Серега жил в квартире, доставшейся ему от родителей. Родители Сереги были академиками и еще при Союзе успели отхватить себе кусок жилья, которое после развала Союза получило звание элитного. В старом доме в центре города, с консьержем и лифтом, двери которого приходилось закрывать вручную.
– Вы куда? – спросил консьерж, едва я сумел справиться с тяжелой деревянной дверью подъезда.
– В сто девятую, – сказал я.
– Проходите.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Вы очень любезны.
– Желаю приятно провести день.
Я поднялся на шестой этаж по лестнице – не потому, что я слежу за своим здоровьем, а потому, что не доверяю лифтам, которые консервативны настолько, что не озаботились обзавестись автоматическими дверями, – и позвонил в дверь. По сути, я стоял и трезвонил около десяти минут, непрерывно терзая кнопку электрического звонка, а лишь потом мне открыли.
У Сереги явно было вдохновение. Он был в трусах, тапочках и сомбреро. Изо рта у него свисал потухший окурок, а дымящуюся сигарету он зажимал правой рукой.
– А, – сказал он. – Это ты. Чего надо?
– Поговорить.
– Гош, извини, – сказал он. – Некогда мне разговаривать. У меня роман на мази.
– Куда торопиться, – сказал я. – Работа писателя – самая медленная работа в мире.
– Черта с два, – сказал Серега. – Я начал его позавчера, а сейчас у меня уже сто восемьдесят шестая страница.
– Ого, – сказал я. Раньше его темпы были гораздо ниже. Две страницы в день, и то если повезет. – К тебе пришла муза?
– Ага, муз, – сказал он. – Чего хотел-то?
– Может, я войду?
– Лучше не надо, – сказал он. – А то еще спугнешь.
– Кого?
– Муза.
– Ты что, не один?
– Со мной мое вдохновение.
– И как зовут твое вдохновение? Ира? Катя?
– Гоша, – сказал он, – я тебя очень прошу, зайди вечером, а? Или давай где-нибудь пересечемся. Днем я работаю.
– А я вот в отпуске.
– Сочувствую, – сказал он и захлопнул дверь прямо перед моим носом.
Нет, я все понимаю, писатели – народ эксцентричный, но не до такой же степени.
Я снова позвонил, пока он не успел далеко уйти.
– Чего еще?
– Мне предложили заключить сделку с дьяволом, – сказал я.
– Так соглашайся, – буркнул он и снова закрыл дверь.
На этот раз окончательно.
– Чтоб тебя приподняло, хлопнуло, придавило, размазало да так и оставило, – сказал я закрытой двери и поплелся вниз.
От Сереги я отправился домой, спать. После бессонной, но незабываемой ночи меня слегка шатало, а в мозгах стоял густой туман. Восемь – десять часов здорового сна еще никому не вредили. Наоборот, кто-то во сне даже ухитрялся принимать правильные решения, Менделееву вон вообще таблица его приснилась.
Пришел домой и плюхнулся на диван. Сны мне не снились.
В половине восьмого меня разбудил стук в дверь. Стук и звон. Кому-то очень не терпелось со мной повидаться. Я подумал, что это у Сереги проснулась его писательская совесть, и пошел открывать.
Сереги за дверью не было, но я об этом не слишком пожалел, ибо…
Самая роскошная женщина, которую я видел в жизни, стояла на пороге моей квартиры. Высокая блондинка с настолько идеальными параметрами, что подходить к ним с сантиметром показалось бы кощунством. У нее были огромные голубые глаза, широкие скулы и ровные, идеально белые, как из рекламы «Блендамеда», зубы, которые она обнажила в очаровательной улыбке. А еще на ней был домашний халатик, отнюдь не скрывающий очертания ее тела и отсутствие лифчика, и меховые тапочки.
– Здрасьте, – тупо сказал я.
– Добрый вечер, – произнесла она голосом с весьма эротичной хрипотцой. – Могу ли я зайти?
– Не вижу причин, чтобы отказать вам, – сказал я, распахивая дверь настежь.
Она вошла, точнее, вплыла в мою квартиру. Зачарованный этим зрелищем, я чуть не оставил дверь открытой. Что этому чуду понадобилось от меня?
– Я – ваша новая соседка, – сказала она. – Вчера только переехала.
– Очень приятно, – сказал я.
– Меня зовут Тамара, – сказала она. – А вас?
– Гоша.
– Чудное имя, – сказала она. – Гоша, я собралась пить чай, а я очень люблю пить чай, и обнаружила, что у меня совершенно нет сахара. А я так люблю сладенькое.
– Хм, – глубокомысленно сказал и.
– Вы не одолжите мне пару ложечек сахара? – спросила она. – Я буду очень признательна.
– Конечно, – сказал я.
Не знаю, что со мной происходило, но в тот момент я готов был одолжить ей свои легкие или там, скажем, печень и никогда не требовать возврата.
– Вы очень любезны, – сказала она.
Я пошел на кухню, а она пошла за мною следом. Открыл тумбочку, достал из нее сахарницу и протянул ей. Она взяла посудину из моих рук, слегка соприкоснувшись со мной пальцами, отчего по моему телу пробежал электрический разряд, и поставила ее на стол.
– Даже не знаю, как вас отблагодарить, – сказала она. – Наверное, лучше всего так.
С этими словами она обвила мою шею руками и поцеловала меня в губы.
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят шестая
А что же было дальше?! – возопит любопытный читатель. Мы хотим знать все подробности: как, где, каким образом и сколько раз.
Дудки. Я эти подробности тоже хотел бы знать, но ни черта не помню. С того самого момента, как она поцеловала меня на кухне, и до того мгновения, как я проснулся на своей кровати.
Ничего. И это обидно, потому что женщина была сногсшибательная, причем в прямом, а не в переносном смысле. И все же я ничего не помню. Но могу сделать кое-какие выводы по тому, в каком состоянии я проснулся. Это было так.
– Ой-е, – сказал я, открывая правый глаз. Итак, сначала о фактах. Я был у себя дома. Я лежал на своей кровати, правда, поперек. На моей левой ноге почему-то был женский чулок. Что-то давило мне в бок, и, когда я полез выяснить, что именно, это оказались разомкнутые наручники. На подушке валялась бельевая веревка со следами губной помады. Под подушкой покоилась пустая фляжка из-под эротического массажного масла.
Тело находилось в настолько разобранном состоянии, что казалось удивительным, что оно могло ходить, дышать и мыслить. Ныли все мышцы, даже те, о существовании которых я раньше не подозревал. Такое впечатление, что я всю ночь играл в американский футбол, причем за всех игроков одновременно, а иногда брал на себя и роль мяча. Едва переставляя ноги, я доплелся до ванной и взглянул на себя в зеркало. Мать честная! Я повернулся к зеркалу спиной на предмет выяснения, почему она так зудит.
Трое сбоку, ваших нет.
Вся спина была исцарапана самым зверским образом, словно я оказался в одном вольере с тремя дикими гепардами, у которых жутко чесались когти.
Засосов не было только на лице и ушах. Ну и под волосами, наверное, все же остальное тело носило на себе отметины страсти.
Я посмотрел на него. Он… гм, эту интимную, деталь я описывать не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144