твои поцелуи или объятия. Он занимался этим с тобой в постели или прямо на траве? Он хотел, чтобы вас видели другие?
Она отрицательно покачала головой. У нее в глазах стояли слезы. Но удивленной она не выглядела.
- Нет? - Его глаза возбужденно заблестели. - Нет, ты мне все расскажешь. Или, еще лучше, покажешь, как вы делали это с Дрэйком Дэлтоном. С этим техасским юнцом.
- Но, Густав, он уедет. Я прослежу за этим. Мы даже не будем о нем вспоминать.
- Как это все невинно. Как прекрасно. Но конечно, не целомудренно. - На минуту Густав задумался, потом толкнул ее на кровать. - Мне пришлось много работать, чтобы стать тем, кто я сегодня, и никакой техасский юнец меня не остановит.
- Я люблю тебя. Он для меня ничего не значит. Все в прошлом. Сейчас для меня не существует никого, кроме тебя. - Она улыбнулась, лежа на кровати, стараясь его задобрить. - Иди же ко мне, Густав. Покажи, как сильно ты меня любишь.
Нахмурившись, он достал из кармана кристалл.
- Сейчас ты мне покажешь, чему тебя научил этот юнец. Тогда я буду знать, как с ним поступить. Потому что, зная страсти человека, я знаю и самого человека.
Положив ее на мягкие подушки, он начал покачивать у нее перед лицом кристаллом. Голубые глаза расширились, как только он стал медленно произносить слова, парализуя ее волю:
- Думай лишь о том, чтобы уснуть. Тебе хочется спать, очень хочется спать. Ты устала. Твои веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Тело тяжелеет. Ты хочешь спать. Вот так. Думай только о том, чтобы уснуть. Только уснуть.
Она моргнула. В глазах появилось беспокойство, и она попыталась подняться. Он снова толкнул ее на подушки:
- Расслабься, Джой Мари. Доверься мне, доверься своей любви. И она расслабилась. Он продолжал раскачивать кристалл.
- Вот так. Спи. Твои веки стали тяжелыми. Расслабься. Ты чувствуешь умиротворение, сонливость. Тебе хочется спать, - монотонно говорил он. Она медленно закрыла глаза.
Он пощупал ей пульс. В норме. Она была очень хороша, но нельзя позволить ей стать угрозой для него. Он прошел через многое, чтобы стать тем, кем был сейчас, и не допустит, чтобы какая-то техасская сволочь встала у него на пути. Он убрал кристалл и вновь повернулся к ней.
- Теперь, Джой Мари, вспомни о страсти. О первых днях с твоим мужем. Подумай о наслаждении слившихся тел.
Она застонала и, вцепившись пальцами в простыню, замотала головой.
- Подумай обо мне, Джой Мари. О человеке, приносящем тебе счастье сегодня. О человеке, выполняющем каждое твое желание. Подумай о желании Дрэйка Дэлтона, о страсти твоего мужа. Все мы - один и тот же человек.
Ее глаза открылись, соски стали упругими от желания, чувственные губы медленно расплылись в улыбке. Она медленно подняла слабую руку и поманила его к себе. Да, Джой Мари Дэлтон была той самой женщиной, которая ему нужна. Он нежно провел рукой по ее лицу и вытащил заколки из длинных волос. Запустив руку в волосы, он дернул за локон, болью напомнив, что она целиком в его власти - ее жизнь, ее страсть, ее радости и печали.
Сейчас он ее хотел, но по опыту знал, что скоро она ему надоест. Когда это произойдет, он по-прежнему будет пользоваться ее телом, но получать от этого все меньше радости и удовольствия. Это было трудно представить, но он знал, что будет именно так.
Но сейчас существовали только власть и желание. Он взял лежащее у постели длинное перо и провел по ее шее и по груди, видя, как реагирует на это тело. Оно выгнулось, подавшись вперед, на коже выступил нежный румянец. Щекоча ее кожу, он чувствовал свою власть, полный контроль над ней и ощущал, как эта власть усиливается. Да, он сделает так, чтобы она его захотела. Будет это по ее воле или против, не имеет значения. Она будет принадлежать ему, пока он этого хочет.
Он снова посмотрел на ее округлую скрытую одеждой грудь. Зная, что находится под платьем, он играл с ней, с собой, возбуждая ее и себя. Потом стал медленно расстегивать ей бюстгальтер.
С ней было легко с самого начала. Она хорошо поддавалась гипнозу - отчасти от своего одиночества, но в основном благодаря его привлекательности и, конечно же, способности к гипнозу.
Конечно, она не была ему так уж необходима. Скорее, она награда. Он удивился, найдя в диком Техасе такую прелестную чувственную женщину. У дилижанса сломалась ось, когда он ехал на побережье из пыльного городка, носящего название Систердэйл, и им пришлось остановиться. Джой Мари возвращалась домой с покупками. Тогда они и познакомились. Он рассказал ей о гипнозе, и она поддалась его чарам. Техас он покидал крайне довольный, увозя с собой Джой Мари вместе с деньгами ранчо.
Он пожинал плоды долгой работы, начавшейся еще во Франции. Скоро он заберет Джой Мари на остров Мартиника, где у него плантации сахарного тростника. Принадлежащий Франции остров на юге Багамов как нельзя лучше подходил ему, имеющему французское подданство. Может быть, со временем остров целиком станет его собственностью, и тогда он заживет там королем. Там, на Мартинике, Джой Мари придется делать все, что он захочет, там она уже не сможет никуда сбежать. И тогда, возможно, он медленно выведет ее из гипноза и посмотрит, как она будет реагировать на то положение, в котором оказалась.
Но все это будет потом. Сейчас для него самое важное - насладиться жарким телом Джой Мари. Тогда он узнает больше и о Дрейке Дэлтоне. Он прошептал еще несколько слов, и она, войдя еще глубже в транс, застонав, потянулась к нему. Ее тело стало еще горячее. Предназначалась ли ее страсть мертвому мужу, которого она до сих пор любила, или брату ее мужа, не имело для него значения.
Он снял с нее бюстгальтер и стянул сорочку, обнажая грудь. Потер упругие соски, сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее, пока она не поморщилась от боли. Он улыбнулся. Ее реакция напомнила о его власти, о том, как он эту власть получил.
Он изучал гипнотизм и гипноз в Париже, в школе Чаркота. Он был знаком с результатами опытов и других гипнотизеров. Приобретая достаточно знаний, он понял, что не хочет ни помогать другим, чем обычно занималось большинство врачей, ни продолжать проводить опыты или писать статьи, доказывая значение и действенность гипноза скептически настроенным медикам.
Густав был выходцем из обедневшей аристократической семьи и хотел денег, власти и такой жизни, какую его семья потеряла после революции. Он быстро понял, что гипноз ему поможет. Но только не во Франции и не в Англии. В Америке лучше относились к подобным новшествам, и он отправился к ее берегам. Проводя сеансы, переезжая из города в город, он вскоре приобрел деньги и известность.
В Новом Орлеане была его последняя остановка. Проведя за несколько недель множество групповых и индивидуальных сеансов, ему удалось убедить местных медиков, что гипноз можно использовать наряду с хлороформом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Она отрицательно покачала головой. У нее в глазах стояли слезы. Но удивленной она не выглядела.
- Нет? - Его глаза возбужденно заблестели. - Нет, ты мне все расскажешь. Или, еще лучше, покажешь, как вы делали это с Дрэйком Дэлтоном. С этим техасским юнцом.
- Но, Густав, он уедет. Я прослежу за этим. Мы даже не будем о нем вспоминать.
- Как это все невинно. Как прекрасно. Но конечно, не целомудренно. - На минуту Густав задумался, потом толкнул ее на кровать. - Мне пришлось много работать, чтобы стать тем, кто я сегодня, и никакой техасский юнец меня не остановит.
- Я люблю тебя. Он для меня ничего не значит. Все в прошлом. Сейчас для меня не существует никого, кроме тебя. - Она улыбнулась, лежа на кровати, стараясь его задобрить. - Иди же ко мне, Густав. Покажи, как сильно ты меня любишь.
Нахмурившись, он достал из кармана кристалл.
- Сейчас ты мне покажешь, чему тебя научил этот юнец. Тогда я буду знать, как с ним поступить. Потому что, зная страсти человека, я знаю и самого человека.
Положив ее на мягкие подушки, он начал покачивать у нее перед лицом кристаллом. Голубые глаза расширились, как только он стал медленно произносить слова, парализуя ее волю:
- Думай лишь о том, чтобы уснуть. Тебе хочется спать, очень хочется спать. Ты устала. Твои веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Тело тяжелеет. Ты хочешь спать. Вот так. Думай только о том, чтобы уснуть. Только уснуть.
Она моргнула. В глазах появилось беспокойство, и она попыталась подняться. Он снова толкнул ее на подушки:
- Расслабься, Джой Мари. Доверься мне, доверься своей любви. И она расслабилась. Он продолжал раскачивать кристалл.
- Вот так. Спи. Твои веки стали тяжелыми. Расслабься. Ты чувствуешь умиротворение, сонливость. Тебе хочется спать, - монотонно говорил он. Она медленно закрыла глаза.
Он пощупал ей пульс. В норме. Она была очень хороша, но нельзя позволить ей стать угрозой для него. Он прошел через многое, чтобы стать тем, кем был сейчас, и не допустит, чтобы какая-то техасская сволочь встала у него на пути. Он убрал кристалл и вновь повернулся к ней.
- Теперь, Джой Мари, вспомни о страсти. О первых днях с твоим мужем. Подумай о наслаждении слившихся тел.
Она застонала и, вцепившись пальцами в простыню, замотала головой.
- Подумай обо мне, Джой Мари. О человеке, приносящем тебе счастье сегодня. О человеке, выполняющем каждое твое желание. Подумай о желании Дрэйка Дэлтона, о страсти твоего мужа. Все мы - один и тот же человек.
Ее глаза открылись, соски стали упругими от желания, чувственные губы медленно расплылись в улыбке. Она медленно подняла слабую руку и поманила его к себе. Да, Джой Мари Дэлтон была той самой женщиной, которая ему нужна. Он нежно провел рукой по ее лицу и вытащил заколки из длинных волос. Запустив руку в волосы, он дернул за локон, болью напомнив, что она целиком в его власти - ее жизнь, ее страсть, ее радости и печали.
Сейчас он ее хотел, но по опыту знал, что скоро она ему надоест. Когда это произойдет, он по-прежнему будет пользоваться ее телом, но получать от этого все меньше радости и удовольствия. Это было трудно представить, но он знал, что будет именно так.
Но сейчас существовали только власть и желание. Он взял лежащее у постели длинное перо и провел по ее шее и по груди, видя, как реагирует на это тело. Оно выгнулось, подавшись вперед, на коже выступил нежный румянец. Щекоча ее кожу, он чувствовал свою власть, полный контроль над ней и ощущал, как эта власть усиливается. Да, он сделает так, чтобы она его захотела. Будет это по ее воле или против, не имеет значения. Она будет принадлежать ему, пока он этого хочет.
Он снова посмотрел на ее округлую скрытую одеждой грудь. Зная, что находится под платьем, он играл с ней, с собой, возбуждая ее и себя. Потом стал медленно расстегивать ей бюстгальтер.
С ней было легко с самого начала. Она хорошо поддавалась гипнозу - отчасти от своего одиночества, но в основном благодаря его привлекательности и, конечно же, способности к гипнозу.
Конечно, она не была ему так уж необходима. Скорее, она награда. Он удивился, найдя в диком Техасе такую прелестную чувственную женщину. У дилижанса сломалась ось, когда он ехал на побережье из пыльного городка, носящего название Систердэйл, и им пришлось остановиться. Джой Мари возвращалась домой с покупками. Тогда они и познакомились. Он рассказал ей о гипнозе, и она поддалась его чарам. Техас он покидал крайне довольный, увозя с собой Джой Мари вместе с деньгами ранчо.
Он пожинал плоды долгой работы, начавшейся еще во Франции. Скоро он заберет Джой Мари на остров Мартиника, где у него плантации сахарного тростника. Принадлежащий Франции остров на юге Багамов как нельзя лучше подходил ему, имеющему французское подданство. Может быть, со временем остров целиком станет его собственностью, и тогда он заживет там королем. Там, на Мартинике, Джой Мари придется делать все, что он захочет, там она уже не сможет никуда сбежать. И тогда, возможно, он медленно выведет ее из гипноза и посмотрит, как она будет реагировать на то положение, в котором оказалась.
Но все это будет потом. Сейчас для него самое важное - насладиться жарким телом Джой Мари. Тогда он узнает больше и о Дрейке Дэлтоне. Он прошептал еще несколько слов, и она, войдя еще глубже в транс, застонав, потянулась к нему. Ее тело стало еще горячее. Предназначалась ли ее страсть мертвому мужу, которого она до сих пор любила, или брату ее мужа, не имело для него значения.
Он снял с нее бюстгальтер и стянул сорочку, обнажая грудь. Потер упругие соски, сначала осторожно, потом все сильнее и сильнее, пока она не поморщилась от боли. Он улыбнулся. Ее реакция напомнила о его власти, о том, как он эту власть получил.
Он изучал гипнотизм и гипноз в Париже, в школе Чаркота. Он был знаком с результатами опытов и других гипнотизеров. Приобретая достаточно знаний, он понял, что не хочет ни помогать другим, чем обычно занималось большинство врачей, ни продолжать проводить опыты или писать статьи, доказывая значение и действенность гипноза скептически настроенным медикам.
Густав был выходцем из обедневшей аристократической семьи и хотел денег, власти и такой жизни, какую его семья потеряла после революции. Он быстро понял, что гипноз ему поможет. Но только не во Франции и не в Англии. В Америке лучше относились к подобным новшествам, и он отправился к ее берегам. Проводя сеансы, переезжая из города в город, он вскоре приобрел деньги и известность.
В Новом Орлеане была его последняя остановка. Проведя за несколько недель множество групповых и индивидуальных сеансов, ему удалось убедить местных медиков, что гипноз можно использовать наряду с хлороформом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75