– Этими словами Гайфье заключил свой рассказ о призраке в таверне «Сердце и гвоздь».
Его собеседник выслушал все очень внимательно. Ренье видел, что мальчик сильно взбудоражен. Странные злые огоньки пробегали в раскосых зеленых глазах, похожих на глаза Талиессина. Гайфье поминутно принимался хохотать, и губы у него недобро кривились.
Пару раз Ренье ловил на себе испытующие взгляды. Брат королевы как будто хотел проверить какую-то свою догадку.
Ренье не нравилось происходящее. В первые дни его знакомства с сыном Талиессина мальчик производил совсем другое впечатление. Был открытым и веселым. За последние дни что-то случилось. Нечто такое, что Гайфье предпочитает держать в тайне.
– Вы понимаете, господин Ренье, – хохот, – Пиндар… Он ведь боится! Он боится привидения! Пишет героические оды, асам – трус! – Хохот. – И как только отец догадался прислать мне такого!
– Регент Талиессин видел его рекомендации и счел… – начал Ренье.
Мальчик бесцеремонно перебил:
– Да он ничего и не видел, кроме этих глупых рекомендаций! Небось, даже не потрудился поглядеть на Пиндара лично. А зачем? У отца ведь есть Уида… и ничего, кроме Уиды.
Ренье опустил глаза. В упреках, адресованных Талиессину, было много справедливого. Но все же Ренье вступился за регента:
– В юности Талиессин не любил людей, не подпускал их к себе… Возможно, сейчас он делает для вас то, о чем всегда мечтал для себя: оставляет вас в покое.
Гайфье коротко поразмыслил над услышанным, а затем глумливая улыбка снова растянула его рот.
– Хотите убедить меня в том, что мой отец – дурак?
И с удовольствием отметил, как потемнели глаза его собеседника.
Ренье сухо проговорил:
– Я хотел убедить вас в том, что ваш отец, возможно, заботится о вас больше, чем вы предполагаете.
– Ну уж нет, дудки! Заботится! Он подсунул мне этого скучного соглядатая, чтобы поменьше беспокоиться о моем – как это называется – нравственном развитии, – криво улыбнулся Гайфье. – А Уида… Насколько мне известно, ваш брат, придворный композитор, недавно получил от нее новый заказ. Ха-ха, любовные шалости и все такое.
– Мой брат получил заказ для праздника, проводимого в честь всех мастеров и ремесленников, имеющих Знак Королевской Руки, – сказал Ренье. – Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между Талиессином и Уидой. Если бы вам довелось любить эльфийскую деву – от чего да сохранят вас небеса, мой господин! – вы лучше понимали бы своего отца.
– Ну, у меня есть одна эльфийская дева, – протянул Гайфье. – Я вижу ее каждый день, и видят небеса – она попортила мне немало крови!
– Я отказываюсь продолжать разговор о ее величестве в таком тоне, – отрезал Ренье.
– Кому величество, а кому – сестра, – вздохнул Гайфье. И окрысился: – Не притворяйтесь, будто она вам нравится.
– Я дворянин, – с достоинством отозвался старший собеседник. – Я не могу судить о королеве.
– А о сестре?
– У меня только брат, и мы с ним никогда не ссорились.
– Будь у меня брат, мы бы тоже, наверное, не ссорились… Просто убили бы друг друга, – сказал Гайфье.
Зеленые искры в глазах подростка становились все ярче и злее, углы рта подергивались. И вместе с тем в глубине зрачков таился холодный, взрослый наблюдатель. И этот наблюдатель ни на мгновение не выпускал Ренье из внимания. Казалось, он запоминает каждое слово, улавливает и отмечает малейшее изменение в выражении лица.
– Вернемся к Пиндару, – предложил Ренье. – Вы полагаете, ваш бедный компаньон стоит жестокого розыгрыша?
– Мой бедный компаньон? – Гайфье разразился долгим смехом. – Для начала будем все-таки называть вещи своими именами. Пиндар – мой надсмотрщик. Знаете, как у герцога Вейенто в этих его ужасных рудниках, где над бедными рабочими стоит угловатый гном с бичом и лупит, лупит, лупит непокорных…
Он махнул Ренье рукой, как бы заранее отвергая любую возможность возражений, и убежал, напоследок крикнув: «Я за вами пришлю!»
Гайфье был очень доволен тем, как складывается дело. Конечно, забавно будет позлить Пиндара, а может быть, и напугать его. Но главное – второй его спутник в намечающемся приключении. Человек, который, возможно, осмелился поднять руку на Эскиву. Брат королевы не сомневался: если Ренье действительно виновен – за время путешествия он выдаст себя. Гайфье сумеет его уличить.
Глава пятнадцатая
ПОТЕРЯННОЕ ПИСЬМО
Гайфье все рассчитал правильно: едва только Пиндар услышал о том, что его подопечный намерен отправиться в путешествие, как всполошился и начал предлагать себя в спутники.
Гайфье быстро шел по бесконечной анфиладе королевского дворца, задевая коротким широким плащом то лица придворных дам, расположившихся на низеньких диванчиках с рукоделием, письменными принадлежностями и зеркалами, то роскошные фарфоровые вазы с росписью, то финтифлюлечные канделябры, которые избегали зажигать, чтобы не испортить позолоту. Пиндар шагал рядом, стараясь попадать в ногу со своим юным спутником, но это у поэта выходило плохо: он то семенил, то вдруг делал большие прыжки.
– Вы не можете просто так взять и поехать, ваше вы-со… э… я хотел сказать, мой господин, – то бормотал, то выкрикивал Пиндар в такт своей неровной походке. – Это совершенно неприемлемо!
Гайфье резко остановился, глянул ему в лицо.
– Почему? – в упор спросил мальчик. – Разве я так уж связан этикетом или какими-нибудь государственными делами? Кажется, я даже не наследник престола.
– Но ваша драгоценная жизнь в связи с вашим близким родством с правящей королевой… – мямлил Пиндар.
– Скажите просто: вы боитесь ехать со мной, но еще больше боитесь отпустить меня одного, – заявил Гайфье. – Ну что, я угадал?
– Да, – сдался Пиндар. – Угадали.
– В таком случае едем вместе. Вы и я. Да, и еще я пригласил приятеля. Надеюсь, вы не будете возражать.
– Прошу меня простить, но я впервые слышу о том, что у вас есть приятель. Кто он хотя бы такой? Такой же молодой шалопай, как и вы?
– Сформулировано отчетливо и заслуживает столь же отчетливого ответа. – Гайфье развеселился. – Мой приятель – господин приблизительно ваших лет. Вас это должно успокоить, не так ли?
Пиндар настороженно кивнул, а Гайфье добавил, усмехаясь:
– К тому же он – пьяница, так что человек вполне безобидный. Причинить кому-нибудь вред – убить, скажем, – явно не в состоянии, – добавил мальчик. И обернулся: – А вот и он!
По анфиладе быстро шагал Ренье. Он был чисто умыт, аккуратно одет и, кажется, совершенно трезв. Впрочем, в руке у него болтался запечатанный кувшин. Ренье приветственно махнул кувшином королевскому брату:
– Лично я собрал все необходимое в дорогу и готов отправляться хоть сейчас.
Короткие брови Пиндара поползли вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Его собеседник выслушал все очень внимательно. Ренье видел, что мальчик сильно взбудоражен. Странные злые огоньки пробегали в раскосых зеленых глазах, похожих на глаза Талиессина. Гайфье поминутно принимался хохотать, и губы у него недобро кривились.
Пару раз Ренье ловил на себе испытующие взгляды. Брат королевы как будто хотел проверить какую-то свою догадку.
Ренье не нравилось происходящее. В первые дни его знакомства с сыном Талиессина мальчик производил совсем другое впечатление. Был открытым и веселым. За последние дни что-то случилось. Нечто такое, что Гайфье предпочитает держать в тайне.
– Вы понимаете, господин Ренье, – хохот, – Пиндар… Он ведь боится! Он боится привидения! Пишет героические оды, асам – трус! – Хохот. – И как только отец догадался прислать мне такого!
– Регент Талиессин видел его рекомендации и счел… – начал Ренье.
Мальчик бесцеремонно перебил:
– Да он ничего и не видел, кроме этих глупых рекомендаций! Небось, даже не потрудился поглядеть на Пиндара лично. А зачем? У отца ведь есть Уида… и ничего, кроме Уиды.
Ренье опустил глаза. В упреках, адресованных Талиессину, было много справедливого. Но все же Ренье вступился за регента:
– В юности Талиессин не любил людей, не подпускал их к себе… Возможно, сейчас он делает для вас то, о чем всегда мечтал для себя: оставляет вас в покое.
Гайфье коротко поразмыслил над услышанным, а затем глумливая улыбка снова растянула его рот.
– Хотите убедить меня в том, что мой отец – дурак?
И с удовольствием отметил, как потемнели глаза его собеседника.
Ренье сухо проговорил:
– Я хотел убедить вас в том, что ваш отец, возможно, заботится о вас больше, чем вы предполагаете.
– Ну уж нет, дудки! Заботится! Он подсунул мне этого скучного соглядатая, чтобы поменьше беспокоиться о моем – как это называется – нравственном развитии, – криво улыбнулся Гайфье. – А Уида… Насколько мне известно, ваш брат, придворный композитор, недавно получил от нее новый заказ. Ха-ха, любовные шалости и все такое.
– Мой брат получил заказ для праздника, проводимого в честь всех мастеров и ремесленников, имеющих Знак Королевской Руки, – сказал Ренье. – Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между Талиессином и Уидой. Если бы вам довелось любить эльфийскую деву – от чего да сохранят вас небеса, мой господин! – вы лучше понимали бы своего отца.
– Ну, у меня есть одна эльфийская дева, – протянул Гайфье. – Я вижу ее каждый день, и видят небеса – она попортила мне немало крови!
– Я отказываюсь продолжать разговор о ее величестве в таком тоне, – отрезал Ренье.
– Кому величество, а кому – сестра, – вздохнул Гайфье. И окрысился: – Не притворяйтесь, будто она вам нравится.
– Я дворянин, – с достоинством отозвался старший собеседник. – Я не могу судить о королеве.
– А о сестре?
– У меня только брат, и мы с ним никогда не ссорились.
– Будь у меня брат, мы бы тоже, наверное, не ссорились… Просто убили бы друг друга, – сказал Гайфье.
Зеленые искры в глазах подростка становились все ярче и злее, углы рта подергивались. И вместе с тем в глубине зрачков таился холодный, взрослый наблюдатель. И этот наблюдатель ни на мгновение не выпускал Ренье из внимания. Казалось, он запоминает каждое слово, улавливает и отмечает малейшее изменение в выражении лица.
– Вернемся к Пиндару, – предложил Ренье. – Вы полагаете, ваш бедный компаньон стоит жестокого розыгрыша?
– Мой бедный компаньон? – Гайфье разразился долгим смехом. – Для начала будем все-таки называть вещи своими именами. Пиндар – мой надсмотрщик. Знаете, как у герцога Вейенто в этих его ужасных рудниках, где над бедными рабочими стоит угловатый гном с бичом и лупит, лупит, лупит непокорных…
Он махнул Ренье рукой, как бы заранее отвергая любую возможность возражений, и убежал, напоследок крикнув: «Я за вами пришлю!»
Гайфье был очень доволен тем, как складывается дело. Конечно, забавно будет позлить Пиндара, а может быть, и напугать его. Но главное – второй его спутник в намечающемся приключении. Человек, который, возможно, осмелился поднять руку на Эскиву. Брат королевы не сомневался: если Ренье действительно виновен – за время путешествия он выдаст себя. Гайфье сумеет его уличить.
Глава пятнадцатая
ПОТЕРЯННОЕ ПИСЬМО
Гайфье все рассчитал правильно: едва только Пиндар услышал о том, что его подопечный намерен отправиться в путешествие, как всполошился и начал предлагать себя в спутники.
Гайфье быстро шел по бесконечной анфиладе королевского дворца, задевая коротким широким плащом то лица придворных дам, расположившихся на низеньких диванчиках с рукоделием, письменными принадлежностями и зеркалами, то роскошные фарфоровые вазы с росписью, то финтифлюлечные канделябры, которые избегали зажигать, чтобы не испортить позолоту. Пиндар шагал рядом, стараясь попадать в ногу со своим юным спутником, но это у поэта выходило плохо: он то семенил, то вдруг делал большие прыжки.
– Вы не можете просто так взять и поехать, ваше вы-со… э… я хотел сказать, мой господин, – то бормотал, то выкрикивал Пиндар в такт своей неровной походке. – Это совершенно неприемлемо!
Гайфье резко остановился, глянул ему в лицо.
– Почему? – в упор спросил мальчик. – Разве я так уж связан этикетом или какими-нибудь государственными делами? Кажется, я даже не наследник престола.
– Но ваша драгоценная жизнь в связи с вашим близким родством с правящей королевой… – мямлил Пиндар.
– Скажите просто: вы боитесь ехать со мной, но еще больше боитесь отпустить меня одного, – заявил Гайфье. – Ну что, я угадал?
– Да, – сдался Пиндар. – Угадали.
– В таком случае едем вместе. Вы и я. Да, и еще я пригласил приятеля. Надеюсь, вы не будете возражать.
– Прошу меня простить, но я впервые слышу о том, что у вас есть приятель. Кто он хотя бы такой? Такой же молодой шалопай, как и вы?
– Сформулировано отчетливо и заслуживает столь же отчетливого ответа. – Гайфье развеселился. – Мой приятель – господин приблизительно ваших лет. Вас это должно успокоить, не так ли?
Пиндар настороженно кивнул, а Гайфье добавил, усмехаясь:
– К тому же он – пьяница, так что человек вполне безобидный. Причинить кому-нибудь вред – убить, скажем, – явно не в состоянии, – добавил мальчик. И обернулся: – А вот и он!
По анфиладе быстро шагал Ренье. Он был чисто умыт, аккуратно одет и, кажется, совершенно трезв. Впрочем, в руке у него болтался запечатанный кувшин. Ренье приветственно махнул кувшином королевскому брату:
– Лично я собрал все необходимое в дорогу и готов отправляться хоть сейчас.
Короткие брови Пиндара поползли вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145