Что это значит?
– Что?
– Что это ничто и есть энергия. И ты можешь управлять этой энергией. Страх или радость – разницы нет. Все – энергия.
– Понимаю. А дальше что?
– А дальше… Подожди.
3
Охотница осадила жеребца и принялась вертеть головой, пытаясь кого-то или что-то увидеть. Даже в стременах привстала. И все это делала с явной опаской, не выпуская из рук заряженного золотой стрелой арбалета.
Ее напряжение передалось Владу. Озираясь по сторонам, он сорвал с плеча винтовку. И развернулся к девушке спиной, чтобы прикрыть ее с тыла. Так чисто механически сработал в солдате армейский навык.
За разговором они прошли приличное расстояние – удалились от холма, где повстречались, километра на три-четыре. А то и на все пять. И вышли на какое-то подобие грунтовой дороги, которая, впрочем, от бездорожья мало чем отличалась – те же камни, те же ямы и бугры. Только разве по невзрачным кустам, растущим с двух сторон в линию, и можно было понять, что это все-таки дорога.
– Зверь? – тихо спросил Влад, не оборачиваясь.
– Зверь, – подтвердила его догадку Тыяхша, но через пару секунд успокоила: – Был.
– Ушел гад?
– Ушел.
– То-то мне не страшно, – заметил Влад, опуская оружие. И собрался было поразглагольствовать на тему развития открывшихся у него способностей, но не успел.
– Там что-то есть! – крикнула Охотница.
– Где?! – вновь вскинул винтовку Влад.
Тыяхша не ответила, дала коню шенкеля и проскакала дальше по дороге. Метров через сорок остановилась и спешилась, склонившись над чем-то.
Когда Влад подбежал, то увидел, над чем.
Над трупом.
То, что перед ним мертвец, Влад понял с одного взгляда: живой человек, пусть даже и раненый, всегда лежит в максимально удобной позе, мертвый – как кем-то брошенная вещь. Впрочем, в этой обернутой в задубевший плащ темно-коричневой массе с трудом можно было разобрать человека. Безобразно скрюченное тело походило на человеческое столь же, сколько высушенная груша на только что сорванную. Зрелище было то еще – не для слабонервных. Влад не выдержал и отвернулся. Но, преодолевая секундную слабость и сдерживая рвотные позывы, заставил себя вновь поглядеть. Не солдат, что ли? Мертвых не видел?
Видел.
Но таких вот – нет.
Несчастный лежал с поджатыми ногами, неестественно вывернув руки. На его скукожившемся лице выделялся перекошенный рот, который походил на нору мелкого зверька. Превратившаяся в пергамент кожа местами потрескалась. С носа она и вовсе сползла. Глаза отсутствовали. Лунки глазниц запеклись.
– Давно, наверное, лежит? – предположил Влад, протолкнув ком в горле.
– И четверти часа не прошло, – прикинула девушка по каким-то, ей только одной ведомым приметам.
Влада внезапно пронзило понимание, что и он бы стал вот таким же сухарем, если бы Тыяхша не успела выстрелить. Там, на холме. Его аж передернуло от этой мысли, а с губ сорвалось:
– Вот хрень-то!
Охотница тем временем подняла валяющуюся рядом с трупом сумку, заглянула внутрь и определила:
– Курьер. Судя по всему, из Досхана в Киарройок возвращался.
Влад, прикинув расстояние от административной столицы округа Амве до столицы Схомии, удивился:
– Неужели пешком шел?
– Лошадь, наверное, убежала, – предположила Тыяхша. – Или Зверь забрал.
– Жаль, пригодилась бы лошадка, – сказал Влад, чтобы хоть что-то сказать. А потом спросил: – Что теперь с ним делать? К родственникам везти?
Девушка мотнула головой:
– Зачем? Сами справимся.
– А как у вас принято? Закапываете?
– Нет.
– Сжигаете?
– Зачем?
– А как тогда?
Тыяхша не ответила. Отошла к лошади и принесла небольшой кожаный мешок, похожий на кисет. Но не кисет – внутри что-то постукивало. Уж точно не табак.
– Что это? – заинтересовался Влад.
Девушка вновь промолчала, лишь повела плечом: мол, сам сейчас все увидишь. Развязала шнурок и вытащила горсть разноцветных стеклянных шаров. Выбрала два темно-болотного цвета размером с перепелиное яйцо. А потом сотворила нечто странное – упала на колени перед трупом и впихнула один шар в правую его глазницу, а другой – в левую. Влад не понял сути ритуала:
– Для чего это?
– Ему сейчас в Ущелье Покинутых идти. Как дорогу без глаз разберет? Без глаз нельзя, – объяснила Тыяхша тем тоном, каким мамы растолковывают детям, зачем нужно чистить зубы.
– Ну, если идти, то без глаз оно, конечно, нельзя, – согласился ошалевший Влад. Как тут было не согласиться? Логика.
– Отойди, – попросила девушка.
– Куда? – не понял Влад.
– Ну, в сторону куда-нибудь.
– Зачем?
– Чтоб не зацепило.
– Чем?!
– Заклинанием.
Влад, вспомнив, как несколько минут назад изображал воздушный шар, засобирался:
– Понял. Не дурак. Уже ушел.
Меньше всего ему хотелось еще раз испытать на себе действие загадочной силы. Он и раньше знал, а за последние сутки особенно четко понял, что воздух – не его стихия. Топтать ногами песок гораздо приятней. Летать же… Летать лучше в космосе. Там падать некуда.
– И Тукшу захвати с собой, – попросила Охотница.
– Тукша – это у нас, простите, кто? – вежливо поинтересовался Влад и стал оглядываться вокруг.
– Тукша – это у нас он. – Тыяхша показала на жеребца. – В переводе с муллватского – Увалень. Имя у него такое.
Влад, искренне удивляясь странному чувству юмора того, кто назвал резвого жеребца Увальнем, схватил последнего за поводья. Тукша недовольно фыркнул, повел головой и дернулся в сторону. Охотнице пришлось прикрикнуть на животное. Только тогда конь смирился и позволил чужаку повести себя.
Влад отошел дальше по дороге шагов на двадцать. Потом – для верности – еще на десять.
И, не удержавшись, оглянулся.
Произносимых слов он не услышал, но увидел, как Тыяхша с напряженным выражением лица исполняет руками пассы.
Когда она закончила, произошло то, что, возможно, здорово поразило бы Влада, если бы он не устал в этот день удивляться.
Мертвец вдруг вздрогнул и выгнулся мостом, высоте которого позавидовал бы профессиональный гимнаст. Продержавшись в этой нелепой и напряженной позе некоторое время, он завалился набок и затих. Но секунд через пять вновь зашевелился, начал извиваться и трястись. А когда конвульсии прекратились, мертвец сел, потом встал и, повернувшись к Тыяхше, застыл в немом вопросе. Девушка не стала его мучить – указала верную дорогу, махнув рукой на запад. Оживший труп благодарно кивнул, неуклюже развернулся и, медленно переставляя негнущиеся ноги, отправился в указанном направлении. Пошел прямиком через придорожные кусты и дальше – вдоль края небольшого оврага.
Шафрановый шар Рригеля в ту минуту нырнул за высокий холм и, как бывает в таких случаях, оставил за собой след – широкую огненную полосу. На фоне пылающего зарева фигура уходящего в небытие мертвого курьера смотрелась особенно жутко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
– Что?
– Что это ничто и есть энергия. И ты можешь управлять этой энергией. Страх или радость – разницы нет. Все – энергия.
– Понимаю. А дальше что?
– А дальше… Подожди.
3
Охотница осадила жеребца и принялась вертеть головой, пытаясь кого-то или что-то увидеть. Даже в стременах привстала. И все это делала с явной опаской, не выпуская из рук заряженного золотой стрелой арбалета.
Ее напряжение передалось Владу. Озираясь по сторонам, он сорвал с плеча винтовку. И развернулся к девушке спиной, чтобы прикрыть ее с тыла. Так чисто механически сработал в солдате армейский навык.
За разговором они прошли приличное расстояние – удалились от холма, где повстречались, километра на три-четыре. А то и на все пять. И вышли на какое-то подобие грунтовой дороги, которая, впрочем, от бездорожья мало чем отличалась – те же камни, те же ямы и бугры. Только разве по невзрачным кустам, растущим с двух сторон в линию, и можно было понять, что это все-таки дорога.
– Зверь? – тихо спросил Влад, не оборачиваясь.
– Зверь, – подтвердила его догадку Тыяхша, но через пару секунд успокоила: – Был.
– Ушел гад?
– Ушел.
– То-то мне не страшно, – заметил Влад, опуская оружие. И собрался было поразглагольствовать на тему развития открывшихся у него способностей, но не успел.
– Там что-то есть! – крикнула Охотница.
– Где?! – вновь вскинул винтовку Влад.
Тыяхша не ответила, дала коню шенкеля и проскакала дальше по дороге. Метров через сорок остановилась и спешилась, склонившись над чем-то.
Когда Влад подбежал, то увидел, над чем.
Над трупом.
То, что перед ним мертвец, Влад понял с одного взгляда: живой человек, пусть даже и раненый, всегда лежит в максимально удобной позе, мертвый – как кем-то брошенная вещь. Впрочем, в этой обернутой в задубевший плащ темно-коричневой массе с трудом можно было разобрать человека. Безобразно скрюченное тело походило на человеческое столь же, сколько высушенная груша на только что сорванную. Зрелище было то еще – не для слабонервных. Влад не выдержал и отвернулся. Но, преодолевая секундную слабость и сдерживая рвотные позывы, заставил себя вновь поглядеть. Не солдат, что ли? Мертвых не видел?
Видел.
Но таких вот – нет.
Несчастный лежал с поджатыми ногами, неестественно вывернув руки. На его скукожившемся лице выделялся перекошенный рот, который походил на нору мелкого зверька. Превратившаяся в пергамент кожа местами потрескалась. С носа она и вовсе сползла. Глаза отсутствовали. Лунки глазниц запеклись.
– Давно, наверное, лежит? – предположил Влад, протолкнув ком в горле.
– И четверти часа не прошло, – прикинула девушка по каким-то, ей только одной ведомым приметам.
Влада внезапно пронзило понимание, что и он бы стал вот таким же сухарем, если бы Тыяхша не успела выстрелить. Там, на холме. Его аж передернуло от этой мысли, а с губ сорвалось:
– Вот хрень-то!
Охотница тем временем подняла валяющуюся рядом с трупом сумку, заглянула внутрь и определила:
– Курьер. Судя по всему, из Досхана в Киарройок возвращался.
Влад, прикинув расстояние от административной столицы округа Амве до столицы Схомии, удивился:
– Неужели пешком шел?
– Лошадь, наверное, убежала, – предположила Тыяхша. – Или Зверь забрал.
– Жаль, пригодилась бы лошадка, – сказал Влад, чтобы хоть что-то сказать. А потом спросил: – Что теперь с ним делать? К родственникам везти?
Девушка мотнула головой:
– Зачем? Сами справимся.
– А как у вас принято? Закапываете?
– Нет.
– Сжигаете?
– Зачем?
– А как тогда?
Тыяхша не ответила. Отошла к лошади и принесла небольшой кожаный мешок, похожий на кисет. Но не кисет – внутри что-то постукивало. Уж точно не табак.
– Что это? – заинтересовался Влад.
Девушка вновь промолчала, лишь повела плечом: мол, сам сейчас все увидишь. Развязала шнурок и вытащила горсть разноцветных стеклянных шаров. Выбрала два темно-болотного цвета размером с перепелиное яйцо. А потом сотворила нечто странное – упала на колени перед трупом и впихнула один шар в правую его глазницу, а другой – в левую. Влад не понял сути ритуала:
– Для чего это?
– Ему сейчас в Ущелье Покинутых идти. Как дорогу без глаз разберет? Без глаз нельзя, – объяснила Тыяхша тем тоном, каким мамы растолковывают детям, зачем нужно чистить зубы.
– Ну, если идти, то без глаз оно, конечно, нельзя, – согласился ошалевший Влад. Как тут было не согласиться? Логика.
– Отойди, – попросила девушка.
– Куда? – не понял Влад.
– Ну, в сторону куда-нибудь.
– Зачем?
– Чтоб не зацепило.
– Чем?!
– Заклинанием.
Влад, вспомнив, как несколько минут назад изображал воздушный шар, засобирался:
– Понял. Не дурак. Уже ушел.
Меньше всего ему хотелось еще раз испытать на себе действие загадочной силы. Он и раньше знал, а за последние сутки особенно четко понял, что воздух – не его стихия. Топтать ногами песок гораздо приятней. Летать же… Летать лучше в космосе. Там падать некуда.
– И Тукшу захвати с собой, – попросила Охотница.
– Тукша – это у нас, простите, кто? – вежливо поинтересовался Влад и стал оглядываться вокруг.
– Тукша – это у нас он. – Тыяхша показала на жеребца. – В переводе с муллватского – Увалень. Имя у него такое.
Влад, искренне удивляясь странному чувству юмора того, кто назвал резвого жеребца Увальнем, схватил последнего за поводья. Тукша недовольно фыркнул, повел головой и дернулся в сторону. Охотнице пришлось прикрикнуть на животное. Только тогда конь смирился и позволил чужаку повести себя.
Влад отошел дальше по дороге шагов на двадцать. Потом – для верности – еще на десять.
И, не удержавшись, оглянулся.
Произносимых слов он не услышал, но увидел, как Тыяхша с напряженным выражением лица исполняет руками пассы.
Когда она закончила, произошло то, что, возможно, здорово поразило бы Влада, если бы он не устал в этот день удивляться.
Мертвец вдруг вздрогнул и выгнулся мостом, высоте которого позавидовал бы профессиональный гимнаст. Продержавшись в этой нелепой и напряженной позе некоторое время, он завалился набок и затих. Но секунд через пять вновь зашевелился, начал извиваться и трястись. А когда конвульсии прекратились, мертвец сел, потом встал и, повернувшись к Тыяхше, застыл в немом вопросе. Девушка не стала его мучить – указала верную дорогу, махнув рукой на запад. Оживший труп благодарно кивнул, неуклюже развернулся и, медленно переставляя негнущиеся ноги, отправился в указанном направлении. Пошел прямиком через придорожные кусты и дальше – вдоль края небольшого оврага.
Шафрановый шар Рригеля в ту минуту нырнул за высокий холм и, как бывает в таких случаях, оставил за собой след – широкую огненную полосу. На фоне пылающего зарева фигура уходящего в небытие мертвого курьера смотрелась особенно жутко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122