Танец сломался. Оставив своего кавалера, трактирщица вышла вперед и остановилась перед супругой ювелира. Они напоминали зеркальное отражение друг друга. Только супруга ювелира страшно побледнела, сжала губы и сузила глаза, а трактирщица, напротив, сдобно разрумянилась и улыбалась от уха до уха.
Затем супруга ювелира взвизгнула и, выставив когти, бросилась на соперницу. Трактирщица заверещала и нырнула прочь, а Ренье, улюлюкая и завывая, соскочил со стола и подхватил разъяренную женщину за талию.
Музыканты лихо вскрикивали:
– Эгей! Давай!
И поневоле перешли на разудалый народный танец. Ренье со своей негодующей партнершей пустился в пляс, высоко задирая ноги и вынуждая к тому же супругу ювелира.
– Ловко! Знатно! – кричали кругом.
Супруга ювелира скрежетала зубами, но вырваться не могла. Тем более что Ренье прошептал ей прямо в ухо:
– Только дернись – пырну ножом. Не веришь?
– От вас всего можно ожидать. – Она неожиданно всхлипнула.
Танцующие пары завертелись вокруг них. Праздник набрал новую силу. Широченные подолы, рукава, собранные пузырями, шлейфы, гигантские банты – все это мелькало, кружилось, подскакивало.
Трактирщица, размахивая шлейфом, хохотала где-то поблизости. Супруга ювелира всякий раз вздрагивала, слыша ее голос.
– Да успокойтесь вы, – сказал своей невольной партнерше Ренье. – Что тут такого? Она, наверное, где-нибудь случайно подсмотрела. А ведь удачно вышло, не находите? По-моему, ей идет. Очень декоративно.
Супруга ювелира остановилась, тяжело дыша.
– Это вы! – выговорила она. – Вы ей рассказали! Шпион!
– Как вы можете подозревать меня? – возмутился Ренье. – Я аристократ.
– И денег у меня набрали – якобы взаймы!.. Отдайте!..
– Я же аристократ, – повторил Ренье. – Какие еще деньги?
– Вы – бесчестный человек? – спросила она, щурясь и внимательно всматриваясь в его лицо.
– Это с какой стороны посмотреть, – сказал Ренье. – По-своему я дьявольски честен.
Она отошла на пару шагов, подбоченилась, уставилась на него с вызовом.
– Я-то все равно останусь богатой, уважаемой женщиной. А вы? Чего вы добились своей выходкой? Только поссорились со мной, и больше ничего.
– Я многого добился, – сказал Ренье, на сей раз вполне серьезно. – Для начала, я показал вам, что вы с вашей соперницей одного поля ягоды. Она-то знает свое место, а вы свое, похоже, забыли. А кроме того… – Он улыбнулся. – Вы правы, дорогая, большой любви с деньгами у меня не получилось. И для такого человека, как я, куда важней дружба трактирщицы, нежели расположение супруги ювелира.
И, внезапно гикнув, кинулся в самую гущу веселой круговерти танца.
* * *
Вскоре после исполнения симфонии Эскива с застывшей любезной улыбкой на устах удалилась к себе. Гайфье последовал ее примеру. Он чувствовал себя уставшим. Слишком много впечатлений. Уида и монстр так и стояли у него перед глазами. Дело даже не в самом ее поступке, а в том, как она это проделала: с веселым бесстрашием, с полной готовностью отдать свою эльфийскую жизнь в обмен на жизнь дочери.
И монстр поддался искушению. Попытался завладеть Уидой – и сгорел…
Хорошо, что Пиндар где-то резвится и не докучает. Мгновение Гайфье беззвучно хохотал, воображая себе резвящегося Пиндара. Жуткое, должно быть, зрелище.
Гайфье уселся в кресло, стащил с себя сапоги. Возможно, стоит вместо высокоученого Пиндара завести самого обычного лакея.
Мальчик растянулся на кровати, заложил руки за голову. Шум праздника плескался за стенами дворца, и вдруг Гайфье понял, что ничего так не жаждет, как очутиться сейчас там, на улицах, среди бурного праздника. Броситься в его глубины и стать одной маленькой волной в огромном океане.
И как только эта мысль пришла к нему в голову, он похолодел. Если ему, Гайфье, хочется подобных приключений, значит, Эскиву тоже посетило сходное желание…
Он осторожно поднялся. Стараясь ступать бесшумно, приблизился к двери. Выбрался наружу.
В покоях Эскивы все было тихо. Возможно, Гайфье просто мнителен. Сам себя запугал и теперь подкрадывается к покоям сестры так, словно лично намерен вонзить в ее сердце кинжал. Да она так и решит, если застанет его здесь.
Но так рассуждала лишь та часть Гайфье, которая обладала здравым рассудком. Другая его половина, та, что целиком и полностью полагалась на предчувствия и интуицию, не сомневалась: Эскивы в комнатах нет. Девочка-королева забежала к себе лишь для того, чтобы одеться в простое платье, запудрить лицо, завязать волосы шалью и выскочить наружу.
Несколько секунд Гайфье колебался, а затем распахнул дверь и позвал:
– Эскива!
Ответом ему была тишина. Он пробежал через ее приемную с фонтанчиком. Нашел и зажег факел. Заглянул в одну комнату, в другую. Везде – пусто. В третьей, обнявшись, спали две фрейлины. Они даже не проснулись, когда Гайфье заглянул к ним.
Он погасил факел. Так и есть. Сестра сбежала! И теперь неизвестно, где она находится и какой опасности подвергается.
Гайфье вернулся к себе и решительно натянул сапоги. Стараясь шуметь как можно меньше, он покинул дворец и выбрался на улицы.
* * *
А Пиндар между тем засел в таверне «Солдат и бочка». Заведение было старое, почтенное. Несколько лет назад прежний хозяин умер, и теперь там заправлял делами его племянник, костлявый и вертлявый малый лет тридцати с лишком. Весь он, казалось, состоял из подвижных шишек: выпуклости на лбу, на носу, на подбородке на скулах постоянно шевелились, как бы помогая своему обладателю вникать в просьбы клиентов с наивозможнейшей глубиной.
Как и все трактирщики столицы, нынешней ночью он выставил столы на улицу и нанял десятка два бойких молодцов, чтобы те помогали обслуживать посетителей. С наступлением ночи поток желающих пропустить стаканчик отнюдь не поредел, напротив – посетителей стало еще больше. Из центра столицы праздник выплеснулся на окраины.
Вся улица была заполнена пирующими. Лишь очень немногие пожелали этой ночью устроиться в самой таверне. Если быть точным, то их оказалось всего четверо.
Хозяин никак не выразил своего удивления. Напротив, он заботливо распорядился принести в опустошенный зал небольшой стол из личных хозяйских апартаментов, застелил его новой скатертью и выставил несколько кувшинов вина, за что был вознагражден хмурой улыбкой и лишней золотой монетой.
– И пусть нас больше никто не беспокоит, – добавил тот, кто платил за всех.
Хозяин рассыпался в улыбках и поклонах и исчез.
Праздник шумел то громче, то тише, в зависимости от того, приближались или удалялись развеселые процессии. Если бы сидевшие в трактире выглянули на улицу, они увидели бы множество забавных шествий: то появлялся Король Башмачников с пьяной свитой, то на носилках несли Королеву Ткачих с венком из тряпичных цветков на голове, то вдруг выплясывали, сплетясь руками, оружейники, только что основавшие Братство Пьяных Оружейников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145