось недолго.
Она рассмеялась и налила ему еще чаю. Неожиданно Сабри-не пришла в голову отличная мысль. Она посмотрела на настенные часы; де Верней перехватил ее взгляд и забеспокоился:
– Я вас задерживаю, мадам Харт?
– Сабрина. Зовите меня Сабриной. Нет, нет, ничего. Я просто подумала, не съездить ли нам в Напу прямо сейчас. Ведь у нас есть время? Мне бы хотелось самой показать вам некоторые участки. Какие у вас планы?
Он был тронут.
– Да, да, я был бы вам очень признателен. Но, наверное, у вас есть какие-то неотложные дела.
– Нет, никаких, если не считать подстригания живой изгороди. Я давно не была в Нале и с удовольствием съезжу с вами. – Она должна сделать это ради Амелии, старого друга ее отца, доброй, отзывчивой, всегда готовой прийти на помощь. – Кстати, как поживает Амелия? – Она поставила чашки в раковину, а затем вместе с Андре вышла в холл.
– Отлично. Стареет, да и здоровья не прибавляется. Но, учитывая, что ей уже восемьдесят девять, она держится прекрасно. Быстрый, живой ум, острый язык... Я люблю с ней поспорить. Мне никогда не удается одержать верх, да я и не стараюсь переубедить ее; мне нравится сам процесс, этакий дух поединка. У нас разные политические взгляды. – Он улыбнулся Сабрине и вспыхнул, когда та улыбнулась в ответ.
– Я думаю, мой отец был тайно влюблен в нее. Она всегда опекала меня. А ее доброта, внимание... Она была мне как мать. Моя мама умерла, когда мне исполнился год...
Он кивал и внимательно слушал. Сабрина извинилась и поднялась наверх, чтобы переодеться. Вскоре она спустилась, готовая к поездке. На ней был красивый твидовый костюм в серо-голубых тонах, свитер под цвет глаз и удобные туфли без каблуков. Волосы были собраны на затылке. Да, у нее великолепный вкус, он сразу обратил на это внимание. Она выглядела совсем по-другому и не была похожа на ту Сабрину, которую он видел несколько минут назад. Ему опять вспомнились слова Амелии: «потрясающая женщина». Амелия была права. Она всегда права. Во всем, кроме политики, усмехнулся он, идя вслед за Сабриной. Гараж, скрытый от постороннего взгляда деревьями и живой изгородью, располагался неподалеку от главных ворот. Сабрина вывела оттуда голубой «форд», открыла Андре дверь, выехала за ворота и заперла их за собой. Они ехали на север. Сабрина весело посмотрела на спутника:
– А я-то думала, что сегодня успею подстричь живую изгородь...
Глава 29
Они выехали из Сан-Франциско и через два с половиной часа уже были в Сент-Элене. Сабрина глубоко вдыхала чистый воздух, любуясь холмами в изумрудной зелени. Впервые за долгие годы она чувствовала себя обновленной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Но нет, это было бы нечестно. Земля заросла сорняками. Много лет меня в Напе интересовали только рудники, что, конечно, не могло не сказаться на виноградниках. Мне никогда не хватало времени, чтобы заняться тем, что действительно было мне по душе. Делала для себя несколько сортов хороших легких вин и ничего больше.
– А теперь?
Она улыбнулась и пожала плечами:
– Я продала рудники; все в прошлом.
– А что за рудники? – поинтересовался де Верней.
Он был заинтригован. Амелия кое-что рассказала об этой женщине, но далеко не все.
«Она потрясающая женщина. Она знает все об этой долине. Поговорите с ней, Андре. Не позволяйте ей улизнуть».
Да, странную характеристику дала Амелия этой женщине, но он чувствовал: было в ней нечто неуловимое... какая-то тайна, которую Сабрина пыталась скрыть от всех.
– Так какие же рудники, миссис Харт? – спросил он еще раз.
– Ртуть.
– Киноварь, – с улыбкой уточнил он. – Я в этом ничего не понимаю. Ими управлял кто-то другой?
Она засмеялась и покачала головой, неожиданно удивительно помолодев. До чего же она красивая, даже в этой бесформенной одежде для садовых работ; трудно определить ее возраст. Приблизительно то же думала о нем Сабрина.
– Какое-то время я управляла рудниками сама, почти три года. Это было после смерти моего отца.
Андре де Верней был поражен. Для женщины это немалый подвиг. Амелия была права: потрясающая женщина, а в молодости, наверное, была удивительно хороша собой. Даже сейчас чувствуется...
– А потом рудниками управлял мой муж. – В ее голосе прозвучали грустные нотки. – После его смерти я снова вернулась на прииски. В конце концов я была вынуждена продать их.
– Должно быть, вы скучаете по работе?
Она кивнула и легко призналась:
– Да.
Он отпил чаю и улыбнулся ей:
– Когда вы сможете показать мне вашу землю, миссис Харт?
– О нет, увольте! Но я с удовольствием познакомлю вас с людьми, у которых вы сможете купить хорошую землю под виноградники. Сейчас многие продают свои участки. – Ее лицо стало серьезным. – Здесь все сильно пострадали от депрессии.
– От нее пострадали всюду, миссис Харт.
Во Франции положение было не лучше. Только Германии в годы правления Гитлера удалось добиться подъема экономики, но один Бог знал, на что способен этот безумец. Андре не доверял ему, как все, наверное... Хотя американцы считали, что он не опасен, де Верней не мог с этим согласиться...
– Я так давно мечтал об этом! Похоже, время настало. Я уже продал свои виноградники во Франции и хочу начать все сначала здесь.
– Почему?
Какой неожиданный шаг... Она не смогла удержаться от вопроса.
– Мне не нравится то, что сейчас происходит в Европе. Я считаю, что Гитлер представляет собой реальную угрозу, хотя со мной мало кто согласен. Думается, мы стоим на пороге войны. Именно поэтому я и оказался здесь.
– А если не будет войны, вы вернетесь во Францию?
– Может быть, да, может быть, нет. У меня есть сын, и я хотел бы, чтобы он приезжал сюда.
– Где он сейчас?
– Катается на лыжах в Швейцарии, – засмеялся он. – Трудная жизнь у нашей молодежи!
Сабрина фыркнула.
– А сколько ему лет?
– Двадцать четыре. Вот уже два года, как он работает со мной на виноградниках. Он учился в Сорбонне, а потом вернулся в Бордо, чтобы помогать мне. Его зовут Антуан.
Он был очень горд своим сыном. Сабрину это тронуло.
– Вы счастливый человек. Моему сыну исполнится в этом году двадцать один год; он учится в университете на северо-востоке. Кажется, ему там очень нравится, поэтому я сомневаюсь, что он вернется и будет жить со мной в Сан-Франциско.
– Ничего, это пройдет. Поначалу и Антуан был очарован Парижем, а сейчас он спорит со мной и доказывает, что Париж ужасный город. В Бордо он чувствует себя лучше и свободнее, чем в шумной столице. Он такой провинциал, не захотел даже поехать со мной в Нью-Йорк. У молодых свои взгляды. – Он усмехнулся. – Но к счастью, со временем они опять становятся людьми – как говаривал мой отец, он очень любил своих детей... – когда им исполняется тридцать пять. Так что ждать нам осталось недолго.
Она рассмеялась и налила ему еще чаю. Неожиданно Сабри-не пришла в голову отличная мысль. Она посмотрела на настенные часы; де Верней перехватил ее взгляд и забеспокоился:
– Я вас задерживаю, мадам Харт?
– Сабрина. Зовите меня Сабриной. Нет, нет, ничего. Я просто подумала, не съездить ли нам в Напу прямо сейчас. Ведь у нас есть время? Мне бы хотелось самой показать вам некоторые участки. Какие у вас планы?
Он был тронут.
– Да, да, я был бы вам очень признателен. Но, наверное, у вас есть какие-то неотложные дела.
– Нет, никаких, если не считать подстригания живой изгороди. Я давно не была в Нале и с удовольствием съезжу с вами. – Она должна сделать это ради Амелии, старого друга ее отца, доброй, отзывчивой, всегда готовой прийти на помощь. – Кстати, как поживает Амелия? – Она поставила чашки в раковину, а затем вместе с Андре вышла в холл.
– Отлично. Стареет, да и здоровья не прибавляется. Но, учитывая, что ей уже восемьдесят девять, она держится прекрасно. Быстрый, живой ум, острый язык... Я люблю с ней поспорить. Мне никогда не удается одержать верх, да я и не стараюсь переубедить ее; мне нравится сам процесс, этакий дух поединка. У нас разные политические взгляды. – Он улыбнулся Сабрине и вспыхнул, когда та улыбнулась в ответ.
– Я думаю, мой отец был тайно влюблен в нее. Она всегда опекала меня. А ее доброта, внимание... Она была мне как мать. Моя мама умерла, когда мне исполнился год...
Он кивал и внимательно слушал. Сабрина извинилась и поднялась наверх, чтобы переодеться. Вскоре она спустилась, готовая к поездке. На ней был красивый твидовый костюм в серо-голубых тонах, свитер под цвет глаз и удобные туфли без каблуков. Волосы были собраны на затылке. Да, у нее великолепный вкус, он сразу обратил на это внимание. Она выглядела совсем по-другому и не была похожа на ту Сабрину, которую он видел несколько минут назад. Ему опять вспомнились слова Амелии: «потрясающая женщина». Амелия была права. Она всегда права. Во всем, кроме политики, усмехнулся он, идя вслед за Сабриной. Гараж, скрытый от постороннего взгляда деревьями и живой изгородью, располагался неподалеку от главных ворот. Сабрина вывела оттуда голубой «форд», открыла Андре дверь, выехала за ворота и заперла их за собой. Они ехали на север. Сабрина весело посмотрела на спутника:
– А я-то думала, что сегодня успею подстричь живую изгородь...
Глава 29
Они выехали из Сан-Франциско и через два с половиной часа уже были в Сент-Элене. Сабрина глубоко вдыхала чистый воздух, любуясь холмами в изумрудной зелени. Впервые за долгие годы она чувствовала себя обновленной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133