Но стрелять сразу они не стали, и это было подозрительно. Мигель осторожно высунул голову из укрытия и выругался. Ругался он по-испански, но смысл сказанного был интернациональным, так что я хорошо его понял.
– Слышишь, ты! – заорали с той стороны. – Как там тебя, Гоша! Ты бы вышел и посмотрел, кто тут у нас!
– Нет! – закричал до боли знакомый женский голос. – Ты будешь дураком, если выйдешь!
Марина! Она-то здесь с какого боку? И тут я вспомнил, как странно закончился наш последний разговор, когда вместо «до свидания, звони» мне было сказано «ой», и возненавидел этого Азраеля всеми фибрами души. Если у моей души были какие-то фибры.
Я высунул голову. Здоровенный бугай выкручивал Марине руку, стоя за ее спиной и используя девушку в качестве прикрытия, в другой его руке был пистолет.
– Выходи, сука! – орал он. – Выходи и подписывай!
Что подписывать? – подумал я, а потом понял. Договор с Азраелем. Все было логично. Если его братки меня здесь просто грохнут, у демонов еще останется призрачный шанс вытащить меня из чистилища до Суда, а если я подпишу договор, никакого Суда не будет.
А после подписания мной договора они меня все равно грохнут. Что они, зря, что ли, сюда из самих Люберец приперлись? Да еще и половину своей бригады положили.
И Марину тоже грохнут, подумал я. Независимо от того, подпишу я этот гребаный договор или нет.
– Это классический гамбит с заложником, – сказал мне Мигель. – И она права, ты будешь дураком, если выйдешь. Она уже в любом случае мертва.
– Значит, не судьба, – сказал я, показываясь из-за стены служившей нам укрытием будочки.
– Соображаешь, – сказал бугай. – Левчик, дай ему бумагу.
Другой бугай, похожий на первого, как его клон, швырнул в мою сторону кусок небесного пергамента и булавку. Вышеозначенные предметы довольно мало весят, что делает их не слишком подходящими для швыряния, поэтому они рухнули на крышу, не пролетев и половины разделяющего нас расстояния. Пока я буду идти к пергаменту и подписывать договор, мне ничто не угрожает. И Марине тоже.
И я пошел.
Я слышал, как за моей спиной страшно ругается Мигель. Почему он так переживает за меня? Возможно, этого я уже никогда не узнаю.
Братаны улыбались. Они считали, что дело уже в шляпе. Похоже, что на тот момент они были правы.
Я подошел к бланку договора и поднял его с гудрона. На него уже налип всякий мусор, зато булавка следовала за ним, как приклеенная.
– Нет! – крикнула Марина. – Не подписывай!
Почему она так не хочет, чтобы я умер праведником?
Потом я понял, что она может не знать, вернее, точно не знает, на кого работают эти уроды и чьи приказы выполняют. Не могла она ожидать от ангела подобной подлости. Да и я, признаться, не мог.
Я сделал вид, что ткнул булавкой в большой палец, и даже нарисовал на лице соответствующую гримасу, а потом нацарапал на листе свою подпись. Просто нацарапал, без крови, что делало контракт недействительным.
Но братаны тоже были не дураки. По крайней мере, не законченные дураки, да и выросли они в этой стране, так что цену разным бумажкам знали.
– Левчик, – сказал бугай с пистолетом. – Иди и проверь, что он там накалякал.
Левчик пошел проверять. Это была большая ошибка. И эта ошибка стала последней в его жизни.
Потому что, поравнявшись со мной, он закрыл зону поражения своей могучей тушей и убрал меня с линии огня. Чем развязал руки Мигелю.
Вампир выскочил из своего укрытия, как чертик из табакерки. Не как демон, влетающий в окно вашей квартиры, когда вы ведете душеспасительные переговоры с ангелом, а именно как чертик из табакерки.
Быстро, бесшумно, по крайней мере до тех пор, пока не начал стрелять.
Стрелял он как в тире. Или как в компьютерном «3D-шутере». Пацаны пытались отвечать ему, но, не ожидая такого молниеносного нападения, немного перенервничали и все время мазали.
Мигель успел положить шестерых из тринадцати, прежде чем до Вована дошло, что происходит. Но, видимо, хотя до него доходило долго, соображал после этого он достаточно скоро.
Первым выстрелом Вован уложил Левчика. Пуля попала быку в затылок, когда он был в двух шагах от меня, и разнесла полчерепа, забрызгав меня кровью и мозгами. И что-то твердое и острое, наверное осколок кости, поцарапало мне бровь.
Труп Левчик начал валиться на гудрон, открывая линию огня. Скорее инстинктивно, чем осознанно, я последовал примеру его трупа. Ноги подогнулись сами собой, и черное вязкое покрытие крыши стало приближаться к моему лицу.
Мое восприятие напоминало замедленные съемки, когда герои боевиков делают что-то настолько быстро, что зритель просто не может рассмотреть красоту и гармонию их действий без замедленного в несколько раз показа.
Я видел, как Мигель в едином прыжке преодолевает больше четырех метров и перепрыгивает через меня.
Я видел, как один за другим отшатываются назад пацаны, когда их тела принимают в себя пули испанского гранда и истинного вампира.
Я видел, как на лбу Вована расцветает кровавый бутон и голова запрокидывается от ударной волны.
И я видел, как последним движением в своей жизни или первым движением в своей смерти, может быть, чисто рефлекторным, а не осмысленным, его правая рука, сжимавшая пистолет, направляет дуло Марине в висок. А палец нажимает на спусковой крючок.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи пятьсот седьмая
Азраель опередил меня, подлетая к дому, в котором жил Разрушитель, но ненадолго, не больше чем на три взмаха крыла.
Еще приближаясь, я увидел, что сцена основных событий переместилась из Гошиной квартиры на крышу его же дома. Действующих лиц явно прибавилось, там были Гоша, его знакомая девушка, мой добровольный помощник Мигель и вся бригада группы товарищей из Люберец. И все, кроме Гоши и Мигеля, были мертвы.
При взгляде на Гошу тоже несложно было ошибиться и принять его за мертвого. Лицо его было залито кровью и забрызгано мозгами, и только потом я понял, что это не его кровь и не его мозги. Его кровь и его мозги находились внутри него, там, где они должны были быть.
Он сидел на гудроне, обеими руками обхватив голову мертвой девушки, лежащую на его коленях, и ритмично раскачивался вперед-назад, словно шаман, следующий слышной только ему одному колдовской музыке.
Группа товарищей из Люберец валялась в самых живописных позах. Между ними с потерянным видом бродил Мигель, из многочисленных ран которого струилась кровь, и искал хотя бы одного живого пацана, чтобы взять его жизнь и его кровь. Но тут он сработал сам против себя. Все они были трупами и жизненной силой с вампиром поделиться не могли.
Азраель приземлился на крышу. Приземлился плохо, его подвела раненая нога, и он перелетел через голову с криком боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144