– задался вопросом полковник. И ответил честно: – Мало».
Договорились когда-то между собой, что жизнь есть самоподдержание, самовоспроизведение и саморазвитие больших систем, элементарно состоящих из сложных органических молекул. И что все эти многочисленные «само» происходят в результате обмена веществ внутри молекул, между ними и с внешней средой. И все это – на основе затрат получаемой извне энергии и информации. А разумная жизнь – все то же самое плюс способность к осознанию своей личности.
Так когда-то договорились для закрытия юридических дыр.
Было дело.
Неорганику предусмотрительно из определения исключили. Напрочь. Это чтобы самоорганизующиеся информационные системы живыми не считать, дабы не распространять на них известные права. Такой вот хитрый человеческий шовинизм в худшем изводе. Но не ошиблись ли? А вдруг Чужие как раз и есть неорганические существа? Что тогда? Тогда они – по этому общепринятому определению – «неживые».
А может, оно к лучшему, если «неживые»? Можно тогда с ними разбираться по-свойски, без оглядки на ужимки и кривляния Уполномоченного По Правам Человека. Какие права? Какой человек? Ведь – «неживые»! Нет человека – нет и прав. Отвалите. Не мешайте препарировать!
Живые или неживые? – вот в чем вопрос.
А еще вопрос – откуда взялись?
И еще – зачем?
Ну взялись, положим, из какой-то другой вселенной. Через ту же мембрану Гагича просочились. А вот зачем – неизвестно. Хотя вариантов немного. В сущности – два. Либо с миром пришли, либо с войной. С чем конкретно, надо смотреть. Надо разбираться.
Харднетт отхлебнул зеленоватый напиток, из которого уже вышла вся углекислота, и попытался вообразить, какими могут быть Чужие по виду. Закрыл глаза, наморщил лоб. Старательно наморщил. Но оригинального ничего увидеть не смог. В голову тотчас полезли морды разнообразных слюнявых и шипастых чудищ из кинофильмов.
Можно было бы выбрать что-нибудь конкретное из этого парада уродов. Или не конкретное, а сборное. Взять от каждого понемногу да и перемешать все эти жвала, клыки, рога и когти. Можно и так. Но толку-то: загляни в матовые глаза этого сконструированного монстра, а там будет все то же – плотоядная скука.
«Нет, – с сожалением подумал Харднетт, – представить разумного Чужого, отличного от тупых чудовищ, знакомых по известным сказкам, невозможно. Слишком много уже их придумано и представлено на всеобщее обозрение. Целый зоопарк».
И решил тогда полковник пойти не от формы, а от содержания. От сути. И на этот счет имелись у него кое-какие соображения.
Дело вот в чем.
Не мог он поверить, что не распространяется на Чужих информационно-волновая природа Мира. Пусть эта природа и каким-то иным способом в них реализована, но все равно должны в их организмах происходить информационно-волновые процессы, этапы которых наука называет рождением, развитием и смертью. Как по-другому? Никак. Только так. Каким бы организм Чужих там ни был.
Без волновых процессов и человек – не человек, и животное – не животное, и растение – не растение. И наверняка Чужой – не Чужой. Если он все-таки живой.
Можно, конечно, упереться, что кроме волновых в организмах протекает множество других процессов. Например, биохимические реакции. Ведь остановка их тоже равносильна смерти. Можно ли обойтись без них, пытаясь дать определение жизни?
Вполне.
Потому что вся соль как раз в информации и волнах. Информация она и есть информация. Не обойдешься без нее. Без волн тоже никуда. Это они переносят основную массу информации внутри организма. Если прекращается прохождение волн, обрываются информационные связи, организм как целостное образование гибнет. После этого в теле еще протекает множество тех самых биохимических реакций, но без управляющих информационных потоков, без реализации всеми процессами единой стратегии они оказываются уже вовсе не теми процессами и реакциями, что превращают тело в живой организм, а ерундой всякой.
Гниением и вонью.
Нет, не зря полковник учился в медицинском. Конечно, многое подзабыл основательно, а еще большее – напрочь. Но кое-что помнил. В общих чертах, но помнил. Как на поверку оказалось, помнил и теорию расширяющегося использования организмами в процессе эволюции волновых процессов. Застряла отчего-то в голове.
А из этой теории следовало, что если не считать некоторых рыб, использующих электрические разряды в качестве оружия, то в остальных случаях генерируемые организмами волны выполняют исключительно информационную функцию. Из этого, конечно, не следует, что существуют препятствия для более широкого использования организмами мощных волновых полей. Но все же в ходе эволюции четко прослеживается рост именно информационного использования. Четко.
В ходе эволюции последовательно возникли: органелла, клетка, мозг. И все эти чудесные биомашины специализированы на использовании волновых полей. Факт.
Продлевая эту очевидную линию развития, можно предположить, что на следующем этапе природа создаст не отдельный орган, а целый организм, специализированный на использовании волнового поля. Сомнений нет – создаст. Рано или поздно. Или уже создала? Не здесь, так где-то.
Харднетт аккуратно поставил пустой стакан на панель пульта возле лежащей там книги. Стакан поставил, а книгу прихватил. И, откинувшись на спинку, ознакомился. Называлась «Добывайчики». Принадлежала перу некой Мэри Нортон.
«Наверное, что-то давнишнее, – подумал Харднетт. – И, судя по рисункам, детское».
Из книги выглядывала открытка. Он чисто машинально потянул эту своеобразную закладку. Рассмотрел. Ничего особенного. Обыкновенная поздравительная открытка. Голографический рисунок – рыжий щенок с пурпурным бантом. На оборотной стороне нескладная надпись курсивным кеглем:
Тебе, Лелик, подарок мы вручаем и с днем рождения поздравляем! Девушки экипажа НП-лайнера «Махаон».
В голове мгновенно выстроилась цепочка: открытка – день рождения Проводника по имени Лелик – книга как лучший подарок – мороженое в честь праздника за счет Сквозных Линий.
Аккуратно положив открытку на место, Харднетт кинул книгу на столешницу, растер виски и вернулся к прерванным размышлениям.
«Итак, подытожим», – подумал он и подчеркнул воображаемым красным маркером следующие тезисы:
Создав клеточное ядро, природа обеспечила появление крупных, многоклеточных организмов.
Придумав нейрон, она дала возможность таким организмам адекватно реагировать на быстро меняющиеся условия внешней среды.
Сотворив мозг, открыла возможность преобразований окружающего мира разумными существами, как говорится, «под себя».
Путем создания нового типа организмов – специализированных на использовании волновых полей, – природа сможет решать еще более грандиозные задачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Договорились когда-то между собой, что жизнь есть самоподдержание, самовоспроизведение и саморазвитие больших систем, элементарно состоящих из сложных органических молекул. И что все эти многочисленные «само» происходят в результате обмена веществ внутри молекул, между ними и с внешней средой. И все это – на основе затрат получаемой извне энергии и информации. А разумная жизнь – все то же самое плюс способность к осознанию своей личности.
Так когда-то договорились для закрытия юридических дыр.
Было дело.
Неорганику предусмотрительно из определения исключили. Напрочь. Это чтобы самоорганизующиеся информационные системы живыми не считать, дабы не распространять на них известные права. Такой вот хитрый человеческий шовинизм в худшем изводе. Но не ошиблись ли? А вдруг Чужие как раз и есть неорганические существа? Что тогда? Тогда они – по этому общепринятому определению – «неживые».
А может, оно к лучшему, если «неживые»? Можно тогда с ними разбираться по-свойски, без оглядки на ужимки и кривляния Уполномоченного По Правам Человека. Какие права? Какой человек? Ведь – «неживые»! Нет человека – нет и прав. Отвалите. Не мешайте препарировать!
Живые или неживые? – вот в чем вопрос.
А еще вопрос – откуда взялись?
И еще – зачем?
Ну взялись, положим, из какой-то другой вселенной. Через ту же мембрану Гагича просочились. А вот зачем – неизвестно. Хотя вариантов немного. В сущности – два. Либо с миром пришли, либо с войной. С чем конкретно, надо смотреть. Надо разбираться.
Харднетт отхлебнул зеленоватый напиток, из которого уже вышла вся углекислота, и попытался вообразить, какими могут быть Чужие по виду. Закрыл глаза, наморщил лоб. Старательно наморщил. Но оригинального ничего увидеть не смог. В голову тотчас полезли морды разнообразных слюнявых и шипастых чудищ из кинофильмов.
Можно было бы выбрать что-нибудь конкретное из этого парада уродов. Или не конкретное, а сборное. Взять от каждого понемногу да и перемешать все эти жвала, клыки, рога и когти. Можно и так. Но толку-то: загляни в матовые глаза этого сконструированного монстра, а там будет все то же – плотоядная скука.
«Нет, – с сожалением подумал Харднетт, – представить разумного Чужого, отличного от тупых чудовищ, знакомых по известным сказкам, невозможно. Слишком много уже их придумано и представлено на всеобщее обозрение. Целый зоопарк».
И решил тогда полковник пойти не от формы, а от содержания. От сути. И на этот счет имелись у него кое-какие соображения.
Дело вот в чем.
Не мог он поверить, что не распространяется на Чужих информационно-волновая природа Мира. Пусть эта природа и каким-то иным способом в них реализована, но все равно должны в их организмах происходить информационно-волновые процессы, этапы которых наука называет рождением, развитием и смертью. Как по-другому? Никак. Только так. Каким бы организм Чужих там ни был.
Без волновых процессов и человек – не человек, и животное – не животное, и растение – не растение. И наверняка Чужой – не Чужой. Если он все-таки живой.
Можно, конечно, упереться, что кроме волновых в организмах протекает множество других процессов. Например, биохимические реакции. Ведь остановка их тоже равносильна смерти. Можно ли обойтись без них, пытаясь дать определение жизни?
Вполне.
Потому что вся соль как раз в информации и волнах. Информация она и есть информация. Не обойдешься без нее. Без волн тоже никуда. Это они переносят основную массу информации внутри организма. Если прекращается прохождение волн, обрываются информационные связи, организм как целостное образование гибнет. После этого в теле еще протекает множество тех самых биохимических реакций, но без управляющих информационных потоков, без реализации всеми процессами единой стратегии они оказываются уже вовсе не теми процессами и реакциями, что превращают тело в живой организм, а ерундой всякой.
Гниением и вонью.
Нет, не зря полковник учился в медицинском. Конечно, многое подзабыл основательно, а еще большее – напрочь. Но кое-что помнил. В общих чертах, но помнил. Как на поверку оказалось, помнил и теорию расширяющегося использования организмами в процессе эволюции волновых процессов. Застряла отчего-то в голове.
А из этой теории следовало, что если не считать некоторых рыб, использующих электрические разряды в качестве оружия, то в остальных случаях генерируемые организмами волны выполняют исключительно информационную функцию. Из этого, конечно, не следует, что существуют препятствия для более широкого использования организмами мощных волновых полей. Но все же в ходе эволюции четко прослеживается рост именно информационного использования. Четко.
В ходе эволюции последовательно возникли: органелла, клетка, мозг. И все эти чудесные биомашины специализированы на использовании волновых полей. Факт.
Продлевая эту очевидную линию развития, можно предположить, что на следующем этапе природа создаст не отдельный орган, а целый организм, специализированный на использовании волнового поля. Сомнений нет – создаст. Рано или поздно. Или уже создала? Не здесь, так где-то.
Харднетт аккуратно поставил пустой стакан на панель пульта возле лежащей там книги. Стакан поставил, а книгу прихватил. И, откинувшись на спинку, ознакомился. Называлась «Добывайчики». Принадлежала перу некой Мэри Нортон.
«Наверное, что-то давнишнее, – подумал Харднетт. – И, судя по рисункам, детское».
Из книги выглядывала открытка. Он чисто машинально потянул эту своеобразную закладку. Рассмотрел. Ничего особенного. Обыкновенная поздравительная открытка. Голографический рисунок – рыжий щенок с пурпурным бантом. На оборотной стороне нескладная надпись курсивным кеглем:
Тебе, Лелик, подарок мы вручаем и с днем рождения поздравляем! Девушки экипажа НП-лайнера «Махаон».
В голове мгновенно выстроилась цепочка: открытка – день рождения Проводника по имени Лелик – книга как лучший подарок – мороженое в честь праздника за счет Сквозных Линий.
Аккуратно положив открытку на место, Харднетт кинул книгу на столешницу, растер виски и вернулся к прерванным размышлениям.
«Итак, подытожим», – подумал он и подчеркнул воображаемым красным маркером следующие тезисы:
Создав клеточное ядро, природа обеспечила появление крупных, многоклеточных организмов.
Придумав нейрон, она дала возможность таким организмам адекватно реагировать на быстро меняющиеся условия внешней среды.
Сотворив мозг, открыла возможность преобразований окружающего мира разумными существами, как говорится, «под себя».
Путем создания нового типа организмов – специализированных на использовании волновых полей, – природа сможет решать еще более грандиозные задачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122