Я желаю, чтобы король женился и произвел наследников. Это самое необходимое, но…
– Возможно, король получит разрешение на брак но время великого поста, – успокаивала его Элинор.
– Этого не может быть. Вы знаете, как медленно решает папа, а король и папа Клемент не очень-то любят друг друга. На то, чтобы получить разрешение, уйдет больше сорока дней.
– Как Вы думаете, будет ли это большим преступлением против Бога, если король возьмет принцессу с собой? Он сможет все начать сразу с того, как закончит свои дела с королевой Элинор, – невинно предположила Элинор.
– Почему он должен обидеть Бога? Цель союза между мужчиной и женщиной – зачать плод, но для нежной леди такое путешествие будет опасным и очень трудным.
Элинор засмеялась.
– Вы говорите это мне, той, кто ехал верхом рядом с королевой? Вы когда-нибудь путешествовали в компании королевы Элинор? Мы, хрупкие женщины, взбирались на горы в разгар зимы. Я знаю, что леди Беренгария горит от нетерпения, чтобы увидеть победы короля в Палестине. Об этом она открыто говорила мне. Для этой цели она не побоится ни трудностей, ни опасности. Хотя Элинор не смогла снова увидеться с Саймоном, она почувствовала, что день не прошел даром. Она заснула в самом хорошем настроении, решив, что пошлет слугу за ним завтра. Все-таки он был в некоторой степени ее стражем, и она хотела спросить у него совета.
Но Элинор не представилось такой возможности. Как только она разговелась на следующее утро, ее вызвала к себе королева. Сначала Элинор лениво размышляла о причине вызова, но потом вдруг занервничала. Возможно, она слишком много болтала во время танцев. Когда она увидела, что вместе с королевой были король и епископ Руаенский, ее колени задрожали так, что она с трудом пересекла комнату и присела в реверансе. Хмурый вид короля не ослабил ее напряжения.
– А вот и наша маленькая писательница, – сказала королева.
Элинор сделала над собой усилие, чтобы не упасть от удивления и облегчения.
– Мадам, но она ведь почти ребенок, – запротестовал епископ.
– Да, – прорычал Ричард, – и я не верю, что Вильям будет оказывать давление на Ваших людей, матушка. Что бы он ни сделал, никто не заставит меня поверить в то, что он мне не предан.
– Вам, моя любовь, он абсолютно предан, – согласилась королева.– Я никогда не утверждала обратное. Возможно, большинство проблем возникло из-за того, что он был слишком предан.
– Тогда зачем ему надо было засылать к Вам шпионов? Вы моя мать. Вы не можете желать мне зла.
– Сердце мое, свет очей моих! То, что он Вам предан, не значит, что он предан мне. Он знает, что англичане обращаются ко мне, жалуясь на него. Он хотел знать, поддерживаю ли я их и что я думаю делать. Он почувствовал, что должен защитить себя.
– А разве он не прав? Разве Вы не находитесь здесь, выступая против него?
– Да, конечно, и я не пытаюсь скрыть это от него. Я позволяла его людям снимать копии с каждого письма, которое писала Вам. Тем не менее, я не понимаю, почему Вильям Лонгкемп должен читать мое сердце, когда я открываю его своим дочерям, или мстить человеку, чьи жалобы я считаю справедливыми. Для этих целей я использовала писца, который, я знаю, был неподкупен, по крайней мере, Лонгкемпом. Я хочу рассказать Вам, к чему привело вмешательство Лонгкемпа, – голос королевы стал холодным и злым.– Ваш брат Джон, пребывавший в мире с Вами и всем королевством, живя спокойно на землях, подаренных Вами, довольствуясь проявлением Вашей любви, вдруг стал подозрителен. Чтобы обеспечить свою собственную безопасность в случае, если с Вами что-то случится, Лонгкемп заключил союз с шотландцами о поддержке притязаний Артура на трон при условии, что Лонгкемп останется канцлером, пока Артур еще молод.
– Я имею право назвать моего собственного наследника, – со злостью сказал Ричард.
– Любимый мой, конечно же, да. Разве я сказала хоть слово против этого? Но Вы же сами написали, что это следует держать в секрете, что я и делала.
– От Вашей маленькой писательницы тоже? – огрызнулся Ричард.
– Конечно. Элинор никогда не видела Вашего письма ко мне и никогда не писала ответа от меня Вам. После того, как Лонгкемп предал Вас, я писала Вам сама, своей собственной рукой. Ричард, сердце мое, постарайтесь поверить в то, что епископ Илийский преследуется не из-за каких-то глупых женских выдумок.
– Милорд, – вмешался епископ Руаенский, – Ее Величество говорит правду. Я не в ссоре с епископом Илийским, но то, что я слышал от моих друзей, создает довольно мрачную картину мира в Англии. Лонгкемп оскорбляет и угнетает их так же, как и баронов.
– Ричард, если будет война в Англии, – а я ручаюсь, что она будет, если Вы не обуздаете своего человека, – Вы не получите ни одного пенса в помощь Вашему крестовому походу. У меня был граф Лестерский и просил поговорить с другими баронами, чтобы умолить Вас употребить свою власть и исправить обиды, нанесенные Лонгкемпом. Я говорю Вам, что англичане похожи на свой собственный уголь. Они разгораются очень медленно, но жгут горячо и очень, очень долго.
– Хорошо, хорошо. Мы уже обсудили эти дела раньше. Я все же спрашиваю Вас, почему Вы доверили эти секреты почти ребенку?
– Поскольку она многое слышала, уже поздно говорить об этом. Но хочу сказать Вам, что Элинор ничего не может получить от Лонгкемпа, никакой выгоды. Я также сомневаюсь, что у него есть сейчас достаточно денег, чтобы подкупить ее. Кроме того, он причинил зло двум дорогим для нее людям: сэру Андрэ Фортескью, который был как отец для нее, и сэру Саймону Леманю, в которого, как я подозреваю, она влюблена. И, кроме этого, я думаю, что Элинор хоть немного любит меня, и…
– Я не имел в виду, что она посылала записки Вильяму, но она может разболтать все другим женщинам.
– Нет, она не сделает этого. Она ничего не рассказывала дамам даже о других, более интересных для нее вещах.
– Очень скрытная молодая особа, – прокомментировал епископ Руаенский.
Ричард продолжал грозно смотреть на Элинор, но вскоре выражение его лица изменилось, и он расхохотался.
– Сэр Саймон опекает вас? Скрытная? Вы часто являетесь причиной ссор на наших праздниках. Мы помним вас.
Элинор снова сделала реверанс.
– Ваша память безупречна, Ваше Величество. Но, милорд, я не говорила ничего такого, что могло вызвать какие-то проблемы.
– Причиной была ваша красота? – спросил он равнодушно.
– О нет, милорд, причиной было мое обширное поместье, – ответила Элинор абсолютно серьезно.
Ричард усмехнулся и сказал уже менее раздраженно:
– Очень хорошо, если это нужно сделать, давайте сделаем.
Королева жестом позвала их к столу у стены. На нем уже были приготовлены принадлежности для письма, и Элинор, опять поклонившись королю, королеве и епископу, уселась за стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
– Возможно, король получит разрешение на брак но время великого поста, – успокаивала его Элинор.
– Этого не может быть. Вы знаете, как медленно решает папа, а король и папа Клемент не очень-то любят друг друга. На то, чтобы получить разрешение, уйдет больше сорока дней.
– Как Вы думаете, будет ли это большим преступлением против Бога, если король возьмет принцессу с собой? Он сможет все начать сразу с того, как закончит свои дела с королевой Элинор, – невинно предположила Элинор.
– Почему он должен обидеть Бога? Цель союза между мужчиной и женщиной – зачать плод, но для нежной леди такое путешествие будет опасным и очень трудным.
Элинор засмеялась.
– Вы говорите это мне, той, кто ехал верхом рядом с королевой? Вы когда-нибудь путешествовали в компании королевы Элинор? Мы, хрупкие женщины, взбирались на горы в разгар зимы. Я знаю, что леди Беренгария горит от нетерпения, чтобы увидеть победы короля в Палестине. Об этом она открыто говорила мне. Для этой цели она не побоится ни трудностей, ни опасности. Хотя Элинор не смогла снова увидеться с Саймоном, она почувствовала, что день не прошел даром. Она заснула в самом хорошем настроении, решив, что пошлет слугу за ним завтра. Все-таки он был в некоторой степени ее стражем, и она хотела спросить у него совета.
Но Элинор не представилось такой возможности. Как только она разговелась на следующее утро, ее вызвала к себе королева. Сначала Элинор лениво размышляла о причине вызова, но потом вдруг занервничала. Возможно, она слишком много болтала во время танцев. Когда она увидела, что вместе с королевой были король и епископ Руаенский, ее колени задрожали так, что она с трудом пересекла комнату и присела в реверансе. Хмурый вид короля не ослабил ее напряжения.
– А вот и наша маленькая писательница, – сказала королева.
Элинор сделала над собой усилие, чтобы не упасть от удивления и облегчения.
– Мадам, но она ведь почти ребенок, – запротестовал епископ.
– Да, – прорычал Ричард, – и я не верю, что Вильям будет оказывать давление на Ваших людей, матушка. Что бы он ни сделал, никто не заставит меня поверить в то, что он мне не предан.
– Вам, моя любовь, он абсолютно предан, – согласилась королева.– Я никогда не утверждала обратное. Возможно, большинство проблем возникло из-за того, что он был слишком предан.
– Тогда зачем ему надо было засылать к Вам шпионов? Вы моя мать. Вы не можете желать мне зла.
– Сердце мое, свет очей моих! То, что он Вам предан, не значит, что он предан мне. Он знает, что англичане обращаются ко мне, жалуясь на него. Он хотел знать, поддерживаю ли я их и что я думаю делать. Он почувствовал, что должен защитить себя.
– А разве он не прав? Разве Вы не находитесь здесь, выступая против него?
– Да, конечно, и я не пытаюсь скрыть это от него. Я позволяла его людям снимать копии с каждого письма, которое писала Вам. Тем не менее, я не понимаю, почему Вильям Лонгкемп должен читать мое сердце, когда я открываю его своим дочерям, или мстить человеку, чьи жалобы я считаю справедливыми. Для этих целей я использовала писца, который, я знаю, был неподкупен, по крайней мере, Лонгкемпом. Я хочу рассказать Вам, к чему привело вмешательство Лонгкемпа, – голос королевы стал холодным и злым.– Ваш брат Джон, пребывавший в мире с Вами и всем королевством, живя спокойно на землях, подаренных Вами, довольствуясь проявлением Вашей любви, вдруг стал подозрителен. Чтобы обеспечить свою собственную безопасность в случае, если с Вами что-то случится, Лонгкемп заключил союз с шотландцами о поддержке притязаний Артура на трон при условии, что Лонгкемп останется канцлером, пока Артур еще молод.
– Я имею право назвать моего собственного наследника, – со злостью сказал Ричард.
– Любимый мой, конечно же, да. Разве я сказала хоть слово против этого? Но Вы же сами написали, что это следует держать в секрете, что я и делала.
– От Вашей маленькой писательницы тоже? – огрызнулся Ричард.
– Конечно. Элинор никогда не видела Вашего письма ко мне и никогда не писала ответа от меня Вам. После того, как Лонгкемп предал Вас, я писала Вам сама, своей собственной рукой. Ричард, сердце мое, постарайтесь поверить в то, что епископ Илийский преследуется не из-за каких-то глупых женских выдумок.
– Милорд, – вмешался епископ Руаенский, – Ее Величество говорит правду. Я не в ссоре с епископом Илийским, но то, что я слышал от моих друзей, создает довольно мрачную картину мира в Англии. Лонгкемп оскорбляет и угнетает их так же, как и баронов.
– Ричард, если будет война в Англии, – а я ручаюсь, что она будет, если Вы не обуздаете своего человека, – Вы не получите ни одного пенса в помощь Вашему крестовому походу. У меня был граф Лестерский и просил поговорить с другими баронами, чтобы умолить Вас употребить свою власть и исправить обиды, нанесенные Лонгкемпом. Я говорю Вам, что англичане похожи на свой собственный уголь. Они разгораются очень медленно, но жгут горячо и очень, очень долго.
– Хорошо, хорошо. Мы уже обсудили эти дела раньше. Я все же спрашиваю Вас, почему Вы доверили эти секреты почти ребенку?
– Поскольку она многое слышала, уже поздно говорить об этом. Но хочу сказать Вам, что Элинор ничего не может получить от Лонгкемпа, никакой выгоды. Я также сомневаюсь, что у него есть сейчас достаточно денег, чтобы подкупить ее. Кроме того, он причинил зло двум дорогим для нее людям: сэру Андрэ Фортескью, который был как отец для нее, и сэру Саймону Леманю, в которого, как я подозреваю, она влюблена. И, кроме этого, я думаю, что Элинор хоть немного любит меня, и…
– Я не имел в виду, что она посылала записки Вильяму, но она может разболтать все другим женщинам.
– Нет, она не сделает этого. Она ничего не рассказывала дамам даже о других, более интересных для нее вещах.
– Очень скрытная молодая особа, – прокомментировал епископ Руаенский.
Ричард продолжал грозно смотреть на Элинор, но вскоре выражение его лица изменилось, и он расхохотался.
– Сэр Саймон опекает вас? Скрытная? Вы часто являетесь причиной ссор на наших праздниках. Мы помним вас.
Элинор снова сделала реверанс.
– Ваша память безупречна, Ваше Величество. Но, милорд, я не говорила ничего такого, что могло вызвать какие-то проблемы.
– Причиной была ваша красота? – спросил он равнодушно.
– О нет, милорд, причиной было мое обширное поместье, – ответила Элинор абсолютно серьезно.
Ричард усмехнулся и сказал уже менее раздраженно:
– Очень хорошо, если это нужно сделать, давайте сделаем.
Королева жестом позвала их к столу у стены. На нем уже были приготовлены принадлежности для письма, и Элинор, опять поклонившись королю, королеве и епископу, уселась за стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127