Короче, я тоже так хочу. Рассказывай. Прервались на том, что надо научиться управлять сознанием. Что дальше?
– Дальше так. Для того чтобы изменять состояние ума, ты должен понять, что твой ум и ты – это не одно и то же.
– Я это и так понимаю, – самонадеянно заявил Влад.
– Да ну?! – Тыяхша глянула на Влада сверху и вниз с нескрываемой иронией. – Тогда попробуй ни о чем не думать. Освободись от своего ума хотя бы на минуту.
Влад какое-то время шел молча, старательно пытаясь ни о чем не мыслить. Минут пять прошло, прежде чем сознался:
– Вообще-то получается. Только не очень. Когда вроде бы уже никаких мыслей нет, появляется мысль, что никаких мыслей нет. А когда ее прогоняю, появляется другая мысль. Мысль о том, что мысли о том, что у меня нет мыслей, больше нет. А когда с ней справляюсь, появляется мысль о том, что у меня больше нет мысли о том, что мысли о том, что у меня нет больше мыслей, больше нет. Ну и так далее. Эти мысли такие цеплючие. Заразы!
– Плохо, – сказала девушка.
Влад развел руками:
– Понимаю, что плохо. А что делать?
– Забудь все слова, какие знаешь, – посоветовала Тыяхша. – Пользуйся образами. Представь, что твой ум – пустыня, а мысли – дюны. И пусть дюны катятся по пустыне. Только так: сначала одна дюна, потом, через промежуток – другая, потом, через больший промежуток – третья. И так дальше. И старайся, чтобы промежутки между появлением дюн становились все дольше и дольше. Добейся, чтобы промежуток стал равен вечности.
– У меня на это может уйти и вечность…
– Или миг. Этого нельзя угадать, пока не попробуешь.
Влад попробовал. Попробовал честно. Потому-то через какое-то время завыл. Вой этот прозвучал жутко. Так безысходно воет волк на луну долгой зимней ночью или спящий человек, который пытается крикнуть, чего-то сильно испугавшись во сне. Тыяхша, выводя Влада из транса, хлопнула его по плечу. И когда солдат очнулся, спросила:
– Ты чего воешь?
– Страшно стало, – признался Влад и перекрестился. – Там такая пустая пустота в пустыне случилась, что не выдержал. Будто выпрыгнул из самолета, а через десять секунд вспомнил, что парашют забыл нацепить. Полные штаны восторга. Извини, если напугал.
– Не извиняйся. Что страх испытал – это даже хорошо.
– Чего ж хорошего?
– Ведь это смуллт аган дой. Что на всеобщем означает… – Тыяхша недовольно покачала головой. – Вот же! Опять слово забыла.
– Волнение души, – дословно перевел Влад, а потом предложил подходящий эквивалент: – Чувство, наверное. Или – эмоция.
Тыяхша обрадовалась так, будто не слово они нашли, а банкноту номиналом в сто миллионов федеральных талеров:
– Да-да, эмоция! Спасибо, что напомнил.
– На здоровье. И что у нас с эмоцией?
– Понимаешь, – пояснила девушка, – чтобы изменять состояние ума, недостаточно одного умения освобождаться от мыслей. Надо уметь обращаться и с эмоциями.
– В том смысле, что не нужно быть рабом своих эмоций? – догадался образованный солдат. – Так? Надо со страшной силой с ними бороться – в этом смысле?
Но Тыяхша возразила:
– Если ты борешься с эмоцией, разве ты не остаешься ее рабом?
Влад несколько растерялся:
– А как тогда быть?
– Нужно использовать заключенную в эмоциях энергию.
– Ну-ка с этого места медленнее и подробнее.
– Во-первых, в тот миг, когда испытываешь какую-нибудь эмоцию – злость, например, или уныние, или радость, или тот же самый страх – не надо выплескивать ее на то, по причине чего она возникла.
Вот этого Влад совсем не понял:
– А на что ее тогда выплескивать?
– Да не надо ее никуда выплескивать!
– Обратить на себя и взорваться?
– Не обратить на себя, а представить ее как чистую энергию и дать ей возможность циркулировать свободно. Нужно сосредоточиться на том, что эмоция – это только энергия и ничего более. Нужно научиться срывать с энергии маски – «уныние», «злость», «радость», «страх» – и видеть ее в чистом виде. Потому что никакого страха, радости и прочего на самом деле нет. Есть энергия.
Влад слушал Охотницу, не перебивая. И не забывал при этом бросать на умную девушку любопытные взгляды. Личность учительницы интересовала его, пожалуй, не меньше, чем содержание урока. В какой-то миг Тыяхше показалось, что землянин слишком рассеян, что его мысли где-то далеко, поэтому спросила:
– Алло! Влад, ты меня слушаешь?
– Внимательно, – поспешил заверить он. – Ты сказала, что между страхом и радостью нет разницы. Разве?
– Только в названиях. Твой ум говорит тебе про что-то: «Страшно», и ты боишься. А скажет про то же самое: «Какое чудо», и ты ликуешь. Ум большой баловник и путаник.
Тут же примерив сказанное на себя, Влад заметил:
– Я думаю, это сложно – срывать маски. Слышала песенку? – И он, страшно фальшивя, напел: – «Мы себе не выбирали маски в этом карнавале…»
– Нет, не слышала, – поморщилась Тыяхша.
– Ее сейчас везде крутят.
– Я уже вторую неделю живу в пределах Долины Молчания. А насчет масок… Маски срывать только поначалу сложно. Но почувствовав себя однажды огнем, больше никогда не захочешь быть горящим поленом. И тогда уже само собой все будет получаться.
– Хорошо бы, – мечтательно протянул Влад.
– Давай вот что попробуем, – предложила Тыяхша. – Я сейчас тебе одну вещь скажу. Думаю, ты на нее поймаешься. И когда это случится, постарайся сначала почувствовать себя не Владом, который испытывает эмоцию, а самой эмоцией. А потом забудь, что ты – эмоция, и обнаружь себя энергией в чистом виде. Давай?
Влад естественно повелся:
– Давай.
– Только сними для начала шляпу, – попросила Тыяхша.
– Зачем?
– Ты и так-то выглядишь, как идиот, а в этой шляпе – как полный идиот.
– А вот и не сниму, – вспыхнул Влад. – Из принципа.
– Обиделся?
– Обиделся.
– Ты теперь обиженный Влад?
– Ну…
– А теперь стань не обиженным Владом, а просто обидой. А потом сорви с обиды маску и сделайся чистой энергией. Давай!
Влад все понял, хохотнул и попробовал. Но вскоре огорченно замотал головой:
– Нет, не могу.
– В чем проблема? – спросила у него Тыяхша голосом врача, пытающего пациента.
– Понимаешь, – объяснил «пациент», – я теперь знаю, что ты нарочно меня идиотом назвала. И обида сама собой ушла.
– Ну хорошо. Тогда вновь сделай свой ум пустыней. И когда испытаешь тот самый ужас, не ори, как резаный, а убедись, что твой страх – это всего лишь энергия.
Через время, необходимое на то, чтобы это время прошло, Влад обрадованно воскликнул:
– Получилось! – И поторопился рассказать: – Сначала, как тогда, страшно стало от онемевшей и обессмысленной пустоты. Но я взял и представил, что мой страх – мираж. И только представил, вообще ничего не стало. И я возрадовался.
– Вот видишь, – назидательным тоном сказала Тыяхша, – ты превратил свой страх в ничто, а ничто – в радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– Дальше так. Для того чтобы изменять состояние ума, ты должен понять, что твой ум и ты – это не одно и то же.
– Я это и так понимаю, – самонадеянно заявил Влад.
– Да ну?! – Тыяхша глянула на Влада сверху и вниз с нескрываемой иронией. – Тогда попробуй ни о чем не думать. Освободись от своего ума хотя бы на минуту.
Влад какое-то время шел молча, старательно пытаясь ни о чем не мыслить. Минут пять прошло, прежде чем сознался:
– Вообще-то получается. Только не очень. Когда вроде бы уже никаких мыслей нет, появляется мысль, что никаких мыслей нет. А когда ее прогоняю, появляется другая мысль. Мысль о том, что мысли о том, что у меня нет мыслей, больше нет. А когда с ней справляюсь, появляется мысль о том, что у меня больше нет мысли о том, что мысли о том, что у меня нет больше мыслей, больше нет. Ну и так далее. Эти мысли такие цеплючие. Заразы!
– Плохо, – сказала девушка.
Влад развел руками:
– Понимаю, что плохо. А что делать?
– Забудь все слова, какие знаешь, – посоветовала Тыяхша. – Пользуйся образами. Представь, что твой ум – пустыня, а мысли – дюны. И пусть дюны катятся по пустыне. Только так: сначала одна дюна, потом, через промежуток – другая, потом, через больший промежуток – третья. И так дальше. И старайся, чтобы промежутки между появлением дюн становились все дольше и дольше. Добейся, чтобы промежуток стал равен вечности.
– У меня на это может уйти и вечность…
– Или миг. Этого нельзя угадать, пока не попробуешь.
Влад попробовал. Попробовал честно. Потому-то через какое-то время завыл. Вой этот прозвучал жутко. Так безысходно воет волк на луну долгой зимней ночью или спящий человек, который пытается крикнуть, чего-то сильно испугавшись во сне. Тыяхша, выводя Влада из транса, хлопнула его по плечу. И когда солдат очнулся, спросила:
– Ты чего воешь?
– Страшно стало, – признался Влад и перекрестился. – Там такая пустая пустота в пустыне случилась, что не выдержал. Будто выпрыгнул из самолета, а через десять секунд вспомнил, что парашют забыл нацепить. Полные штаны восторга. Извини, если напугал.
– Не извиняйся. Что страх испытал – это даже хорошо.
– Чего ж хорошего?
– Ведь это смуллт аган дой. Что на всеобщем означает… – Тыяхша недовольно покачала головой. – Вот же! Опять слово забыла.
– Волнение души, – дословно перевел Влад, а потом предложил подходящий эквивалент: – Чувство, наверное. Или – эмоция.
Тыяхша обрадовалась так, будто не слово они нашли, а банкноту номиналом в сто миллионов федеральных талеров:
– Да-да, эмоция! Спасибо, что напомнил.
– На здоровье. И что у нас с эмоцией?
– Понимаешь, – пояснила девушка, – чтобы изменять состояние ума, недостаточно одного умения освобождаться от мыслей. Надо уметь обращаться и с эмоциями.
– В том смысле, что не нужно быть рабом своих эмоций? – догадался образованный солдат. – Так? Надо со страшной силой с ними бороться – в этом смысле?
Но Тыяхша возразила:
– Если ты борешься с эмоцией, разве ты не остаешься ее рабом?
Влад несколько растерялся:
– А как тогда быть?
– Нужно использовать заключенную в эмоциях энергию.
– Ну-ка с этого места медленнее и подробнее.
– Во-первых, в тот миг, когда испытываешь какую-нибудь эмоцию – злость, например, или уныние, или радость, или тот же самый страх – не надо выплескивать ее на то, по причине чего она возникла.
Вот этого Влад совсем не понял:
– А на что ее тогда выплескивать?
– Да не надо ее никуда выплескивать!
– Обратить на себя и взорваться?
– Не обратить на себя, а представить ее как чистую энергию и дать ей возможность циркулировать свободно. Нужно сосредоточиться на том, что эмоция – это только энергия и ничего более. Нужно научиться срывать с энергии маски – «уныние», «злость», «радость», «страх» – и видеть ее в чистом виде. Потому что никакого страха, радости и прочего на самом деле нет. Есть энергия.
Влад слушал Охотницу, не перебивая. И не забывал при этом бросать на умную девушку любопытные взгляды. Личность учительницы интересовала его, пожалуй, не меньше, чем содержание урока. В какой-то миг Тыяхше показалось, что землянин слишком рассеян, что его мысли где-то далеко, поэтому спросила:
– Алло! Влад, ты меня слушаешь?
– Внимательно, – поспешил заверить он. – Ты сказала, что между страхом и радостью нет разницы. Разве?
– Только в названиях. Твой ум говорит тебе про что-то: «Страшно», и ты боишься. А скажет про то же самое: «Какое чудо», и ты ликуешь. Ум большой баловник и путаник.
Тут же примерив сказанное на себя, Влад заметил:
– Я думаю, это сложно – срывать маски. Слышала песенку? – И он, страшно фальшивя, напел: – «Мы себе не выбирали маски в этом карнавале…»
– Нет, не слышала, – поморщилась Тыяхша.
– Ее сейчас везде крутят.
– Я уже вторую неделю живу в пределах Долины Молчания. А насчет масок… Маски срывать только поначалу сложно. Но почувствовав себя однажды огнем, больше никогда не захочешь быть горящим поленом. И тогда уже само собой все будет получаться.
– Хорошо бы, – мечтательно протянул Влад.
– Давай вот что попробуем, – предложила Тыяхша. – Я сейчас тебе одну вещь скажу. Думаю, ты на нее поймаешься. И когда это случится, постарайся сначала почувствовать себя не Владом, который испытывает эмоцию, а самой эмоцией. А потом забудь, что ты – эмоция, и обнаружь себя энергией в чистом виде. Давай?
Влад естественно повелся:
– Давай.
– Только сними для начала шляпу, – попросила Тыяхша.
– Зачем?
– Ты и так-то выглядишь, как идиот, а в этой шляпе – как полный идиот.
– А вот и не сниму, – вспыхнул Влад. – Из принципа.
– Обиделся?
– Обиделся.
– Ты теперь обиженный Влад?
– Ну…
– А теперь стань не обиженным Владом, а просто обидой. А потом сорви с обиды маску и сделайся чистой энергией. Давай!
Влад все понял, хохотнул и попробовал. Но вскоре огорченно замотал головой:
– Нет, не могу.
– В чем проблема? – спросила у него Тыяхша голосом врача, пытающего пациента.
– Понимаешь, – объяснил «пациент», – я теперь знаю, что ты нарочно меня идиотом назвала. И обида сама собой ушла.
– Ну хорошо. Тогда вновь сделай свой ум пустыней. И когда испытаешь тот самый ужас, не ори, как резаный, а убедись, что твой страх – это всего лишь энергия.
Через время, необходимое на то, чтобы это время прошло, Влад обрадованно воскликнул:
– Получилось! – И поторопился рассказать: – Сначала, как тогда, страшно стало от онемевшей и обессмысленной пустоты. Но я взял и представил, что мой страх – мираж. И только представил, вообще ничего не стало. И я возрадовался.
– Вот видишь, – назидательным тоном сказала Тыяхша, – ты превратил свой страх в ничто, а ничто – в радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122