– Я могу и дальше.
– Спасибо, – еще раз сказал Компостер.
– Как знаете, – неодобрительно сказала старушка и скрылась в своей квартире.
Впрочем, Леша готов был биться об заклад, что дальше смотрового глазка она не уйдет.
– Алексей, – сказал Компостер, – открой дверь.
– Зачем? – спросил Леша, понимая глупость подобного вопроса.
– Надо, – сказал Компостер.
– Кому надо? – спросил Леша.
– Большей частью тебе, – сказал Компостер.
– Сомневаюсь, – сказал Леша.
– Зря, – сказал Компостер. – Поначалу все сомневаются, но потом они убеждаются в моей правоте.
– Я пока не убежден, – сказал Леша.
Наступила тридцатисекундная пауза. Стороны обдумывали свои следующие шаги.
– Алексей, – убежденно сказал Компостер, – каждый сознательный россиянин должен отдать священный долг Родине, которая родила, воспитывала и обучала его.
– Меня мама родила и воспитывала, – сказал Леша.
– Ересь, – сказал Компостер. – Родина-мать зовет.
– Не слышу, – сказал Леша.
– Открой дверь и услышишь, – сказал Компостер. Это была угроза.
– Я вас не знаю, – сказал Леша. – А меня с детства учили дверей незнакомым людям не открывать. А вдруг вы не военный, а бандит или террорист чеченский?
– Глупости, – сказал Компостер. – Хочешь, я тебе удостоверение покажу?
– А оно поддельное, – сказал Леша.
– Разумно. – сказал Компостер. – Но своего участкового ты в лицо-то должен знать, а?
– Должен, – неохотно признал Леша. – Но, с другой стороны, вы могли его обмануть.
– Я нашего военкома двадцать лет знаю, – сказал участковый и сразу потерял львиную долю Лешиных симпатий. – Он и меня в свое время убедил пойти служить.
– Все равно не открою, – сказал Леша.
– Почему? – спросил участковый.
– Разве ты не хочешь отдать священный долг? – спросил Компостер.
– Не хочу, – сказал Леша. – Меня с детства пичкали всякой ахинеей о дедушке Ленине и прочем таком, а потом оказалось, что все это чушь. Почему я оказался что-то должен стране, которая меня с младенчества обманывала?
– Идеология тут ни при чем. – На Компостера подобная демагогия никакого впечатления не произвела. За тридцать лет работы на этой должности он наслушался и не такого. – Речь идет о твоей стране. Страну не выбирают.
– Четыре волны эмиграции могут с вами поспорить, – сказал Леша. – И вообще, я в армии служить не могу.
– Почему? – ласково поинтересовался Компостер, почувствовав, что враг слабеет.
– Потому что я больной. Инвалид.
– Вылечим, – пообещал Компостер.
– И я пацифист, – неуверенно добавил Леша.
– Переубедим, – заявил Компостер.
– И я там никого не знаю.
– Познакомим, – посулил Компостер.
– Я наркоман.
– Отучим, – заверил Компостер.
– Я строем ходить не могу, в ногу не попадаю.
– Научим, – не дрогнул Компостер.
– И вообще, я – голубой, – решился Леша.
– Переборем, – сказал Компостер.
Леше стало любопытно. В его голове (как и в голове автора, не ожидавшего подобного оборота) моментально нарисовалась картина роскошнейшей блондинки, все одеяние которой состоит из распахнутой шинели и папахи. Но даже сие привлекательнейшее зрелище вряд ли перевешивало находящуюся за дверью угрозу.
– Гм, – сказал Леша. Аргументы у него закончились.
– Откроешь? – спросил Компостер.
– Нет, – слабо сказал Леша.
– И не надо, – сказал Компостер. – На этот случай у меня с собой представитель органов имеется. Знаешь ли ты, Лешенька, что уклонение от призыва в армию ныне расценивается как уголовное преступление?
Леша знал, поэтому и промолчал.
– Знаешь, – констатировал Компостер. – А посему в присутствии районного участкового я в последний раз предлагаю тебе открыть дверь, иначе я вызову слесаря из ЖЭКа и он эту дверь взломает. Понимаешь меня?
– Понимаю, – уныло сказал Леша.
Сломанной двери, установка которой обошлась его родителям в четыреста с лишним долларов, ему не простят. Лучше уж в армию.
– У тебя есть десять секунд на размышление, – сказал Компостер. – Время пошло.
– Свинство какое, – сказал Леша тихо, так, чтобы за дверью его не услышали.
Как ни крути, а перспектива кирзовых сапог и покраски травы неотвратима, так чего ж комедию ломать? Рука уже потянулась к замку, как вдруг…
Атмосферу комнаты сотрясли звуковые колебания средних частот, вызванные аппаратом японской фирмы «Панасоник», собранным, несомненно, по лицензии в Китайской Народной Республике. Иными словами, телефон зазвонил.
– Я отвечу, – сказал Леша Компостеру и участковому.
Поскольку те промолчали, Леша счел это за знак согласия и пошел брать трубку.
– Алло, – сказал он в трубку.
– Судя по исходящим от вас стрессовым эманациям, – сказал голос в трубке, – вы находитесь в весьма затруднительном положении.
Голос Леша не узнал. Голос был странным. Он словно принадлежал рекламному агенту, ну, знаете, одному из этих парней в белых рубашечках и галстуках на резиночках, которые подходят к вам на улице с маниакальным блеском в глазах и огромной черной сумкой на плече и заговорщическим шепотом сообщают, что их шеф сегодня, похоже, сошел с ума и предлагает два комплекта электрических ложек и вилок, столь незаменимых в быту любого человека, по цене одного. Но только голос принадлежал не самому этому агенту, а его дедушке или, может быть, даже прадедушке, ибо голос был стар и немного посипывал.
– Кто это? – спросил Леша.
– Сейчас это не важно, – сказал голос. – По крайней мере, это будет не важно в течение ближайших пяти минут.
– Колян, ты, что ли, придуриваешься?
– Несомненно нет, – сказал голос.
– Вова?
– Вы меня не знаете, Алексей, – сказал голос. – Зато я знаю о вас все. Нам необходимо поговорить, потому что, как мне думается, я могу помочь вам в разрешении вашей проблемы.
– Какой проблемы? – тупо спросил Леша.
– Той самой, что стоит у вас за дверью, – сказал голос.
– Но откуда вы знаете?..
– Я многое знаю, – сказал голос. – И многое могу сделать.
– Что вы хотите взамен? – Леша был молод, но уже успел твердо усвоить, что на халяву в этой жизни рассчитывать не приходится.
– Это следует обсудить, – сказал голос. – В приватной обстановке.
– Но я вряд ли могу сейчас выйти куда-нибудь, – сказал Леша. – Я, видите ли, блокирован.
– Зато я могу пройти к вам.
– Это каким же образом? – осведомился Леша. –Дверь-то я открыть не могу.
– Не вопрос, – сказал голос. – Только дайте свое согласие.
– На что?
– Но мой визит.
– И что тогда будет?
– Увидите.
– Хорошо, – сказал Леша. – Валяйте. Приходите.
– Иду, – сказал голос, и в трубке раздались короткие гудки.
– Бред какой-то. – Леша пожал плечами и положил трубку.
– Вовсе не бред, – сказал голос.
Леша тупо посмотрел на телефон. Трубка лежала на рычаге, и голос не мог доноситься оттуда. Но откуда-то же он доносился!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– Спасибо, – еще раз сказал Компостер.
– Как знаете, – неодобрительно сказала старушка и скрылась в своей квартире.
Впрочем, Леша готов был биться об заклад, что дальше смотрового глазка она не уйдет.
– Алексей, – сказал Компостер, – открой дверь.
– Зачем? – спросил Леша, понимая глупость подобного вопроса.
– Надо, – сказал Компостер.
– Кому надо? – спросил Леша.
– Большей частью тебе, – сказал Компостер.
– Сомневаюсь, – сказал Леша.
– Зря, – сказал Компостер. – Поначалу все сомневаются, но потом они убеждаются в моей правоте.
– Я пока не убежден, – сказал Леша.
Наступила тридцатисекундная пауза. Стороны обдумывали свои следующие шаги.
– Алексей, – убежденно сказал Компостер, – каждый сознательный россиянин должен отдать священный долг Родине, которая родила, воспитывала и обучала его.
– Меня мама родила и воспитывала, – сказал Леша.
– Ересь, – сказал Компостер. – Родина-мать зовет.
– Не слышу, – сказал Леша.
– Открой дверь и услышишь, – сказал Компостер. Это была угроза.
– Я вас не знаю, – сказал Леша. – А меня с детства учили дверей незнакомым людям не открывать. А вдруг вы не военный, а бандит или террорист чеченский?
– Глупости, – сказал Компостер. – Хочешь, я тебе удостоверение покажу?
– А оно поддельное, – сказал Леша.
– Разумно. – сказал Компостер. – Но своего участкового ты в лицо-то должен знать, а?
– Должен, – неохотно признал Леша. – Но, с другой стороны, вы могли его обмануть.
– Я нашего военкома двадцать лет знаю, – сказал участковый и сразу потерял львиную долю Лешиных симпатий. – Он и меня в свое время убедил пойти служить.
– Все равно не открою, – сказал Леша.
– Почему? – спросил участковый.
– Разве ты не хочешь отдать священный долг? – спросил Компостер.
– Не хочу, – сказал Леша. – Меня с детства пичкали всякой ахинеей о дедушке Ленине и прочем таком, а потом оказалось, что все это чушь. Почему я оказался что-то должен стране, которая меня с младенчества обманывала?
– Идеология тут ни при чем. – На Компостера подобная демагогия никакого впечатления не произвела. За тридцать лет работы на этой должности он наслушался и не такого. – Речь идет о твоей стране. Страну не выбирают.
– Четыре волны эмиграции могут с вами поспорить, – сказал Леша. – И вообще, я в армии служить не могу.
– Почему? – ласково поинтересовался Компостер, почувствовав, что враг слабеет.
– Потому что я больной. Инвалид.
– Вылечим, – пообещал Компостер.
– И я пацифист, – неуверенно добавил Леша.
– Переубедим, – заявил Компостер.
– И я там никого не знаю.
– Познакомим, – посулил Компостер.
– Я наркоман.
– Отучим, – заверил Компостер.
– Я строем ходить не могу, в ногу не попадаю.
– Научим, – не дрогнул Компостер.
– И вообще, я – голубой, – решился Леша.
– Переборем, – сказал Компостер.
Леше стало любопытно. В его голове (как и в голове автора, не ожидавшего подобного оборота) моментально нарисовалась картина роскошнейшей блондинки, все одеяние которой состоит из распахнутой шинели и папахи. Но даже сие привлекательнейшее зрелище вряд ли перевешивало находящуюся за дверью угрозу.
– Гм, – сказал Леша. Аргументы у него закончились.
– Откроешь? – спросил Компостер.
– Нет, – слабо сказал Леша.
– И не надо, – сказал Компостер. – На этот случай у меня с собой представитель органов имеется. Знаешь ли ты, Лешенька, что уклонение от призыва в армию ныне расценивается как уголовное преступление?
Леша знал, поэтому и промолчал.
– Знаешь, – констатировал Компостер. – А посему в присутствии районного участкового я в последний раз предлагаю тебе открыть дверь, иначе я вызову слесаря из ЖЭКа и он эту дверь взломает. Понимаешь меня?
– Понимаю, – уныло сказал Леша.
Сломанной двери, установка которой обошлась его родителям в четыреста с лишним долларов, ему не простят. Лучше уж в армию.
– У тебя есть десять секунд на размышление, – сказал Компостер. – Время пошло.
– Свинство какое, – сказал Леша тихо, так, чтобы за дверью его не услышали.
Как ни крути, а перспектива кирзовых сапог и покраски травы неотвратима, так чего ж комедию ломать? Рука уже потянулась к замку, как вдруг…
Атмосферу комнаты сотрясли звуковые колебания средних частот, вызванные аппаратом японской фирмы «Панасоник», собранным, несомненно, по лицензии в Китайской Народной Республике. Иными словами, телефон зазвонил.
– Я отвечу, – сказал Леша Компостеру и участковому.
Поскольку те промолчали, Леша счел это за знак согласия и пошел брать трубку.
– Алло, – сказал он в трубку.
– Судя по исходящим от вас стрессовым эманациям, – сказал голос в трубке, – вы находитесь в весьма затруднительном положении.
Голос Леша не узнал. Голос был странным. Он словно принадлежал рекламному агенту, ну, знаете, одному из этих парней в белых рубашечках и галстуках на резиночках, которые подходят к вам на улице с маниакальным блеском в глазах и огромной черной сумкой на плече и заговорщическим шепотом сообщают, что их шеф сегодня, похоже, сошел с ума и предлагает два комплекта электрических ложек и вилок, столь незаменимых в быту любого человека, по цене одного. Но только голос принадлежал не самому этому агенту, а его дедушке или, может быть, даже прадедушке, ибо голос был стар и немного посипывал.
– Кто это? – спросил Леша.
– Сейчас это не важно, – сказал голос. – По крайней мере, это будет не важно в течение ближайших пяти минут.
– Колян, ты, что ли, придуриваешься?
– Несомненно нет, – сказал голос.
– Вова?
– Вы меня не знаете, Алексей, – сказал голос. – Зато я знаю о вас все. Нам необходимо поговорить, потому что, как мне думается, я могу помочь вам в разрешении вашей проблемы.
– Какой проблемы? – тупо спросил Леша.
– Той самой, что стоит у вас за дверью, – сказал голос.
– Но откуда вы знаете?..
– Я многое знаю, – сказал голос. – И многое могу сделать.
– Что вы хотите взамен? – Леша был молод, но уже успел твердо усвоить, что на халяву в этой жизни рассчитывать не приходится.
– Это следует обсудить, – сказал голос. – В приватной обстановке.
– Но я вряд ли могу сейчас выйти куда-нибудь, – сказал Леша. – Я, видите ли, блокирован.
– Зато я могу пройти к вам.
– Это каким же образом? – осведомился Леша. –Дверь-то я открыть не могу.
– Не вопрос, – сказал голос. – Только дайте свое согласие.
– На что?
– Но мой визит.
– И что тогда будет?
– Увидите.
– Хорошо, – сказал Леша. – Валяйте. Приходите.
– Иду, – сказал голос, и в трубке раздались короткие гудки.
– Бред какой-то. – Леша пожал плечами и положил трубку.
– Вовсе не бред, – сказал голос.
Леша тупо посмотрел на телефон. Трубка лежала на рычаге, и голос не мог доноситься оттуда. Но откуда-то же он доносился!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144