– Вот как.
– А эти парни, – Роза с явным презрением посмотрела вокруг, – они живут целыми бригадами. По шесть человек в комнате.
– А сюда приходят выпить?
– Верно. – Она улыбнулась, словно я пошутил. – Хочешь еще выпить?
Я лишь пригубил текилу ценой в десять долларов, но ответил, что хочу.
– Им одиноко, – сказала Роза, подав знак бармену. У него бычья шея, украшенная наколками в виде крестов. – Вот они и приходят сюда пудрить нам мозги. Больше-то не с кем поговорить. Ни одной женщины рядом. Они вроде как в нас влюбляются. И спускают последние dinero. – Роза рассмеялась и потерла средним пальцем о большой.
– Понятно.
– А раз понятно, выкладывай свою историю.
– Какую? Я просто так зашел.
– Просто так? Круто.
Роза, как и прочие «хозяйки», была дородна и широка в бедрах. Я представил Лусинду и подумал: «Неужели и она здесь работала?»
– Если честно, – начал я, и Роза придвинулась ближе ко мне, – я вроде как здесь уже был.
– Вроде как?
– Да, по-моему. Хотя и не уверен. Здорово поддал.
– Ясно, – хмыкнула она.
– Здесь была еще такая девчушка…
Я описал Лусинду так подробно, как только способен влюбленный мужчина. Правда, не упомянул соблазнительные губки и влажные глазки.
– Ах эта… Ты имеешь в виду Диди. – Роза сказала это так, словно не очень жаловала Лусинду.
– Диди? Точно. Ее так и звали. Я вспомнил.
– Чертова потаскуха. Вертихвостка. Понятно?
– Нет.
– Не успела оглядеться, как во всем разобралась и принялась трясти перед боссом титьками и тощим задом. Я здесь пашу, как проклятая. А она в два счета его окрутила.
А босс – Рауль Васкес.
– И где же ваш босс?
Роза пожала плечами:
– Не появлялся. А что?
– Да так. – Они не знают, догадался я. Его бумажник у меня. В отеле он не регистрировался. Опознать его некому. И родственников нет, чтобы объявить о пропаже.
– Ты женат? – спросила Роза.
– Нет.
Я пытался соединить детали и представить, с чего все началось. Несчастные «мокрые спины» бежали в этот клуб от одиночества, а «хозяйки» смотрели на них свысока. Лусинда тоже была «хозяйкой». Вот откуда у нее легкий акцент. Но Лусинда не долго оставалась в «хозяйках». Она, поманив тощим задом, заарканила Васкеса. Я его понимал. Лусинда была не похожа на остальных. Она напоминала женщину из тех, кого в небоскребах делового центра дешево покупают, да дорого продают. Вот на таких-то и пялятся поверх газет пассажиры утренних электричек.
Интересно, чья это была идея – его или ее? Кому пришла в голову светлая мысль? Кто увидел новые возможности за пределами унылого ночного клуба?
– Ты не пьешь, – заметила Роза. – А у нас такие правила: разговаривать только с теми, кто заказывает выпивку.
– Я закажу еще, – пообещал я, и она улыбнулась.
Наверное, идея все-таки Диди. Она поняла, как до смешного просто охмурять оторванных от дома работяг. И решила, что такие фокусы нетрудно проделывать и с ребятами вроде меня. Женатиками, которые мечтают смыться на другую планету от домашних проблем. Которые жаждут с кем-нибудь поговорить по душам. Которые имеют настоящие деньги.
Бармен подал очередную порцию текилы. Я открыл бумажник, собираясь расплатиться.
Роза заметила мое новое водительское удостоверение:
– Уиддоуз? Что это за фамилия?
Да, в этот вечер я стал новым человеком. Чарлз Шайн умер.
– Обычная фамилия, – ответил я.
– Не угнетает? Звучит почти как «вдова».
– Зато пишется по-другому.
– Ну хотя бы, – посерьезнела она.
– Где у вас туалет? – спросил я.
– Вон там. – Роза, фыркнув, махнула рукой в глубь помещения. – Хотя большинство ходят в переулок. В четыре утра там ужас что творится. Ни к чему не приучены.
– Я воспользуюсь туалетом.
– Давай.
Я поднялся из-за стола и медленно прошел мимо колумбийцев, мексиканцев, доминиканцев и перуанцев с их «хозяйками». Каждый мужчина, навалившись грудью на стол, увлеченно лопотал на малоразборчивом испанском, нимало не заботясь, понимает его женщина или нет. И я подумал, что мои беседы с Диди очень напоминали эти.
Я открыл дверь с надписью «Hombres». В туалете перед унитазом стоял на коленях человек. Мне в нос ударил запах блевотины.
Я заперся в кабинке, где был расписан каждый дюйм стен. В основном по-испански, но встречались и английские изречения.
Сел на унитаз, вздохнул и задумался. Кроме двух дверей – в женский туалет и мужской, я заметил третью. В кабинет Васкеса?
Я дождался, пока страдалец уйдет, и выглянул в коридор. Никого. Я направился к третьей двери.
Она оказалась незаперта. Ржавые петли скрипнули. Я замер – сердце подкатило к самому горлу.
Но никто не ринулся меня ловить – всё заглушали бьющие из зала мотивы сальсы. Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
В комнате было темно. Я пошарил рукой по стене и нашел выключатель.
Свет подтвердил мою догадку. Я попал в его кабинет. Стол, вращающийся стул, продавленный диван и ящик с папками.
Я вспомнил бармена за стойкой – как он пристально посмотрел на меня, когда я направлялся в уборную. Жилы на шее напоминали толстые веревки.
Я скользнул глазами по стенам. Только панели под дерево и ни малейшего намека на сейф. Даже ни одной картины, за которой мог прятаться металлический шкаф. А ведь цифры на визитке – это комбинация замка. Значит, должен быть сейф – здесь или где-нибудь еще. Васкес умер, но я хотел вернуть свои деньги.
На стене висел календарь. Я отодвинул его. Пусто. За дверью послышались шаги – я затаил дыхание. Хлопнула дверь туалета, шаги стихли.
Ящик для папок оказался на замке. Зато стол был не заперт. И там, в глубине, хранилась кипа пожелтевших вырезок. Сверху – старая обложка «Ньюсдей». «Пассажир выпрыгнул из поезда на Лонг-Айленде» – сразу бросился в глаза заголовок. Фотография запечатлела тело, лежащее на рельсах линбрукской линии, накрытое белой материей, и охраняющего его мрачного полицейского.
Здесь же была и сама статья.
«Вчера вечером на Лонг-Айленде совершил самоубийство сотрудник Роквил-центра. Он выпрыгнул из электрички на полном ходу».
Далее говорилось, что он имел жену и троих детей, работал юристом корпорации и не оставил предсмертной записки. «У него были личные неприятности», – объяснил представитель семьи. Но других видимых причин не обнаружилось. Свидетели утверждали, что он вместе с другими пассажирами шел по составу в хвост поезда, надеясь найти свободное место, и вдруг сиганул за дверь.
Я бы на этом и прекратил читать, если бы мое внимание не привлекло имя одного из свидетелей. Последнего, кто видел несчастного в живых и наблюдал его прыжок.
Рауль. И никакой фамилии. Назвался владельцем бара.
– «Астория дженерал».
Я вздрогнул и оглянулся. На пороге стоял бармен и в упор смотрел на меня.
– Что вы сказали?
– Это ближайшая больница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60