Элинор потерла щеку. Ткань капюшона смягчила удар, но челюсть ныла: у Саймона была тяжелая рука. Она спросила:
– Ты не рассердишься снова, если я скажу правду?
– Не знаю, может быть, – проворчал он.– Но я больше не ударю тебя, если ты не собираешься меня снова оскорбить.– Он пристально посмотрел на нее, и гнев на его лице сменился отвращением.– Элинор, неужели ты из тех, кому нравится быть избитым?
Она звонко рассмеялась:
– Нет, ни в коем случае, и если бы я сама этого не заслужила, ты бы очень пожалел о том, что поднял на меня руку.
– Ты бы…– начал Саймон разгневанно, как всегда, заводясь от первой же угрозы. Затем он спокойно произнес, не глядя на Элинор: – Что ж, я не сомневаюсь, у тебя достаточно власти, чтобы так поступить, но…– продолжал он, бросив на нее косой взгляд, – но у тебя нет права водить меня за нос. Я требую объяснить, какое отношение имеет к этому королева?
Элинор лихорадочно соображала. Она могла бы легко солгать, придумав, что решила предложить себя Саймону после разговора с королевой об одной из придворных дам, которая оказалась в подобной ситуации. Но затем она решила сказать правду. Она прикинула, что ей; может быть, придется забеременеть от Саймона, чтобы вынудить его жениться на ней. А если Элинор даст понять, что королева хотя бы намеком одобрила такой план действий, то обостренное чувство собственного достоинства Саймона будет менее задето. В конце концов, именно королева назначила его опекуном, и он, прежде всего, подчинялся ей. Элинор, правда, ни на секунду не верила, что, говоря с ней, королева имела в виду замужество. Но Элинор была не из таких, кто остановится перед тем, чтобы исказить факты, если это нужно для дела.
– Я была очень несчастна: я все время переживала из-за того, что ты сердит на меня, потому что я купила тебе эту должность, – начала Элинор и тут же горячо добавила: – Ну откуда же я могла знать, что ты, как идиот, поверишь, что я способна расстаться с такой суммой денег, потому что не люблю тебя? По-моему, куда разумнее то, что я сделала тебе подарок именно потому, что люблю тебя. А с другой стороны…
– Это неважно. Ответь, наконец, на мой вопрос.
– Я уже подхожу к этому. Королева… Саймон, на палубе очень холодно, – вдруг сказала Элинор, передернув плечами.
– Элинор, – угрожающе предупредил Саймон. Она приподнялась, потирая спину:
– И здесь очень жестко. Позволь мне сесть у тебя на коленях.
С опозданием вспомнив, что они не совсем одни, Саймон неловко оглянулся вокруг. Однако они были более изолированы от остальных, чем он думал. Пока они спорили, парус изменил свое положение, отгородив их от большей части палубы. Команда и воины сгрудились как можно плотнее друг к другу, наклонились пониже, чтобы защититься от пронизывающего ветра и сохранить тепло. А самое главное, что из-за шума, издаваемого перепуганными лошадьми и такими же дамами, вряд ли кто слышал, как они с Элинор орали друг на друга.
Саймон сел, скрестив ноги, чтобы ей было удобнее.
– Хорошо, садись.
Элинор не заставила себя долго ждать и тут же уютно устроилась, положив голову на плечо Саймона. Она удовлетворенно вздохнула:
– Теперь намного лучше.
– Да, для меня это тоже большое удовольствие – сидеть так с тобой. Тем не менее, я не забыл свой вопрос.
Элинор хитро взглянула на него.
– Клянусь, я могу заставить тебя забыть его. О, нет, Саймон, не сталкивай меня! – Она хихикнула.– Я и сама хочу тебе все объяснить.
– Тогда начинай, и побыстрее.
– Послушай, любимый. Я неправильно поняла то, что говорила мне королева, потому что я не такая взрослая и мудрая, как мне казалось. То, что я видела при дворе – отношения между кавалерами и дамами, – было так отвратительно, что я начала уже сомневаться в порядочности всех мужчин!
– Это моя вина. Я, глупец, должен был предупредить тебя заранее.– Он увидел гримасу отвращения на ее губках и, хотя ее глаза и большая часть лица были скрыты капюшоном, догадался, о чем она думает.– Я никогда в этом не участвовал. Я не хочу сказать, что жил, как монах, но шептаться по укромным уголкам и петь любовные серенады – это не мой стиль! Кроме того, у меня огромный размер ноги, и; если меня захватить врасплох, то легко узнать по ногам.
Он намеренно рассмешил Элинор, и она охотно рассмеялась.
– Хотела бы я послушать, как ты исполняешь любовную серенаду, – поддразнила она.
– Ты скорее услышишь, как я надеру тебе уши. Скоро ты, наконец, дойдешь до ответа на мой вопрос?
– Ну, как я уже говорила, ты меня расстроил, и королева заметила это и буквально допросила меня. Я, как могла, избегала прямых ответов, но у нее такой проницательный взгляд, что она без труда догадалась, кому принадлежит мое сердце. Она сказала, что не может помочь мне, но что я могу поступать, как мне захочется, по отношению к тебе, если это только не помешает тебе выполнять свои обязанности. Еще она добавила, что то, чего нельзя избежать, можно легко забыть. Ты, кстати, пришел из ее покоев с таким счастливым лицом, что я решила – она и тебе сказала то же самое. Прости меня, любовь моя, но я подумала, что ты хочешь поступить, как другие, – и меня получить, и сохранить мои земли в подчинении королевы.
Если Элинор и ожидала какой-либо реакции на свои слова, она была разочарована. Саймон не произнес ни слова и даже не пошевелился.
– Мне следовало самой понять, что королева не это имела в виду, – продолжала Элинор.
– Ты уверена в этом? – произнес, наконец, Саймон сдавленным голосом.
– Да, уверена, – бодро соврала Элинор.– Она хорошо знает тебя и понимает, что ты никогда не станешь участвовать в такой игре. Она часто говорила мне, что ты недостаточно награжден за свою верную службу, но у нее сейчас так много разногласий с королем по государственным вопросам, что она не рискнет навязывать ему решение более мелких проблем.
– Это истинная правда, – вздохнул Саймон.– Если Лонгкемп не успокоится, Англии грозит кровавая война.
– Да, а король не желает и слова слышать против этой гадины! Но, Саймон, если случится так, что мне придется выйти замуж и в спешке…
– И как такое может произойти? – Саймон обманчиво мягко задал этот вопрос.
Элинор прикинула, что безопаснее будет продвигаться окольным путем:
– Моя семья ведет свое начало от Вильяма Незаконнорожденного, – изобретательно начала она.– В нашей грамоте ничего не говорится о том, что наследник должен быть обязательно рожден в законном браке. Наследство передается первенцу мужского пола, как гласит грамота, или последующим сыновьям, или же наследнице-женщине, родне по крови.
Саймон прекрасно знал, что с Элинор бесполезно спорить о том, что касается ее владений, однако не выдержал:
– Ты шутишь!
Такая грамота могла стать только причиной для постоянного беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127